Парижская школа отчаяния

      Ребята были шокированы. Только-только завершился суд, очень тяжелый суд, большинство из них мечтали упасть в постель и забыться, и тут… очередное испытание? Которое погубит последние остатки надежды? Это не внушало оптимизм, однако сил сопротивляться не было. Ребята просто расселись в столовой и устало положили головы на стол. Адриан тоже сел, как вдруг… увидел кое-что невозможное. Кое-что невероятное. В вентиляции. Адриан быстро бросил взгляд на остальных ребят. Никто не заметил. Значит, это было для него? Он поднялся и подобрал с пола выпавший из вентиляции кусочек бумаги. На нём было написано кое-что. Кое-что действительно невероятное. Адриан сглотнул и поспешил к выходу из столовой.       Остальные не обратили внимания на уход Адриана. Маринетт хотела было окликнуть его, но поняла, что у неё на это банально не было сил. Она лишь легла на стол и попыталась настроиться на предстоящее испытание. Что предложит Монокума? Очередной мотив? Почему тогда это называется «допуск»? Разве это всё имело хоть какой-то смысл? Макото, конечно, оказал ребятам медвежью услугу своей торопливостью. Хотя, раз Монокума так легко согласился, это наверняка было в его планах. Так что винить Макото не стоит. Стоит лишь настроиться на позитивный лад и постараться справиться.       Иван и Милен сидели за отдельным столом и перешептывались.       — Очередное испытание… — задумчиво проговорила Милен. — Как думаешь, что там будет?       — Я думаю, что-то действительно страшное. — честно ответил Иван. Милен кивнула. Она была полностью согласна с парнем.       — Там ведь совсем необязательно должно быть что-то сложное. — попытался приободрить девушку Иван. — Это же просто допуск. Возможно, нам вернут воспоминания и нужно будет пережить это, не обратившись в отчаяние, как Алья. С таким мы справимся, да?       Милен выдала подобие улыбки и кивнула. Она правда ценила то, что Иван хочет её приободрить, но не могла ничего с собой поделать. Весёлой здесь быть было просто-напросто невозможно. Иван понял неискренность улыбки Милен и потрепал её по голове.       — Не бойся, ладно? Что бы там ни было, всё будет хорошо. Для нас с тобой уж точно. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Никогда.       Хлоя сидела за столом отдельно. Без Сабрины было очень скучно. Одиноко? Нет, это слово для каких-то совсем жалких девчонок. Но, как это не назови, справляться с этим легче не становилось. Блондинка встала со своего места и подошла к Маринетт.       — Дюпен-Чен.       — Хлоя? Что такое?       — Ты провинилась передо мной.       — Ах, да… прости, пожалуйста. За Сабрину и вообще за всё. Я не хотела, чтобы так вышло.       — Я знаю, что ты не хотела. — Хлоя села рядом с Маринетт. — Тебе просто стоит быть намного осмотрительнее. Я думаю тебе стоит держаться ближе ко мне для собственного выживания.       Маринетт удивленно посмотрела на Хлою. Блондинка таким странным способом предлагала стать ближе? Маринетт не то чтобы возражала.       — Ладно, но… — Маринетт хотела было что-то сказать, но Хлоя обхватила её щёки своими руками и крепко сжала, так, что у Маринетт губы сложились «клювиком».       — Ты такая глупая. — внезапно выдала блондинка. Маринетт очень искренне хихикнула.       Хлоя и Маринетт осмотрели остальных. Джулека, подавленная, сидела за столом с Лукой. Тот тоже выглядел очень устало и грустно, но все равно пытался заговорить с сестрой. Та не поддавалась и просто молчала, уставившись в пол. Внимание двух девушек привлекла другая компания. Ким, Натаниэль и Макото о чём-то тихо переговаривались в отдалении от остальных. Маринетт и Хлоя подошли к ним.       — То есть ты говоришь, что среди твоих одноклассниц была абсолютная пловчиха? — Ким полными азарта глазами уставился на Макото. — Какой у нее был рекорд на пятьдесят метрову брассом? А баттерфляем?       — Я не помню… — Макото смущенно чесал затылок, выдав неловкую улыбку.       — Уверен, я бы смог её обогнать. — Ким уверенно показал Макото большой палец. — Чёрт, почему я не слышал об этой школе? Если они там и правда развивают таланты, мне бы пришлось только плавать и бегать вместо математики и уроков французского.       — Я обязательно познакомлю вас, когда мы выберемся оттуда. — сказал Макото, искренне улыбнувшись.       — Неужели среди вас не было абсолютного художника? — Натаниэль удивленно покачал головой. — Это же такой очевидный титул, намного более очевидный, чем абсолютная пловчиха. Какой вообще особый талант нужен, чтобы плавать?       — А чтобы кистью по бумаге водить — сильно больше таланта нужно что ли? — огрызнулся Ким.       — Вы ебанулись? — Хлоя, как обычно резко, словно нож в масло, вмешалась в разговор.       Маринетт положила руку Хлое на плечо. Та обернулась и они посмотрели друг другу в глаза. Маринетт улыбнулась. Поняв причину улыбки, Хлоя смягчилась. Дюпен-Чен была права. То что Макото за несколько минут разговора смог развеселить их и заставить забыть о случившемся — было настоящее чудо. Чудо, на которое была способна только истинная Абсолютная Надежда.       Маринетт и Хлоя отошли от ребят и присели за стол. Помолчав некоторое время, Маринетт взяла слово.       — Как думаешь, что нас ждёт?       — Честно? Думаю — полный пиздец. — Хлоя нахмурилась. — Если то что рассказал Макото правда… я понимаю, что сейчас чувствует этот подчиненный Джунко, организатор. Он очень хочет ПРЕВЗОЙТИ её. Если эти игры были идеей Джунко… то он придумает что-то новое, что-то в разы более ужасное. Надо приготовиться к худшему и выстоять. Давай выстоим, Маринетт.       Маринетт всегда подмечала, когда Хлоя называла её по имени. Она делала это только в моментах, когда сама чувствовала себя очень уязвимо. Девушка понимала, что подруге нужна её поддержка.       — Давай. Мы точно сможем. Мы сильные. — говоря это, Маринетт убеждала скорее себя, чем Хлою.       Маринетт увидела, как Адриан вернулся в столовую. Она только сейчас поняла, как долго он отсутствовал. Минут… сорок? Пятьдесят?       — Адриан, всё в порядке? — Маринетт под неодобрительный и многозначительный глубокий вздох от Хлои подбежала к парню. Блондин посмотрел на неё как-то… странно.       — Да.       — Где ты был так долго?       — Мне очень нужно было в туалет. — сказав это, Адриан сел за отдельный стол. Маринетт слегка удивилась. Удивилась холоду, который она услышала в его голосе.       Девушка отмахнулась от этих мыслей и решила, что Адриану нужно побыть одному. Не успела она вернуться к Хлое, когда раздался зловещий звук, оповещающий об объявлении Монокумы. У Маринетт по коже побежали мурашки. Пора.       — Ну что, ребятишки, пришло время каждому из вас получить допуск к экзамену! Пройдите, пожалуйста, в общежития. Только обратите внимание на таблички на дверях. Расположение ваших комнат немного изменилось. Зайдите строго в ту комнату, на которой висит ваша табличка! Только когда все сделают это, испытание начнётся.       Ученики встали со своих мест и направились в общежития. Спуск туда ещё никогда не казался таким долгим и мучительным. И вот, перед ними предстал коридор с дверями в их комнаты. Действительно, кое-что изменилось.       На половине из дверей вместо табличек теперь красовались красные кресты. А на другой половине дверей висели те самые таблички. Маринетт ахнула. На каждой из дверей висело по ДВЕ таблички. Неужели это значит, что?..       Она присмотрелась к табличкам. Они висели в следующем порядке:       Дверь 1. Иван Брюэль и Милен Апрель.       Дверь 2. Натаниэль Куртцберг и Ким Ли Тьен.       Дверь 3. Джулека Куффен и Лука Куффен.       Дверь 4. Хлоя Буржуа и Макото Наэги.       Дверь 5. Маринетт Дюпен-Чен и Адриан Агрест.       Ученики внимательно осматривали двери.       — А где Алья? — спросила Маринетт. Оглядевшись, она поняла, что она даже не спустилась с ними в общежития. Она будто бы куда-то пропала.       Монокума появился из-за угла:       — Алья Сезар уже получила допуск к выпускному экзамену, обратив своё сердце на сторону Абсолютного Отчаяния. Теперь ваша очередь. Прошу, пройдите по вашим новым комнатам.       Ребята осторожно начали заходить. Хлоя и Макото зашли в комнату, которая раньше была комнатой Хлои. Там кое-что изменилось. В целом, всё выглядело как обычно, но… в углу комнаты появилась еще одна кровать. Хлоя нахмурилась. Им что, предстояло вместе спать? Хлоя не была уверена почему, но ей совершенно не нравилась эта мысль. Дело было не в Макото, а в его половой принадлежности. Хлоя почему-то все еще испытывала невероятное отвращение от нахождения с парнями поблизости, а спать в одной комнате…       Внезапно, раздался громкий удар.       БАМ!       Хлоя и Макото с ужасом обернулись. Это захлопнулась входная дверь. Они подбежали к ней и попробовали открыть. Дверь не поддавалась. Хлоя в панике приложила свой пропуск к электронному замку. Ничего не произошло. Она делала это снова и снова, но итог оставался тем же.       — Эй, у тебя есть электронная ключ-карта? — крикнула она Макото.       — Н-нету…       — Блять!       Хлоя продолжила из-за всех сил стараться открыть дверь. Что за хрень творилась? Какого хуя их заперли? Что сейчас будет?       Внезапно позади них раздался металлический лязг. Оба обернулись. Из вентиляционного отверстия выпал пистолет. После чего из динамиков раздался голос Монокумы.       — Ну что же, ребятки, пришло время вам познать настоящее отчаяние. У каждого из вас в комнате теперь есть пистолет. В нём ровно четыре пули. Вас сейчас десять человек, без учета Альи Сезар. Для получения возможности сдать финальный выпускной экзамен вас должно остаться пятеро. Я думаю, очевидно, как именно вы должны это сделать. До момента, пока вас не останется пятеро, двери в комнаты будут закрыты, доступа к еде и воде у вас также не будет. Пистолетами пользоваться максимально просто, разберётся даже ребёнок. Нет ни предохранителей, ни чего-то в этом духе. Просто жмите на курок и стреляйте. Одного выстрела в голову будет достаточно, чтобы убить. Однако я понимаю, что не все из вас могут уметь стрелять, поэтому пуль целых четыре штуки. Стреляйте очередью и наверняка! Если вы случайно или специально выпустите все четыре пули мимо «цели», мы тут же выдадим вам ещё один пистолет. Двери откроются только тогда, когда в комнатах общежития в живых останется ровно пятеро. Удачи!       У каждого ученика Парижской школы отчаяния это сообщение вызвало самый настоящий ужас. Никто не мог поверить своим ушам. Из всех десяти учеников первой вышла из оцепенения Хлоя. Она сделала это ещё до окончания объявления Монокумы. Потому, когда Макото дослушивал ужасное сообщение, его пораженное страхом и ужасом лицо уже было на прицеле пистолета в руках Хлои Буржуа. Палец блондинки уже был на курке.