Охота ценою жизни II

      Между тем подошло и даже перевалило время, к которому Эллис обещала вернуться. Мир общины рушился на глазах людей. Казалось, близился второй конец света. Мутанты, после своего катастрофического нападения пока не появлялись, но с голодом в Источник пришли тяжелые болезни. В основном заболевали самые слабые: дети и старики. А с недавнего времени начали умирать. Так, от пневмонии, уже ушли из жизни два старика, пять детей и три женщины. Лекари ничего не могли сделать. Нужных медикаментов не было, а гигиена оставляла желать лучшего. Был нанесён серьёзный удар моральному духу людей. Как огарок свечи угасала и вера в хорошее. Конечно семья и друзья старались не отчаиваться и верить в возвращение Эллис, но всё же иногда бойцов одолевали сомнения.              Ами целиком и полностью ушла в науку, таким способом закрывшись от пугающей её реальности. С утра и до вечера, зачастую забывая об обеде, она проводила время за научными книгами, строча химические уравнения и практикуя опыты. И вот, что ей удалось выяснить о фелтрите. Сам кристалл – это обычный углерод, ничего в нём сильно уникального нет. Но так называемые «медузы» в нём, оказались ценной находкой. Они имеют одноклеточное строение, а значит их можно отнести к бактериям. В любой инородной жидкости, будь это вода, сладкий сироп, спирт, слюна, они становились вялыми и через двадцать минут умирали. Только попав в кровь, которую девушка брала у себя и брата, организмы проявляли высокую активность, явно чувствуя себя в своей среде. Вначале своего исследования Ами подумала, что эти микробы могли поспособствовать заражению людей, превратив их в монстров. Но дальнейшие её наблюдения показали совсем иное. Ами сделала ценное открытие: «медузы» поглощали и поедали всё ненужное в крови. То есть уничтожали плохие бактерии, действовали, как сильный антибиотик. Однако их жизнь была коротка: спустя пять-шесть часов Ами уже смотрела в объектив на кладбище микроорганизмов. Их миссия была окончена.       Вот только, что толку от лекарства, которое невозможно без шприца ввести в организм внутримышечно или через вену.       Ами рассказала о новых бактериях Сэму, тот попросил её прекратить контактировать с ними. Но Ами была бы не Ами. Она на сто процентов была уверена, что они безопасны. И продолжила экспериментировать на себе, разумеется в тайне от всех, иначе получила бы по шее. Ну, а кто бы согласился вливать в себя полстакана воды с иноземными бактериями.       Но и этот опыт не принёс никаких результатов. Попадая в желудок, бактерии просто-напросто растворялись в желудочном соке, не успевая добраться до кишечника, где должны были всосаться в кровь. По итогу, проверив свою кровь через час после того, как употребила, ни бактерий, ни других изменений обнаружено в ней не было. И чувствовала себя она вполне нормально, как до его принятия, так и после. В общем, ей больше ничего не осталось, как только глубоко вздохнуть и отложить фелтрит до лучших времён.       Своими достижениями Ами делилась с братом и мамой. Они были для нее главными советчиками и теми, кому она могла довериться. Макото поначалу переживала, что дочка возится с неизвестными микробами, но, когда та убедила её, что они абсолютно не несут вреда, успокоилась. Мако всегда искренне верила в способности дочери, в её дар врачевания. Да и как не верить, если то, что создавалось её руками действительно помогало людям исцелять раны и справляться с различными недугами.       – Однажды ты станешь уважаемым доктором, и спасешь жизни многих людей, – часто говорила мать, подбадривая.          Это утро началось с яркого солнышка. Ранний его луч пробился сквозь окошко и озарил изнутри комнату. От яркого света, Ами, лёжа в постели, невольно открыла глаза. В комнате было душновато, в ней стоял густой запах сна. На полу крепко спал брат после ночного дежурства. Девушка поднялась с кровати. Откинула покрывало, надела шорты и перешагнув через ноги брата, открыла окно. Комната начала наполняться приятной прохладой. Потом расчесала волосы, собрала их в тугую косу, и потопала принимать водные процедуры, чтобы освежиться.       Через полчаса она вошла в столовую, и оказавшись на пороге кухне, стала свидетелем того, как мать пошатнувшись у стола, упала на пол.       – Мамочка! – с ужасом подбежала к ней Ами, – Мама, что с тобой?       Дочь села рядом, хватая её за холодные руки, которые подрагивали.       – Голова закружилась, похоже давление упало, – Мако начала подниматься на ноги.       – Помедленней, – произнесла дочь, поддерживая за руку, не давая ей снова упасть и усадила на стул. – Извела ты себя совсем этой бесконечной работой. Сейчас заварю тебе чай, а потом отведу домой, полежишь.       – А кто будет людей кормить?       – Тебе всех жалко. Сами пусть себе готовят, не маленькие. Привыкли ездить на тебе, да на бойцах. И спасибо уже не говорят. Неблагодарные.       Ами подошла к полке, что висела над умывальником, достала оттуда банку с травами, а затем поставила в печь греть воду в чайнике.       – У всех тут хватает дел, – тихо проговорила Макото.       – Ага, вижу я, – буркнула дочка, – Если бы не ты, тётя Элиза да Мари, всё бы пошло крахом. От этих Старших толку никакого, сидят целый день в своих хатах, в шашки играют.       Ами никогда не уважала Старших Источника, считала, что те только и знают есть, спать и лясы точить. А вся инфраструктура держится на работягах, которые вкалывают по двенадцать часов в сутки, чтобы доказать, что не зря едят свой же хлеб.       – Они старые, что с них взять.       – Вот именно. Где их мудрость, которая должна приобретаться с годами? Идиоты.       Макото впервые услышала, как младшая ругается и сделала замечание:       – Ами, не выражайся. Тебе не идёт.       – Пусть, – буркнула она вновь. – Довели тебя уже до обмороков. Ты хоть ела сегодня?       – Собиралась лепёшек напечь и поесть.       Ами посмотрела на замешанное тесто у печи и сказала:       – Я сама напеку и принесу домой.        – Осторожней с печью только, хорошо?       – Мам, я давно не ребёнок. А тебе пора, наконец, подумать о себе.       – Мой смысл жизни - вы. А если не вы, то что тогда ценнее. Я и живу только ради вас, моих детей.       – Тогда, ради нас, побереги своё здоровье.        К этому времени чайник закипел. Ами насыпала в чашку травы и залила кипятком, оставив настояться пять минут.        Когда Макото выпила чай, Ами под руку повела её домой. Из комнаты вышел сонный Акане, позёвывая и потирая глаза. Увидев бледный вид матери, и то как медленно она пересекает порог, он переживая спросил:       – Мам, ты здорова?       – Упала она, почти что в обморок, – сказала хмуро Ами, продолжая вести её в комнату.       – Ничего страшного. Устала и только, – ответила Макото.       – Упала, и это по-твоему ничего страшного? – Акане закрыл за ними входную дверь и пошел следом.       – Не переживай, сын, Ами напоила меня лекарством, отдохну и поправлюсь.       – Я тебе не разрешаю сегодня возвращаться в столовую. Будешь дома, – строго сказала Ами.       – Да-да, мам, нечего делать, – был солидарен с сестренкой брат.       – Хорошо, заботливые мои, – губы Мако разошлись в улыбке, и она легла на кровать.       – Укрыть тебя? – спросила дочь.       – Нет, сегодня жарковато.       – Всё, лежи. Я пойду приготовлю нам завтрак.       – Напеки лепёшек на всех, Ами. Я знаю, тебе не охота, но дети ведь ни в чём не виноваты.       – Ладно, а ты пообещай ничего целый день не делать. И поменьше вставать.       – Даю честное слово. И если уж я буду валяться, принеси мне какую-нибудь из своих книг.       Ами улыбнулась и побежала в комнату искать интересный роман, который бы смог ей понравится.       – Тогда и я побуду дома, рядом с тобой, пока Ами будет в столовой, – сказал Акане.       – Мне уже лучше, не надо. Иди, занимайся своими делами.       – Точно?       – Говорю же.       Ами вернулась спустя пару минут с двумя книгами: одна о морском приключении, вторая про любовь.       – Вот, мам, на твой выбор, – положила она их на кровать.       – Спасибо, милая. Ну всё, ступайте делать дела. Обо мне не беспокойтесь.       Дети ушли. А мать оставшись одна, взяла первую попавшуюся книгу. Это был любовный роман. Открыла первую страницу и увидела нарисованную ручкой нелепую корову, больше похожую на рогатую собаку. Неумелый детский рисунок вызвал у женщины улыбку. Вспомнились годы, когда она рассказывала на ночь детям много сказочных историй. Часть из которых были выдуманы ею. Ами и Акане могли слушать часами, переспрашивали, изумлялись, восхищались, просили рассказывать еще и еще. Только Эллис не проявляла к ним интереса, потому как была уже большой и в сказки не верила.          У неё прекрасные дети, которые всегда вдохновляли её. Ради них одних стоило жить. Вот только растут они очень быстро.                Тем временем Ами и Диана хозяйничали на кухне. Акане позвал любимую на помощь сестренке. Диана раскатывала тесто и делила, Ами была ответственной за выпечку: принимала сырые лепёшки, клала на огромный противень и следила за их выпеканием в печи. Спустя две-три минуты снимала с углей. Запах в столовой стоял умопомрачительный, и сквозь окна и открытую дверь разошёлся по общине, пробуждая голодных жителей. Через полчаса столовая наполнилась людьми, в ожидании завтрака, но каково их было разочарование, когда из кухни вышла Ами и не поставила на стойку бадью с выпечкой и чай, как обычно бывало изо дня в день и из года в год, а пронесла тарелку со стопкой лепёшек и чайник с чаем мимо их носов к выходу.          – Где наш завтрак, Ами? – поинтересовался один из Старших общины, восседая в центре зала.          – На кухне, – повернулась она ко всем, – сегодня самообслуживание. Макото заболела, поэтому обед и ужин на общей ответственности.          – Что это значит – на общей? – не понравился ему тон, – А ты здесь для чего?          – Уж точно не для обслуги. Хватит на чужом горбу в рай ехать. – Как же давно Ами хотелось это высказать, особенно с тех пор как соединились общины. Многие из новоприбывших просто свесили ножки и палец о палец не ударили, прикрываясь то горем, то болезнью. Будто другие страдают и болеют меньше. А ситуация с мамой в конец вывела из терпения. И неважно, что о ней теперь будут думать, она не хотела оставаться для всех девочкой на побегушках и потакать каждому.          Диана стояла в двери кухни и видела, как многие из присутствующих испытали недоумение от дерзости девушки. Ами перестала быть удобной, и на глазах превратилась из милой податливой девочки в самолюбивую и заносчивую. Старший сдвинул брови на худом, почерневшем от солнца и щетины лице, грубо бросив:          – Попридержала бы ты язык, девочка!          – Что за шум, а драки нет? – вошла в столовую с улыбкой тётя Элиза и остановилась возле Ами, которая пожелав ей доброго утра, рассказала про маму.          – Бог мой! И как она сейчас?          – Иду проверять, – ответила Ами и вышла из столовой.           На тётю Элизу тут же налетели голодные рты, как маленькие, так и старенькие, и хозяйка поспешила на кухню, чтобы подготовить завтрак. А когда она вместе с Дианой вынесла блюдо с лепёшками и графин с напитком, один из Старших, подошедший к стойке за едой, сказал:          – Молодёжь совсем распоясалась в общине, дерзят, старших не уважают, – пожаловался он женщине.          – Это кто ж такой дерзкий? – удивилась Элиза.          – Дочь Макото не захотела нам готовить. Наговорила оскорблений. Мол, мы бездельники.          – Ами? – не поверила ушам мать Габриеля, и усмехнулась, – Да эта девочка и мошки не обидит. Вы наговариваете.          – Ничего не наговариваю. Все слышали.          – Может вы не так поняли. Даже если она сказала что-то грубое, сделано это было не от дерзости или невоспитанности, а в состоянии переживания за мать, – сказала Элиза, а сама подумала: «Упряжку бы на вас одеть и заставить огород вспахать, лежебоки.»          – Мы в своё время не позволяли так разговаривать со старшими. Могло и плетью прилететь.          – У нас хорошие, воспитанные дети.          – Если подобное поведение вы называете воспитанием… – он покачал головой и взяв стакан с чаем и тарелку с лепёшками, которую почтительно подала ему Диана, пошел на место.          А Элиза спросила девушку:          – Что такого наговорила здесь Ами?          Диана передала ей ровно то, что та сказала, не более. И внутренне была согласна с Ами.          С мамой находился Акане, когда Ами пришла домой. Он, стоя у кровати рассказывал ей что-то веселое, над чем она тихо посмеивалась. Мама чувствовала себя лучше, к ней вернулся здоровый румянец благодаря бодрящему лечебному чаю. Ами поставила завтрак на низкий столик, и позвала к нему родных.          – Почему Диана не пришла? – выглянул Акане из двери.          – Извини, я забыла позвать её, – ответила сестра.          – Сам позову, – и он выскочил из дома.          Макото встала с кровати, отказавшись от помощи дочери, и сама дошла до дивана. Голова слегка кружилась, но проделала она этот путь уверенно.          Акане с Дианой пришли быстро. Вторая даже прихватила две чашки, на тот случай если не окажется лишней посуды. Но в доме была кое-какая чайная утварь и Ами уже выставила её на стол. Когда дети расположились на полу вокруг столика, Макото произнесла горя счастьем в кругу детей:          – Люблю, когда мы собираемся всей семьей за одним столом.          – Здесь не все. – Ответ дочери был резким и в то же время грустным. Все посмотрели на неё. Ами сидела с печальным видом.          – Не все, – смотрела мать на дочь, – но даже в этом количестве мы стали реже проводить время вместе.          Макото часто вспоминала признание дочери, о своём ещё никогда ранее не испытанном чувстве, возникшем так неожиданно к Эллис. Роман двух дочерей она по-прежнему не одобряла. Но зная свою младшую, как облупленную, её чувственную и тонкую душу, мать чувствовала, что любовь прочно овладела ею. Ами не из тех, кто вот так запросто выбросит из головы всё, что связывает её с Эллис. Тем более если их отношения были чересчур тесными. В них обеих есть характер, и Макото была уверена, как только Эллис вернется, всё что между ними было, опять разгорится ярким пламенем.          После семейного чаепития Акане с Дианой ушли прогуляться, Ами села за науку. Пробыла в комнате несколько часов, обыкновенно забыв о времени, а когда вышла и заглянула в комнату к матери, та спала с книгой на груди. Дочь осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, закрыла дверь комнаты и тихо вышла из дома.             Ами опустилась на скамейку у своего дома, собрав руки на груди и стала наблюдать за жителями. На улице было шумно и людно: кто шёл на обед, кто наоборот возвращался из столовой. Из соседнего дома до уха долетал скандал семейной пары.       На лавочках не было ни одного свободного местечка. Малые, чумазые дети сидели прямо на земле возле своих родителей и играли в игрушки. Чуть по старше резвились с мячом, гоняя его по всей общине. Казалось только дети искренне радовались каждому мгновению, живя в этом невыносимом однообразии. Им свойственно быстро забывать плохое и снова веселиться. У взрослых всё иначе, они справлялись со своим несчастьем, как умели, либо вовсе лишились ума. Например, как мать, у которой загрызли сына и теперь она постоянно его ждёт домой. А когда выходит на улицу, спрашивает у соседей, не видел ли кто её ребёнка. Тот ещё случай!          Ами смогла совладать с кошмарами, которые ей часто снились, благодаря литературе, воспоминаниям о любимой. Старалась думать о хорошем, о светлом будущем. Не простилась с верой, даже тогда, когда миновал срок обещанного возвращения Эллис. Но всё равно, каждый просроченный день накладывал свой отпечаток на любящее сердце, и жизнь становилась безрадостной. Отсюда грубость и холод к окружающим. Хотя внутри хотелось кричать от боли и страха. Ведь уже пошёл четыреста семнадцатый день.          Пока Ами блуждала в потёмках своих невесёлых мыслей, из столовой вышел Бен. Закурив, он увидел девушку и решил подойти поговорить. На неё в тот момент было жалко смотреть. Худая и маленькая, она одиноко сидела на скамейке, а её прелестное, по-детски наивное личико выглядело печально.       – Как мама? – присел рядом Бен.       – Спасибо. Уже хорошо, – ответила она.       Потом между ними настало молчание, словно они не знали о чём говорить. Бен нервно теребил рукав рубашки. У него явно имелась тема, но он боялся её начинать.       – Ами, – наконец-то решился, – я хотел поговорить с тобой… – он провёл рукой по своим светлым волосам, – Нам надо выбираться из Источника.       – Куда выбираться? – она тут же уставила на него глаза.       – Хотя бы к Бугору.       – Ты предлагаешь уехать, не дождавшись Эллис?       – Да. Эллис, она ведь может…       – Вы сдались и думаете, что она не вернётся, – перебила его Ами и вскочила с лавки. Бен поднялся вслед. – Я никуда не поеду без Эллис.       – Ами, если мы останемся здесь, то умрём с голода. Видишь, к чему твою маму привело ожидание, – пытался вразумить её парень.       – Нет! – её глаза заволокли слёзы. – Эллис приедет и отвезёт нас на юг, как и хотела! А вы все… просто... как вы так можете!       Она совсем расстроилась и поспешила уйти домой.       – Ами! Ну, постой! Дай договорить! – прокричал ей Бен, но девушка закрыла дверь, не желая слушать.       – Эй, ты! – его громко окликнул Акане, который в этот момент подходил к дому и видел слёзы сестры.  – Что ты ей наговорил?       – Я не хотел её расстраивать, – в тон ему ответил парень. – Я лишь предложил ей уехать отсюда. Думаешь, мне не безразлично ела твоя сестра сегодня или нет?       – Куда ты собрался везти её?       – К Бугору. Это не только моё мнение, все ребята тоже склоняются к этой идее. Сам посмотри, что твориться? Одну кукурузу едим. Сегодня Макото свалилась, завтра Ами, послезавтра Диана. И чего мы добились, ожидая Эллис? А если мутанты снова атакуют большой стаей?       – И какой у вас план? – смягчился Акане, чувствуя в его словах здравый смысл.       – У нас на ходу пять машин. Будем перевозить людей, сколько сможем вместить. Придётся нелегко, будет долго, но другого выхода у нас нет.       – Допустим, а что делать Эллис, когда она вернётся и увидит пустую общину?       – Об этом мы тоже подумали. Оставим ей в каждом доме, везде где можно, записки с нашим местоположением. Как тебе такое? Ами я не успел объяснить, она убежала, не дослушав.       – Такая идея мне нравится. Сестру я возьму на себя.       – Ты ведь знаешь, как я отношусь к ней. Я бы никогда не пожелал ей плохого.       – Да, – Акане почесал лоб, – Нужно людям рассказать и можно прямо завтра отправляться.       – Ами и Макото отправим первыми.       – И Диану.       – Да-да, разумеется. Во сколько соберем людей?       – Давай в шесть, в столовой.       – Договорились. Только уговори сестру. С Макото, как мне кажется, проблем не будет, а вот Ами…       – Всё будет нормально, – улыбнулся Акане, и парни разошлись.