Неон

Никки хорошо помнила день, когда покинула Америку. Она стояла с небольшим дорожным чемоданом под палящим июльским солнцем, ожидая такси, которое увезёт её в новую жизнь в совершенно чужой стране. Она не любила зной и леность, которую он вызывает. Ей больше по нраву была ранняя весна и запах талого снега. Может, было в этом что-то по-детски наивное, но она тогда всерьёз верила, что новое путешествие принесёт ей счастье. А теперь от этого момента предвкушения осталось только воспоминание и неприятное горькое послевкусие. Сейчас, сидя под сенью бледно-голубого неба, затянутого лёгкой дымкой, она раздумывала, не вернуться ли назад. Гоуст, не обнаружив Никки в своей кровати, а так же не найдя её на кухне и в ванной, вышел на крыльцо. Девушка сидела во дворе на пластиковом стуле. Она даже не пошевелилась, когда он появился за её спиной. Он присел рядом и некоторое время смотрел на тучи, лениво катившиеся по небу. Дождь давно кончился, но в воздухе висел лёгкий запах мокрой травы. - Всё в порядке? - наконец спросил Гоуст. Никки рассеянно взглянула на него, вырванная из своих воспоминаний. - Как можно верить в то, что всё будет хорошо, когда ты заранее знаешь, что не будет? - внезапно спросила она. Гоуст помедлил, обдумывая её вопрос. Смысла в его существовании уже почти не осталось и надежд на лучшее тоже. Всё, когда-то произошедшее с ним, пульсировало глубоко в сознании маленькой красной точкой. После недолгой паузы он сказал: - Я никогда не верил в то, что всё будет хорошо. Только так можно было выжить в этом аду. - Никогда? - Никки села к нему в пол оборота. - Даже в детстве? - Моему детству позавидовал бы только самый отъявленный мазахист. - Тебя били? Гоуст не ответил, медленно вставая со стула. - Нам лучше зайти в дом. - Я приготовлю завтрак, - Никки нехотя поднялась следом. Никки смотрела на Гоуста, который всё так же молча ждал, когда она закончит завтракать, чтобы наконец прикончить свою яичницу и тосты с арахисовым маслом. - Я думала, что уже заслужила хоть немного доверия. Гоуст вопросительно посмотрел на неё и Никки указала вилкой на маску. - От того, что я увижу твой рот, ничего не изменится. - Потом ты захочешь увидеть больше. Никки улыбнулась, смерив его оценивающим взглядом. - Наверняка, - заключила она. - И это будет твоей самой большой ошибкой. - Разве после вчерашнего... - То, что произошло вчера, было совершенно лишним. - Оу, - Никки отложила вилку в сторону и промокнула губы бумажной салфеткой. - Вот, значит, как. Хотя, знаешь, тут я, пожалуй, с тобой соглашусь. Она поспешно встала и убрала за собой со стола. - Зато теперь я знаю, что ты не хочешь просто затащить меня в постель. - Это всего лишь здравый смысл. Нам сейчас не до развлечений. - Да, точно. Пусть хоть кто-то из нас останется в здравом уме. Хоть глаза Саймона говорили одно, а губы другое, он не хотел признавать, что на самом деле хотел её во всех тех смыслах, которые только можно вложить в это выражение. Что это было? Уж точно не любовь. Он не умел любить. Саймон давно жил как зверь, руководствуясь только своими инстинктами. И вот теперь зверь захотел самочку, а Никки единственная девушка, которая будет присутствовать в его жизни ближайшее время. Конечно, самоудовлетворение в душевой по утрам, давало некое подобие разрядки, но даже ему нестерпимо хотелось почувствовать тепло женского тело. И от Никки исходило такое тепло. Вчера, когда он обнял её, девчонка была такой горячей, будто у неё внутри находится встроенный нагреватель воздуха. Саймон посмотрел на неё, усевшуюся в кресло перед телевизором. Сейчас она казалась холодной и абсолютно чужой. Можно было представить, что творилось у неё в голове. Никки сидела молча, глядя на то, как танцуют пылинки в солнечном свете. Она была зла на Гоуста. Этот человек перевернул вверх дном всю её жизнь и даже не попытался сделать её счастливой, дав ей хотя бы самую малость - чувство нужности. «Меня обманывать не нужно, я сам обманываться рад», - промелькнуло в её голове. Она понимала - это чувство было бы всего лишь лживой иллюзией. Они настолько чужие друг другу, что всё, что могло между ними произойти, уже произошло вчера, под порывом внезапно нагрянувшей страсти. Но теперь уже не случится ничего. Ни-че-го! Теперь ей хотелось исчезнуть, испариться и никогда не возвращаться в этот дом.

Через некоторое время у Гоуста зазвонил мобильный телефон. Быстро с кем-то переговорив, он подошёл к Никки, которая даже не поменяла своего положения. - Нам нужно ехать. - Куда? - без интереса спросила она, не поворачивая головы. - В музей. - Какой музей? - Современного промывания мозгов.

***

Никки, скорчившись, смотрела на нечто, висящее на стене. Теперь это было принято называть "произведением искусства", но на самом деле, это просто надругательство над искусством. Картина больше напоминала блевотину, размазанную по холсту. Это было на столько отвратительно, что хотелось просто развернуться и уйти, но она старательно делала вид, что является большим ценителем всего этого дерьма, с заинтересованным видом переходя от одной картины к другой. Её взгляд периодически задерживался на невысоком мужчине с красными прожилками на лице и маленькими злобными глазками. Он разговаривал с молодой китаянкой в эленантном бежевом костюме, а потом сунул ей какую-то мятую бумажку и быстро осмотрелся вокруг. Никки сделала вид, что с интересом разглядывает очередной "шедевр". Когда девушка направилась к выходу, Гоуст кивнул из дальнего конца зала, и они оба двинулись за ней. Выйдя на улицу, девушка повернула направо и быстро зацока по асфальту невысокими каблучками. Пройдя несколько метров, она свернула в переулок, где была припаркована чёрная машина с тонированными стёклами. Бросив на них выразительный взгляд, девушка села внутрь. Переглянувшись, Гоуст и Никки сели следом за ней. В салоне машины пахло кожей и дорогими духами. Девушка сидела на одном из сидений, повёрнутых друг к другу, закинув ногу на ногу. - Это я вам звонила, - сказала она, обращаясь к Гоусту. - Я уже понял. Кто ты такая? - Меня зовут Киу Сонг. Я..., - девушка немного помолчала. - Я дочь Линга Джу. Внебрачная дочь. Отец скрывал моё существование даже от самых близких друзей, хотя таких у него было совсем немного. Он, наверное, никогда не чувствовал себя в безопасности. И за нас с мамой тоже боялся. - Как ты узнала про меня? - Отец часто рассказывал о своём друге - призраке в маске. Я знаю, что ты ищешь его убийц. Как и я. Предлагаю объединить силы. - Почему я должен тебе верить? - Ох, секунду, - Киу вытащила из сумки несколько фотографий и притянула их Гоусту, включив освещение. Он долго вглядывался в снимки, видя очевидное сходство между мужчиной и девочкой, а затем уже и девушкой, на них. Наконец, он вернул ей снимки и спросил: - Что ты узнала? - Немного. Я стараюсь быть осторожной. - Правильно, - Гоуст одобрительно кивнул девушке. Киу улыбнулась, убрав фото обратно в сумку. - Я рада с вами наконец познакомиться. А..., - Киу словно только сейчас обратила внимание на Никки. - Это Никки. Моя... напарница. Никки сухо кивнула, давая понять, что не расположена к долгим беседам. Теперь она чувствовала, что вся её снисходительность вышла из строя. Особенно после того, как он похвалил осторожность Киу, хотя её без раздумий готов был бросить на амбразуру. Она не собиралась играть в эти дурацкие игры, поэтому дальше будет поступать соответственно своим убеждениям. Она сделает, что обещала, и они без сожалений разбегутся в разные стороны. А сейчас у неё действительно серьёзные проблемы и следовало сосредоточиться на главном — на спасении собственной жизни. Киу же смотрела на Гоуста с каким-то восхищением и даже обожанием. Никки пучувствовала небольшой укол ревности. Как бы глупо это ни было, но ей не очень хотелось его с кем-то делить. Может потому, что за эти несколько дней она привыкла к нему и к их такому странному соседству. Но сейчас она старалась делать вид, что ничего не изменилось с момента их спонтанного, но такого горячего поцелуя. Да и Гоуст всё так же небрежно смотрел на неё, не понимая, что тем самым заставляет её сильнее хотеть повторить это безумие ещё раз. А может даже зайти немного дальше. Никки прикусила нижнюю губу и с удивлением поймала себя на мысли, что стыдится своей страсти. Да, здесь и сейчас ей было стыдно думать о том, что она хотела его, хотела его ласки, будто это было что-то постыдное или даже преступное, но одновременно это возбуждало так сильно, как никогда до этого. Это всё опасность. Её всегда возбуждала опасность и опасные парни. Она была из тех, кому не нравились хорошие мальчики в рубашках и с аккуратными причёсками. Никки прикрыла глаза и сложила ладони лодочкой, поднеся их к губам. Эта поза придавала ей вид кающейся блудницы, собирающейся начать борьбу с тёмными силами. Киу подалась вперёд и положила ладонь на колено Гоуста. - Прошу, - сказала она, - позвольте мне вам помочь. Вы можете поселиться в одной из моих квартир, там вам будет комфортнее и безопаснее. Дальнейшие расходы я беру на себя. Гоуст посмотрел на Никки. Как бы всё не складывалось, он не собирался принимать это решение в одиночку. - Что скажешь? - спросил он. - Почему ты спрашиваешь меня? Ты же у нас босс. Видя настроение девушки, которая сидела нахохлившись, как маленький злобный воробушек, он, поразмыслив всего несколько секунд, утвердительно кивнул. Киу улыбнулась и, убрав руку, протянула Гоусту папку с бумагами. - Здесь всё, что я смогла найти. Надеюсь, вам это поможет. А это, - она протянула ту самую мятую бумажку, - то, что нашёл мой человек. Это номер ячейки в камере хранения, адрес скину на телефон. Гоуст убрал бумажку в карман и крепко сжал папку. Он надеялся, что имеющаяся там информация даст ответы на большинство его вопросов.