La Douleur Exquise

Утро было туманным. Прошедший ночью дождь не смог полностью смыть с улицы кровь. Над поврежденными крышами все еще витал стойкий запах пороха, а в ушах соседей раздавались звуки выстрелов. Палата Жардинаж переполнена. В одной ее части за решеткой томились люди и демоны, а в другой — вервольфы. Нуждающимся оказывали первую медицинскую помощь, но даже в ссадинах и ранах они норовили покинуть койки и вгрызться друг другу в глотки. На все вопросы жандармы получали одинаковые ответы: «Они первые вынудили нас…Получили по заслугам…Давно пора было». Неизвестно откуда возникшая агрессия не унималась до самого полудня, и здание палаты Жардинаж гудело от возгласов и причитаний так, что стены уже начинали понемногу сыпаться. Ризли и Нёвилет, которые еще с ночи разбирались с произошедшим, хмуро глядели на бумагу, которую с пренебрежением бросил им Виконт дю Бюэй. Его волки также участвовали в той потасовке, но сам он уверяет, что не имеет к этому никакого отношения. — …Именно поэтому я советую вам поскорее подписать указ о передаче нам необходимых земель и об автономии. Неужели вы не видите, что назревает? Вчерашняя бойня была лишь началом, а после следует восстание. Я выйду с моим предложением к людям и демонам, и я более чем уверен, народ меня поддержит. — Разделение не принесет ничего хорошего, — холодно ответил Нёвилет, подняв взгляд от бумаг. — Оно принесет мир для обеих сторон. Не заставляйте волков и овец жить в одном загоне. Вы прекрасно знаете, чем это закончится. Жестокость не искоренить, какие бы реформы вы не проводили. — Мы найдем способ разрешить эту проблему. Нёвилет протянул бумаги обратно, и Виконт, громко хлопнув по столу, открыто зарычал. Стоящие позади белые вервольфы положили руки на гарды клинков, заметив под ногами черную энергию Ризли. — Вы всего лишь отсрочите неизбежное. Но если вам так нравится совершать ошибки, то не буду вас больше останавливать. Посмотрим, какая очередная абсурдная идея по спасению придет в вашу голову, когда спасать будет уже некого. Если проснетесь утром, а небо будет багроветь, то знайте: это оно отражает воды, которые окрасились в алый по вашей вине. На этом он забрал свой указ, и махнув тяжелым плащом, направился к выходу. Где остановился, чтобы сказать напоследок: — Сдается мне, то пророчество еще сбудется. Как же там было? «В зыбком свете звезд, на шатких ступенях усилий, Сгорит Фонтейн, терзаемый внутренней силой. Останется лишь пожухлое сердце на фоне, Зато гидро-дракон утвердится на одиноком троне». Слева сверкнул металл, и в дверь врезалась перчатка Ризли, оцарапав щёку виконта. Его вервольфы моментально обнажили клинки, но перчатка лишь скатилась ниже, к ручке, и открыла дверь перед незваными гостями, выпроваживая их прочь. Дю Бюэй со своей свитой громко покинули кабинет юдекса. Без виконта дышалось легче. Воздух поредел, и Нёвилет устало опустился на стул, подперев голову руками. — В чем причина этой стычки? — глухо спросил Нёвилет, скорее у самого себя, чем у Ризли. — Сиджвин сейчас помогает пострадавшим в Палате Жардинаж. Я получил от нее известие о том, что зачинщики также подверглись влиянию суккубов, а остальные, видимо, просто поддались атмосфере, — ответил герцог, уложив на плечи юдекса мягкий плед. — Среди них были суккубы? — Трое. Двое из них сильно пострадали и отрицают свою причастность к провокации, а третьим был Итэр, но он и Лини покинули улицу до прихода жандармов. Ризли мягко похлопал Нёвилета по плечам, на секунду задержался и хотел уже вернуться к своим записям, как его руку накрыла прохладная рука юдекса. Он ничего не говорил, всего лишь поглаживал грубые пальцы вервольфа и чуть хмурился от свалившихся на них проблем. Даже когда в дверь постучали, и в кабинет вошли Навия, в сопровождении Итэра и Аякса, Нёвилет не убрал руки, а напротив, сжал пальцы Ризли еще сильнее, ища в них опору. Их присутствие сулило куда еще больше проблем. — Нам удалось кое-что выяснить, — сразу же начала девушка. Она была немного бледная, отчего румяна на ее щеках выглядели очень неестественно. — Жандармы нашли необычный труп, пока вычищали улицу после вчерашних беспорядков. Это тело вервольфа, но необычно то, что умер он не вчера, а раньше. К тому же, он обескровлен, а под ребрами зияет дыра, которая обрамлена золотом. И у него отсутствует селезенка. Выслушав это, Нёвилет спросил: — Считаете, это Жерминаль подстроил потасовку, чтобы скрыть труп? — Скорее, чтобы его нашли. — Зачем ему это? — За тем, что, скорее всего, это был не Жерминаль, а подражатель, — вышел вперед Итэр и передал Нёвилету старую, видавшую виды папку с бумагами, которые чуть ли не сыпались от прикосновений. — Я нашел это дело в коробках Навии, не относящихся к Жерминалю. Тот, кто составлял эти отчеты, явно пренебрег некоторыми уликами, но одну все же записал: отсутствие селезенки. Насколько я знаю, Жерминаль еще никогда не вырезал у своих жертв один и тот же орган. — Значит, вчерашнего вервольфа убил не Жерминаль? — Мало вероятно. Скорее всего и предыдущие трупы, начиная с Пьера — тоже не его. Тогда же и появились следы суккубов. А Жерминаль никогда не прибегал к их силам. Как знал, что идем по ложному следу, — с досадой выругался Итэр. Пока они обсуждали случившееся и пытались понять, совершал ли Жерминаль убийства, пока они гнались не за тем, Ризли стоял за Нёвилетом, и в голове у него постепенно собирался пазл. 1) Странности начались со смерти Пьера, а если быть точнее — с полнолуния. 2) Тогда же вервольфы стали более агрессивными и откуда-то взялась идея о разделении вервольфов и других фонтейнцев. 3) В деле появились суккубы, хотя у прошлых жертв не было даже намека на влияние демонов-соблазнителей. 4) Почему несколько жертв подряд — вервольфы? 5) И куда делся тот бордель, который был скрыт за магазинчиком масел из Ли Юэ? Вспомнив о магазинчике, о том дешевом борделе, о суккубах, которые шептали ему на ухо приказы и о том, что все таки поддался их феромонам той ночью даже, когда уже был дома, Ризли кое-что понял. Теперь, отчего-то, все приобрело смысл. Послышался терпкий запах цветов и апельсина, перед глазами поплыла дымка от курительной трубки. — Я должен кое-что проверить, — внезапно сказал Ризли, и без всяких объяснений, вышел из кабинета.

***

Тем временем Лини, Линетт и Фремине покинули город, чтобы проведать мадам Клод. Лини переживал, что она могла пострадать во вчерашней потасовке, и решил, что это отличная возможность, наконец, навестить ее, как следует. Бордель был закрыт, так что было лишь одно место, где можно найти мадам Клод. За стенами города ничто не знало о случившемся побоище, и нетронутая людскими проблемами зелень пышно развернулась на бескрайнем поле. Вытоптанная путниками дорожка змеей петляла к горизонту, а высокая трава касалась щиколоток, от чего мокли штаны. Среди этой природной арены, лежали высохшие, поросшие зарослью обломки старых зданий — некогда существовавшего здесь маленького научно-исследовательского городка. Обломки, как молчаливые свидетели времени, напоминали о былом величии и таинственном прошлом. Чем дальше шли Лини, Линет и Фремине, тем возвышеннее становились руины. Тем меньше света проникало на тропинку, тем уже она становилась, пока полностью не слилась с сорняками и травой. Фремине внезапно остановился, понимая, в какую именно сторону они направлялись. Он покрепче сжал свой мешочек с различными фигурками, которые Лини попросил его взять, а второй рукой дернул брата за рукав. — Лини, а ты уверен, что мы идем в правильном направлении? Разве в той стороне не проклятый исследовательский центр? — Он не проклят, — махнул Лини и покрепче обнял братика за плечи. — Нет-нет, я уверен, что именно там. Еще никто не возвращался оттуда живым, Лини. Давай вернемся к тропинке. — Да нет там ничего такого, это всего лишь байки! — Откуда ты знаешь? — не был уверен Фремине. — Потому что мы там жили, — Лини заметил страх младшего и согласился все ему объяснить. Решив немного отдохнуть, они уселись на торчащие из земли камни. — Вы жили в проклятом исследовательском центре? — переспросил Фремине. — Да не проклят он, сколько тебе говорить. Нет там никакого лабиринта и чудовищ, что съедает всех и вся. И никто не сходит с ума, ступив на эти земли. Все это придумала мадам Клод, чтобы отвадить любопытных от своей деревни. — Лини прижал палец к губам, показывая, чтобы Фремине молчал. — Там находится маленькая деревушка, которую основала именно она, и живут в ней только куртизанки ее борделя. Те, кто работает там сейчас, те, кто уже давно отошел от дел и их дети, рожденные от клиентов, которых не хотят признавать. Все в этой деревне живут дружно, и атмосфера там спокойная, размеренная, не как в городе. — Мы поэтому несем столько подарков? — Фремине тряхнул сумкой, переполненной его игрушками. — Ага. Я уверен, детям понравятся твои изобретения. Теперь, получив объяснения, Фремине стало чуть спокойнее. Они снова двинулись в путь, и Лини продолжил восхвалять их старый дом: — На западе небольшое поле с овощами, а у бабушки Лолы растет самая сладкая клубника! Мы с Линет частенько забегали к ней и объедались этой клубникой. Еще есть пруд с судаками и большой курятник! А на главной площади мы всегда отмечали дни рождения. Танцы и песни не заканчивались до утра! Лини был возбужден возвращением домой, и даже Линет не могла сдержать своего нетерпения. Она шла быстро, почти перешла на бег, Они вошли в разрушенную, упавшую башню, обошли сломанные стены, перепрыгнули через несколько рвов, и петляя из стороны в сторону, очутились у дверей. — За ними ты увидишь наш дом, — в предвкушении произнес Лини. — Готов? Фремине, поддавшемуся их настроению, уже и самому хотелось поскорее увидеть эту деревню. Он живенько закивал. Но когда Лини распахнул двери, до них не долетели радостные голоса детей и жар чьей-нибудь печи. Деревня встретила их безмолвием. Пройдя вперед, они не увидели маленьких домиков, украшенных цветами, а лишь остатки некогда сгоревших хибарок. Двор бабушки Лолы облит красным цветом — но то была совсем не клубника. — Что тут произошло? — Похоже на то, что в деревне уже никто не живет, — подметил Фремине, оглядываясь на разрушенные домики. Откуда-то донеслось кудахтанье и перед ними возникла бесхозная курица. А затем еще одна, и еще одна. Вместе с их кудахтаньем в уши проникал скрип оконных рам, а когда они прошли мимо озерца с судаком, то чуть не выблевали наружу весь завтрак из-за затхлого запаха мертвой рыбы. Чем ближе они продвигались к центру деревни, тем больше убеждались, что здесь уже никто не живет. А дома стояли безмолвными могилами, и в дверях чернела тьма, оповещающая, что нет здесь больше размеренной радости. — Я не понимаю…Где все? — растерялся Лини. На севере показалась изящная фигура. Она вышла из тени, и на солнце блеснула фарфоровая маска. Это была мадам Клод. Подол ее платья был весь в пыли, но она все равно шла с гордо поднятой головой, держа в руках незажженную трубку. Достигнув цели, она первым делом мягко взглянула на Линетт, а затем обратилась к Лини. — Я боялась, что вы наведаетесь к нам так рано. — Мама, почему деревня выглядит так, словно… — Словно кто-то совершил на нее набег? — хмыкнула мадам Клод. — Потому что так и есть. — Что произошло? Кто это был? Разбойники? Воры? Мадам Клод провела ладонью по лицу Лини, затем коснулась Линет. — Какой же красавицей ты стала, — повернулась к Фремине. — А ты, должно быть, Фремине? Приятно познакомиться. Что там у тебя в таком большом мешке? — Игрушки для детей. Я сам сделал, — робко ответил Фремине, не привыкший к вниманию таких ярких и статных особ, как мадам Клод. — Ох, как это мило. Вот только, мне жаль, что они так и не смогут поиграть с ними. Но мы можем возложить дары на их могилки. — Какие могилы? Мама, о чем вы? — все не унимался Лини. Мадам Клод снова погладила парня по волосам. И наконец ответила: — Как видишь, никто больше не живет в деревне. Все мертвы. — Когда это случилось? Мадам Клод сжала трубку в руке. Она надеялась, что Лини с Линет этого не увидят, но надо же было им прийти именно сегодня! Мадам Клод часто врала. Ради себя, ради своего дела, ради тех, кто ей дорог. Врала себе, клиентам, даже близким. Но ложь эта всегда была во благо. По крайней мере, так она считала. Шли годы, её лживая оболочка становилась крепче и она умело поддерживала недосказанность в своей фигуре, которую вскоре все стали считать ее шармом. Но сейчас, стоя напротив деток, которых она когда-то подобрала на улице и взрастила своими руками, она ослабла. Недавно случилось то, что почти полностью выхолостило ее душу. Мадам Клод была уверена, что вынесет это с высоко поднятой головой, как было всегда, однако сейчас ей хотелось рассказать обо всем своим детям. Показать им эту неприглядную правду, и что самое главное — получить от них поддержку и понимание. — Все случилось в последнее полнолуние, — начала девушка. — Тогда Сагита, как обычно, приняла Пьера — своего постоянного клиента. Закончив, она еще некоторое время провела в борделе, а к ночи отправилась домой, то есть, сюда. В ту встречу с Пьером она снова отказала ему, впрочем, как обычно. Но Пьер — тупоголовое животное, которое под влиянием зверства не принимал отказа. Он проследовал за Сагитой, вышел на эту деревню и попытался взять ее силой. Она сопротивлялась, но что обычная девушка может сделать против озверевшего вервольфа? Тогда он и убил ее. А вместе с ней вырезал всю нашу деревню. Вы же знаете, здесь живут только женщины, старушки и дети. Они не смогли дать ему отпор. Выжили лишь те немногие, кому удалось сбежать, и те, кто в ту ночь работал в борделе. Выслушав это, Линетт подошла к мадам Клод и крепко ее обняла. Даже Фремине, не выдержав, обнял девушек, и только Лини стоял в стороне, осмысливая рассказ. Когда мадам Клод подняла на него взгляд, она встретилась с прозрачными глазами иллюзиониста. — Если это Пьер всех убил, может ли быть такое, что его убили вы? — спросил Лини, чувствуя, как жжется горло, как не хватает воздуха, как холодеют руки. Маска мадам Клод скрывала ее лицо, но молчание уже доказывало все догадки иллюзиониста. — Вы Жерминаль? — стараясь говорить твердо, спросил парень. — Нет, не я, — ответила девушка. Линет и Фремине тут же отпрянули от нее, вновь возвращаясь к брату. — Лини, что ты имеешь в виду? — дернула его за рукав Линет. — А тебе не понятно? Будто ты не знаешь мадам Клод, — фыркнул Лини. — Я ведь прав? — обратился он к женщине, гордо стоящей напротив. — Это же вы убили Пьера, в качестве мести за то, что он сделал с деревней? Но почему вы подстроили все так, будто это дело рук Жерминаля? При чем тут он? Мадам Клод только хотела ответить, как заметила шевеление за своими детьми. Она взглянула за их спины и тихо усмехнулась. — Вы привели за собой хвост. Лини с Линетт и Фремине резко развернулись. Из тени вышел Ризли. — Герцог? — Лини заметил, как Ризли натянул железную перчатку, и вокруг разлилась темная энергия. — Она не Жерминаль! — тут же выкрикнул он. — Месьё Ризли! Это не она! — Знаю. Но все остальное спланировала именно она, я ведь прав, мадам Клод? Вервольф подошел ближе, встал всего в нескольких метрах от Лини с Линетт и Фремине, которые уже готовы были обнажить оружие. — И где же я прокололась? — послышалось за спиной, отчего у Лини кожа покрылась мурашками. — Селезенка. Жерминаль уже как-то забирал ее у другой жертвы. — Правда? Неужели только это навело вас на меня, уважаемый герцог? — Нет. Мне изначально казалось странным то, что в деле возникли суккубы. А больше всего демонов соблазнителей работает в борделях. Конечно, виновники могут быть не из «Ciel de reve», но ведь остальные бордели тоже являются вашей собственностью. Как и тот, что скрывался за магазинчиком масел из Ли Юэ. Он тоже принадлежит вам, не так ли? — Что вы несете?! — встрял Лини. — Хотите сказать, что мадам Клод убила всех этих жертв и вырезала им органы?! — Нет, в числе ее жертв лишь тела, найденные после Пьера. А также агрессия со стороны вервольфов, растерзанный садовник в покоях молодой мадам Шампани и скорее всего, вчерашний бунт. Я не был уверен в своих предположениях, но решил довериться чутью и проследил за вами, а после того, что я услышал только что, почти убедился в вашей виновности. Вот только не пойму, для чего все это было? Чтобы просто отомстить Пьеру? Не слишком ли много актов для одного спектакля? — Вам и не понять, — скупо ответила мадам Клод, которая уже не скрывала своей неприязни к Ризли. — Лини, мне жаль, что так получилось. Позже я найду тебя и все объясню, а сейчас мне надо идти, — она нагнулась ближе к парню и прошептала так, чтобы только он мог ее услышать: — Прошу, оставь дело Жерминаля. Перестаньте искать его, иначе можете пострадать. Только девушка хотела сбежать, как Ризли погнался за ней, но из разрушенных домов вылетели черные тени — тамплиеры окружили герцога. — Не трожьте детей! — приказала мадам Клод, спокойно покидая поле битвы. Шестеро тамплиеров бросились на герцога, обнажив свое оружие. Они промчались мимо Лини, Линет и Фремине, даже не коснувшись их. Те, оставшись на перепутье, не могли решить в какую же сторону кинуться: помочь Ризли в битве с тамплиерами или догнать мадам Клод, чтобы услышать полную историю. Прошло всего пару секунд, но за эти небольшие мгновения в голове Лини пронеслось множество сцен его прошлого и настоящего. Он колебался, не мог найти верный путь и растерялся настолько, что прирос к земле. Тем временем Ризли отмахивался и отбивался от охотников, что были в несколько раз сильнее. Звон метала друг о друга, сыпающиеся отовсюду проклятия и пожелания смерти — все это уже когда-то случалось, однако на этот раз кое-что было по-другому. Внезапно из-за спины герцога прилетел нож, который сразу же вонзился в тамплиера перед ним. А затем из-за руин выбежали Аякс с Итэром, тут же бросившись на помощь. За ними, тенью проскользнул Сяо, и его изумрудное копье насквозь пробило одного из охотников, не дав ему регенерировать. Ризли прорвался вперед. Он все еще видел удаляющуюся спину мадам Клод, но надоедливые охотники продолжали мешаться. Один из них схватил герцога за ногу, утягивая назад. Но возникшая из под земли волна морозной воды отцепила его и подтолкнула Ризли вперед, ускоряя его шаг. А выросший под ним трамплин земли подкинул его вверх, отправляя прямо на мадам Клод. В битву вступили гидро-дракон и не совсем обычный торговец. С их помощью удалось уничтожить половину тамплиеров, а двух других взяли в заложники: один пытался бороться с каменным шаром, в который его заточили, а второй барахтался в водяном, пытаясь всплыть наружу. Ризли в это время догнал мадам Клод, и та попыталась дать отпор. Вытащив пистолет, она прицелилась в вервольфа, но пуля оказалась медленнее Ризли, и он, ловко проскользнув между выстрелами, выбил оружие из рук женщины и повалил ее на землю. Очнулся Лини. Заметив то, что творилось на центральной площади, он ринулся к мадам Клод, пытаясь защитить ее от удара железной перчатки, но не успел. Кулак Ризли расколол фарфоровую маску, и та, треснув, разделилась на части, открыв лицо женщины. — Блядский Ризли, — прошипела девушка, не в силах двинуться под тушей вервольфа. — Чтоб ты сдох. Чтоб вы все сдохли! Лини думал, что сейчас последует следующий удар, но подбежав ближе он заметил в каком замешательстве был герцог. Тот глядел на мадам Клод широко раскрытыми глазами, а губы его беззвучно двигались, выговаривая одно и то же: — Леа?