Охота ценою жизни II

      Утро в городе началось с похорон. Общее количество погибших горожан и бойцов составило почти шестьсот человек. По южным обычаям мертвых хоронили в землю. Однако бойцов Шефа и тела Призраков было решено похоронить по традициям пустошей. Кладбище, что располагалось за городом возле леса, было заполнено живыми и мертвыми. Проститься с усопшими родными, друзьями, соседями пришли буквально все жители. Аккуратно сложенных в ряд трупов, ждали выкопанные, для каждого, ямы. Женщины рыдали над телами мужей, осиротевшие дети оплакивали мертвых родителей. Но больше всех довелось страдать старикам, которые на последних минутах прощания, падали на колени возле искромсанных, обгоревших трупов своих сыновей и дочерей, попавших под горячую руку, и проклинали весь белый свет, ревя белугами. Почему и за что? Им бы хотелось поменяться местами с ними, ведь нет страшнее испытания, чем хоронить собственное дитя. Это неправильно. Горю не было предела, над кладбищем разносились горькие вопли и безутешный плач.       Примерно в двухсот метрах от могил Кира, Мия и ребята, занимались приготовлением сожжения. На полуметровой деревянной возвышенности, длина которой получилась чуть более десяти метров, в ряд лежали тела погибших бойцов. Ника разместили в самом центре. Голову приложили к телу. Недалеко от погребального костра, в большую кучу, как дрова, были собраны трупы Призраков, облитые бензином. Друзья не смогли сдержать слез. Пожалуй, в их истории, еще не было битвы страшнее этой. Мия стояла рядом с Кирой и тихонько всхлипывала, а та обнимала ее здоровой рукой. Ричард, наскоро вытер мокрые глаза, зажег факел и поджег им погребальный костер. Огонь быстро распространился и охватил каждое тело. Чтобы выразить друзьям свое уважение, бойцы достали огнестрелы и выпустили пули в воздух. Затем подожгли Призраков. Пламени обоих костров гудели, поднимая в небо искры. Скоро здесь находиться стало невозможно: горящая плоть отравила воздух, и бойцы вернулись в город.         После трех дней постельного режима Эллис начала прохаживаться по комнате. Раны заживали успешно, только душевная не давала покоя. Призраки по-прежнему оставались взаперти. Эллис не терпелось увидеться с Шефом, и она сразу же после завтрака неспеша отправилась к нему.       Комната наставника находилась рядом. Рёбра напоминали об осторожности в движениях, и девушка аккуратно преодолела расстояние от своей двери до его. Она повернула ручку и дверь поддалась. Шеф лежал на кровати с загипсованной ногой, листая высохшую газету. Возле него стояла тумбочка, заваленная различной едой. Когда он увидел Эллис, заулыбался и отложил в сторону желтую прессу старых времен.       – Иди ко мне, моя девочка. – позвал он ее к себе.       – Привет, – улыбнулась она и осторожно зашагала к кровати.       Когда села рядом, мужчина привстал с подушки и привлек ее лоб к своим устам. В его взгляде читались усталость и боль.  Эллис хотела что-то сказать, но слова застыли комом в горле.       Не трудно было догадаться, что она чувствует. Шеф взял ее руку, сжал в своей и проговорил:       – Детка, так распорядилась судьба. Мне тоже больно, что Ника и других ребят больше нет с нами.       Ему стало тяжело говорить, и он замолк. А Эллис опять начала себя корить, только теперь без слёз, на них уже не было сил:       – Я одна виновата во всём. Это моя вина.       – Нет-нет-нет. Не нужно брать на себя ничью смерть, слышишь, выкинь это из головы. – поднял он взгляд и погладил ее щеку ладонью. – От смерти никто не застрахован. Никто никого не заставлял ехать сюда. Эти парни знали, что смерть может настигнуть в любой момент. Кому-то раньше, кому–то позже суждено встретить ее. Что тут поделать. Но ты себе не представляешь, как я счастлив видеть тебя живой. Я, когда лежал там и смотрел, как тебя бьёт этот… думал всё…       – Я тоже не могла поверить, что жива, когда очнулась… Шеф, для чего ты оставил Призраков? Почему не приказал убить их?       – Они сдались, а значит они - пленники. Раньше существовал такой всемирный кодекс для пленных: не унижать, не убивать, не наносить увечья. Обеспечить едой, лечением…       – Ах, вы еще и кормите их! – была возмущена до предела Эллис. – Шеф, раньше уже нет и не будет. Я совсем не понимаю тебя… Они убили наших ребят, друзей, как ты так можешь? – она аж закричала и крик отразился болью в рёбрах, что ей пришлось сбавить пыл. – По-твоему это нормально?       – Эллис, послушай, сейчас в тебе кипит буря гнева, но ты не подумала, почему они остановились? Кто эти люди? Они солдаты – простые пешки. Им приказали – они сделали. Я служил и знаю кто такие солдаты. Командир дает приказ, солдат должен его выполнить, если не выполнил - под трибунал. В их случае, я думаю, трибунал - это смерть. Ты должна поговорить с ними, как поправишься. Они сказали, что будут говорить только с тобой.       – Почему со мной?       – Может они увидели в тебе лидера, когда ты убила их главаря?       – Лидера, – усмехнулась Эллис. – Ненавижу их. Из-за них я не смогу теперь вернуться в Источник вовремя.       – Детка, если мои догадки верны, то ты вернешься в срок. Только не руби с плеча. – говорил наставник загадками.       В этот момент у него возле подушки зашипела рация и раздался голос стражника.       – Шеф, приём!       Тот взял приборчик и ответил в него: «на связи». Страж сообщил, что приехал Гуидо и закрылся у себя в офисе.       – Арестуйте его и посадите с Призраками. Если не откроет, разрешаю ломать дверь. – дал приказ Шеф.       – Понял.       – За что ты его арестовываешь? – спросила Эллис, когда наставник отложил рацию.       – Пусть посидит, подумает над своим поведением.       – И что будешь с ним делать?       – Жителям дам такую возможность.       – Хочешь сам быть главой города?       – Нет, – потянулся Шеф к тумбочке за самокруткой и спичками. – Я лишь помогаю навести порядок. Жители выберут себе сами нового главу. – и он блаженно закурил.       – Они уже выбрали. Разве не понятно?       Шеф закашлял от дыма и произнес:       – Никак не привыкну к здешнему табаку, крепкий очень. Мне не нравится город. Хочу чистый воздух вокруг.       – Мы нашли одно место с девчонками. Тебе понравится. – Эллис даже оживилась и ее взгляд блеснул. – Я тебя свожу на Монархе, потом.       – Вот, теперь узнаю свою девочку, – улыбнулся он ее настроению. – А знаешь что, приходи с девчонками ко мне на обед. А то меня хозяйки на убой кормят. Мне кажется, когда я начну ходить, Хавьеру придется дверь расширять.       Эллис тихо посмеялась.       – Меня тоже закормили. Мне вчера на ужин принесли столько всего, что моих сил не хватило съесть даже половины. Бруно сумасшедший доктор.       – Это не Бруно. – ответил Шеф, горя счастьем, что Эллис жива и сидит перед ним улыбается. – Это жители. Они благодарны нам, что мы заступились за них.       – Никто за них не заступался. Мы просто спасали свои жизни.       – Им это не за чем знать. Пусть будет, как думают.       За дверью раздался недовольный возглас Бруно: он не обнаружил в комнате свою пациентку, которой пришел делать перевязку и не на шутку занервничал, переполошив всех на этаже. Потом резко отворил комнату Шефа и облегченно произнес:       – Вот вы где, – и тут же начал отчитывать обоих. – Я разве разрешал вам выходить из комнаты? А вы, уважаемый Шеф, зачем позволили своей дочери ходить?       – Эй, эй, Бруно. Поубавь обороты, – ответил ему командир. – Я понимаю, что ты волнуешься, но, если бы Эллис было действительно плохо, она бы не смогла прийти. А значит всё в порядке, успокойся, друг.       Эллис смотрела на врача и махнула головой в знак подтверждения.       – Да? – остыл тот. – Но всё равно попрошу долго не ходить, до комнаты и обратно. Идемте на перевязку и принимать лекарства. А к вам, – посмотрел он на Шефа, – я зайду после нее.       Эллис медленно поднялась и поплелась к двери, которую держал для нее Бруно.       – Я жду вас на обед! – вслед сказал ей Шеф и дверь закрылась.              Когда девушки пришли на званный обед, Шеф сидел на кровати за овальным столиком, на котором стояли тарелки полные разнообразной еды. Таким количеством блюд можно было накормить целый отряд. Здесь было: и рыбное рагу, и говяжьи стейки в соусе, и жаренная курица, и пироги, как сладкие, так и мясные, три овощных салата. На подоконнике красовались большая ваза с фруктами и двухлитровый глиняный кувшин с вином, а также графин с соком. Исходящий запах от тарелок щекотал носы приглашенных. Как оказалось, Шеф пригласил не только девушек, а еще Ларри, Пьера и Ричарда. И когда вся честная компания воссоединилась, приступили к трапезе. Эллис села рядом с Шефом на кровать, остальные наполнив свои тарелки едой и бокалы напитками, расположились кто куда: девушки взобрались на подоконник, а парни устроились на полу.       Еда была одна вкуснее другой и по мере, как наполнялись их животы, а вино снимало напряжение, к ним вернулось и хорошее расположение духа. Во время обеда друзья говорили на разные темы. Атмосфера была дружественной. Ребята рассказали, как происходил арест Гуидо. Выбивать стекла и ломать дверь в офисе не пришлось, он открыл страже сам. Его связали наручниками и повели в клетку к Призракам. Глава явно был в шоке от того, что с ним происходит. Он кричал и ругался на стражников, но, когда оказался в камере с Призраками, мгновенно затих. Подробности о похоронах, бойцы поведали Эллис и Шефу в самом начале и больше не затрагивали эту тяжелую тему. О сражении тоже старались не вспоминать, но и забыть его нельзя. Ясное дело, такое уже не забудется.       – Я бы тоже хотел, чтобы меня каждый день обхаживали молоденькие девушки. – произнес Ларри, возвращаясь в свое привычное состояние, после нескольких бокалов вина. – Приносили еду и укладывали спать рядом с собой. Но почему-то ко мне приходит только одна старушенция, которая моет полы и постоянно ворчит на меня за бардак.       Друзья засмеялись, а Кира сказала:       – Так может она таким способом пытается привлечь твое внимание. Ты присмотрись.       – Вообще, только не смейтесь, – Ларри был серьезен, – мне та официантка очень понравилась, из-за которой мне в баре настучали. Я вчера специально прошел мимо, чтобы увидеть ее. Она стояла за стойкой, хорошенькая такая, вытирала посуду. Только я не решился войти.       Друзья переглянулись между собой удивленные серьезными чувствами парня.       – Подойди к ней понормальному да поговори, не как всегда бухой, а в трезвом виде. – произнес Шеф, выдувая дым из легких.       – В трезвом виде я стесняюсь. Начинаю плести всякую ересь. Да и навряд ли она захочет после всего со мной говорить.        – Во дурак. – скривила в усмешке рот блондинка. – Тебе что, пятнадцать?       – Хочешь завтра вместе зайдем в бар? – предложил ему Ричард. – Я пойду к столу, а ты поговоришь с ней.       – Я с вами. – поднял руку Пьер. – Мне всё равно делать нечего.        – А о чем мне ее спросить? – в одно время и приободрился, и растерялся парень.       – Ну, во-первых, извинись за тот случай. – ответил Ричард. – И если она с первых секунд тебя не пошлет, следом поинтересуйся ее состоянием? А когда разговор завяжется, пригласи выпить кофе или еще что, но только не спиртное.       – Рич знает толк в ухаживаниях, – улыбнулась Эллис.       – Да перед тобой же известный на все пустоши дамский сердцеед! – с похвалой отозвался о друге Пьер.       – Я в курсе сколько он сердец разбил. – ответила она, отрывая виноград от кисти.        После обеда Эллис вернулась в комнату с подругами. А вечером пришли ребята и предложили поиграть в карты, хоть и по мелочи, но на монеты. Играть без ставок было попросту скучным занятием.              Следующие два дня прошли, как обычно, в штатном режиме: прием пищи и лекарств по расписанию. Эллис было трудно сохранять покой. Еще немного и она начала бы рвать на голове волосы, так ей хотелось выйти из замкнутого пространства (комнаты), пройтись по улицам, сесть за руль, и наконец, посмотреть в глаза Призракам. Она потеряла много времени и больше не могла себе позволить. Поэтому, в то время пока над Гуидо будет проходить суд, она заранее договорилась с подругами, чтобы они ее свозили в тюрьму.              Да, сегодня хагарцам выпала честь судить главу и самим решить какое наказание он заслуживает. На площади уже с утра собралось немалое количество людей. Народ гудел. На лицах у всех было напряжение, озабоченность, у кого-то горе. Вроде надо радоваться, но недавно пережитое, и присутствие в городе Призраков не давали людям расслабиться.       Гуидо вывели из изолятора в десять утра. Его сопровождали девять стражников. Он брёл по улицам со сцепленными наручниками руками за спиной, не разбирая дороги. Теперь вид у бывшего главы города был не таким жизнерадостным, как недавно на сцене. Его костюм был потрепан, испачкан. Лицо, как-будто состарилось, вдобавок покрылось трехдневной щетиной, и выражало страх, смешанный с отчаянием.  Он не знал, какое наказание его ждет за все свои злодеяния над бедным народом, но понимал, что милости к нему не будет. Особенно сейчас, когда жители обозлены и убиты горем – они ждут своего часа, чтобы отомстить.       Он спотыкался на ходу, шарахался от жителей покрывающих его грубой бранью. Самые бойкие пытались к нему приблизиться, но стража не позволяла этого сделать, угрожая оружием и арестом. Когда они начали проходить возле трехэтажного здания, женщина, стоявшая на втором этаже со своего балкона, обрушила на Гуидо горшок, в котором была земля. Тот упал ему прямо под ноги, в миллиметрах от головы. И конвою пришлось остановиться.       Один страж поднял голову, женщина не думала прятаться, и тогда он прокричал ей:       – Я тебя сейчас арестую, баба, еще раз выкинешь подобное!       – Да он нечаянно упал.  – ответила она. И стражник подтолкнул узника в спину, чтобы тот продолжил идти.       Шефа на площадь привез Ричард. Лекарства хорошо помогали, и он уже чувствовал себя крепче. Плюс – Бруно выдал ему костыли, на которых он вынужден будет ходить не меньше полгода, и проблема с передвижением решилась. Принять участие в суде его попросила стража. Он вышел из машины только, когда на площади появился конвой, потребовавший расчистить им путь к центру площади. Толпа послушно расступилась в стороны. И тут же со всех сторон послышались злобные выкрики и проклятия в адрес задержанного, который боялся даже взглянуть на кого-либо из людей. «Убить! Расстрелять! Повесить!» – только и слышал он.  Кто-то бросил в него башмак, и этим раззадорил толпу, в его сторону полетели разом, камни, обувь и фрукты. Один булыжник рассек ему лоб и темная струя крови начала стекать по щеке. Стража сделала предупредительный выстрел в воздух, и толпа мгновенно угомонилась, дав спокойно добраться арестованному до места. Шеф двигался позади, зажав под мышкой костыли, в компании своих ребят. И когда конвой дошел до центра, бывшего главу поставили на колени, а Шеф обратился к толпе:       – Не хочу ни о чем разглагольствовать. Да и не к чему это. Сами решайте его судьбу.       – Казните его и дело с концом! – прокричал из толпы мужчина и все его поддержали возгласами.       – Нет ему прощения!       – Убить!       – Выколите ему глаза!       И тут заговорил Гуидо, поднимая на людей умоляющий о пощаде взгляд:       – Нет, прошу, – он плакал и судорожно открывал рот. – Пожалуйста, у меня семья...       – А ты жалел наши семьи? – вылез вперед Мануэль. – Наших жён, детей?       – Я не знал, что мне делать. Вы же сами видели на что способны Призраки. Я хотел сохранить Хагар. – рыдал от страха и безысходности бывший глава, а потом повернул голову к стражам: – Вы то что такие жестокие? Я вас ни в чем не ущемлял.       – А чего нам тебя жалеть, – ответил один, – это ведь ты натравил на нас Призраков? Оставил им на растерзание.       – Нет, я только хотел, чтобы они усмирили народ. Я не хотел кровопролития. Это всё из-за них… – кивнул он в сторону Шефа. – Если бы они не стали с ними драться, то всё бы прошло хорошо.       – Ну ты и урод, – сказал ему Мануэль. – Для тебя значит хорошо, когда бьют, калечат людей, и крадут детей? Ты всегда думал только о своем благополучии, вот и получай то, что заслуживаешь. Смерть ему! – прокричал он в конце, и все повторили.       – Нет! Нет! Умоляю! – склонился к земле Гуидо. – Но вы ведь благоразумный человек, Шеф!       – Ты только что обвинил меня и моих ребят, – ответил он, – и смеешь просить о прощении? Всё, приговор был вынесен.       И он кивнул страже подойти и закончить с ним.       Стражник с хладнокровным видом сделал к осужденному несколько шагов, подставил дуло пистолета к затылку и произвел выстрел. Последние слезы из глаз Гуидо пролились на щёки, и тело упало на каменную землю. Люди смотрели на мертвого главу и ни у кого на лице не проявилось ни капли сожаления.