La Douleur Exquise

Цветы вянут, птицы пытаются улететь, но замертво падают на землю, вода в фонтане чернеет, ведь Моракса сопровождает темная энергия. Он зол. Очень зол. Вот уже сутки ищет Аякса, который снова сбежал. Конечно, Чжун Ли знает — далеко он не сбежит, все равно же вернется, вот только возвращается иногда с налетом чужой энергии на плечах. И пусть это остатки его друзей, которых он уже успел завести в Мондштадте за те пару месяцев, что они здесь, пусть это лишь слабый навет их дружеских посиделок в таверне — Мораксу не нравится. Его перехватывает Венти, который отмахивается от густой энергией архидемона, как от вони. — Не мешай мне, — грубит Чжун Ли, а потом понимает, что вот этот бард точно должен знать где его непослушный суккуб. — Где Аякс? — Пойдем покажу, — хитро ухмыляется Венти. — Просто скажи мне где. — Нет, смогу только показать. Он хватает Моракса под руку и утаскивает в маленький домик у стен города. Закрывает за ними дверь. Чжун Ли ведет носом — Аякса здесь нет. Он только хочет выпнуть дверь наружу, как Венти останавливает его сильным потоком ветра. — Раздевайся! — приказывает он и кидает в архидемона кучу одежды. — Что происходит, Венти? Где Аякс. — Будет ждать тебя у дерева в Долине Ветров. Но он снова сбежит, если ты не наденешь это, — тыкает в одежду и ускользает ветерком наружу. Моракс раскрывает рубаху в руках. Та расшита узорами Снежной, сделана из хорошей ткани и пахнет Аяксом. Он неумело повязывает на бедрах пояс с золотой вышивкой, накидывает на плечи бархатный кафтан и так выходит из домика. Венти присвистывает, оценивающе глядит, а затем уводит его за собой в Долину Ветров. Чжун Ли не знает, что на этот раз придумал Аякс и зачем нарядил его в одежду Снежной. Тот любил устраивать игры, спарринги и дуэли. И не любил ничего объяснять. Приходилось читать между строк, чтобы понять, чего же хочет этот неугомонный парнишка. Чем ближе они к Долине Ветров, тем отчетливее Чжун Ли различает в воздухе чужую энергию и сразу же впивается взглядом в рыжие нити. Аякс точно там. Но когда они подходят к дереву, суккуба нигде не видно. Под самим деревом стоит Царица, неизвестно почему и когда она успела приплыть в Мондштадт. По сторонам стоят друзья и знакомые Аякса, которых Чжун Ли впервые видит. Все они взволнованы и почему-то очень широко улыбаются. Венти ставит Моракса напротив Царицы, и те обмениваются холодными взглядами. — Царица. — Моракс. — Где Аякс? — Скоро будет, — отвечает девушка, и воздух вдруг наполняют переливы бардовской лиры. Моракс оборачивается, а Венти, подмигнув, взмывает вверх, продолжая играть лирическую мелодию. Тогда он видит впереди его. Лицо накрыто белой вуалью, что держится под цветочным венком, но Чжун Ли точно знает — это его Аякс, потому что из ткани смешно торчат рожки суккуба, а позади виляет из стороны в сторону хвостик. Аякса ведут под руки Итэр и Кэйа, тот самый вампиреныш, с которым они частенько коротают вечера в Доле Ангелов. Моракс хочет направиться к нему, но Царица хватает его за руку, заставив остановиться. Аякса подводят ближе, и до ушей долетает его тихое хихиканье. — Что бы сейчас не спросили, отвечай «да», хорошо? — усмехается рыжий и разворачивается к Царице. — Аякс, что происходит? — все еще не понимает Моракс, который до сих пор немного зол на то, что тот пропал на целые сутки. Но все вокруг игнорируют вопрос. Складывается ощущение, что только он здесь лишний, потому что остальные поддаются игре и разыгрывают какую-то странную сценку. Венти надоедливо парит над головами, играя на своей лире, где-то сбоку заворчал Итэр, шмыгнул Кэйа. Царица задает странные вопросы, на которые Моракс недоверчиво отвечает «да», а Аякс сияет рядышком. Рога его искрятся, сам он явно улыбается, хоть и не видно за вуалью. — Протяните руки, — просит Царица, и Чжун Ли медленно тянет ее вперед. Девушка хватает обе руки за запястья. Они покрываются морозной коркой, соединяются вместе, образовав браслеты скрепленные цепью. И тогда, наконец, до него доходит. Аякс снова тихо смеется, поворачивается и шепчет: — Ну что, будешь целовать своего жениха? Морозная цепь, связывающая их, тает, взмывая вверх двумя ледяными снегирями. А вместе с тем раздаются возгласы гостей, и под уже не настолько надоедливую игру Венти, Чжун Ли приподнимает вуаль. Он мысленно смеется от того, что руки, почему-то дрожат. Словно его одолело волнение, а ведь они с Аяксом не в первый раз проходят обряд венчания. Вот только в прошлом это было в Ли Юэ, а в настоящем, в Мондштадте, но по правилам Снежной. За вуалью румяное лицо, искрящиеся счастьем. Гнев прошел, осталось только влечение, да теплая любовь. — Ну как? Ловко я тебя обдурил? — смеется Аякс. — Ловко. Чжун Ли улыбается и тянется к губам. Над головами образовалось облачко, а из него посыпался снег. Он не тает на их плечах, оседает прекрасным одеянием, что значит — любовь их будет вечной. Такой же стойкой и сияющей, как снег самой Царицы.

***

Вернулись они поздно. Аякс сразу же сбежал в другую комнату, а Чжун Ли осторожно снял с себя кафтан, рубаху, штаны и повязку, и теперь разглядывает снежные узоры, сияющие в полутьме. Подарок Царицы. Она, и вправду, очень искусна в этом, в создании красоты и волшебства. Когда же он спросил ее на праздновании, почему она вдруг сорвалась и приехала в Мондштадт, Царица ответила: — Потому что для меня честь венчать своего лисенка. А если ты снова сделаешь ему больно, я посчитаю честью отрубить тебе голову, Моракс. Может, он и не знает, но я-то знаю, где именно лежит твоя смерть. Чжун Ли падает на кровать. Как сказать Царице, что смерть для него — это не видеть Аякса больше суток, не слышать его голоса больше дня, не чувствовать его кожу больше часа? Он умирал множество раз и возрождался вновь, стоило Аяксу прильнуть к нему губами. Таким слабым он стал, таким вот покорившемся обращенному суккубу архидемоном. Услышав скрип двери, Моракс приподнимается на локтях, а когда оборачивается замирает. Перед ним Аякс, одетый в красную, полупрозрачную ханьфу. А под ней ничего: только плавные изгибы мышц, крепкие ноги, выбритый пах и тугой живот. И под искрящимися рогами голову опоясывает венок, а сам он радуется, смеется и порхает рядом, как бабочка. Чжун Ли тянет к нему свои руки, чтобы повалить на кровать, но Аякс не дается, выскальзывает и снова кружит. — Хватит игр, Аякс, — хмурится Чжун Ли. Тот останавливается, но только чтобы нагнуться к сундучку. Моракс невольно заглядывается на то, как раздвигаются его бедра, как натягиваются мышцы, и чувствует твердость в паху от одного только вида алой, полупрозрачной ханьфу, скользящей меж его ягодиц. — Недавно в Монд прибыл торговец из Ли Юэ. Я купил у него очень интересную штучку, — говорит Аякс и разворачивается, держа в руках внушительных размеров фаллос с ребристой формой. — Зачем тебе это? — недоверчиво спрашивает Чжун Ли. — Он сказал, что это точная копия члена Моракса! — Бред. Ты же знаешь, что это не так, — косится на странного вида вещь в руках парня и ежится от мыслей, что где-то на рынке Ли Юэ, и вправду, есть такая бредятина. — Знаю, но он так уверенно убеждал меня, что я даже засомневался, — ухмыляется Аякс и забирается на кровать, но Моракса к себе пока не подпускает. — Опробовать аж захотелось. — Малыш, — тяжело выдыхает Чжун Ли и пробивается через невидимую стену, чтобы накрыть его своим телом. — Выбрось эту игрушку. У меня есть кое-что получше. Он тянет носом запах его волос, который смешивается с цветочным запахом венка на голове и скидывает с себя халат, показывая парню свой вставший колом член. — Но мне очень-очень интересно, — ехидничает Аякс. — Даже если я сделаю так? И на месте одного появляется два: оба крепки, с набухшими венами, красными головками, и опоясывающими их линиями янтаря. Это заставляет Аякса задуматься. Интерес волнами бьется в его глазах, но он отворачивается, потому что уже все распланировал и не намерен рушить идеальную брачную ночь. — Нет! — отпихивает он Моракса. — Нет?! — вскидывает тот бровями. Ему только что отказали в пользу какой-то странной игрушки. — Сиди и не двигайся. Я хочу чтобы ты наблюдал за тем, как я играю с фальшивым Мораксом младшим. — Ты не посмеешь. — Еще как посмею. Моракс кидается на Аякса, чтобы вырвать из рук эту трясущуюся штуку и сжечь её, но останавливается, когда у шеи суккуба блеснул клинок. Откуда только достал? Снова азарт в глазах, да вызов. Чжун Ли отчетливо видит, что суккубу нравится это сопротивление, ему нравится угрожать Мораксу своей смертью, оттого взгляд у него так блестит, оттого член наливается силой под тоненькой ханьфу. Другой бы давно плюнул ему в лицо и ушел прочь, подальше от этого психа. Но Моракс же усмехается, падает ему на грудь и медленно отводит клинок от шеи. Аякс может казаться психопатом, жаждущим только битвы, который ни к кому не привязывается, а если и привязывается, то делает ему больно. Но только Моракс разглядел в нем толику одиночества, без грамма отчаяния. Только он видит проблески нежности, когда Аякс с утра, думая, что тот спит, целует его в лоб. Разве может психопат в пылу соития прижиматься так, словно ищет защиты? Разве может убийца засыпать в объятиях с улыбкой на лице? А Аякс был именно таким. И ради всего этого Моракс отстраняется, чтобы покорно облокотиться на спинку кровати. — Даю тебе две минуты, — скрещивает руки на груди. — Не больше. — Что будет, если он сможет удовлетворить меня за 2 минуты? — скалится Аякс и раздвигает ноги, где меж бедер уже сочится смазка. — Не испытывай меня, Аякс, — рычит Чжун Ли, и у суккуба от этого кожа покрывается мурашками, а сам он сладко облизывается. Раздвинутые ноги слегка поглаживают пах Моракса, размазывая смазку по двум стволам. Руками Аякс ласкает свою грудь и ловит искры в янтарных глазах Чжун Ли. Он прикусывает нижнюю губу, вводя в себя игрушку, и намеренно громко стонет, имитируя невообразимое наслаждение. Но стоит у него от взгляда своего мужа, и кожа горит от разливающейся темной энергии. Да, тот зол. А это так возбуждает. — М-моракс, — зовет он. Архидемон отстукивает секунды пальцем на изгибе локтя, скрещенных на груди рук. Он пожирает взглядом Аякса, мирится с его шалостями и ждет когда же вытащит из него это жалкое подобие члена, и хорошенько его накажет. А суккуб извивается, трахает себя купленной у торговца вещью и делает вид, что ему хорошо, но на самом деле хочется большего. До изнеможения большего. Через минуту он разворачивается спиной и уже в наглую прыгает перед Чжун Ли. А в ушах бурлит кровь и слышно грубое постукивание пальцев, отсчитывающих время. Последний стук, и Аякса стальной хваткой утягивают за волосы на кровать. Выдергивают из него игрушку, которая улетает далеко, врезаясь в стену, и смотрят грубо, неистово. Да, именно этого Аякс и добивался, именно поэтому сутки прятался, и играл с собой, чтобы вырвать из Моракса его настоящие эмоции. — Выводишь меня из себя? — грубо спрашивает Чжун Ли, удерживая в пальцах рыжие волосы. — Да, — улыбается Аякс и тянет к нему свои руки, и касается так нежно, что Моракса молнией бьет вдоль позвоночника. — Зачем? — После того, как ты узнал, что во мне Камень, ты слишком нежен со мной и осторожен. Словно боишься, что я распадусь на части, стоит тебе чуть надавить на меня. Он прав. Моракс этого и боится. Каждый раз, как он обнимает Аякса и прижимается к его груди, он боится закрыть глаза, потому что думает, что стоит их открыть, и суккуб станет пеплом в его руках. Однажды он уже держал его мертвое тело, второго такого раза он не вынесет. — Моракс, — Аякс зовет его сладко, и только тот когда-либо слышал этот голос, пропитанный такой нежностью. — Я никуда не исчезну. Посмотри на меня, видишь? — Показывает ему руку с морозным браслетом на запястье. — Я теперь твой муж. Разве могу я покинуть тебя? — Муж…— вторит ему Чжун Ли и целует ледяной браслет. — Вот именно, так что, перестань сдерживать себя. Я желаю тебя, Моракс, желаю почувствовать тебя в себе, хочу чтобы ты растянул меня и вошел так глубоко, чтобы искры из глаз полетели. Он шепчет навязчиво, вкрадчиво, и Моракс поддается соблазну. Он затыкает его поцелуем, потому что сладость его слюны для него афродизиак, и без всяких церемоний входит в него сразу двумя членами. Аякс выгибается, кусает губы Чжун Ли и широко улыбается. — Да…— стонет он, — да, именно этого я и хотел… Он помутневшим взглядом смотрит на Чжун Ли и радуется вытекающему из его рта пару возбуждения. Вот и рога появились, налившиеся янтарем, и хвост — драконий, тяжелый, влажный. Он сплетается с хвостом суккуба, нежно оглаживает его, и Аякс дрожит от чувственности между ними. Внизу все растягивается, там он переполнен, а снаружи все нежно, только грубые пальцы Моракса впиваются в плоть. Архидемон садится на колени, притягивает Аякса к себе за бёдра и начинает двигаться так быстро, что яички со звоном бьются о влажные ягодицы парня. Густой дым волнующей энергии затапливает комнату, достигает кровати. Аякс уже лежит не на простынях, он словно парит в облаках, и втягивает в себя запах возбужденного Моракса. — Аякс…Аякс, — шепчет Чжун Ли, кусает его ноги и тут же слизывает раны горячим языком. — Ещё, — просит Аякс, — сильнее! Моракс подчиняется. Толкается глубже, но краем сознания пытается удержать себя и поглядывает, не порвал ли он Аякса, но там все сочится от смазки, растягивает так, словно все было создано именно для него — идеальный во всём Аякс. Суккуб не выдерживает, хватается за шею и утягивает в поцелуй. Рукава его ханьфу щекочат, и от вида струящейся ткани по напряженным мышцам у Моракса голова идет кругом. До точки его доводит взгляд Аякса, точнее искры, которые он в них видит. И само осознание, что именно он доводит своего теперь уже мужа до такого исступления просто сводит с ума. А Аякс не может больше говорить. Хочет выкрикнуть, как ему хорошо, вот только сил нет. У него закатываются глаза от наслаждения, но он все же толкает Чжун Ли, чтобы тот сел. Наваливается сверху и обнимает его крепко, трется сосками — просит, чтобы и их тоже приласкали. Влажный язык обводит ореол одного соска, руки сжимаются на бедрах, растягивают сильнее, хвост не выпускает из захвата шаловливый тоненький хвост суккуба и это именно то, что любит Аякс. Он кусает Моракса за плечо, каплями его крови пытается удержать себя в реальности, и дышит громко, тяжело. Его одолевает крупной дрожью, когда Моракс находит нужную точку и уже сам неистово прыгает на нем, вжимая его в себя. Кончают почти одновременно. Прерывисто дышат, но крепко обнимаются, упиваясь друг другом. — Я никуда не денусь, — шепчет Аякс, поглаживая густые, каштановые волосы, целуя рога. В ответ он чувствует как сильнее смыкаются крепкие руки на его спине, и каплю горячей слезы на груди. Вот он и довел Моракса. До первой за долгое время сладкой слезы счастья. Аякс отстраняется, чтобы словить слезу губами, попробовать на вкус, и улыбается ярко, радостно. А воздух в комнате редеет, густое облако энергии рассеивается, и искрятся в этой полутьме два ледяных браслета — оплот любви, обещание быть вместе, как две части одной единственной, уникальной снежинки.