Снежная вечность

      Следующей ночью твари вернулись снова, они бродили вокруг бревенчатых стен, скребя древесину когтями. Пытались заглянуть в окна, но те были занавешены, старались выманить их из дома. Вэй Усянь играл мелодию, а Лань Ванцзи сидел рядом, положив ладонь ему на согнутую ногу. Сейчас им не было страшно, потому что казалось, что каждый обрёл некий внутренний стержень в лице друг друга. Мелодия лилась из сяо, словно ручей меж гор, окутывая собой, словно вуалью. Ночные гости настойчивее скреблись в двери, проводили когтями по стеклу, наполняя комнату отвратительным звуком, но не могли войти. А затем случилось что-то новое.       Среди шёпота раздался явный голос.       Надо же, ты и впрямь здесь.       Лань Чжань ясно услышал его в своей голове, посмотрел на Вэй Ина, тот продолжал играть, словно не слышал. Он хотел было прервать его, но затем понял, что это может стоить им жизни. Поэтому просто закрыл глаза и прислушался, пытаясь уловить этот голос снова, и у него получилось.       Я думал, что мои фамильяры лгут, однако ты и впрямь решился спасти нас?       Нас?       Да, нас. Он не расскажет, потому что забыл.       Так ты?       Да, ты прав. Ха-ха.       Лань Ванцзи распахнул глаза, по его лбу стекали крупные капли пота.       «Что это было?»       Вэй Ин продолжал играть, значит, этот диалог проходил в его голове. Музыка наполняла комнату, а ночные гости затихали, словно готовясь к уходу. И среди бега были едва различимы мерные шаги, кто-то просто прогуливался в компании тварей. Так продолжалось ещё пару минут, затем раздался удар в одну из стен и удаляющиеся шаги к горам. Но на последок Лань Чжань, а как оказалось позже, и Вэй Ин тоже услышали: «Жду вас у границы».       Наступившая тишина пугала, было слышно, как бьётся сердце в чужой грудной клетке. Ванцзи посмотрел на Вэй Ина, по его лицу было ясно, что он в замешательстве.       — Чей это голос? — прошептал он.       — Думаю, что это тот самый человек в чёрном.       Вэй Усянь смотрел на него полным непонимания взглядом. Это что получается? Он пытался поговорить с этим загадочным человеком на протяжении нескольких жизней, а теперь он просто вот так пришёл и начал пугать их?       — Он сказал, что я должен спасти вас.       — Нас?       — Я думаю, что он как-то связан с тобой, но это пока просто догадка.       — И что ты предлагаешь?       — Нужно идти к границе и попытаться поговорить там, но надо сделать это, не вызывая подозрений.       — Можем пойти в лес под предлогом охоты.       — Охоты?       — Да, я познакомлю тебя с Суйбянь, это мой сокол, если ты ещё не забыл. — Улыбнулся он, подпирая рукой подбородок.       — Ты назвал птицу Суйбянь?       — Да, а что такого-то?       — Ничего. — Усмехнулся Ванцзи. — Давай ложиться спать, сегодня была тяжёлая ночь.       Вэй Усянь согласно улыбнулся и поднялся с пола, протягивая руку Лань Чжаню, тот усмехнулся в ответ и, приняв ладонь, встал следом. Они направились в комнату с ковром на стене, Вэй Ин быстро скинул верхние слои одежды и взобрался на кровать, устраиваясь поудобнее у стены. Ванцзи присел на край кровати, не решаясь лечь рядом. Ему казалось, что после совместного сна их отношения уже нельзя будет назвать просто дружескими. Хотя о какой дружбе речь? Он буквально хочет видеть этого человека рядом с собой в будущем.       — Ты ждёшь особого приглашения? — усмехнулся Вэй Ин, похлопывая по простыне рядом с собой.       — Нет. — Тепло улыбнулся писатель и всё же лёг на кровать.       Вэй Усянь мигом прижался к нему всем телом, закинув одну ногу и руку на его тело. Лань Чжань подсунул левую руку ему под голову, обнимая и прижимая ближе, а второй потянулся за одеялом. Кое-как накрыв их обоих, он провёл рукой по чёрным волосам и произнёс:       — Доброй ночи, Вэй Ин.       — Сладких снов, Лань Чжань, — пробормотал ему в шею Усянь.       Засыпать с кем-то в обнимку было так непривычно, слушать чьё-то дыхание под боком и обнимать горячее тело. Так непривычно, но почему-то правильно. За эти дни он коснулся Вэй Усяня столько раз, сколько не прикасался вообще ни к кому за всю свою жизнь. Прикоснулся и ощутил приятное тепло, разливающееся в груди.       Последний раз с ним такое было, когда его обнимала мать. После её смерти получать ласку стало не от кого.       А вот рядом с Вэй Ином окрыляющее чувство душевного подъёма не покидало его. Хотелось быть настоящим, заботливым, счастливым, хоть всё это до появления в его жизни Вэй Усяня было чуждо. И Ванцзи готов признать это перед ним вслух хоть тысячу раз и столько же пообещать всему научиться, если это укрепит веру Вэй Ина в искренность его любви.       Потому что эмоции Лань Ванцзи всегда подлинные, всегда живые и буйствующие: если злость — то до скрипящих от негодования зубов, если отчаяние — то до воя обречённости, если любовь — то до сжатых крепко объятий. Потому что под маской скрывается незыблемая честность.       Лань Чжань в жизни не писал слащавых любовных романов, но сейчас готов накатать хоть сто таких о «большой и чистой», которые непременно станут бестселлерами, ибо творчество всегда отражало его душевное состояние, а искренность счастья не сможет не подкупить.

***

      Утро одарило снежные шапки вершин фейерверком бликов на рыхлом снегу, постепенно спускаясь в ущелье, прогоняя тень ночи и будя жителей Снежной. Лань Ванцзи открыл глаза, он не чувствовал левой руки, повернув голову и увидев свернувшегося калачиком Вэй Ина, он улыбнулся. Аккуратно, чтобы не разбудить, писатель вытянул руку из-под головы парня, тот поёжился и открыл глаза.       — Ты куда? — пробормотал Вэй Ин, заключая его в объятия. — Ещё рано, ложись.       — Вэй Ин, у меня режим, — спокойно ответил Лань Чжань, но из объятий так и не освободился.       Подумать только, господин Лань отказался от своей привычки! Да уж, Лань Чжань, теряешь хватку!       Внутренний голос съехидничал, но Ванцзи без зазрений совести заглушил его, прикрывая глаза. Раньше он ревностно соблюдал все свои порядки и правила, но сейчас, когда у него появилась стабильность, проявляющаяся в другом, в более важном, в этом уже не было необходимости. Теперь его жизнь — действительно жизнь, а не существование, теперь в ней есть смысл, есть чувства и причина просыпаться по утрам с улыбкой, чтобы повернуться к любимому человеку и увидеть в ответ милый сердцу лик.       — Всё ещё не хочешь вставать? Но у меня столько всего с собой, я хотел поделиться, но раз ты собираешься спать дальше, придётся мне самому всё самое вкусное съесть… —Ванцзи встал с кровати, потянувшись, и сделал вид, что действительно уходит в другую комнату за сумкой. Угостить Вэй Ина тем, что он ещё не пробовал, Лань Чжань очень хотел, но подразнить его было весело. Ванцзи обернулся: тот резко выпутался из одеяла и сел растрёпанный, точно воробушек, сонно хлопая ресницами, но глаза его заинтересованно блестели.       — Нет уж, давай делись!       Вэй Ин вскочил, натянул чужой свитер и поспешил в кухню за Лань Чжанем. Тот уже сидел за столом, с лукавым прищуром помешивая что-то в чашке. Вэй Усянь заглянул в кружку, увидев тёмную жидкость, поморщился и обвинил шутливо.       — Эх, Лань Чжань! Зачем соврал мне? Это ж кофе, редкостная гадость! — В ответ на непонимающий взгляд Вэй Ин уточнил: — Цзян Чен как-то раз угостил меня.       Лань Чжань достал фасованное молоко и пирожные.       — Я готов поспорить, тебе не понравилось, потому что ты пил без молока и сладостей. Так ведь?       Вэй Ин наморщил лоб и хлопнул ладонью по столу.       — Ну, Цзян Чен! Он ведь сказал мне, что так не принято кофе пить! Вот засранец, шутки шутит! — к концу тирады Вэй Усянь уже сам улыбался, но в голове явно придумывал ответную шутку для нерадивого дружбана.       А Лань Чжань завис. Как оказалось, это была обычная реакция, когда рядом с ним находился довольный жизнью Вэй Ин. На него хотелось смотреть, хотелось улыбаться в ответ, делиться радостью и хорошим настроением, любовью и нежностью. Делать счастливым. Теперь всё это задачи Ванцзи, которые он с радостью выполняет и будет выполнять до конца своих дней.       Лань Чжань взял одно из пирожных и поднёс ко рту Вэй Ина. Тот явно хотел попробовать, но глаза его блестели не только любопытством, но и сомнением.       — Это точно вкусно?       Ванцзи это не обидело, он понимал, что в этой деревне Вэй Ин не то что не пробовал такого, даже не видел и привык к грубым пирогам.       — Точно. Попробуй и запей.       Вэй Ин подчинился и откусил, отпив немного из чашки. Пока он пытался распробовать, прикрыв веки, Лань Ванцзи смотрел на него, жадно ловя реакцию. Хотелось, чтобы ему всё понравилось.       — Классно! Лань Чжань, а ещё есть?       Брала какая-то гордость за то, что именно он так удивил Вэй Ина, что это именно он помог ему понять всю прелесть кофе. Такие мелочи, на которые тогда, до встречи с Вэй Ином, он бы и внимания не обратил, сейчас стали ценнейшими моментами.       Вэй Усянь завтракал пирожными, хлюпая кофе, а Лань Чжань ложку до рта донести не мог, наблюдая. Ему было стыдно, но совсем немного, ведь его любимый человек сыт, доволен, в безопасности и рядом с ним. Как тут можно оторваться?       Закончив с утренними делами, мужчины вышли из домика, местные жители уже вовсю занимались своими делами. Или так казалось на первый взгляд. Лань Ванцзи вспомнил одну запись, где говорилось про то, что они живут словно под гипнозом. Так и получилось, пока он с Вэй Ином отходили к лесу, люди дёргано выполняли свои дела. Словно зацикленные картинки, они то перекладывали дрова, то ковырялись в стенах домов, в общем вели себя не как живые. Лань Чжань перевёл взгляд на Вэй Ина, тот, словно натянутая струна, шёл рядом, было видно, что его нервы на пределе. Как только они отошли от деревни на достаточное расстояние, Лань Ванцзи остановился и, положив руки на плечи парню, сказал:       — Всё в порядке, я рядом и смогу тебя защитить.       Вэй Усянь словно ждал именно этих слов, он мигом расслабился и наконец улыбнулся. С груди словно упал камень, и Ванцзи с облегчением выдохнул.       — Далеко нам ещё до места обитания твоего питомца?       — Совсем чуть-чуть. — Улыбнулся Вэй Ин.       И действительно они прошли ещё около полусотни метров, Вэй Усянь остановился, поднял руку и, вставив для пальца в рот, свистнул. Свист разносился эхом меж сосен, сотрясая с их веток снег, за ним последовал клич птицы. И через несколько минут на кисти мужчины сидела взрослая птица и, ворочая головой, изучала незнакомца. Сокол был большой, почти чёрный с белыми каплями перьев на груди и меловыми глазами. Птица смотрела на Лань Ванцзи, а тот смотрел на неё, в какой-то момент сокол слегка расправил крылья и заклекотал.       — Кажется, ты ему понравился. — Улыбнулся Вэй Ин. — Обычно он куда более агрессивно настроен к чужакам.       — Может быть, потому что остальные неживые?       От этих слов по спине Вэй Ина пробежали мурашки, он никогда не думал о том, почему его птица так реагировала на местных. Теперь, когда Ванцзи подметил такую деталь, у него в голове словно сложился пазл.       — Я очень надеюсь, что ты неправ, — прошептал он.       — Я тоже.       После сказанного оба замолчали, переваривая новую информацию. Суйбянь заклекотал, привлекая к себе внимание хозяина, намекая на то, что пора бы заняться охотой. Вэй Усянь вздрогнул, посмотрел на птицу и слегка улыбнулся, протянул к ней руку и почесал клюв. Сокол начал пищать, словно мышь, подставляясь под ласку рук, затем пару раз слегка прикусил палец Вэй Ина, демонстрируя всю свою любовь к нему. Лань Чжань невольно улыбнулся, глядя на их взаимоотношения, всё же в этом человеке было море любви.       — Пойдём, тут недалеко обитают куропатки. — Мужчина махнул рукой, приглашая пройти за собой.       Через пару метров они стояли на небольшой поляне, Суйбянь слегка расправил крылья и выставил голову вперёд, переминаясь с лапы на лапу, готовый сорваться в любой момент. Лань Ванцзи молча стоял за ними, он решил понаблюдать за процессом, всё же не каждый день можно побывать на соколиной охоте. Вэй Усянь внимательно высматривал движение возле деревьев, на сугробах, он приподнял руку, на которой сидел сокол. В какой-то момент возле одной из сосен сорвалась на бег птица, Вэй Усянь резко поднял руку вверх, запуская сокола в воздухе. Он расправил чёрные крылья и ринулся за добычей, его чёрный силуэт сделал несколько финтов меж деревьев. А затем Суйбянь выпустил острые, как бритва, когти и камнем кинулся в снег, раздался писк и звук борьбы, затем тишина. Было видно, как в образовавшейся лунке птица с окровавленным клювом поедала трофей.       Вэй Ин сунул два пальца в рот и громко свистнул, птица подняла голову, повертела ей по сторонам, а затем неуклюже замахала огромными крыльями, с тяжестью поднимаясь с земли. Лань Чжань увидел, как Суйбянь поднялся в воздух, сжимая в когтях окровавленную тушку несчастной куропатки. Через несколько секунд птица приземлилась у ног хозяина и продолжила поедать свою добычу, Вэй Усянь присел перед ним на колени и принялся руками убирать птичью лапу с добычи, Суйбянь недовольно клекотал, но не защищал добычу. Отобрав куропатку, парень встал на ноги, подняв тушку за лапы, развернулся к Лань Чжаню и демонстративно выставил её перед собой, улыбаясь.       — Браво. — Похлопал в ладоши Лань Чжань. — На ужин сделаем птицу.       — Ты сделаешь, — весело проговорил Вэй Ин, крепя птицу верёвкой к поясу.       — Хорошо.       — Теперь можно пройтись до лент, — ответил Вэй Усянь, сажая на руку сокола.       — Идём.       Они в тишине направились к границе, изредка Суйбянь клекотал в попытках привлечь к себе внимание. Но попытки были тщетные, мужчины были погружены в молчание, готовясь встретиться лицом к лицу с тем, что их ждёт. Дойдя до красных лент, они остановились, Вэй Ин глубоко вздохнул и повернулся лицом к Лань Чжаню.       — Дальше я не смогу пройти, поэтому буду ждать здесь. — Он потупил взор, явно не желая отпускать Ванцзи. — Если что-то случится, я буду свистеть.       — Хорошо. — Лань Ванцзи подошёл ближе и коснулся щеки парня. — Всё будет хорошо.       Вэй Усянь прикрыл глаза и потёрся о подставленную руку, а затем накрыл её своей. Момент романтики прервал Суйбянь, мужчины вздрогнули, посмотрели на птицу и брызнули смехом.       — Я скоро вернусь.       — Угу.       Лань Ванцзи ещё несколько секунд посмотрел на него, а затем сделал шаг за ленты. Развернулся, улыбнулся ободряюще и поспешил уйти, пряча стоявшие в глазах слёзы.       «Техника ведения боя, конечно, важна. Но самое главное — это то, что заставляет нас брать в руки щит и меч».       Вэй Усянь вздрогнул от этого, хотелось выбежать, схватить его за плечи и затащить обратно. Но он верил в то, что всё будет хорошо, Лань Чжань же пообещал.       Но что-то в Вэй Усяне этому сопротивлялось. Конечно, Лань Ванцзи взрослый, крепкий и сообразительный и сможет защитить себя, но ведь раз на раз не приходится. Вдруг он не заметит опасность вовремя, неправильно оценит риски, не успеет среагировать…       Это всё не является гарантией того, что Лань Ванцзи не вернётся на щите.       Лань Чжань может быть осторожней кошки на охоте, но Вэй Усянь всегда будет переживать за него. Потому что форс-мажоры случаются со всеми, а второго шанса почти всегда просто не бывает.       Пульс набатом стучит в висках, заглушая даже редкое карканье ворон. Перед глазами появились мушки из-за резкого поворота. На долю секунды мелькнула перед взором красная лента, и Вэй Усянь поспешил посмотреть туда же, но её там больше не было.       Сейчас Вэй Ин надеется, что в случае чего судьба будет благосклонна и почти всегда не произойдёт. Ибо если Лань Чжань не вернётся… Что ж, на лодке Харона вместе поплывут.       Лань Ванцзи шёл меж сосен к подножию горы, это место было подозрительно тихим. Если в окрестностях Снежной ещё пели птицы и дул ветер, то это место словно умерло. Он шёл и осознавал, что спускается с небольшого холма. Спустившись, он оказался возле входа в пещеру, может, это была та самая пещера из записок? Хотя непохоже, она же была за границей, значит, это другая.       — Ты всё-таки пришёл, — раздался до боли знакомый голос.       Лань Ванцзи словно пронзила молния, сердце бешено заколотилось, отдавая в рёбра страх и осознание.       — Зачем ты пошёл за мной?! — Он развернулся и застыл.       На него смотрел Вэй Усянь, его Вэй Усянь, вот только одет он был в чёрное ханьфу с лёгкой накидкой того же цвета. Волосы его распущены и половина из них перевязана хвостом на затылке. Красная лента в волосах развевалась на ветру, ханьфу было неплотно запахнуто на груди, оголяя часть торса со странным шрамом в виде солнца. В руках он крутил флейту чёрного цвета с повязанной на ней нефритовой подвеской и красной кисточкой.       — Ты Вэй Ин? — робко спросил Ванцзи.       — Сложно сказать, может быть, да, а может быть, и нет. — Человек смотрел на него с любопытством. — А ты ему нравишься.       — Можно сказать и так. — Усмехнулся Ванцзи. — Расскажи, что случилось? Почему вас двое? Что тут вообще происходит?       Вэй Усянь потупил взгляд, ветер развевал красную ленту в волосах. Тяжело вздохнув, он всё же посмотрел на писателя, затем развернулся и направился в сторону пещеры. Лань Чжань, ничего не говоря, пошёл следом, они миновали тёмную пасть входа и очутились в полной темноте. В пещере не слышалось завывание ветра, здесь словно был пузырь из тишины. Лань Ванцзи пытался рассмотреть силуэт в чёрном в этой мгле, но попытки были тщетны. Неожиданно в темноте сверкнула искра, а затем огонь одарил собой своды пещеры. От увиденного у мужчины перехватило дыхание. На холодной земле произрастали ликорисы, их было так много, что они походили на кровавую лужу, а в центре этой цветочной поляны лежало иссохшее тело. Мумия человека находилась в позе эмбриона, как бы обнимая себя.       Лань Ванцзи смотрел то на тело, то на Вэй Ина, держащего огненный шар в ладонях. Он догадывался, чей труп перед ним, но эту мысль хотелось гнать далеко, не пускать в разум. Но она была сильнее…       — Это, — он не решался сказать.       — Это мы, — тихо ответил Вэй Ин.       Перед глазами у Лань Чжаня всё помутилось — океан ликорисов и фигуры людей стали одним красно-чёрным пятном. Он прикрыл веки и попытался заставить себя дышать размеренно, чтобы успокоиться, ненамеренно прислушиваясь. По спине пробежала крупная дрожь.       Дыхания того Вэй Усяня, что стоял перед ним, он не слышал.       Вэй Ин усмехнулся, подойдя почти впритык.       — Испугался? С чего это? Что-то ты не боялся, не слыша сердцебиения того трупа, а сейчас прям дрожь побежала. Неужели ты не понял? — Вэй Усянь пронзительным взглядом посмотрел ему в глаза. — Я тоже мёртв. Мы оба мертвы.       Лань Чжань обессиленно рухнул, потом неуклюже встав на колени, но не отводил взгляда от Вэй Ина.       Тот засмеялся, хохоча всё громче и громче, но то был безумный смех. Вэй Усянь аж затрясся, улыбаясь, но не той улыбкой, что так полюбил Лань Чжань, а искривлёнными в жуткой гримасе губами. Эхо хохота расходилось по всей пещере, и негде было спрятаться от ощущения тревоги. Вэй Ин рвал на себе волосы, расходясь сильнее, и смех всё не прекращался. Лань Чжань взял его за руку.       — Расскажи мне.       Недосказанный конец фразы «всё» повис в воздухе, но они друг друга поняли. Вэй Усянь, нервно икнув, прекратил смеяться, утирая истерические слёзы.       Он закрыл лицо руками, отворачиваясь. Травинка рядом с ним окрасилась красным. И ещё одна, и ещё.       — Старые раны открылись… Даже сейчас всё у нас с тобой не по-человечески. — Вэй Ин грустно усмехнулся. С царапин на его руках капала кровь. Он поднялся, покачиваясь, взвалил себе на плечо тело и пошёл к выходу.       За ним тянулась дорожка.       Эй, господин Лань, всё ещё хочешь узнать больше? Тогда следуй за мной по красной тропке, только не спрашивай в Аду, почему билет лишь в один конец.       Проклятая земля заберёт своё в любом случае.