***
— Значит, у всех нас эта вырезка из судебного дела? — удивленно спросила Роуз, разглядывая листки Джулеки и Луки. Действительно, все в точности совпадало. В конверте с мотивом было следующее:«Приговор по уголовному делу № «замазано чёрным маркером».
«замазано черным маркером» Куффен обвиняется в совершении 12 убийств с особой жестокостью, в том числе: 11 мужчин возрастом от 16 до 20 лет. 1 женщину возрастом 42 года. Преступления Куффен «замазано черным маркером» при следующих обстоятельствах: …» Дальше следовал список этих самых «обстоятельств». Каждое преступление было подробно расписано, но благоразумно зачёркнуты все даты, имена, а также любые местоимения или глаголы, позволившие бы сделать вывод о личности убийцы. — Ерунда какая-то… — Джулека покачала головой. — Не могло быть в нашем роду серийных убийц, мы бы наверняка были в курсе. — Но тогда это значит, что… Троица переглянулась. Это значило, что убийцей был один из них, додумала Джулека. Но кто? Неужели это произошло во время потерянных воспоминаний? — Если это один из нас… — неуверенно сказал Лука. — Логично предположить, что это Роуз. Иначе какое отношение позор семьи Куффен имел бы к её мотиву? А если мы поженились и она взяла мою фамилию, то… — Чего?! — Роуз и Джулека прокричали это практически в один голос, с ужасом отшатнувшись от Луки. — Хотя, конечно, скорее всего это просто выдумка, но тут есть печать, и… — Хватит-хватит-хватит! — Роуз топала ногой на каждое «хватит», заходясь в истерике. — Ты серьёзно думаешь, что я способна на что-то такое ужасное? О господи, какой кошмар! Какой ужас! — Лука, ты вообще понимаешь, что несёшь? — Джулека посмотрела на брата круглыми от ужаса глазами. — Знаешь что? — не унималась Роуз. — Меня попросил помочь кое-кто, я сначала отказала ей, но теперь… не хочу видеть тебя! Господи, какой кошмар! Роуз выбежала из столовой. Джулека и Лука посмотрели ей в след, не подозревая, что в этот момент в последний раз видят девушку живой.***
— Я помню… — Лука старался не двигаться. — Это хорошо, что ты помнишь. Ты же понимаешь, что если бы не ты, она скорее всего была бы жива? Ты осознаешь, что это твоя вина? — Н-но… — Лука хотел было возразить, но понял, что лучше не рисковать. — Д-да, я понимаю. Я никогда себе этого не прощу. — Врёшь. — А? — Я говорю, что ты врёшь. Ты не признаешь свою вину. Ты просто обвинил Роуз в том, что она — серийная убийца. Но ты ведь просто хотел отвести подозрения от себя, не так ли? — О… о чём ты? — Лука с ужасом посмотрел на сестру. Лука не хотел отвести от себя подозрений. Те его слова… говоря их, он даже не понял сначала, что именно так заставило ужаснуться Джулеку и Роуз. Роуз. С самого момента пробуждения Лука не мог думать ни о ком, кроме как о Маринетт. Он прекрасно понимал, ещё когда они были разделены дверью раздевалки, что она наверняка попала сюда. И потому его так удивило то, что выяснилось, когда они объединились в единый класс. «Я женат на Роуз?» — эта мысль никак не могла спокойно сидеть в его голову. Конечно, они иногда общались из-за общих знакомых, Лука находил её довольно милой, но… привлекательной? Красивой? Боже упаси, сексуальной? Никогда. Лука очень зависел от своих чувств. Всю жизнь он прожил, отдаваясь зову сердца, даже когда разум иногда шёл с этим зовом в противоречие. И эти самые чувства… Лука не испытывал к Роуз ничего. Вообще ничего. Никакого намёка на «любовь». Однако фотографии… чувства подсказывали ему, что фотографии были реальными. Это правда было. А значит, что-то он в Роуз нашёл. Он начал пытаться заставить себя её полюбить. Много разговаривал с ней, узнавал всё с новых и новых сторон. Очень медленно, но он начал понимать, за что её МОЖНО полюбить. Разумеется, это ещё не любовь, но возможно именно так и зарождаются самые серьёзные отношения? Долго и постепенно? Эти мысли буквально разрушились, когда Маринетт пришла к ним с Роуз в комнату. Увидев этих двоих рядом, он понял, что все чувства к Роуз — чистая фикция. Он не мог отвести от Маринетт взгляд и сдержать самой искренней улыбки. С той поры Лука начал стараться отдалиться от Роуз. Он понимал, что что-то в их свадьбе было не так, какая-то важная часть истории была в пропавших воспоминаниях, какой-то контекст. Но Роуз отказывалась «отлипать» и отдаляться. Она восприняла холодность Луки как его слабость, которую обязательно нужно «залечить». Пыталась всячески развеселить его, напитать своей «позитивной» энергией. Луку это бесило. Он собирался сказать это прямо буквально сразу после получения мотива. Поэтому когда он понял, что один из их троицы может быть серийным убийцей, для него никакого труда не составило представить на этом месте Роуз. — Что ты такое говоришь? — спросил Лука. — Почему это вообще мог бы быть я? — Потому что это самое логичное. Задумайся, зачем Монокума спрятал местоимения, которые бы могли указать на пол преступника? Если бы это была девушка, мы бы с бОльшей вероятностью рассорились, потому что девушек среди нас двое. А вот если пол был бы мужской… — Ты говоришь какую-то ерунду! — Лука не мог поверить, что его сестра несёт такой бред. — Да сам факт, что Роуз получила в качестве мотива скелет в шкафу нашей семьи, она ведь никакого отношения к нашей семье не имеет, это недвусмысленно намекает… — Заткнись! — у Джулеки из глаз полились слёзы. Она не могла даже думать о такой вероятности. Только не Роуз. — Да пораскинь мозгами, Джулека! — Лука повысил голос. — Разве мой довод не намного логичнее? Я понимаю, что Роуз — твоя лучшая подруга и тебе тяжело это признать, но я же твой брат! Неужели?.. — Заткнись, я сказала! — Джулека перешла на визг. Но Лука не остановился. — Я не понимаю, как ты можешь этого не понимать! Это же на поверхности! — Лука уже не контролировал свои слова. Он действительно вышел из себя. — Роуз всегда… — ЗА-А-А-ТКНИ-И-ИСЬ!!! — Джулека нажала на курок. Лука упал на пол. Прошло несколько минут. Эти несколько минут Джулека Куффен просто смотрела перед собой в одну точку. Лука не поднимался. Что это может значить? Джулека знала. Знала, но не могла в это поверить. Не могла заставить себя опустить глаза. В горле застрял огромный ком. Она еле дышала. Было ощущение, что даже её сердце перестало биться. Она начала дрожать. Дрожь пробежала по всему её телу. Она поняла, что совершила. К ней пришло это понимание. И это понимание шокировало её до глубины души. Девушка машинально посмотрела на дверь. Дверь не открылась. Что это значит? Лука жив? — Эй, Лука… — осторожно позвала она. Он не пошевелился. Девушка должна была подойти к нему. Но не могла. Это значило признать свою вину. Признать, что она совершила. Джулека взяла стул, поставила его в противоположную от Луки сторону комнаты и села на этот самый стул, повернувшись к Луке спиной. Она уставилась в пол и схватилась обоими руками за волосы. Она резко дёрнула их, попытавшись вырвать все разом. Острая боль пронзила её насквозь и она посмотрела на руки, на которых теперь красовались клочья её волос. Она снова схватилась за голову, опёрлась локтями на колени и скрутилась в неестественную позу. В ушах звенело. Она будто бы ушла из реальности. «Что я наделала? Что я буду делать? Меня казнят? Я убила брата. Я убила брата. Я убила брата.» В голову полезли мысли. Это было самое страшное. Кошмар наяву. Она затряслась. Весь мир закружился. Она была в шаге от обморока. Но… Кто-то схватил Джулеку за плечо и крепко сжал. Джулека взвизгнула. Она обернулась. Это был Лука. Вся левая часть его рубашки стала кроваво-красной. Один из его глаз тоже залился кровью и стал до жути красным. Во втором глазу Джулека прочитала безумие. Она подпрыгнула со своего места и попятилась назад. Лука медленно, не произнося ни слова, шёл за ней. Она ударилась спиной о стену и осела на пол. Лука наклонился к ней и схватил её за шею. Он начал крепко-крепко сдавливать её горло. Джулека начала задыхаться. Она пыталась освободиться, но ничего не получалось. Лука был сильнее. В кровь ударил адреналин. Секунды начали растягиваться. Она будто бы в замедленной съёмке начала искать путь к спасению. И вот оно. Прямо у её правой ноги. Пистолет. Она подтолкнула его к себе ногой. Рукой попыталась дотянуться. Казалось, что он был невероятно далеко. Однако она смогла. Кончиком ногтя на указательном пальце дотянулась. Пистолет был у неё в руках. Из последних сил она прижала ствол к виску Луки и, нажав на курок, вышибла из него мозги. Она почти сразу отключилась. Очнулась спустя неопределенное время. Лука уже был холодный. Девушка встала. Она не смотрела на кровавое месиво из мозгов Луки, которое теперь было на стене. Она смотрела на дверь. Та не открылась. Джулека лишь дошла до кровати, упала на неё и снова отключилась. Следующие несколько пробуждений проходили одинаково: девушка открывала глаза, смотрела на дверь, убеждалась, что та закрыта, и снова закрывала. В конце концов, уснуть она больше не смогла. Очень хотелось пить. Но жажда разбавлялась мыслями. Мысли сводили с ума куда лучше, чем нехватка воды. Джулека очень много думала. Она думала о своём поступке. Если сначала она считала себя ужасной, то спустя множество часов одиночества и размышлений, её мнение о ситуации изменилось. Она ведь не просто так совершила это, не так ли? Разве это был не единственный выход? Это была оборона. В пределах допустимого. Во второй раз она защищала свою жизнь. А в первый она защищала кое-что куда более важное. Доброе имя Роуз. Хоть брат, хоть кто угодно ещё — никто не имел права говорить о ней таких ужасных вещей. Лука сам виноват. В обоих случаях. Дверь с грохотом распахнулась. Джулека, новая Джулека, как ни в чём не бывало встала с кровати и вышла в коридор. Там уже стояли Макото и Хлоя. Она не придала значения тому, как могли выжить ОБА из одной комнаты и просто взяла бутылку с водой и выпила её целиком залпом.