Пять лепестков - страницы судьбы, В каждом- отголоски неведомых тайн. Сорви цветок, не взирая на горькие мольбы Что камнем предстанет в твоих грубых руках. Там, где течет вековая река, Из кхемии вырваны слезы небес Отправленные с путником изучать чудеса Расцветут песком, раскрыв тайны чужих утех Ты захочешь вернуть нежность его крыла Но острые перья тайны твои раскололи Жизнь за жизнь будет в бездне теперь отдана Интейват-вечный хранитель боли.
Снова и снова эта песня крутилась в голове, пока перед глазами летели разные картинки: нападение тамплиеров, удар в спину, мраморный пол, тяжелые цепи, Жерминаль и Клемент. С появлением последнего песнь отошла на второй план, и Аякс мог слышать их разговор. А когда жидкость в склянках вдруг окрасилась в черный, и Жерминаль кинулся к записям от маркиза де Нуара, не понимая, в чем же была ошибка, суккуб все понял. Тогда-то что-то в нем переключилось и в бессознательном состояние, на одной только силе воли, он вырвался из плена. Вспомнив это, Аякс открыл глаза. Сложно было поймать нить, связывающую его с реальностью, ведь от каждого поворота головы он снова погружался в сон. Однако, все равно получилось уцепиться взглядом за золотистые волосы Итэра, который сидел рядом, одаривая его обеспокоенным взглядом. — Я снова это сделал? — прохрипел Аякс, не обращая внимания на неприятный скрежет в горле. — Ты снова это сделал, — отчаянно усмехнулся Итэр. — В этот раз все было по-другому, — медленно проговорил рыжий. — Думал, что умру там. Но откуда-то взялись силы и я сорвал цепи. — Это все твое сердце. — Сила воли? — Сердце, — Итэр похлопал парня по груди. — Твое гребанное сердце, Аякс. — Не знал, что оно так умеет. Итэр тяжело выдохнул. Нет больше смысла хранить это в секрете. Он придвинулся ближе к другу, взял его крепко за руку, будто бы так сможет лучше донести свое беспокойство, и с жаром прошептал: — Аякс, помнишь, когда я сказал, что обратил тебя в суккуба? На самом деле, обращение было частичным. Я не смог вставить тебе сердце суккуба. Твое тело не принимало его. Но оно приняло кое-что другое — Камень, точнее, остаток Камня, который успел слиться с твоей плотью. Стоило мне его убрать — как ты умирал, а стоило вернуть обратно — снова начинал дышать. — Так значит, этот ебучий Камень Сошедшего все еще во мне? Итэр кивнул. — В тебе. Поэтому, пожалуйста, как только встанешь на ноги, давай уберемся отсюда. Давай просто сбежим куда-нибудь. Моракс ведь ищет этот Камень, чтобы уничтожить его. Он убил тебя однажды, убьет и сейчас… Аякс в полусознании видел волнение друга, чувствовал его дрожь и ощущал жар его слов. Однако в душе у него словно случилось облегчение. Он посмеялся. — Хах, так вот, что оно значит, — сказал он сам себе. — А я-то думал, откуда эти навязчивые мысли убить Моракса, а это все мое сердце. — Теперь он обратился уже к Камню. — Что? Хочешь отомстить ему? Используешь меня в своих целях? — Аякс, — прошептал Итэр, считая, что друг снова говорит в бреду. — Пожалуйста. Давай уплывем отсюда как можно скорее. — Как скажешь, — прикрыл глаза рыжий. — Будет тяжело…не знаю, справлюсь ли без него, но если ты так хочешь, Итэр…хотя…наверное нет…а может, да…сложно…точно…вспомнил…Итэр…не уходи…останься…не иди туда… Мысли путались. Какая-то часть Аякса хотела слепо последовать за Итэром, а вторая так устала, что хотелось прижаться к теплой груди с запахом мокрой скалы. Снова всплыла навязчивая мелодия, и Аякс в полудреме стал напевать ее:Ты захочешь вернуть нежность его крыла Но острые перья тайны твои раскололи Жизнь за жизнь будет в бездне теперь отдана Интейват-вечный хранитель боли.
Итэр, услышав это, дернулся и побледнел. Он затряс руку друга, пытаясь вернуть его в сознание. — Аякс…Аякс…где ты услышал эту песню? Откуда ты ее знаешь? Аякс! Но друг не отвечал, снова погрузившись в сон. Итэр отпустил его руку и долго смотрел вперед, в никуда, пытаясь собрать воедино свои мысли. Это была их песня: его и Люмин. Песня, которую он еще никому не пел, только начало когда-то услышал Лини, но даже Аякс не знал о ней, а сейчас тот отчетливо пропел её концовку. На ватных ногах Итэр вышел из комнаты, держась о стену. Воздуха не хватало и ему хотелось выйти на улицу. Не обращая внимания на прохожих, суккуб скрылся за углом, заскользил вниз и упал на холодную землю. Скрытый в тени, он бегал глазами по камням, пока внутри что-то не зашевелилось, и его не вырвало. Только тогда он почувствовал чужое присутствие позади. Обернувшись, он надеялся увидеть Сяо, но позади стоял Клемент, крепко прижимающий к груди тонкую, каменную палочку. — Что тебе нужно? — Итэр не хотел грубить, но слова сами получились такими язвительными. — Пожалуйста, поговори с ним, — Клемент упал перед суккубом на колени. — Уговори его остановиться. — Кого уговорить? О чем ты? — нахмурился демон. — Жерминаля. Он…он это не со зла. Честно. Он всего лишь хочет вернуть свою любовь. — Жерминаль? — Да. Вот, прошу тебя, отправляйся к нему и поговори с ним, — Клемент вложил каменную палочку Итэру в руки. Тот моментально узнал ее. — Стебель Интейвата… — В запретном лесу есть хижина. Войди в нее, но ничего не ешь и не пей. Сядь за стол, спиной к стене и вложи этот стебель в вазу. Откроется проход. Там ты найдешь Жерминаля. Переубеди его, пожалуйста. Иначе они убьют его. Только ты сможешь ему все объяснить. Только тебя он послушает. — Почему только меня? — усмехнулся Итэр, не понимая, почему этому артисту так много известно и почему он раньше им ничего не сказал. — Потому что ты её копия, — с грустью сказал Клемент и взглянул на Итэра. Он протянул к нему свои руки, огладил щеки. — Не говори никому, молю тебя, иначе они убьют его. Хозяин — хороший человек, просто, немного оступился. Итэр махнул головой. Встал с земли и на ватных ногах поплелся прочь, так и не ответив Клементу. Он шел по улицам ночного Кур-де-Фонтейна, пытаясь переварить все услышанное. Что-то ему подсказывало, что он уже ближе к разгадке, что он знает этого Жерминаля, что еще немного — и тот будет пойман. Но другая его часть понимала: один он не справится. Отчего-то мысли о Жерминале не трогали его сейчас так сильно, как желание убраться поскорее с этой земли. Он вспомнил последние 100 лет, и это время было для него отдушиной. Он не думал ни о какой мести, не думал о чужих смертях, не вспоминал прошлое — наслаждался настоящим. Все это рухнуло, стоило ему снова оглянуться назад, и с того момента, как он решил разбередить зажившие раны, всё пошло под откос. Каменный стебель в руке треснул. Нет, Итэр не пойдет к Жерминалю. По крайней мере, не сейчас. Не когда он изнеможден и устал. Лучше передать это дело Нёвилету и Ризли, которые точно смогут справиться с маньяком. А слова Клемента о том, что только Итэр сможет его переубедить, пусть канут в Бездну и не провоцируют его на необдуманные, опасные поступки. Так он забрел в сквер, где уже не было ни души. Ночь давно сгустилась над Фонтейном, и этот сквер был одним из немногих мест, до куда не доносилась музыка ночного города. Только Итэр хотел повернуть в сторону Дворца Мермония, чтобы передать все Ризли и Нёвилету, как тени вокруг зашевелились, и прежде чем понять, что происходит, его пронзила жгучая боль. Перед ним предстали тамплиеры: слишком много, чтобы справиться самому. Да и тело держалось из последних сил, отчего ноги подкосились, когда он попытался обнажить меч. — Теперь-то правильный, — послышалось над головой. — Вроде он ходил на тайный прием маркиза. — Заставили же нас побегать. Сознание уплывало, и последнее, что Итэр увидел, это блеснувшее во тьме изумрудное копье, а затем что-то теплое брызнуло ему на лицо. То была кровь стоящего рядом тамплиера. Охотники моментально обернулись, и еще одному снесли голову. В сквере ночью не было никого, кроме кучки тамплиеров, суккуба и охотника с изумрудным копьем, ангельскими крыльями и сияющими демоническими глазами. Сяо, все это время державшийся чуть поодаль от Итэра, был в бешенстве, когда увидел, как десяток тамплиеров напали на суккуба. Расправленные крылья, белеющие во тьме, мерцали в ритме его беспокойно бьющегося сердца, а глаза, полные ненависти и гнева, бросали вызов врагам, которые осмелились прикоснуться к Итэру. С бесстрашным рыком Сяо бросился в атаку. Копье летело, как молния, разрезая чужую плоть. Однако, каким бы сильным не был Сяо, тамплиеров было больше. Их клинки, леденящими лезвиями впивались в плоть охотника. Они окружили его, заковав в кольцо. Тамплиер за тамплиером — Сяо продолжал рубить головы, протыкать сердца, разрывать сухожилия. Однако, численность врагов играла существенную роль. Стоило только Сяо подойти ближе к Итэру, как ему в ногу врезалось несколько клинков, оттаскивая обратно. Пока он отчаянно боролся с тамплиерами, двое других, подоспевших на подмогу, подхватили тело Итэра, унося во тьму. Одному из них Сяо получилось отсечь руку, бросив в него копье, однако сам он оказался без оружия, и из-за навалившихся охотников, он потерял из виду своего суккуба.