La Douleur Exquise

Стук, вырывающийся из под тяжелых сапог разносился эхом по Дворце Мермония. Позвякивание цепей, звон наручников и шорох пальто говорил всем присутствующим о появлении герцога Ризли. Тот двигался твердо и решительно, и каждый шаг его заставлял стены вздрагивать, но при этом ни одна капля чая не пролилась из его фарфоровой, белой кружки, которую он бережно держал в руке. Из-за угла на звук шагов, вынырнула маленькая мелюзина, и тут же подбежала к мужчине. — Ваша светлость, — обратилась она к герцогу. — Вас ожидает мадемуазель Навия. — Навия? Разве у меня назначена встреча на утро? — Нет, но она сказала, что от этого зависит жизнь всех демонов Фонтейна и потребовала пустить её к вам. — Хм. Хорошо. Спасибо тебе Седэна, можешь идти. Ризли немного расстроился, узнав, что у него не получится спокойно насладиться утренним чаем. Он прошел мимо хорошо начищенной вазы, случайно увидел в отражении свои уставшие глаза, и сделав еще один глоток согревающего напитка, постарался выглядеть чуть живее. Было трудновато. Он всю ночь разбирался с накопившимися бумагами крепости Меропид, а тут еще и незапланированная встреча с мадемуазель Навией. В кабинете, который когда-то служил подсобным помещением, и только сто лет назад обзавелся столом, стулом, диваном и книжными шкафами, стояла Навия, упираясь на зонтик. По обе ее стороны, вытянутые словно струны виолончели, с грозными лицами находились Сильвер и Мелус. — Доброе утро, мадемуазель Навия, — Ризли подошел к своему столу, на котором уже лежала желтая коробочка с макарунами. — Это в знак извинения, — пояснила девушка, отбросив назад золотые кудри. — Я пришла без приглашения, но мне необходима аудиенция с месьё Нёвилеттом. — Боюсь, месьё Нёвилетт сейчас ужасно занят другими делами. Может, я смогу вам помочь? — Ризли указал рукой на кожанный диван, предлагая девушке присесть, но та наоборот, подошла еще ближе к столу и протянула герцогу вчерашнюю газету. — Что ж, может, так даже лучше. Пожалуйста, взгляните на это. Ризли опустил взгляд на газету и заголовок, написанный крупными буквами. Подступила головная боль. — Жандармы, как раз, начали заниматься этим делом, мадемуазель, — начал Ризли. — Я понимаю, что наличие серийного убийцы в городе пугает вас, но уверяю, мы в скором времени поймаем его. — Не поймаете, — Навия раставила по бокам руки, и лицо её окрасила обворожительная, лукавая улыбка. — Жандармы представить себе не могут с кем имеют дело. А вот я знаю, — она щёлкнула пальцами в кружевных перчатках, и Сильвер, стоящий позади, поставил перед Ризли тёмный чемоданчик, в котором лежали различные документы. — Вы в Кур-де-Фонтейне знаете только о трёх жертвах, хотя на самом деле этот убийца терроризирует всю страну уже на протяжении многих лет. О нём стало известно только потому, что трупы были найдены в городе. А знаете скольких он убил в провинции? Ризли пролистал пару документов. Судя по их изношенности, некоторые были составлены ещё очень давно. — Очень любезно с вашей стороны уведомить нас об этом. Я незамедлительно передам документы жандармам. — Вы не понимаете, ваша светлость, — после этих слов Сильвер захлопнул чемоданчик и отступил с ним обратно на свое место, а Навия продолжила. — Я прошу вас отдать это дело Спина-ди-Росула. Им занимался ещё мой отец, поэтому я знаю намного больше чем жандармы, уж поверьте. Ризли зачесал непослушные, черные волосы назад, откинулся на спинку стула и вильнул кончиком тёмного, волчьего хвоста. Он учуял уверенность, исходящую от девушки, та точно знала с чем имеет дело. Затем он прокрутил в голове недавние отчеты жандармов по поводу этого серийного убийцы, в которых не было ничего полезного — сплошная вода. — Ваша светлость, Жерминаль действует осторожно. Поймать его практически невозможно, и если жандармы начнут расследование, они лишь запутаются. И пока они придут к сути пройдут месяцы, а может и годы! Подумайте, сколько демонов погибнет за это время. — «Жерминаль»? — переспросил Ризли. — Неужели уже и имя дали этому убийце? Навия, заметив позитивное расположение со стороны герцога, гордо выпячила грудь, обтянутую корсетом, вперед. — Его первое убийство было совершено в 7-м месяце, поэтому отец решил дать ему это кодовое имя. Ризли постучал когтем по дубовому столу, задумчиво повел хвостом в воздухе, а затем всё же согласился. Он выдал письменное разрешение девушке, в котором говорилось, что Спина-ди-Росула полностью забирает себе дело, а также в нём требовалось, чтобы жандармы содействовали расследованию, и при необходимости, докладывали всё мадемуазель Навии. Попрощавшись с белокурой девушкой, Ризли взглянул на время. До его следующей встречи с торговцем из Ли Юэ оставалось около часа. Хлебнув чая, он поморщился — тот уже давно остыл. Затем, Ризли отодвинул шкафчик стола, просунул туда руку и вставил знак, пришитый к перчатке, в углубление. После этого стол отъехал вперед, а под ногами открылся пол с спиралевидной, каменной лестницей, ведущей вниз. Взяв подсвечник, Ризли спустился по ней. Он шёл по длинным коридорам, шлепая тяжелыми сапогами по лужам. Любой другой бы давно заплутал, но герцог бывает в этих катакомбах каждый день, так что уже мог пройти дорогу с закрытыми глазами. Он дошёл до деревянной двери, из щели которой лился приятный, жёлтый свет. За ней располагалась маленькая комната, в которой пахло травами, и булькали различные зелья в склянках. За столиком, качая ногами, сидела маленькая мелюзина в форме медсестры. Заметив герцога, она спрыгнула со стула и подошла к нему. — Как у него дела? — поинтересовался Ризли и протянул мелюзине коробочку с макарун, которые сделала Навия. — Состояние стабильное. Также, как и вчера, и позавчера, и поза-позавчера, и… — Я понял, — улыбнулся мужчина. — Хочешь его навестить? — Ненадолго. У меня скоро встреча. — Хорошо. Наклонись ко мне, — мелюзина махнула ручкой. Ризли опустился на колени. Девочка погладила его по голове, из-за чего он неосознанно высвободил свои волчьи уши. Она размяла их кончики, потёрла у основания, а после, довольная, потрепала темные волосы. — Не забывай делать массаж, иначе ушки потом болеть будут, — с наказом сказала та. — Понял, — улыбнулся герцог и снова спрятал уши. — Спасибо, Сиджвин. — Я не буду тебе мешать. Останусь здесь. Если что — сразу же зови. Мелюзина вернулась к столу и снова принялась что-то записывать в своем блокноте. Ризли встал с пола, направился к другой двери, которая вела в уже более светлый коридор. У него был всего час, но он хотел хотя бы на пару минут увидеть Нёвилетта, который вот уже целый век спал в резервуаре, наполненной водой первозданного моря. Сто лет назад гидро-архонт, архидемон Фокалорс решила обмануть Селестию, чтобы избавиться от пророчества. И хотя поначалу ей это удалось, Боги всё равно раскусили её уловку, и были невероятно злы. В итоге, они наслали на Фонтейн очередное проклятие, которое обещало сжечь весь регион, иссушить до тла, чтобы не осталось ни одной капли воды. Тогда-то Нёвилетт и обратился за помощью к другим архонтам и элементальным драконам. Тогда Тейват восстал против Селестии, и началась война, которая унесла множество жизней. Война была выиграна, но Нёвилетт потерял слишком много сил, из-за чего впал в долгую спячку. Ризли и мелюзины спрятали его под Дворцом Мермония, чтобы он мог спокойно восстановить энергию, а все дела легли на плечи герцога. Чтобы не волновать народ, решено было говорить, что гидро-архонт слишком занят, чтобы выходить в люди. И все эти сто лет Ризли выполнял обязанности начальника крепости Меропид, а также разбирался с делами нового правителя, и никто даже мысли не имел, что их гидро-дракон сейчас мирно спал в морских объятиях. Каждый день Ризли приходил к Нёвилетту, касался холодного, стеклянного резервуара, надеясь, что вода передаст дракону его тепло, и рассказывал обо всём, что творилось в Фонтейне. Ему было особенно тяжело просыпаться каждый день в холодной постели, не чувствуя рядом любимого тела. Каждый раз он, скрепя сердцем, покидал катакомбы и возвращался наверх, чтобы закончить дела, хотя ему так хотелось прыгнуть в этот резервуар, обнять Нёвилетта и снова оставить на его фарфоровом лице горячий поцелуй. Они были любовниками. Ризли не сомневался, их любовь крепче копья самого гео-архонта Моракса. Нёвилетт, будучи драконом нашёл в Ризли того единственного, с кем хотел бы связать свою жизнь. И Ризли, будучи вервольфом, полюбил однажды и навсегда. Он верил, что случившееся — лишь маленькое препятствие, которое они смогут с легкостью преодолеть. Дойдя до больших, металлических дверей, Ризли слабо улыбнулся. Он вставил ключ в механизм, ввел необходимый пароль, и шестеренки на двери тут же заскрежетали, впуская гостя. В лицо сразу же ударила прохлада, обжигая лицо. Пришлось прикрыть глаза, а когда герцог открыл их снова, уронил подсвечник на землю. Огонь тут же потух в лужице. Резервуар, стоящий посередине комнаты, был пуст. А его обитатель, укрытый одной лишь белой тканью, стоял у панорамных окон, за которыми плавали выдры. Тяжелый, сияющий голубизной, чешуйчатый драконий хвост слегка шлепнул по образовавшейся лужице. Белые, с чуть розоватыми от холода костяшками, ступни развернулись в сторону герцога, и его взору предстало крепкое, белоснежное тело, еле укрытое влажной тканью. Она плотно прижалась к плечам и груди, очерчивая барельеф мышц. На животе, повторяя рисунок рёбер, перламутром переливались чешуйки, которые тянулись вверх, к изогнутой шее и невозмутимому лицу. Лицо это окаймляли серебристые волосы, а на голове, блестя живой энергией, сияли рога. Ризли сделал сначала один неуверенный шаг, а затем, не удержавшись, кинулся к дракону, сжимая его в своих объятиях. Жилет и рубашка тут же пропитались влагой. Уши навострились, вслушиваясь в сердцебиение Нёвилетта, надеясь убедиться, что это и вправду он, а хвост принялся вилять из стороны в сторону. — Нёви, — с жаром прошептал Ризли, прижимая своего дракона к груди, целуя его острые уши. — Ты очнулся, Нёви. — Месьё Ризли, — родной голос прозвучал холодно, и герцог неуверенно дёрнулся. — Прошу, отпустите меня. Вервольф послушно отлип от дракона, и со страхом в глазах пытался найти ответ в невозмутимом лице Нёвилетта. — Месьё Ризли, — снова позвал его дракон. — Нам с вами необходимо о многом поговорить. После этого всё завертелось слишком быстро. Прибежала Сиджвин и остальные мелюзины, которые приготовили дракону тёплую ванну, а после протянули ему его одежду. Нёвилетт спрятал хвост и рога, поблагодарил маленьких демонов за помощь, вновь взял свою трость и выглядел так, будто не плавал эти сто лет в стеклянной, огромной колбе. Они покинули катакомбы и вернулись в кабинет Нёвилетта, где всё осталось нетронутым. Мелюзины поддерживали здесь порядок, так что даже на самых высоких полках не скопилось и слоя пыли. Опешивший, все еще пытающийся прийти в себя Ризли, молча следовал за драконом, а когда они остались наедине, стал терпеливо выжидать. Нёвилетт выглянул в окно. Пару минут он разглядывал, как утренний туман постепенно рассасывался над городом. После, повернулся к герцогу, и тот почувствовал нечто странное. Перед ним вроде стоял его Нёвилетт, тот самый, который ластился к нему холодными ночами, который мог часами говорить о разнице воды, и который скромно выражал свою радость ярко сияющим в небе солнцем; но было что-то не так, что-то неправильное. — Для начала, я хотел бы поблагодарить вас за оказанную помощь и за то, что вы так усердно старались всё это время, — начал Нёвилетт и подошёл к вервольфу. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, а вперед выставил трость, словно очерчивая между ними линию. — Я не мог оставить дело всей твоей жизни без присмотра, — ответил Ризли. — Я слышал всё, что вы говорили мне, пока был без сознания, так что примерно понимаю, в каком положении сейчас находится Фонтейн. Прошу простить меня за то, что пришлось оставить вас одного на такой долгий срок. Ризли слегка улыбнулся. — Тебе придется еще очень долго просить у меня прощения. Я был бы непротив начать уже сегодня. Вервольф хотел сделать шаг вперед, но трость между ними громко стукнула о мраморный пол. — Я несомненно отблагодарю вас как следует. Вы получите финансовую компенсацию, а также я отдам в ваше владение любой участок Фонтейна. — Что ж, финансовая компенсация мне не нужна. Я надеялся, что после пробуждения, ты отблагодаришь меня поцелуем. — Об этом я тоже хотел с вами поговорить. Ризли напрягся. Нёвилетт огладил пальцами серебряную ручку трости, и без тени сомнения или переживания в глазах, добавил: — Я знаю, что в прошлом нас с вами связывала тесная, романтическая связь. Но сейчас я вынужден её прервать, в связи с тем, что больше не испытываю к вам никаких чувств. Слова, сказанные таким бесстрастным голосом заключили Ризли в своих холодные объятия. — Что ты имеешь в виду? — Не подумайте, что это относится только к вам, — Нёвилетт прошёл вперёд, обошёл Ризли и поправил одну из книг на полке, которая всё это время не давала ему покоя. — Дело в том, что пробудившись, я осознал, что вернулся к своему первоначальному состоянию. Война украла у меня слишком много энергии,а вместе с тем и эмоции, которые образовались у меня за это время. Я не помню и уже не знаю, что такое радость, грусть, страх или тревога, и уж тем более, не помню какого это — любить кого-то. Поэтому, обдумав всё, я решил, что нет смысла держать вас подле себя, месьё Ризли. Зная, как некоторые демоны и люди чувствительны и эмоциональны, а в особенности, как вервольфы привязываются к своим парам, мне показалось более рациональным решением не связывать вас со мной никакими узами, и отпустить. — Ты больше ничего не чувствуешь? — нахмурился Ризли. Нёвилетт развернулся к нему, махнув подолом синего фрака. — Ничего, — ответил он. Ризли лишь поджал губы. Он никогда не умел злиться на Нёвилетта, так что даже сейчас смотрел на него лишь с тоской, которая уже давно окрасила образ дракона в его глазах. — Если ты хочешь расстаться, то хорошо. Так тому и быть. Но я не смогу полностью выдворить тебя из своего сердца. — Хм, — Нёвилетт задумался, а затем ответил: — Здесь я совершенно бессилен. Я не могу запрещать вам любить меня, всего лишь хочу разъяснить ситуацию между нами. Так как в статусе любовников вы имели некие привилегии, а также могли позволить себе с легкостью касаться меня в некоторых интимных местах, сейчас хотелось бы пресечь это. Лицо Ризли смягчилось, когда Нёвилетт вышел вперед, подставив свою фарфоровую кожу утреннему солнцу. Ресницы его всё также, словно лебедиными крыльями очерчивали изящный разрез его глаз, которые сейчас отчетливо отражали в себе безразличие. Голос его не дрожал, звучал умеренно, спокойно и бесстрастно. Руки его были сложены на трости, но напряжения в плечах не было. Отсутствие каких-либо эмоций заставило Ризли осознать обрушившуюся на него ситуацию. Он скрыл мороз в душе за дежурной улыбкой, которую показывал всем каждый день, но сегодня впервые одарил ею Нёвилетта. — Я вас понял, — ответил герцог, выпрямив спину, как и подобает любому в присутствии своего правителя. — Благодарю, — кивнул Нёвилетт. — Раз мы разрешили эту ситуацию, прошу вас также выслушать ещё одну мою просьбу. Так как именно вы всё это время занимались делами Фонтейна, вы знаете намного больше чем я, даже при том, что рассказывали мне обо всём каждый день. В связи с этим, я бы хотел попросить вас остаться во Дворце Мермония еще на какое-то время, пока я не смогу полностью наладить свой рабочий процесс. — Вы уверены? Мелюзины каждый день составляли отчеты. В них все подробно изложено. Не думаю, что вам потребуется моя помощь. — Я уверен, — кивнул Нёвилетт. — Месьё Ризли, я прошу вас послужить мне молотом и мечом еще немного. А после, вы вправе делать что хотите. Герцог слегка прыснул от смеха. — Я пошутил, — ответил он, а затем подошёл к гидро-дракону, сел на одно колено и склонил перед ним свою голову. — Я бы никогда не оставил вас. Больше ста лет назад я дал вам клятву, что помогу вернуть силу и власть, и что стану вашей тенью, вашим мечом и вашим судейским молотом, чтобы эту власть сохранить. Клятва моя не подвластна ни огню, ни ветру, ни воде, ни молнии. Я, герцог Ризли, навсегда ваш, и только ваш chevalier. Любовная связь между ними была разорвана, но преданность Ризли Нёвилетту, его собственная любовь и обожание не прервутся никогда. Вервольфы выбирают себе пары однажды и на всю их долгую жизнь, а Ризли уже давно решил, что его тело, сердце, душа, настоящее и будущее всецело принадлежат гидро-дракону Нёвилетту.

***

Через час у дверей кабинета месьё Нёвилетта стоял торговец из Ли Юэ вместе с учеником. Войдя, они застали дракона за столом, обставленным горами бумаг, а рядом, позади него стоял герцог Ризли, который указывал ему на что-то в одном из документов. — Так значит, ты очнулся? — спросил Чжун Ли, как только дверь за ними плотно закрылась. Нёвилетт поднял взгляд на гостя, отложил бумаги в сторону. — И что же привело тебя в Фонтейн, Моракс? — сразу же спросил дракон. — Я теперь Чжун Ли, — исправил его архидемон. — Привторяешься человеком. Неужели устал от суетной жизни правителя? — Время берет свое, — он сел на стоящий сбоку диван. Ученик проследовал за ним, и тенью скрылся позади, держа в руках копье. Ризли покосился на изумрудное оружие, ощутив как оно подавляло его демоническую энергию. Чжун Ли забросил одну ногу на другую, а затем изложил свою причину приезда: — Я здесь из-за Камня Сошедшего. Нёвилетт моментально нахмурился, услышав это. — Что бы ему делать здесь, в Фонтейне? Он должен быть утерян в Бездне. — Так и было. Но во время войны с Селестией он снова активизировался на поверхности Тейвата. — Значит та сила, которую я тогда почувствовал…— задумался Нёвилетт. — Да, это был Камень. Но он раскололся надвое. Одна его часть была найдена недавно на территории Ли Юэ. Пока ты был в спячке, мы решили, что от артефакта следует избавиться, пока он снова не натворил дел. Ещё одной войны Тейват уже не переживёт. — С чего ты взял, что вторая часть камня здесь? — Нёвиллет явно заинтересовался данной ситуацией. Руки его напряглись, и он полностью повернулся к Чжун Ли. — Слышал что-нибудь о «человеке, который смеётся над смертью»? — Гидро-дракон отрицательно покачал головой. — До меня дошли слухи, что аристократы Фонтейна любят различные шоу, и сейчас одним из самых популярных является выступление бессмертного человека. Говорят, что он протыкал себе сердце, отрезал конечности и даже просовывал голову в петлю, но так и не умер. На нём даже шрамов не оставалось. Но есть один единственный, уродливый порез от уха до уха, который всегда кровоточит и напоминает жуткую улыбку. Поэтому его и называют «человеком, который смеётся». — Ты считаешь, что вторая часть артефакта у него? — А как еще он может оставаться живым? Он ведь, всего лишь, человек. Нёвиллет повернулся к Ризли, взглядом спрашивая не знает ли он чего. Герцог виновато покачал головой. — В официальных запросах нет никакой информации о таком выступлении. Если оно и проводится, то только незаконно, — сказал он. Чжун Ли пару раз постучал по подлокотнику дивана, а затем встал и расправил складки на своем плаще. — Что ж, тогда я сам добуду необходимую информацию. Благодарю за уделенное мне время, — он вежливо склонил голову, прижав ладонь к левой груди, где у обычного человека распологалось сердце, и развернулся к двери. Нёвиллет остановил его. — А что со второй частью артефакта? — Она спрятана у Вельзевул в Царстве Эвтюмии. — Вы уже знаете, как уничтожить Камень Сошедшего? — Буэр этим сейчас занимается. Под задумчивый взгляд гидро-дракона, Чжун Ли вместе с Сяо, покинули его кабинет. Через пару минут он откинулся на длинную спинку стула, убрал за острое ухо прядь синих волос и вернулся к документам, которые рассматривал до прихода Моракса. — Могу я узнать, что это за Камень Сошедшего? — поинтересовался Ризли, стоящий позади. — Древний артефакт, пришедший к нам из другого мира. Камень дарует своему хозяину силу и бессмертие, а взамен поглощает сознание и тело. Шестьсот лет назад один человек решил воспользоваться, что в итоге привело к уничтожению целой цивилизации. — Нёвиллет отложил документ, встал со стула и подошел к окну, наблюдая за маленькой фигуркой Чжун Ли, уходящей прочь. — Не думал, что Камень всплывет вновь и опять принесет с собой одно лишь разрушение. — А что стало с тем человеком? — Он был отправлен в Бездну. А что случилось с ним там — я не знаю. Нёвиллет поднял взгляд к голубому небу. Он считал, что самой большой его проблемой будет серийный убийца Жерминаль, но Камень Сошедшего теперь волновал его сильнее.