***
После случившегося Клемента вернули в заброшенный театр. Там уже все прознали об аресте маркиза и вовсю суетились, собирая вещи. Нужно было исчезнуть, как можно скорее, пока не пришли жандармы и не прикрыли лавочку. Стоило капитану сгинуть, как крысы тут же побежали с корабля в разные стороны. За какие-то пару часов театр опустел, а остался в нем лишь Клемент. Только ведущий, пробегавший мимо, заметил свет в его комнате. — Почему ты не уходишь? Не слышал что ли? Маркиза отправят в крепость Меропид. — Я пока останусь здесь, — ответил артист, сидя перед зеркалом. — Пф. Ну, как знаешь. Мне за заботу о тебе больше никто не платит. Так что, давай, удачи тебе во внешнем мире. Отсалютовав, ведущий скрылся, и Клемент остался наедине со своим отвратительным отражением. Лицо его чуть опухло, а от плача вновь кровоточил шрам. Проиграв в голове последние пару часов, артист ужасно смутился - как же по детски он себя повел. Только сейчас он осознал, что согласился уехать в чужую страну. И это приводило его одновременно в трепет и в ужас. Топот артистов прекратился, наступила тишина, да скрежет крысиных лапок наигрывал непонятную мелодию. Под вспышки догорающих свечей в воздухе возникла серебристая дуга. Нож, написавший эту дугу разбил тишину заброшенного театра глухим ударом лезвия о кости. Плоть под ним теплая, податливая, разъехалась в стороны, обнажая белесую грудную клетку. Была всего одна вещь, которая удерживала Клемента от воркования со своими самыми смелыми фантазиями и мечтами о дивной жизни в Ли Юэ вместе с Чжун Ли — его сердце, а точнее - Камень Сошедшего, из-за которого торговец и уделял ему столько внимания. Поэтому Клемент решил немедленно выяснить есть ли в нем этот артефакт или нет. Меч отлетел в сторону. Клемент ухватился за свои ребра и раздвинул их. Отражение в зеркале сначала широко улыбнулось, а затем эта улыбка сломалась в кривую линию, и плечи юноши задрожали. Пусто. В нем не было Камня Сошедшего. В нем ничего не было. Ни камня, ни сердца - лишь дыра. Дверь позади него со скрипом открылась. Огромная тень сначала медленно накрыла его, а затем молниеносно бросилась к нему, и рядом на колени упал Шарль-Анри, который в панике стал прикрывать своими большими руками изрезанную грудь Клемента. — Шарль-Анри, — еле сдерживая слезы пролепетал юноша. — Шарль-Анри…что же делать? — … Палач кинулся к шкафчику, из которого достал нитки с иголками и бинты. Он мычал себе под нос, дрожащими, руками пытался воткнуть нитку в иголку, чтобы зашить эту рану, а Клемент продолжал глядеть на свою пустоту. — Он позвал меня уехать с ним в Ли Юэ. Шарль-Анри замер, испуганно глядя Клементу в глаза. — Я согласился. Палач яростно запротестовал. — Но я не смогу уехать с ним, — прервал его артист. — Что же будет, когда он узнает, что нет во мне Камня? Я также стану не нужен ему, как стал не нужен хозяину, и как стал бесполезным для маркиза. Он оставит меня, так ведь? Неожиданно Шарль-Анри крепко схватил Клемента за плечи. Тот поднял на него свои заплаканные глаза, и впервые не смог понять, что же хотел сказать палач. Тогда впервые за все время их знакомства громила крепко обнял Клемента. Рука, которая сотни раз отрубала части его тела мелко подрагивала и с необычайной нежностью коснулась его затылка. Голова Шарль-Анри опустилась артисту на плечо, а вторая рука прижала его к своей груди, надавив на спину. Рубашка палача стала влажной от крови Клемента, но тот все равно не отпускал его. — Шарль-Анри, — прошептал артист, глядя на их танцующие тени на стене. — Я так хочу увидеть Ли Юэ. — М-м-м, — промычал палач. — Хочу быть кому-то полезным. — М-м-м! — Хочу счастливый конец. — М-м-м! — Ха. Что же это такое. У меня нет сердца, но отчего так больно? Разве может пустота так болеть? Кем бы ни считал себя Клемент, он определенно был человеком. Пусть без сердца, пусть со шрамами, но он обладал уникальной способностью, которая присуща только людям. Бесполезная способность человеческой души выдерживать из раза в раз потрясения и мучения. Каким бы сильным ни был удар, в душе продолжает теплиться надежда, и сияет до тех пор, пока очередной взмах клинка не отсечет последнюю нить, испепеляя всякую чувствительность.***
Когда Чжун Ли поднялся к себе в номер, у дверей его уже ждал Сяо. — Моракс-дарен, вы уже вернулись. — Да, из-за ареста маркиза, пришлось закончить нашу с Клементом встречу пораньше. Они прошли в его комнату, и архидемон, отчего-то очень вымотанный, встал у окна, вглядываясь в серость улицы. — Ты что-то хотел, Сяо? На сегодня поручений для тебя у меня больше нет. Ученик стоял опустив голову. — Я все же прошу вас наказать меня. — Снова ты за свое, — Моракс устало развернулся, сел на кресло. — Я уже сказал тебе, что в этом нет твоей вины. Главное, что ты узнал, что в той шкатулке. Подумаешь, потерял ее. Зато помог Итэру. Благодаря тебе он остался жив, и они смогли поймать того охотника. — Но я не выполнил свое задание. — Еще как выполнил. Что, ты говорил, лежало в той шкатулке? — Медальон с локоном белых волос, рисунок домика в лесу и странная каменная палочка, чем-то похожая на цветочный стебель. — Хм. Ясно. Этого достаточно, — Чжун Ли помолчал, и думал, что Сяо уйдет, но тот продолжал стоять, ожидая наказания. — А что насчет другого задания, которое я поручил тебе пару недель назад? — Да, всё здесь, — Сяо вытащил из кармана пару сложенных листов бумаги и протянул учителю. — Список ритуалов обращения в которых можно заменить чужое сердце. Чжун Ли быстро пробежал взглядом. — Суккуб? И где же мы найдем суккуба, который добровольно отдаст Клементу свое сердце? Сяо, все еще с опущенной головой, быстро добавил: — Там есть еще варианты. Например, цветочный пари. Можно силой забрать у него цветок, и тот прорастет вместо сердца Клемента. — И обречь его на постоянные мучения? Цветок будет искать своего истинного хозяина, и успокоится, только когда найдет его перерождение. — Тогда, может… — Хватит, — Чжун Ли поднял ладонь, успокаивая ученика. — Ты проделал отличную работу. Можешь идти, я сам решу какой ритуал подойдет Клементу. Сяо неохотно поклонился и развернулся к выходу. — Сяо, — позвал его Моракс. Тот обернулся. Увидел силуэт своего учителя и лицо его отчего-то выглядело совсем уж уставшим. — Не переживай. Я не стану насильно отбирать чье-то сердце. Особенно его. Разве могу я расстроить своего дорогого ученика? Поклон охотника был кротким, но полным благодарности.***
Улицы Кур-де-Фонтейна этим вечером были по-необычному пустоваты. Все, кто только мог, отправился в театр Эпиклез, чтобы увидеть суд над маркизом де Нуаром. Даже скрипач, что в это время обычно вытягивал из своего инструмента протяжные завывания был среди тех любопытных зевак. В подкравшемся со всех сторон тумане, в вымершем городе блуждало всего две одинокие фигуры. Оба гонимые своими размышлениями о насущном, и оба не выдерживающие натиска комнатных стен и потолка. Два силуэта оставляли за собой дорожки еле заметной энергии - янтарной и огненно-рыжей. С высоты птичьего полета можно было проследить маршрут их передвижения, и оба они сошлись в одной точке - главная площадь, фонтан. — Не ожидал, что встречусь с тобой вот так, Чжун Ли, — сказал Аякс, и поняв, что прошел довольно много, уселся на край фонтана. — То же самое могу сказать и про тебя. Тебя не интересует судебный процесс? — Моракс сел с другой стороны фонтана, так что они смотрели в противоположные друг от друга стороны. — Приговор и так понятен. Не думаю, что увижу там что-то интересное. Они замолчали. Слышно было только, как вода бурлила под землей, поднималась по желобам и выскакивала из фонтана плотными ручьями, раскидывая жемчужные капли в спины полуночников. — В последнее время ты не приходил ко мне с мечом наперевес и не пытался перерезать глотку. Неужели передумал? — спросил Моракс. — Пф, — усмехнулся Аякс. — Только в твоих мечтах. Я просто не нашел еще способа. Да и к тому же, с этим делом Жерминаля, у меня совершенно не было времени. Пришлось даже опять перенести спарринг с Ризли. Аякс сидел, облокотившись на свои колени, задумчиво потирал свой палец и смотрел на потемневшую от влаги серую плитку. Все что он сказал было правдой, но кое-что он утаил. То беспокойство, что одолело его в момент, когда руки окрасились кровью Чжун Ли до сих пор не давало ему покоя. Впервые в своей долгой жизни Аякс усомнился в желании кого-то убить. Мозг бередило любопытство. Это наверняка как-то связано с их прошлым. Но Аякс твердо решил, что нет у него больше прошлого, да и Итэр продолжал молчать, как партизан. — Можно задать один личный вопрос? — вдруг послышался голос Моракса через шум фонтана. — Только если заплатишь, — пошутил рыжий, но через секунду сзади прилетела звонкая монета. Аякс прыснул от смеха. Этот чудак, и вправду, заплатил. — Почему именно «Аякс» ? — спросил Чжун Ли, считая, что раз уплачено, значит можно сразу приступить к делу. — Хах, я и сам не знаю, — на губах осталась улыбка после смеха, но она плавно стекала обратно в прямую полосу розоватых губ. — Я просто очнулся после метаморфоза и твердо решил, что это - новый я, а значит и имя должно быть новое. Тогда в голове отчетливо послышалось «Аякс», и я понял - это оно. Аякс подождал пару минут, но Моракс никак не отреагировал, все продолжал молчать. А раз диалог уже начался, да и в комнату возвращаться совершенно не хотелось, рыжий решил тоже задать вопрос: — Помнишь, на одном из собраний я вырезал фигурки из бумаги. Ты тогда подобрал одну и подрезал пару фрагментов. Она тогда сразу стала, как будто бы, правильнее. Откуда ты знал? — Отвечу только если заплатишь. Аякс услышал ехидную улыбку Моракса. — А может, я просто пообещаю, что не буду убивать тебя медленно и мучительно, а сделаю это быстро и безболезненно? — Аякс выпрямил спину, подставил руки за спину и откинул голову назад, открыв шею прохладным каплям. — Ну уж нет. У всего есть цена. И ответ на этот вопрос стоит две моры. — Хэй, ты дал мне одну! — Ты цену не озвучивал. Сам виноват. — Тц. Чтоб они у тебя в глотке застряли, — забурчал Аякс, но две монетки все же кинул. — Это была «цзяньчжи» - традиционная техника вырезания из бумаги. Ты вырезал иероглифы «сиси», или же, «двойное счастье». Кое-где напортачил, но я исправил. — Так вот откуда я это знаю, — протянул Аякс, и от этого в голове как будто стало чуть яснее. — Видимо, научился такой технике в Ли Юэ. — А кто научил? — Пять моры за ответ, — твердо проговорил Аякс. — Хах. А цена-то все растет и растет, — усмехнулся Чжун Ли, но мору все же кинул. Рыжий ловко поймал все пять монеток и с довольным лицом умыкнул их в карман. — Я не помню, кто меня научил. Но учитель из него, видимо так себе, потому что кроме этой фигурки я больше ничего не умею вырезать. — Даже самый великий и талантливый мастер не сможет научить глупого слайма правильно держать копье, — недвусмысленно ответил Моракс. — За оскорбление - штраф в размере десяти моры, — Аякс вошел во вкус и уже в наглую стал вымогать деньги. Через секунду его ноги обсыпало монетками. В общей сложности он насчитал 20. — Дурак не тот, кто ищет выгоды, а тот, кто не знает, когда остановиться, — тоном мудреца добавил Чжун Ли, тем самым объясняя лишние десять монет. — Лучше уж закончить богатым дураком, чем бедным мудрецом, — парировал Аякс. — Мора имеет свойство заканчиваться, а накопленная с годами мудрость только растет. — Ха-а-а, — недовольно протянул Аякс после минуты молчания. — Сдаюсь. В нудятине ты оказался сильнее меня. Послышались шаги, и перед ним возник Чжун Ли, с сцепленными в замок руками за спиной. — Раз я победил, жду вознаграждения, — тонкая линия его губ изогнулась в довольной улыбке. — Пхах, — оскорблено усмехнулся рыжий, а затем протянул Мораксу пять монет. — Вот. Твоя награда за знание высокопарных фразочек. Чжун Ли вытянул ладонь, и когда Аякс расцепил свои пальцы, чтобы выпустить звонкие монетки, те оказались прижатыми между двумя их ладошками. Пальцы Чжун Ли огладили запястье парня, поднялись чуть выше по предплечью, забираясь под кружевной рукав. — Что? Неужели этого недостаточно? — прищурился Аякс, и закинув ногу на ногу, склонился вперед, смотря на Моракса снизу вверх. Лицо архидемона ничего не выражало, из-за чего сложно было понять, что он вообще задумал, но в том, как медленно и вальяжно он водил пальцами по запястью суккуба, можно было усмотреть дерзкий намек. — Хочешь чего-то большего? — Темные ресницы архидемона дрогнули. Аякс, почувствовав себя победителем, добавил: — Уж прости, но сегодня главный приз никому не достанется. — Он выдернул руку из цепкой ладошки Чжун Ли, в которой оставил мору, и живо встал с края фонтана. — Я вчера отведал такой невкусной жизненной силы, что сегодня меня тошнит от близости с любым живым существом. — Ты вчера спал с кем-то? — неожиданно резко спросил Чжун Ли, но Аякс не увидел его дрогнувших бровей, так как уже поплелся в сторону главной аллеи. — Я предпочитаю называть это «ужином». Да, вчера я очень-очень невкусно отужинал, но хотя бы сыт на какое-то время, — он развернулся на пятках, и с видом шута, с налетом насмешки на лице, подбросил в воздух оставшиеся монетки. Те блеснули золотом в тени, и со звоном упали на светлую ладонь. — Сегодня я оставлю тебя в живых, но скоро я вернусь за твоим архидемоническим сердцем. Ах, да, и спасибо за мудрые фразочки. Использую их, когда решу поучаствовать в конкурсе старческих изречений, а может, даже частушку сочиню! Суккуб ушел. Вовремя, потому что он был всего в миллиметре от растекшейся вокруг черным туманом архидемонической энергии Моракса. Та успела только лизнуть его за ботинок, прежде чем остановиться и вернуться к хозяину.