(Не)счастливого нового года!

      Гарри проснулся утром от того, что лучи холодного зимнего солнца пробивались сквозь его не занавешенное ничем маленькое окно. Сегодня было Рождество и погода стояла на удивление чудесная, праздничная, прямо-таки волшебная. Вместо привычного для этого региона вечно серого неба с зимними дождями и температурой +4 +10 в декабре, сегодня светило яркое солнце, шёл лёгкий снежок и на улице было - 1. Радость для детворы!       Скрипнули засовы на двери и голос дядюшки Вернона оповестил, что у Гарри есть пять минут на туалет и больше они его сегодня не желают видеть и слышать до вечера. Гарри, выполнив наскоро гигиенические процедуры, вернулся в свою комнату и снова был заперт как самый опасный преступник в мире. Он сел на кровать и стал прислушиваться к происходящему внизу.       - Дадли, Вернон! Давайте все наденем рождественские свитера и сделаем на память семейную фотографию. Я хочу повесить её потом вот сюда на стену, она будет отлично здесь смотреться, - говорила тётя Петуния.       Неожиданно раздался хлопок. Гарри уж было подумал, что кто-то аппарировал на улицу Тисовую, но нет, это просто Дадли с Верноном взорвали очередную праздничную хлопушку в виде огромной конфеты, оставшуюся со вчерашнего дня. Послышался шорох собираемых с пола конфет и голос Вернона, который зачитывал послание, выпавшее из хлопушки: Пусть несет вам Рождество Счастье, радость и тепло, Чудо чудное и сказку, Доброту, любовь и ласку! Чтобы всё у вас сбылось, Чтоб хотелось и моглось, В доме были чтоб порядок, Лад, уют, во всём достаток. Благодати, позитива, А в работе — перспективы! Без печалей и проблем, Негатива и дилемм.       "Да уж, сказку, доброту, любовь и ласку", - подумал Гарри. - "Это явно не про меня. Хорошо если подзатыльник не отвесят и пинка не поддадут и на том спасибо будет. Как бы мне хотелось настоящего праздника! Но я уже не маленький, не верю в магловские чудеса".       - Дорогие, Вернон, Дадличек, надевайте свитера и колпаки и давайте встанем вот тут возле ёлки, немножко левее. Ах, какая замечательная фотография получится! Сейчас я установлю автозапуск на фотоаппарате. Улыбаемся! Готово! - Гарри услышал как щёлкнул затвор фотоаппарата.       - Мама, а можно я уже посмотрю, что положил Санта в рождественские чулки? - раздался голос Дадли.       - Конечно, мой сладкий, посмотри, там над камином висят три чулка с нашими именами, снимай их и неси сюда, - Петуния сюсюкала своему сыну.       Послышался звук пододвигаемого к камину стула.       - Дадличек, осторожно, не упади, мой милый, давай я подержу тебе стульчик, - говорила Петуния.       Наконец, судя по шуму, грузный Дадличек смог снять чулки с камина и вытряхивал их содержимое на стол.       - О, мама, в моём чулке конфеты, деньги и даже небольшие подарки! - воскликнул Дадли.       - Конечно, моё солнце, ты же хорошо вёл себя весь год, вот Санта и положил тебе подарки! - сказала Петуния.       Сама Петуния в чулке со своим именем обнаружила сертификат на покупку всякой разной посуды в фирменном магазине, а у Вернона лежал новый бритвенный станок со специальной щёточкой для расчёсывания и подкручивания усов.       Гарри удручённо посмотрел на свои разноцветные носки, пошевелил пальцами и немного погрустил о том, что вот ему в это Рождество никто ничего не положит в носок. Вот если бы он был сейчас в Хогвартсе, то у него обязательно были бы и подарки, и рождественский чулок над камином в гостиной Гриффиндора, и праздничный стол с кучей всяких яств.       Кстати, о столе. В животе нещадно заурчало. Он слышал, как семья Дурслей завтракала на кухне, доедая вчерашние праздничные блюда. Его даже не позвали помогать готовить завтрак, наверное он так им осточертел, что они вообще не хотят его видеть. Даже в роли домового эльфа.       Спустя некоторое время кошачья дверца внизу его двери открылась и в комнату пропихнули тарелку с едой. "Ну слава Мерлину хоть поесть дали!" - Гарри схватил тарелку и чашку с холодным чаем. На завтрак его "любимые" родственники потчевали племянника обрезками от коржей, оставшихся от приготовления праздничного торта, кожей от запечённой курицы, одним подгоревшим куском бекона и пересоленным вчерашним салатом. "Что ж, не так и плохо", - сказал сам себе Гарри. - "По крайней мере я не умру от голода, хотя и разжиреть мне тоже не грозит".       Мальчик сложил из найденного в столе куска альбомного листа самолётик и целый день развлекался тем, что запускал его по комнате, бегая за ним как котёнок за бантиком на верёвочке. Часов у него в комнате не было, поэтому он не знал, сколько точно времени и мог лишь приблизительно догадываться по положению Солнца на небе. Но когда в гостиной включили телевизор погромче и с экрана послышался голос королевы Елизаветы II, Гарри понял, что уже три часа дня. По телевизору шла ежегодная традиционная трансляция рождественской речи. Монарх рассказывала о себе, своей семье и государстве, об уходящем годе, о том, чего ожидают от года грядущего. Гарри же вспоминал, как в прошлом году Дамблдор говорил за праздничным столом свою поздравительную речь. "Да, Рождество - семейный волшебный праздник. Только у меня в этом году что-то ни семьи, ни волшебства", - сокрушался юный маг.       Потом мальчик услышал как хлопнула входная дверь и завёлся автомобиль дяди Вернона. "Уехали. Наверное поехали развлекаться на аттракционы и потом сидеть в кафе. А, может быть, они пойдут в кино или ещё куда-нибудь", - грустно вздохнул подросток. И Гарри опять остался один, в своей убогой пустой комнатушке, запертый в доме, без свободного доступа к еде, воде и туалету. А теперь ещё и в абсолютной тишине, потому что все ушли и выключили телевизор. Он даже не мог включить свет, так как лампочку в его комнате давно выкрутили. А темнеет в это время года рано, солнце садится уже в четыре часа дня. Гарри немного походил по комнате, потом свернулся на кровати, закутавшись в плед, и уснул.