***
Моракс прождал в кабинете около часа. За это время он успел несколько раз рассмотреть узоры на синем ковре, заметить пару осколов в углу кофейного столика, и отвлечься на пролетающих мимо панорамного окна воронов. Подойдя к окну, он заметил, что оно открывало вид на сад, а в этом саду белела беседка. Издалека можно было распознать три фигуры, которые словно тростинки колыхались на ветру: у одной тростинки был темный кончик, у другой - золотистый, а у третьей — огненно-рыжий. Вскоре двери кабинета открылись, и в комнату вошел Клемент. Увидев Чжун Ли, он удивился, но всего на секунду, будто бы ожидал увидеть его здесь. Неловкими шажками артист подошел к диванчику и сел напротив торговца, угрюмо пялясь вниз. Иногда он поправлял платок на лице, волнуясь, не видна ли его ужасная улыбка. — Я не отдам вам свое сердце, — пробубнил Клемент, явно не выдерживая пытливого взглядя Моракса. — Знаю. Я не собираюсь забирать его у тебя силой. Всего лишь хотел показать тебе кое-что, — Чжун Ли вынул из кармана фотографию и протянул её Клементу. Тот недоверчиво взял её в руки, а затем аккуратно провел по ней пальцами. — Это тот самый парящий дворец, что построили люди, — пояснил Чжун Ли. — На фотографии он кажется очень маленьким, но на самом деле, он намного больше. — Удивительно, — не сдержался артист. — И все это без помощи демонов? Никогда бы не подумал, что люди смогут сотворить такое. — Тебе не интересно, что же заставляет дворец парить? — Даже если вы мне объясните, я ничего не пойму, — виновато ответил Клемент. — Я не образован. Могу только читать, и то, не всегда понимаю некоторые слова. Пишу я тоже коряво, да и писать-то некому. Поэтому, такие научные вещи для меня и удивительны. Это кажется чудом. Артист протянул фотографию обратно, но Чжун Ли покачал головой. — Это подарок. Оставь себе. — Вы дарите мне фотографию, чтобы попросить что-то взамен, не так ли? — спросил Клемент, но все же бережно убрал фото в нагрудный карман жилетки. — Я уже говорил, что не буду забирать твое сердце силой, всего лишь прошу позволения убедиться, что внутри тебя Камень Сошедшего. Я обещаю, что мы придумаем способ забрать Камень и сохранить тебе жизнь. — Я не могу вам верить. — Знаю. Нет никаких оснований доверять мне, но артефакт в тебе очень опасен. — Чем же он опасен, если благодря нему я жив? — потупил голову Клемент. — Постарайтесь мне объяснить, а я постараюсь понять. Наконец-то Клемент поднял взгляд, и оглушил Чжун Ли своими голубыми глазами, заставив того лишь смиренно выдохнуть. — Множество столетий назад в Тейвате появился Камень, не являющийся частью этого мира. Сила его была неизмерима, а возможности неизвестны. Однажды, король одной небольшой страны наткнулся на этот Камень, и тот заговорил с ним. В то время страна короля была в упадке и страдала от постоянных воин и набегов. Камень воспользовался отчаянием короля и пообещал даровать ему силу и мудрость. Король был обычным человеком, который очень любил свою страну. Он знал, что условием контракта была продажа своей души и своего тела. Считая своим долгом спасти родные земли, король согласился и позволил Камню стать частью себя. Так он получил великую силу, а вместе с тем и бессмертие, что стало его проклятьем. Король думал, что он отдаст Камню душу и тело лишь после спасения своей страны, но артефакт завладел им моментально. Он поработил разум короля, забрал его тело и начал войну. Один за другим Камень уничтожал демонов и людей, разрушал деревни и целые страны. Лишь когда он замахнулся на Селестию, его удалось остановить. Впервые Боги Селестии, люди и демоны собрались вместе, чтобы противостоять Камню. Уничтожить его не удалось, но получилось запечатать и изгнать в Бездну. Выслушав это, Клемент еще пару минут перебирал собственные пальцы, а затем спросил: — Говорите, Камень моментально поработил сознание того короля? Почему же тогда мой разум чист и ясен? — Вероятно, потому что сто лет назад артефакт был сломан. Одна его часть сейчас хранится в надежном месте, а вторая…я предполагаю, что вторая, как раз таки, в тебе. И именно она дарит тебе бессмертие. Клемент ослаб. Он облокотился на спинку дивана, отвел взгляд в сторону окна и задумался. Чжун Ли не торопил его, тихо наблюдал за бездвижным телом. В какой-то момент он решил встать, и сел на одно колено перед артистом, заглядывая тому в голубые глаза. — Клемент, — по-доброму позвал его Моракс. — Мы не можем быть уверены, что нужный мне Камень в тебе. Поэтому, если ты сможешь как-то доказать мне обратное, я от тебя отстану. Расскажи мне побольше о себе, о том, откуда взялось твое бессмертие. Артист похлопал глазками, а затем лицо его покрылось алым цветом от смущения. — Я не знаю, — признался он. — Я таким родился, таким рос и такой есть. Бессмертие было со мной всю жизнь. — Кто твои родители? — Этого я тоже не знаю. Меня вырастил хозяин. — Ты говоришь о маркизе де Нуаре? — Нет, к маркизу я попал недавно, а до этого был у хозяина. — Кто он? — Я не скажу вам. Иначе, вы ведь, наведаетесь к нему со своими вопросами. Уходя, я пообещал maître, что не доставлю ему больше проблем, поэтому ничего вам о нем не расскажу. Но скажу лишь то, что он никогда не говорил мне ничего об этом Камне Сошедшего. Я впервые услышал об этом артефакте от вас. Клемент опустился на пол, чтобы не смотреть на Чжун Ли сверху вниз. Он хотел было дотронуться до его ладошки, но вовремя остановился, пряча свои грязные руки. — Для чего вам этот Камень? Что вы хотите с ним сделать? Чжун Ли ощущал, как постепенно теряет всю свою хватку. Клемент смотрел на него по-детски невинно, совершенно спокойно, что выворачивало душу архидемона наизнанку. — Я хочу уничтожить Камень. — Вы знаете как? — Пока еще нет, но скоро узнаю. — А почему вы хотите его уничтожить? Неужели он как-то вредит вам? — Потому что он опасен. — Так вы стараетесь на благо всего Тейвата, — смиренно улыбнулся Клемент, из-за чего платок на лице слегка ослаб, выставляя на показ уголки его шрама. Чжун Ли хотел было сказать, что это не так. Хотел попросить его перестать смотреть на него, как на какого-то героя, который старается ради спасения мира. Ведь это все ложь. Это совершенно не так. Моракс старается не ради мира, а ради себя. — Дайте мне месяц, — вдруг сказал Клемент, вновь обращая на себя внимание. — Ровно через месяц я позволю вам взглянуть на мое сердце. И если, всё-таки, во мне есть этот Камень, я отдам его вам, даже если мы не найдем способа сохранить мне жизнь. — Я найду способ оставить тебя в живых, — твердо сказал Чжун Ли. — А если нет? Если не получится, то я отдам Камень просто так. Не беспокойтесь. — Но почему? — М-м-м, сказать честно, когда вы в первый раз хотели отобрать у меня сердце, я испугался. Но я испугался вовсе не смерти, скорее, я был удивлен, что все же могу умереть. А сейчас, услышав всю историю, я понимаю, что, возможно, моя смерть сможет спасти целый мир. Это же как в сказках. Я стану героем. — Это то, чего ты хочешь? — Я ничего не хочу, — спокойно ответил Клемент. — У меня нет определенных желаний или мечты, но это ведь то, как поступил бы любой главный герой, не так ли? Пожертвовал бы жизнью ради мира. — Мир не отплатит тебе тем же. — Главный герой действует бескорыстно. Клемент живенько засмеялся. Платок на его лице соскользнул вниз, оголяя уродливую улыбку. Артист тут же прикрыл её руками, но Чжун Ли мягко улыбнулся и осторожно убрал его руки с лица. Ему эта улыбка не казалась омерзительной, рубцы не устрашали, а запекшаяся кровь не тянула блевать. Он видел перед собой совсем еще юного ребенка, который приписывал своей персоне столь незначительное место в мире, что собственная смерть ради неблагодарного общества казалась ему вполне естественной. — Я обещаю, что найду способ сохранить твою жизнь. Она куда ценнее, чем ты думаешь, а до тех пор… — А до тех пор, — перебил его Клемент, — могу ли я попросить вас об услуге? — Чжун Ли согласно кивнул. — Вы торговец, а значит, встречались с разными людьми и демонами, и наверняка слышали от них множество историй. Мне нравятся истории, но читать для меня очень сложно. Не могли бы вы рассказывать их мне? Хоть что-нибудь? Чжун Ли удивленно заморгал. Он ожидал любой просьбы: богатой одежды, вкусной еды, большого дома, но никак не историй. Клемент, заметив его замешательство, решил пояснить: — Понимаете, из-за моего внешнего вида не все хотят общаться со мной. Я разговариваю только с маркизом и с Шарль-Анри. Маркиз слишком занят, чтобы читать мне сказки, а Шарль-Анри немой. Он может читать и писать, но не может говорить. Поэтому, я подумал, что вы, возможно, могли бы рассказать мне что-нибудь интересное. Чжун Ли встал с пола, сел на диванчик и вновь напустил на себя спокойный, уверенный вид. — С радостью, — сказал он. — О чём же ты хочешь услышать сегодня? — О чем угодно. Расскажите вашу самую любимую, — Клемент, воодушевленный возможностью услышать захватывающую историю, совершенно позабыл о своем платке, и удобно уселся на диванчик напротив. — У меня нет любимой истории, — усмехнулся Моракс. Он посмотрел в окно. Взгляд его снова упал на белеющую среди цветов беседку, а затем и на обращенного суккуба, чьи рыжие волосы напоминали зарождение пламени, что готово вот-вот спалить весь сад до тла. — Я расскажу тебе историю о самодовольном укротителе, который решил, что у него достаточно сил, чтобы подчинить себе энергию архидемона.***
Много лет назад, жил когда-то архидемон. Он был стар, прожил достаточно, чтобы понять, что история циклична. Мудрость, которую ему приписывали окружающие, была лишь опытом, на самом же деле он был настоящим глупцом. Архидемон предпочитал жить в уединении далеко в горах. Единственным его спутником был молодой ученик, которого он взял под свое крыло по просьбе старого друга, но и тот предпочитал молчать, так что диалоги их всегда были коротки, но очень информативны. Иногда архидемон любил спускаться в город. Он бродил по бамбуковым лесам, изучал образовавшиеся пещеры и их минералы, а затем наведывался в городскую чайную, где пил крепкий напиток и слушал рассказы людей. Ему нравилось слушать истории, потому что только они имели свойство меняться со временем. В тот осенний день весь Ли Юэ покрылся золотом. Листья деревьев гинкго веерами опадали на землю, скрывали грязь и серость асфальта. Жители ступали по золотой глади из листьев, похожие на кувшинки лилий. Сидеть в такую прохладу на веранде чайной было сплошным удовольствием. Голос рассказчика был как никогда крепок, и в унисон ветровым завываниям рассказывал историю о великом воине, спасшем целый храм. Архидемон тысячу раз слышал этот рассказ, но в тот день он нравился ему еще больше, виной тому прохлада и умиротворение, витающие в воздухе. И лишь одна вещь бередила его спокойствие — чей-то ужасно неприятный, не попадающий в ритм смех. Казалось, никого он больше не волновал, только архидемон не мог сосредоточиться на красоте этого утра. Чай сразу приобрел противную горчинку, история показалась до ужаса банальной и скучной, а стул вдруг стал неудобным. Тогда, оглянувшись, архидемон увидел причину его недовольства. Где-то поодаль, за маленьким столиком сидело двое путников: демон и человек. Демон сиял рожью, и веяло от него холодной осторожностью; человек горел пламенем, огнем ярким, горячим, обжигающим, и лишь голубизна его глаз не давала проходящим мимо существам обратиться в пепел. Невольно архидемон прислушался к их разговору, отчего-то желая стать его частью. — Он вышвырнет тебя, будь в этом уверен, — сказал демон. — Я умею уговаривать, — не унимался человек. — Бросай эту идею. Как ты хочешь укротить всем известного архидемона Рекс Ляписа, если мы даже не знаем, где его искать. — Поспрашиваем у жителей Ли Юэ. — Мы уже три месяца спрашиваем. Никто не знает где он. — А мы что, спешим куда-то? Архидемон теперь уже полностью стал игнорировать рассказчика. Он вслушивался в диалог за соседним столиком, потому что знал, что путники ищут именно его. Так и просидел он тогда всё утро, не заметив, что чай давно остыл, а десерты засыпало золотыми листьями. Вернувшись домой, проходя мимо зеркала, висящего в его покоях, он заметил в волосах лист гингко, а сняв его, на оборотной стороне увидел рыжеватое пятно, и ему вновь вспомнился путник с огненными волосами, который с такой уверенностью утверждал, что сможет укротить самого архидемона. Все знают, что даже толика энергии архидемона может свести человека с ума. Агония, подаренная им, настолько невыносима, что укротители моментально разрывают связь, а после обнаруживают в себе неспособность к укрощению из-за боязни вновь ощутить эту боль. Поэтому Рекс Ляпис был удивлен, узнав, что есть еще в мире глупцы, желающие испробовать энергию архидемона. На следующий день, влекомый интересом, он вновь спустился в город, где полдня искал человека с демоном. Они обнаружились на главной торговой площади. Подойдя ближе, Рекс Ляпис получше разглядел укротителя. … Тот был другим. Красивым, но не прекрасным; завораживающим, но не настолько, чтобы часами любоваться им. Он нёс в себе тайну, но в то же время раскрывал душу каждому встречному. Его тело, покрытое шрамами должно было навсегда разучить губы изгибаться в улыбке, но человек продолжал смеяться. Он умело заводил разговор с торговцами, поднимал настроение всем вокруг, и слепил всех. Окружающие тянулись к нему, как мотыльки на свет, прекрасно зная, что обожгутся и погибнут. Он обещал всем сожженные крылья, а они готовы были лишиться их, лишь бы быть к нему чуть ближе. Именно таким человеком показался этот укротитель Рекс Ляпису. Но в первую их встречу он не сразу понял этого, а осознание пришло со временем, много-много позже. Во всей этой суматохе архидемон не успел спрятаться, когда голубые глаза приметили его из толпы. Если бы Рекс Ляпис тогда сбежал, то не было бы этой истории, и не было бы у нее конца. Но он остался — камнем прирос к земле, став её частью. Человек подбежал к архидемону, не подозревая о его сущности, и заговорил с ним также, как и с торговцем рыбы минутой ранее. — Доброго утра! Не подскажете, а вы, случайно, не знаете, где я могу найти архидемона Рекс Ляписа? — Вблизи его голос журчал, как ручей, отчего архидемон вытянулся, как струна эрху. — Зачем он вам? — прикинулся дурачком архидемон. — Хотел предложить ему свои услуги укротителя, — гордо заявил человек. — Разве архидемону нужен укротитель? — Нет, не нужен, но мои методы укрощения понравятся ему настолько, что он будет в них нуждаться. Рекс Ляпис еле сдержал смех, смог подавить его кривой улыбкой. Наглость человека перед ним забавляла, и в нем он увидел возможность развеять скуку. — Он живет там, — архидемон вытянул руку в сторону горных пиков, скрывающихся за густыми облаками. — Сможете туда добраться, и быть может, он выслушает вас. Человек воссиял. Жарко поблагодарил за наводку и скрылся в толпе, искрясь от радости. Как, оказывается, легко можно сделать кого-то настолько счастливым. Одним только жестом, одним взмахом руки возможно утопить чью-то душу в океане радости. Вернувшись домой, Рекс Ляпис отдал приказ своему ученику готовиться к встрече гостей. Установка была одна: защищать ворота всеми силами, но не биться до смерти. Сам же архидемон поднялся в свои покои и сел напротив открытого окна. Дождавшись рассвета, он удвоил поток энергии, льющийся в защитный барьер и ловушки, установленные на горе. С первой трелью соловья чужаки ступили на гору. К полудню они пробились через барьер, а к обеду к небу устремлялись клубы дыма от сработавших ловушек. Рекс Ляпис наблюдал за всем с крыши своего дома, чувствуя приближение укротителя и демона. Когда солнце алым мячом стало укатываться за горизонт, гости подступились к воротам. Ученик архидемона встретил их с копьем наперевес. Белокурый демон явно уже был без сил, в то время как рыжеволосый укротитель твердо стоял на ногах и умудрился даже нанести пару ударов ученику Рекс Ляписа. Сражение затянулось. Ни одна сторона не хотела сдаваться, и архидемон приказал своему ученику заканчивать приветственную церемонию и впустить гостей. Рекс Ляпис спустился с крыши, представ перед укротителем и демоном. — Это вы тот самый Рекс Ляпис? — сразу же спросил человек. — А ты, видимо, тот самый глупец, который решил, что сможет укротить меня, — ответил архидемон. — Что вы, я не настолько безарсуден, чтобы рваться полностью укротить энергию архидемона, всего лишь хочу познать какого это. — Смею предположить, мучительно больно. — Что для вас «мучительно больно» для меня может быть лишь царапинами котёнка, — горделиво ответил человек. Он был доволен собой. Его грудь, виднеющаяся через рваную после боя рубашку так и вздымалась от гордости. Он был в грязи, царапинах, ссадинах и ушибах. Колени слегка подрагивали, не в силах больше удерживать тяжелое тело, а руки еле удерживали клинки, но взгляд его был свеж и полон решимости. … Глаза морозного утра на заснеженной горе. Глядя в них, Рекс Ляпис словно заглядывал в окно, покрытое инеем. А за окном - сокровище, драгоценности, сияющие своим таинством. Кто же устоит перед таким соблазном? Тогда архидемон принял предложение укротителя. Он предложил ему и его спутнику для начала залатать раны, да отужинать прежде чем приступать к делу, но человек наотрез отказался. Он весь пылал от нетерпения, настолько, что позабыл о субординации и даже об осторожности (а может, он даже не знал никогда никакой осторожности). Глупец схватил архидемона за руки, из-за чего порезал ладони о грубую, каменную чешую, но не отпрыгнул в страхе, всего лишь удивился, как дитя малое. — Зачем откладывать! Давайте же начнем сейчас же! — провозгласил он голосом звонким, как ручей. На этот голос слетелись птицы, сбежались животные и попрятались в кусты да за деревья, пытаясь найти источник журчащей водицы. Рекс Ляпис предложил провести ритуал в саду. Оставив ученика и белокурого демона в беседке, архидемон и укротитель устроились чуть поодаль, возле озера с кувшинками, под ветвями гингко. — Уводи его, если станет плохо, — приказал архидемон ученику, возле которого сидел демон в полуобморочном состоянии. Тот явно не разделял энтузиазма своего друга-человека, но при этом, вложил немало сил, чтобы помочь ему добраться до горы. Когда укротитель закончил зажигать свечи и чертить печати, он отошел к пруду, чтобы смыть с лица и рук запекшуюся кровь и грязь. Освежившись, человек вернулся к Рекс Ляпису и протянул к нему руки. Архидемон спрятал каменные чешуйки, и коснувшись ладошек человека, заметил насколько те были теплыми и грубыми. — Для начала, я бы хотел сам попытаться вытянуть из вас энергию, — человек стал говорить тише, что придавало всему ритуалу некой сокровенности. — Стоит ли мне бороться? — усмехнулся Рекс Ляпис. — Бороться надо всегда. После этих слов архидемон почувствовал, как что-то пытается проникнуть ему под кожу. Это что-то кололось, как еловые ветки, а иногда даже немного щекотало подушечки пальцев. Заметив напряженность на лице рыжеволосого человека, он решил подыграть, и пропустил его дальше. Сила укротителя устремилась дальше, уловила поток демонической энергии, и схватившись за неё, потянула на себя. Как радостно тогда заулыбался этот человечишка. Но улыбка его была недолгой. В следующую же секунду он заскрипел зубами, когда поток энергии архидемона стал проникать уже в его человеческую сущность. — Ну что? Так ли царапаются котята? — спросил архидемон. — Так ластятся дикобразы, — ответил человек с усмешкой и прикусил нижнюю губу. Ему было больно, но он не признавал этого, или же попросту наслаждался такой болью. Укротитель был настолько наглым, что попытался вытянуть из архидемона еще больше энергии, и тот, решив разыграть его, стал сам вливать свою силу в него. Любой другой бы уже сдирал с себя кожу от боли, а этот лишь сильнее прирос к земле. Он откинул голову назад, и лучи уходящего солнца лизнули его белую шею, оставив персиковый след. Чем больше энергии вливалось в человека, тем сильнее он сжимал руки Рекс Ляписа, словно говоря, что ни за что не отступит. И тогда архидемон почувствовал то самое блаженство от укрощения. Он увидел собственную энергию, которая шелковыми лоскутами обволакивала человека. И шёлк этот был так ему к лицу. Человек терял свою обыденную красоту, которую можно найти в чем угодно, и приобретал красоту необъятную, неописуемую, невозможную. Каждая мускула на его теле, сокращающаяся от боли, волновала архидемона. Рекс Ляпис задумывался: «а будет ли эта мускула дрожать также и от удовольствия?». Архидемон был настолько поглощен видом, что не заметил, как его ученик, подхватив белокурого демона, скрылся вдали, оставив их совершенно одних. Энергия расползлась вокруг, отпугивая все живое, но только человек продолжал стоять рядом, крепко сжимая ладони, что так делали ему больно. А когда солнце, не в силах больше видеть этого издевательства, скрылось за деревьями, и сад накрыло тёмным одеялом, перед архидемоном вспыхнули два голубых камня. — Ну как вам? — спросил человек, и только тогда Рекс Ляпис заметил, что укротитель искусал свою губу до крови. Архидемон заблокировал энергию, чем вызвал недовольство у человека. И когда тот хотел высказать свои претензии, он подошел ближе, и освободившейся рукой стёр кровь с его губ. … Можно ли назвать то прикосновение роковым? Думаю, вполне. Потому что сладость тех губ навсегда осталась с архидемоном. — Вам ведь понравилось? — ухмыльнулся человек, выводя Рекс Ляписа из оцепенения. — Было…неплохо, — ответил тот. — Ну что, удовлетворил свое любопытство? — М-м-м, может, если, только, совсем чуть-чуть. — А у твоего любопытства, оказывается, большой аппетит. — Вы даже не представляете насколько, — человек разорвал их руки, и словно камень, упал на землю, поднимая вверх ворох из листьев гинкго. — Я устал. Как насчет того, чтобы продолжить завтра? — он закрыл глаза, и тело его было бездвижно, одни лишь искусанные губы продолжали держаться в кривой улыбке. — Тебе нравится боль? Почему ты снова хочешь это повторить? — Когда укрощаешь сильного демона, переполненного энергией, всегда поначалу ощущаешь боль, но зато после…ох, это чувство после! Великолепное ощущение! И каждый демон дарит уникальное наслаждение, которое не найти больше нигде. Наверное, если бы он не сказал этого, архидемон бы навсегда попрощался с ним, но что-то в тот момент подтолкнуло его сесть рядом с безмятежным телом и едко ответить: — Я не обычный демон. — Я знаю, — подтвердил человек и нашел в себе силы приоткрыть глаза. Снова иней на окне, снова сияющее таинство сокровищ. — Ты хочешь, чтобы я подарил тебе наслаждение? — спросил Рекс Ляпис. — Я хотел бы познать его. Вы первый архидемон, чью энергию мне удалось хоть немного укротить. И я безмерно благодарен вам за такую возможность. Если же разрешите мне остаться рядом еще на немного, разрешите копнуть глубже и проникнуться эйфорией, которую только архидемон может подарить, то взамен, я выполню все, что вам угодно. Не беспокойтесь, как только я получу свое, то тут же оставлю вас, и не буду больше тревожить вашу жизнь. — Не боишься умереть от такой эйфории? — Боюсь умереть, не испытав её. Архидемон согласился. Стоило ему кивнуть, как человек погрузился в сон. Вышедшая луна накрыла его блестящее тело своей призрачной вуалью, надолго оставив этот образ в мыслях Рекс Ляписа. … А после, у них случалось еще несколько ритуалов укрощения. И каждый был лучше предыдущего. В конце, человек отказался от своего обещания покинуть архидемона, потому что архидемон не хотел отпускать его. Они привязались друг к другу настолько, что остались жить вдвоем на той горе. И жили они долго и очень-очень счастливо.***
— Это всё? — спросил Клемент, убирая в сторону подушку, которую он все это время неосознанно приобнимал. — Да, всё, — кивнул Чжун Ли, сбрасывая с лица ностальгическую улыбку. — Вам надо поработать над концовкой. Она вышла у вас какой-то суховатой. — Хм, что ж, думаю, следует немного её изменить. — И вы делали слишком много пауз во время рассказа, словно пытались подобрать слова, — продолжал свою критику Клемент. — Я не профессионал, но учту твои замечания для нашего следующего раза. — А когда будет этот следующий раз? — Когда пожелаешь, — кивнул Чжун Ли. В этот момент в дверь постучали, и Клемент тут же вспомнил о платке. Он еле успел завязать крепкий узел на затылке, когда дворецкий открыл двери кабинета. Тот протянул Чжун Ли письмо от маркиза де Нуара, а затем, подтолкнув артиста к выходу, увел его. Моракс не стал распечатывать письмо. Он снова отошел к окну, взглянул на белую беседку, которая уже пустовала, а затем поднял голову вверх, подставив лицо лучам солнца, которые совершенно не грели.***
Сяо, Итэр и Аякс не долго блуждали по белой беседке в саду маркиза. Дождавшись удачного момента, они отправились обыскивать поместье. После долгих споров, пришли к выводу, что им стоит разделиться. Поэтому Сяо отправился на поиски информации о Камне Сошедшего, а Итэр с Аяксом надеялись найти хоть что-то о Жерминале. — На самом деле, нам было бы полезно узнать, что за дело у этого Чжун Ли, — с ноткой обиды сказал Аякс, протискиваясь через кусты роз вслед за Итэром. — Вдруг, он как-то связан с Жерминалем. — Не думаю, — ответил суккуб, вылезая из кустов на тропинку, спрятанную в тени высоких деревьев. Этот сад оказался больше, чем он думал, но они, наконец, смогли подобраться к поместью. Подкравшись ближе к каменной стене, Итэр спрятался за клумбами, и словно хорёк, вытянул шею, пытаясь заглянуть в окно столовой. — Ладно, раз ты не хочешь об этом говорить, то давай обсудим наше дело, — бубнил под нос Аякс и с трудом умещался за маленькой клумбой. — Почему бы нам просто не прижать этого маркиза? Познакомим его с моим клинком — заговорит, как миленький. Сразу скажет, что было в том сундучке, и кому он его продал. Неужели тебе хочется вот так ползать в грязи и выискивать неизвестно что? — Опасно идти напролом. — Что он нам сделает? Убьет своим омерзительным дыханием? Он же просто человек. — Мы в Фонтейне. Нельзя действовать опрометчиво на чужой территории. — Разве гидро-дракон не на нашей стороне? Он запросто сможет замести за нами следы. — Я ему не доверяю. — Да ты, я вижу, вообще никому не доверяешь, — скептично вбросил Аякс. — Тебе доверяю, — тихо буркнул Итэр. Рыжик тут же расплылся в довольной, немного смущенной улыбке и стал ластиться к суккубу, заваливая того еще глубже в кусты. Упав на землю, Итэр увидел над ними балкон, а на том балконе, со скучающим видом стояла знакомая дама. Приглядевшись, суккуб узнал женщину, с которой он познакомился во время тайного приёма маркиза де Нуара. Та постукивала веером о перила, и глядела куда-то вдаль томным, усталым взглядом. После, она отвлеклась на дворецкого, который принес ей письмо, но взглянув на указанного адресата, женщина безэмоционально выбросила его в окно. Конверт вальяжно приземлился в кусты к скрывающимся там гостям. Аякс только хотел взглянуть на имя на конверте, но Итэр тут же забрал его. — Не смотри, — сказал он и выполз из кустов. Отряхнувшись от листьев, суккуб выпустил крылья, и взмахнув ими, взлетел к балкону. Стоявшая там дама, ничуть не испугалась, лишь немного удивилась, но узнав в демоне знакомое лицо, мягко ему улыбнулась. — Что же ты тут делаешь, mon petit démon? Хотя, причина мне не так важна. Твоё внезапное появление скрасило этот гнусный денёк. — Мы с моим другом сопровождаем одного торговца из Ли Юэ, а пока тот занят переговорами с маркизом де Нуар, мы решили немного прогуляться по саду, и совершенно случайно поймали этот конверт. Итэр протянул письмо. Женщина пренебрежительно отвернулась. — Сожги его, будь добр. Оно от моего мужа, я и так знаю, что в нём написано. — Вашего мужа? Женщина хмыкнула. Её зелёные глаза блеснули на солнце. Ловко развернувшись, она поманила суккуба за собой веером, приглашая в свой будуар. — Почему бы тебе и твоему другу не составить мне компанию? Побеседуем немного. Твое присутствие улучшает моё настроение. Легкой походкой дама скрылась за бархатными шторами. Итэр спустился за Аяксом, а через секунду они вдвоем уже стояли посреди будуара леди с перьевым веером. Рыжий, почувствовав на себе любопытный взгляд женщины, вежливо склонился перед ней, и взяв одной рукой её ладошку, нежно поцеловал изящные, чуть пухлые пальцы. — Прошу, только не называйте своего имени, — предупредила его маркиза. — Боюсь, ваши имена могут лишить все наше общение того трепета, что я так жадно ищу в последние дни. Но позвольте мне назвать вам свое - Агата де ла Мотт. Жена маркиза де ла Мотт, и младшая сестра маркиза де Нуара. Только сейчас Итэр с Аяксом увидели на столе полупустой графин с вином, и заметили алый блеск на губах Шарлотты. Она была слегка пьяна, и взгляд её, слегка затуманенный, игриво блуждал по лицам демонов. — В ту ночь, — она повернулась к Итэру. — В ту ночь, я так и не отблагодарила тебя за тот чудесный сон. Твоя демоническая сила суккуба, поистине, нечто невероятное. Я смогла вновь вспомнить лицо своего любимого, которого не видела вот уже десять лет. — Если вы того пожелаете, я мог бы и сегодня подарить вам этот сон, — чуть кивнул Итэр, немного осматривая будуар маркизы. — Нет-нет. Иначе, я не захочу просыпаться…— она выдержала паузу, прежде чем задержать свой взгляд на проплывающих за окном облаках. — Скажи, а что за дело у этого торговца к моему братцу? Прибыльное? — Вполне возможно, — ответил Итэр. — Хм. Скажи тому торговцу из Ли Юэ, чтобы не вкладывался ни в какой бизнес этого тупоголового маркиза. Иначе потеряет все сбережения, — фыркнула она. — Вы так верите в своего брата, — вставил Аякс, за что чуть не получил удар под дых. — Хах, я уже давно перестала в него верить, — прыснула Агата и с дружелюбием взглянула на обращенного суккуба. Ей понравилось его замечание. — Скажу так, мы с ним не в самых хороших отношениях. А точнее: я его ненавижу, а он меня просто не замечает. Но при этом, я продолжаю гостить в его доме, потому что не хочу возвращаться к своему еще более ненавистному мужу. В добавок, мой милый братец приглашает меня на свои тайные приемы, считая, что так удовлетворяет все мои капризы. — Каков же ваш самый большой каприз, мадам? — ехидно спросил Аякс. Он увидел в Шарлотте огромную нелюбовь к своему брату, которую они могут использовать в своих целях. — Мой самый большой каприз…Хотела бы я, чтобы мой братец получил по заслугам за все свои деяния. — Он натворил что-то ужасное? Расскажите нам. Вполне возможно, что мы сможем вам помочь. Агата де ла Мотт заинтересованно блеснула глазами, а затем чуть выпрямилась и понизила свой тон голоса, чтобы их никто не мог подслушать. — Мой брат, маркиз де Нуар, и так топит себя сам. Он погряз в долгах и сейчас на грани банкротства. Но при этом, он не пытается сохранить деньги, а продолжает устраивать эти тайные приемы, на которые закупает лучшего вина, и свежайших фруктов. Само содержание того дряхлого театра, сколько-то стоит! Но ему важно выставить себя успешным, достойным и богатым. Настолько важно, что он не постыдился продать собственную сестренку. И даже получив спасительные деньги от её мужа, он продолжает транжирить их, совершенно не заботясь о будущем. — Маркиз продал вас? Что ж, ваша ненависть вполне оправдана. — Если же он все еще не обанкротился, значит ли это, что у него есть дополнительный источник дохода? — нетерпеливо встрял Итэр, уловив тоненькую подсказку в словах маркизы. Агата заметила его заинтересованность и почувствовала в своих руках маленькое подобие власти. — Есть, — кивнула она. — При чем, несколько. Иногда он прячет у себя в кладовой контрабанду, иногда отправляется на охоту и берет с собой браконьеров, и предоставляет им фальшивые лицензии, иногда разбавляет алкоголь, прежде чем продать его в подпольные бары и салоны. Он вертится, как уж, и считает, что его никогда не поймают. — Это все? — Нет, не всё, — Агата встала с кресла, подошла к Итэру и приподняла его за подбородок кончиком веера. — Я вижу, вам хочется узнать побольше о тайных делах моего братца. Что конкретно вас интересует? — Мадам, — встрял Аякс, нежно касаясь плеч маркизы. — Не подумайте, мы все лишь очень любопытны. — Не переживайте так, — хмыкнула она. — Я уверена, у такого, как братец, врагов много. И я не удивлюсь, если вы одни из них. Для меня это даже к лучшему. Как насчет такого: я расскажу вам обо всем, что знаю, а вы, взамен, сделаете так, что мой брат потеряет все: свои деньги, статус, имущество. Хочу, чтобы у него не осталось ничего, кроме его собственной жалкой гордыни. — Вы так легко предлагаете нам это. Что, если мы предадим вас и расскажем все маркизу де Нуару? Агата на это лишь посмеялась. Она отошла от Итэра, снова встала у дверей балкона, и подставив лицо прохладному ветру, прикрыла глаза. — Вам никогда не понять, чем руководствуется отчаянная женщина. Как я уже сказала, у меня свои причины ненавидеть брата, а в вас я, всего лишь, увидела возможность напакостить ему. Итэр с Аяксом неуверенно переглянулись. Что-то подсказывало им, что Агата явно может дать им подсказку в деле о Жерминале. А будет ли эта подсказка полезной или нет, они решат позже. К тому же, у них все равно нет никаких зацепок, которые бы подсказали в каком направлении им стоит двигаться. В итоге, они дали маркизе де ла Мотт обещание. Она же взамен одарила их мягкой улыбкой облегчения, и даже щеки ее немного подрумянились от вспыхнувшей в ней надежды. — Что вас интересует? — спросила она, усаживаясь обратно в кресло и предлагая гостям сесть на диван напротив. — Среди тех, на кого работает маркиз де Нуар, есть ли кто-то, кто ходит в черном плаще с капюшоном? Они должны встречаться в том театре, где проходит тайный приём. Агата задумалась на пару минут, а затем ответила: — Не могу точно сказать, но, кажется, я как-то видела одного такого мужчину. Скажу сразу, я не знаю какое именно у него дело с моим братом, но знаю, что этот мужчина платит ему очень-очень много, и что братец его даже побивается. Также мне известно, что этот незнакомец сам вышел на брата, и что тайные приёмы начались после их встречи. Так что, скорее всего, эти пафосные мероприятия организовываются по просьбе вашего таинственного мужчины в плаще. — А что вы можете сказать насчет самого приёма? — продолжил расспрашивать Итэр. — Не замечали ли вы чего-нибудь странного? — Странного? — усмехнулась маркиза. — Не считая того, что каждый, кто приходит туда изменяет своему партнеру, забывает о верности и дает волю своим самым потаенным и грязным фантазиям? — развалившийся на диване Аякс увлеченно присвистнул. — Хм, ну, может странно то, что маркиз де Нуар тщательно скрывает расположение того дряхлого театра. Хотя, возможно, он делает это, потому что там живёт его труппа вместе с его маленькой звездочкой улыбчивым Клементом, — вспомнив об артисте, дама чуть поежилась. — Бр-р-р, жуткий паренек. Ах, странно еще и то, что братец сам выбирает гостей и пишет приглашения вручную, хотя никогда бы таким не занялся, а поручил бы это своим подчиненным. Он также зачем-то хранит списки гостей, а не избавляется от них сразу же после приёма. Возможно, собирает компромат, чтобы в будущем использовать в своих целях. Кто ж его знает. — А где эти списки? — Либо в его кабинете, либо в хранилище, либо в том театре. Либо в его панталонах. Он так печется о них, что я не удивлюсь, если он и спит с ними. — В принципе, оно и понятно. В его руках сила властвовать над высокопоставленными людьми. Он может шантажировать их, грозясь выдать их самые грязные секреты. — Вот именно. Но он все еще не воспользовался этой возможность. Он либо дурак дураком, либо…что ж, я не знаю другой причины, но надеюсь, вам эта информация была хоть как-то полезна. Агата, видимо уставшая после выпитого вина и такой долгой беседы с демонами, чуть утомилась и склонила голову набок, еле удерживая глаза открытыми. Она ничего не сказала, но Итэр сам подошел к ней, мягко коснулся её шёлковых волос. Легкая улыбка женщины позволила ему провести пальцами по глазам, закрывая их. Когда пальцы демона защекотало её трепетными ресницами, он выпустил немного своей энергии, воздействуя на ее самые скрытые, сокровенные эмоции. Аякс, сидевший напротив, стал напевать успокаивающую мелодию, а затем встал, и взяв с комода плед, накрыл им плечи девушки. Продолжая петь колыбельную, он чуть ослабил заколку в ее волосах, и Агата безвольно опустила голову на спинку кресла. Перед тем как погрузиться в сон, девушка еле слышно прошептала слова благодарности. Алых губ коснулась легкая улыбка, а по розоватой щеке скатилась крохотная слезинка. Маркиза уснула, а демоны, чтобы не тревожить её скрипом двери, вернулись на балкон. — Отправляемся на поиски тех списков? — предположил Аякс, чуть потягиваясь. В будуаре маркизы было вполне уютно. Настолько, что он и сам чуть не задремал. — Давай для начала осмотрим поместье снаружи, через окна, чтобы случайно не наткнуться на горничных и дворецкого. — Чур я заглядываю в окна, а ты стоишь на стрёме, — моментально ответил Аякс и взобрался на перила балкона. — Начну с во-о-о-н того окошечка. Он ловко перепрыгнул на каменный выступ, вцепился пальцами в стену и показал Итэру большой палец, говоря, что все отлично. Суккуб лишь тяжело вздохнул. Ему, как обладателю крыльев, было бы куда легче осматривать все окна, но Аякс так рвался вперед, что не было сил возразить. Получив одобрение от друга, рыжий перепрыгнул к следующему выступу, и ухватившись хвостом за выступающий водосточный желоб, повис вверх ногами, заглядывая в панорманое окно снизу. В нём он сразу же обнаружил кабинет маркиза, а в кабинете увидел Чжун Ли, сидящего на диване и разговаривающего с неизвестным парнишкой. Лица парня Аякс не видел, тот сидел к нему спиной, но зато он хорошо смог рассмотреть ностальгическую улыбку Моракса. — Что ты видишь? — прошептал Итэр. — Кабинет. — Как удачно, — удивился суккуб. — Мы сможем пробраться туда через окно? — М-м-м, не думаю. Там Чжун Ли. — Что он там делает? — Разговаривает с кем-то. Маркиза де Нуара я не вижу. — Подождем пока он не договорит, а пока, давай поищем хранилище. — Не думаю, что у хранилища будет окно, — усмехнулся Аякс. — Проверить все же стоит. Итэр продолжил озвучивать свои размышления о том, что, возможно, им стоит вернуться к осмотру сада, и поискать тайный люк или что-то еще. А Аякс в это время продолжал висеть вверх ногами и смотреть в окно на Чжун Ли. Снова в нем проснулось желание придушить этого мужчину. Он его не раздражал, ничем не выводил из себя, просто порождал желание вспороть грудную клетку и вытащить его сердце. А эта ухмылка… Аякс не слышал Чжун Ли, но ему стало ужасно интересно знать, что же он такого говорит, раз выглядит так умиротворенно, так спокойно и так по-человечески. Совсем не как великий архидемон Моракс, о котором ходят легенды. Солнечный свет скользнул по комнате, коснулся лица архидемона, и Аякс заметил морщинки, который появились не от возраста, а скорее от усталости. Захотелось прикоснуться к ним, порезать о них пальцы, чтобы оставить немного своей крови на лице Моракса. Всё смешалось внутри Аякса. Не было ни намека на воскресшие воспоминания, но что-то потаенное, скрытое всколыхнулось в нем. И было в этом отрезвляющем внутреннем толчке нечто знакомое, как будто вырвавшееся из далекого детства. Так случается, когда случайно улавливаешь запах бабушкиных пирожков, и снова возвращаешься в тот зимний день, в ту теплую кухню, согретую паром из печи и к тем вкуснейшим пирожками. Но сейчас не было в груди теплоты и уюта, а был жар и пылающий костер. Солнце ласкало спину Аякса своими лучами, а ему чудилась луна. Розы с клумб дышали на него своим ароматом, а он чуял запах опавшей листвы гинкго. Из оцепенения его вырвал Итэр. Подхватив друга за ноги, суккуб отлетел к другому выступу, прячась от садовника, вышедшего из-за угла. Продолжая висеть головой вниз, Аякс еще какое-то время слышал лишь свой собственный голос, с азартом говоривший: «Убей Моракса». Голос постепенно пропал, и Аякс смог вернуться в реальность. Он развернулся, чтобы вновь заглянуть уже в другое окно, и используя Итэра, как руль, подталкивал его лететь дальше вдоль стены. — Стой, я вижу маркиза, — сказал он, когда они подлетели к крохотному круглому окошечку, еле пропускающему свет. — Маркиза? Что он делает? — Вышел из стены. — Чего? Из стены? Наверное, там его хранилище. — Скорее всего, — Аякс продолжил наблюдать за маркизом де Нуаром, который торопливо шел по тёмному коридору. Когда тот скрылся у лестницы, обращенный демон тут же повернулся к стене, которая минутами ранее раздвинулась, выпуская мужчину. В тени возле этой стены что-то шевельнулось, а затем оттуда вышел мужской силуэт. — Сяо? И как давно он там стоит? Я даже не заметил его присутствия! — Сяо тоже там? Что он делает? Аякс задергался, из-за чего Итэр еле смог удержать его трясущиеся ноги. Рыжик стал стучать в окошко, чтобы привлечь внимание охотника, и когда тот обернулся, весело ему помахал. Сяо прищурился, и узнав обращенного, недовольно выдохнул, но затем указал пальцем наверх, намекая, чтобы те летели на крышу. — Давай наверх, на крышу, — приказал Аякс и похлопал друга по ладошкам. Итэр с недовольством взлетел еще выше, и как только они достигли крыши, выбросил туда пассажира и устало размял руки. Крыша этой части поместья оказалась совсем ветхой. Они смогли найти расшатанную черепицу, и поковырявшись в ней, открыли проход — достаточный, чтобы пролезть в него. Спрыгнув вниз, они оказались в том тёмном коридоре. Справа — каменная стена, а слева стоял охотник. — Я собираюсь туда, вы тоже? — спросил Сяо, указывая на стену. — А ты знаешь, как? — продолжая стряхивать с себя пыль, спросил Аякс. Охотник вновь скрылся в тени, в которой вспыхнул канделябр. Под ним оказался бюст неизвестного мужчины, чем-то напоминающий маркиза. Голова этого бюста отъехала в сторону и на ее месте нашелся рычаг. Потянув за него, Сяо открыл проход. Каменные двери с треском разъехались в стороны, приглашая гостей спуститься вниз по спиралевидной лестнице. Без всяких колебаний, все трое спустились вниз. Шли в кромешной тьме, и Аякс пару раз случайно наступал на хвост Итэра, за что потом множество раз извинялся. Вскоре они добрались до комнаты, в которой догорали свечи, освещая некоторые участки. Это оказалось хранилищем. Вдоль стен были выставлены коробки и сундуки, а поверх лежали всякие драгоценности, золотые подносы, серебряные канделябры и вазы. — Что вы ищите? — спросил Сяо, — Если наткнусь на это, дам вам знать. — Списки с именами гостей тайного приёма, — ответил Итэр. — А ты? — Сам еще толком не знаю, но, думаю, если увижу, то пойму. — Ясно. Ничего конкретного, — вздохнул Итэр. — Тогда, приступим. Они разбрелись по хранилищу, как крысы в поисках сыра. Аякс начал с северной стороны, где было сложено несколько книг. Пролистав их, он понял, почему они были спрятаны в хранилище. Многие из этих книг считались давно утерянными, а одна из них даже принадлежала давно павшему народу из Кхаэнриах. Это был всего лишь детский сборник сказок, но, видимо, маркиз посчитал, что она может чего-то стоить. Суккуб попытался по-тихому умыкнуть её, но кашель Итэра за спиной заставил его остановиться. — Мы тут только за списками. — Смотри, может, тебе понравится, — Аякс повертел в руках книгой и раскрыл её. — Здесь даже иллюстрации есть. Красота! — Это детские сказки. Я уже давно не ребенок. — Маленький ты, наверное, был таким сладеньким. Так бы и удушил тебя в своих объятиях, — посмеялся рыжий. — Займись делом, — беззлобно приказал Итэр и бросил в друга попавшуюся под руку бархатную подушечку, на которой обычно выносили обручальные кольца. Аякс со смехом увернулся от подушки и вернулся к поиску списков, но заметил пронзительный взгляд среди коробок. То был Сяо, который отвлекся на тихий диалог суккубов. Книгу с сказками рыжий оставил на видном месте, не стал убирать её слишком далеко. Продолжая копошится в сокровищах маркиза, и иногда чихая от пыли, они всё же нашли списки. То была кипа листов, наспех перевязанная тонким жгутиком. Судя по изношенности страниц, их часто просматривали, и на некоторых листах даже были заметны сальные отпечатки пальцев. — Ты посмотри, — восхитился Аякс, — здесь не только имена, но и адреса всех гостей, даже демонов. Итэр пролистал до середины, пробежал глазами по именам и нашел имя последней жертвы Жерминаля. Через пару страниц он нашел еще два имени. — Маркиз де Нуар точно как-то связан с жертвами Жерминаля, — скрипнул зубами Итэр. — Либо Жерминаль тайно использует эти списки, чтобы выбрать себе жертву, либо маркиз сам предоставляет их ему, — предположил Аякс. — Между жертвами нет ничего общего. Как он их выбирает? — Почему же. Они все - демоны. Не было еще ни одной человеческой жертвы. А если, у него нет определенных принципов? Что если для него главное, чтобы жертва была демоном, и все. — Убивает ради удовольствия? Думаешь, у него зуб на таких, как мы? — Почти в этом уверен. Итэр в растерянности сжал бумагу. — Надо скопировать эти списки. Хотя бы последние пару страниц. Они в спешке нашли бумагу и перьевые ручки и принялись переписывать имена. Аякс заметил, как дрожали руки Итэра, и как с каждым нажимом на ручку все сильнее пульсировала вена на виске. Остервенение дрожащее в глазах суккуба выдавало в нем желание воткнуть эту ручку в Жерминаля. Гнев, еле сдерживаемый Итэром, пытался вырваться наружу, и Аякс восхищался его сдержанностью. — Мы стали к нему чуть ближе, — ткнул он друга в бок. — Глазом моргнуть не успеешь, как мы поймаем его. — Сейчас я всерьез задумываюсь о твоем предложении найти маркиза и выпытать у него все, что ему известно, — усмехнулся Итэр. — Мое предложение все еще в силе. Итэр выдохнул. — Давай сначала покажем это Навии и остальным. И если ничего дельного не придумаем, будем действовать силой. Аякс одобрительно кивнул, но внутри решил, что в случае чего, он и сам может проникнуть в покои маркиза посреди ночи и слегка надавить на него. Ему не страшна крепость Меропид, не страшны последствия такого безрассудного поступка. Он всего лишь хочет отмщения для своего друга, хочет увидеть его удовлетворенную улыбку. Они успели переписать всего пару страниц, прежде чем к ним подошел Сяо и сказал, что им уже пора. Никто не спрашивал нашел ли охотник то, что искал. Все трое молча выскочили из хранилища, и через дыру в крыше вернулись обратно в беседку. Как раз к тому моменту, когда к ним подбежали запыхавшийся садовник с дворецким. На немой вопрос, где же они все это время были, Итэр с Аяксом невинно ответили, что любовались цветами в саду. Стоило Итэру немного выпустить свою энергию, и привлекательность суккуба сделала свое дело. Садовник и дворецкий поверили им, одурманенные своей собственной похотью.***
Вернувшись из поместья, Итэр отправился докладывать все Навии и Лини, а Аякс, ссылаясь на усталость, сказал, что хотел бы немного развлечься. Дождавшись ухода друга, он вытащил из своего чемодана кинжал, который в Сумеру ему подарил один шейх, очень уж довольный проведенной с ним ночью. Этот клинок, согласно сказаниям, сделан из стали с самой Селестии, и способен остановить сердце архидемона. Спрятав оружие в сапоге, Аякс вышел из гостиницы и направился к отелю Дебор. В окне комнаты Чжун Ли горел тусклый свет. Убедившись, что Моракс на месте, обращенный суккуб ловко взобрался по стене, используя карнизы и водосточную трубу. Удерживаясь хвостом за выступы, он прислонился к окну. В комнате, за столиком сидел Чжун Ли, а напротив стоял Сяо. Тот выглядел уставшим и даже немного бледным, чего Аякс не заметил, когда они были в поместье. — Хотите, чтобы я с этим разобрался? — спросил охотник. — Не стоит, оставь как есть, — махнул рукой Чжун Ли и остановил пальцы над стаканом с вином, к которому он за это время так и не притронулся. — Лучше скажи, нашел что-нибудь в поместье маркиза? — Да, — кивнул Сяо. — Как только маркиз де Нуар приказал привести Клемента, он получил срочную телеграму. К сожалению, я не смог прочитать, что в ней, так как маркиз тут же сжег её после вскрытия. Затем он приказал всем оставить его, а сам пошел в хранилище. Я не видел, чтобы он заносил туда что-нибудь, да и вышел он с пустыми руками. Я пробрался в хранилище, и нашел там вот это. Сяо протянул Чжун Ли пожелтевшую от времени бумагу и белый, переливающийся сине-зеленым светом камень. — Не уверен, тот ли это Камень, но он как-то связан с этим письмом. — Хм, это не то, что мы ищем, но образец весьма-весьма интересный, — Чжун Ли перевел взгляд на Сяо, а затем убрал камень в свой чемодан, крепко закрыв его, и наложив архидемоническую защитную печать. Быстро взглянув на письмо, он нахмурился, а затем оставил его на столе, возле бокала с вином, с целью прочесть снова чуть позже. — Ты молодец. Хорошо постарался. А теперь можешь идти к себе и отдыхать. — С вашего позволения я бы хотел выйти в город, — прошептал Сяо. — Хочешь навестить Итэра? Плечи охотника дернулись. — Ты уверен, что хочешь явиться к нему в таком виде? — спросил Моракс. — Лучше возвращайся в комнату и отдыхай. На завтра у нас нет важных дел, так что с утра сможешь наведаться к Итэру. Можешь отправить ему телеграмму с приглашением позавтракать вместе. Мешать я вам не буду, — чуть посмеялся Чжун Ли. — Н-нет, я…я только хотел передать ему информацию о той сожженной телеграме. Возможно, это было сообщение от незнакомца в плаще, потому что маркиз после этого выглядел очень взволновано. — Его друг уже это услышал, так что и сам сможет передать ему эту информацию, верно? Аякс невольно расплылся в улыбке. Значит, его сразу заметили. Он ловким движением влез в окно и спрыгнул на пол комнаты. Сяо перед ним блеснул своим взглядом, и был ужасно бледен, настолько, что казалось, вот-вот засветится изнутри лунным светом. Получив приказ, охотник поклонился и поспешно покинул комнату хозяина. — В следующий раз можешь входить через дверь, — сказал Моракс, стоявший за спиной обращенного. — Что же привело тебя сюда? Аякс повернулся к нему. Сначала посмотрел на стоящий в углу чемодан с еле различимой печатью архидемона, а затем и на сложенный лист бумаги на столе. — Можешь прочитать, если так интересно, — махнул Чжун Ли. Аякс не мог бороться с любопытством. Продолжая смотреть на торговца с подозрением, он подошел к столу и развернул лист. Уважаемый добрый человек или демон, в чьи руки попадет это письмо. Прошу поверить мне, что тот, кто отдаст вам это письмо — доброй души человек. Он отличается от других, за что может подвергнуться необоснованному гонению и издевательству, но уверяю вас, он ни в коем случае не навредит никому. Ему некуда идти, и я любезно прошу вас принять его у себя. Он быстро учится, и с радостью поможет вам в вашей работе по дому или же в поле. Ему многого не надо: всего лишь бережное обращение, как с любым трудолюбивым человеком. В знак моей признательности, прошу принять плату в качестве этого драгоценного материала. Уверен, вы найдете ему применение. С уважением, Аякс бережно сложил письмо, что сладко пахло травами: нотки полыни, одуванчика и неизвестный, но еле знакомый терпкий запах непонятного цветка. Убрав листок обратно на стол, он повернулся к Мораксу, чтобы озвучить цель своего визита. — Итэр рассказал мне о том, что это ты убил меня. И о том, что ты Моракс. — Это все, что он тебе рассказал? — спросил Чжун Ли и сделал шаг в сторону окна. — А мне большего и не надо. Это объясняет мое влечение к тебе и желание перерезать глотку, — Аякс подошел вплотную к Мораксу, почти сталкивая его из окна и совершенно не боясь его демонической энергии, которую тот пока что скрывал. Голубые глаза блеснули в полумраке, обнажая зарождающуюся внутри агрессию. — Я не знаю, почему ты сделал это в прошлом, и не знаю, почему не пытаешься убить меня снова, но точно знаю, что должен проткнуть тебе грудь своим клинком, иначе я никогда не успокоюсь. С нашей первой встречи ты не выходишь у меня из головы, влезаешь в мои мысли и заставляешь мою кровь бурлить от желания отомстить, — дыхание суккуба стало неровным, а взгляд его остановился на шее архидемона. Рука непроизвольно потянулась к ней, застыла в миллиметре от кадыка, и пальцы напряглись, готовые сжать это горло до синяков. — Ты порождаешь во мне ненависть и злобу, но она проходит также моментально, как и появляется, стоит мне только отвернуться от тебя. Я обещал Итэру не ворошить прошлое, но я не могу контролировать эту жажду. Поэтому предлагаю устроить честный бой. Подняв голову, Аякс увидел совершенно спокойное лицо Моракса. В нем не было ни капли страха или раздражения, даже не было намека на насмешку, а полное принятие и даже некое подобие понимания. — Хорошо. Но только после того, как я закончу со своим делом. — Нет. Сейчас же, — потребовал Аякс. — Я не стану ждать, и уж тем более, искать тебя. Я хочу решить это немедленно. — У меня есть важное дело, которое я должен закончить перед смертью. — Я закончу его за тебя. Поверь, я еще долго не собираюсь умирать. Аякс понятия не имел, что скажи он такое Мораксу сто лет назад, его бы уже давно задавило архидемонической силой. Кожа бы его уже слезала с плоти, а кости крошились бы на мельчайшие кусочки. Но Моракс, стоящий перед ним этой ночью даже не оскорбился наглой требовательностью и таким предложением. — Это обещаение? - всего лишь спросил архидемон. — Не сомневайся, я сдержу его. Чжун Ли нарочито усмехнулся, будто бы сомневаясь в искренности парня, но все же согласился с вызовом. Аякс, будучи одурманеным еле сдерживаемой злобой, посчитал вполне естественным согласие Моракса, и не увидел в этом покорном кивке ничего подозрительного. Спокойствие и примерение архидемона с капризами обращенного суккуба повергли бы остальных в недоумение, а тех кто его возвышает и почитает, как Сяо, например, в неопесуемую злость. Но Аякс считал это все вполне естественным, как иней на окнах после мороза, как взмокшая одежда после долгих катаний с горок на санках, как сияющая ёлка в канун Нового Года. Чтобы не привлекать внимания, они выбрались за город. Спрятались среди деревьев, укрылись в мраке ночи, и только лунный свет, мерцающий на воде являл миру их невозмутимые лица. Кур-де-Фонтейн вдали играл ночными огнями, шумел бурной жизнью, а здесь, за стеной, у остатков когда-то разрушенной водной линии, на грани с буйственной природой, готовились вонзить друг в друга клинки два существа: архидемон и обращенный. — Правила? — спросил Чжун Ли, прогуливаясь по песку, играя с мягкими волнами. — С моей стороны - никаких. Может, только, если с твоей, — Аякс следовал за ним, оставляя за собой неглубокие следы. — Если я смогу ранить тебя — бой будет окончен. — Ты слишком самоуверен. — Научился у одного наглого укротителя. Чжун Ли остановился, повернулся к противнику, оставляя руки сцепленными в замок за спиной. «Глупец. Даже не воспринимает меня всерьез! Либо он уже отчаялся жить, либо возомнил о себе хрен знает что», — подумал Аякс и вытащил свои парные мечи. Голубые лезвия блеснули в полутьме, холодно прорезали мрак, обещая быструю смерть. — Будешь биться голыми руками? Будь добр, отнесись к этому серьезно. Через минуту Моракс выставил вперед руку и из мрака в его запястье выросла рукоять. Поначалу Аякс думал, что это будет то самое прославленное копье Моракса, но оказывается архидемон призвал длинный меч с двумя кистями на рукояти: синей и оранжевой. Ловко выставив его перед собой, с гордо поднятой головой, приготовился к бою. Вода не шелохнулась, когда тело Аякса стремительно сорвалось с места. Визг встретившихся лезвий пронзил спокойствие ночи. Кровь вскипала в венах, стоило Аяксу подойти ближе к архидемону. Он умело и грациозно двигался по песку, еле касаясь его ногами, тут же смахивая свои следы порывом ветра. Удары его были полны спокойствия и стойкости, каждый мускул подчинялся разуму, а дыхание стало настолько прозрачным, что даже самый умелый охотник не в силах был его уловить. Эти движения, эта грация, красота и изящество тела, порхающего вокруг существа заставила Чжун Ли нахмурится. Аякс заметил это, и решил, что архидемон наконец-таки воспринял его всерьез, не подозревая о том, какие душевные муки он доставлял Мораксу своим присутствием. Очередной взмах меча, и Чжун Ли отскакивает назад. Волны, наконец лизнули его пятки, намочив штанину. Неприятное ощущение влаги у лодыжки слегка отрезвило Моракса, и тот, увернувшись от очередной атаки, схватил Аякса за руку и откинул подальше от воды. — Почему ты только защищаешься? Нападай на меня! — не удержался рыжий, отталкиваясь от широкого ствола дерева. После этих слов, у лица скользнуло лезвие. Аякс успел увернуться, и услышав, как кончик чужого меча вонзился в дерево, воспылал еще сильнее. Эта битва доставляла ему удовольствие. Он считал, что удовлетворяет свою жажду мести, но иногда в подсознании вспыхивали искры детской радости. Чем-то это было похоже на обычную тренировку, а чем-то на охоту. Но в целом, тело бросало в дрожь, испытываемую на грани экстаза. Вскоре Аякс стал подмечать, что проигрывает. Чжун Ли в основном защищался, но со временем стал все больше и больше действовать в наступлении. Его меч искрами отскакивал от лезвий Аякса, тут же вычерчивал в воздухе очередную дугу и прорезал пространство между головой и плечом суккуба. Действовать нужно было решительнее. Сил почти не оставалось. Когда Моракс атаковал снова, Аякс увернулся, и хвостом обхватил рукоять архидемонического меча, впечатывая его поглубже в дерево. Воспользовавшись ситуацией, он толкнул Моракса к стволу и быстрым движением высвободил спрятанный в сапоге клинок. Доля секунды, и его лезвие вонзается в плоть, проходит сквозь кости, достигает сердца. Аякс проворачивает клинок, и рука чувствует теплую влагу. Он тяжело дышит, смотрит прямо Мораксу в лицо, сильнее надавливает на клинок и удивляется тому, с какой благодарностью смотрит на него архидемон. Но благодарность эта тут же слетает с лица. Аякс прослеживает траекторию янтарного взгляда, смотрит туда же: на пронзенное холодным оружием сердце, — и видит свои руки в его крови. Радость от отмщения фейерверками взрывается в голове, а затем тухнет, как жалкая свеча, и вслед ей в сознание врывается тревожное чувство. Нет обещанной сладости на кончике языка, есть только горечь и откуда-то взявшееся сожаление. И только мягкий, спокойный, теплый голос у покрасневшего уха заставляет его вновь посмотреть на лицо архидемона. — Я знал, что у тебя есть козырь в рукаве. Но этот…— рука Моракса накрыла кулак Аякса. Слишком нежно для того, кого только что пронзили, слишком спокойно для архидемона, которого так нагло вызвали на поединок. Одним движением он выдернул из сердца кинжал, и перехватив его из разжатой руки суккуба, отбросил на мягкую траву. Его кровь бисером заблестела в воздухе, прежде чем крапинками окрасить землю. В районе груди образовалось алое пятно, и Аякс, неосознанно прижал рану, останавливая кровь. — Как? Ты же…ты должен был умереть, — не понимал Аякс. — Ты что же, думал, что архидемона можно убить всего лишь одним ударом в сердце? — Моракс продолжал стоять у дерева, слабо улыбаясь. — Но этот клинок…Блядство. Неужели, всего лишь пустышка?! — Кажется, тебя обманули. Я бы на твоем месте потребовал деньги назад. И пока Аякс раздраженно скрипел зубами, а руки его неосознанно продолжали сжимать уже давно затянувшуюся рану, Чжун Ли воспользовался моментом, и наклонившись поближе к уху суккуба, прикусил его мочку, оставляя небольшую ранку. — Твою ж…— выругался Аякс, ощутив боль, и тут же отпрыгнул на безопасное растояние. — Я выиграл, — Моракс вытащил из ствола свой меч, силой демона превратил его в прах, и с досадой посмотрел на кровавое пятно на рубашке. — Что же тебе сказали, когда продавали этот клинок? Что он с Селестии, или зачарован? Аякс не ответил. Он зарычал, и в гневе бросила на Моракса. Рывком разорвав рубашку, на груди он увидел лишь кровавое пятно на теле. — Иди сюда, — грубо потащив за собой мужчину, Аякс склонил его над морской водой и стал тщательно тереть место ранения. Смыв всю кровь, он развернул Моракса так, чтобы лунный свет осветил его кожу, и не увидев на ней ни царапинки, отчего-то ощутил облегчение. — Какого хрена происходит, — прошептал он. — Я же говорю: требуй возврат средств, — руки Моракса опустились на сжатые кулаки Аякса, как бы спрашивая, может ли тот уже отпустить его разорванную рубашку. Суккуб гневно взглянул в лицо архидемона и заметил капли крови на его губах, а присмотревшись, понял, что то была его кровь. И осознание это волнительным жаром обдало все тело. Еще секунда, и он уловил вспышку в янтарных глазах, словно Мораксу тоже передался этот жар. Аякс никогда не колебался. Тело всегда действовало механически, защищаясь от опасностей, но в ту секунду оно не чувствовало тревоги, и предало разум. Пока сознание пыталось понять откуда взялся ком из непонятных ему эмоций, тело словно обмякло и подставилось архидемону. Губ будто бы коснулась молния, а затем накрыло чем-то горячим, влажным, требовательным. Дыхание перехватило от близости чужого лица, и руки, все это время сжимающие жалкую рубашку, послушно упали в объятия чужих рук. «Как я мог допустить такое?! — взревело сознание, — Почему дал слабину?! И откуда это отвратное ощущение облегчения, ведь я не выполнил желаемого!». Губы его жадно сминали поцелуем, и сам он тянулся к этому жаркому телу. Сладость слюны Моракса перебивала остаточную горечь во рту, а кожа его была липкой, словно обмазанная смолой. Руки Аякса продолжали шарить по его груди, ища порез, но все было гладко, без намека на какое-либо ранение. Морская вода снова шаловливо коснулась их пяток, выводя Аякса из транса. Он оттолкнул от себя Чжун Ли, и наконец, впервые увидел архидемона без его напускного спокойствия. От Моракса веяло величием. Его стан, блестящий золотом под светом луны излучал уверенность, грудь, вздымающаяся от тяжелого дыхания была крепкой, как скала, а взгляд янтарных глаз требовал подчинения и поклонения. Растрепавшиеся на ветру каштановые волосы выглядели как шелк, но казалось, прикоснись к ним — и тебя схватят в сети, навсегда увлекут в свое логово. И все это вызвало в Аяксе прилив неописуемого восторга, такого, что он принялся смеяться. Его смех соловьиной трелью взмыл в воздух, заставив Моракса на секунду забыть о дыхании. — Что же это такое творится?! — громко спросил Аякс, откидывая взмокшие волосы назад. — Я же так хотел тебя убить, так почему сейчас не могу продолжить начатое?! — Потому что я уже победил? — предположил Чжун Ли, жадно скользя взглядом по растрепанной рубахе парня, которая в некоторых местах маняще оголила частички его тела. — Я ранил тебя, на этом наш бой окончен. — Укус в ухо ты считаешь ранением? Пха-ха-ха! Да нет же! Этим меня не остановить. Взяв себя в руки, Аякс снова подошел к мужчине вплотную, нагло осмотрел его снизу вверх. — Что же ты такое? — Моракс, — усмехнулся Чжун Ли. — Всего лишь архидемон Моракс. — Я найду способ убить тебя, — пригрозил Аякс. — Я буду с нетерпением ждать этого, — выпалил Чжун Ли. От его кожи пахло османтусовым вином, и нотками листьев гинкго. Откуда-то издалека ветер принес песнь эрху, которую смог услышать только Аякс. В его голове всегда был рой разных мыслей, поэтому он не обратил никакого внимания на завывания инструмента, и подумал, что это всего лишь полуночный скрипач добрался до стен города. Он отступил от Моракса, в последний раз одарил его своим надменным взглядом, поднял с земли свое оружие и тряхнул головой. — До того момента, пока я не найду способ, как вырвать твое сердце, ты должен жить. Понял? — Обещаю умереть только от твоей руки, — кивнул Чжун Ли. Гордый, немного обескураженный случившимся, Аякс поспешил удалиться. Великий Моракс, которому еще никто никогда не приказывал, послушно опустил голову. Сняв туфли, он поднял штанины и вошел в воду по самые щиколотки. Сделав ладошки лодочкой, он собрал воды и ополоснул лицо.Я думал, что те чувства мертвы, как и ты. Так отчего же сейчас при виде тебя все во мне горит сильнее прежнего?