Спасение / Salvation / Серия Защитники, книга#2

Сет Я не ожидал, что Ронан схватит меня за плечи. И уж точно не ожидал прилива похоти, накрывшего меня, когда он впечатал меня в стену и прижал своим телом. Гнев должен был сделать меня невосприимчивым к желанию, испытываемому к Ронану с тех пор, как я достаточно повзрослел, чтобы понять, — желание и потребность это и есть именно те эмоции, которые бурлили во мне, — но этого не произошло. Ярость и боль только усиливали интенсивность моих чувств. Я должен был сделать, как минимум, некоторые вещи, пока Ронан держал меня. Оттолкнуть его. Осыпать проклятиями. Признать, что он уничтожил меня, когда ушел три года назад. Но все, что мог делать, — стоять и наслаждаться тем, как сильные пальцы обхватывают запястья, прижимая мои руки к стене. Я наслаждался теплом, исходившим от его большого тела и согревающим меня, как ничто другое. Вдыхал каждый неровный вздох Ронана — единственное доказательство того, что он не совсем безразличен к этому контакту, потому что жесткий взгляд серо-голубых глаз не выдавал ничего. А когда я опустил взгляд к губам мужчины — губам, которые, как я знал по опыту, ощущались мягче, чем казались, — почувствовал, как по телу Ронана пробежала легкая дрожь. Не знаю, сколько он удерживал меня в таком положении, и, по правде говоря, мне было все равно. Я так долго хотел, чтобы он увидел во мне нечто иное, чем надоедливого, отчаявшегося младшего брата своего бойфренда. Теперь мне нужно было извлечь как можно больше пользы из единственного момента, когда Ронан увидел во мне мужчину. Я подозревал, что воспоминание об этом будет поддерживать и согревать меня еще очень долго. Я впервые встретил Ронана, когда мне было тринадцать. Мой брат, Трейс, привел двадцативосьмилетнего бойфренда домой, чтобы представить родителям. Трейс познакомился с Ронаном в военном госпитале, где тот проходил ординатуру. Даже в столь юном возрасте я был очарован мужчиной. В нем была какая-то холодная уверенность, которая привлекла меня, а то, как он смеялся и шутил со мной, заставило мое поклонение герою перерасти в нечто большее уже после пары визитов Ронана в наш дом. Я пытался сохранить в тайне тот факт, что влюбился в парня собственного брата, но Трейс легко это уловил и не терял времени даром, подшучивая надо мной при каждом удобном случае, чтобы я не пытался увести чужого бойфренда из-под носа. При этом Трейс никогда не забывал убедиться, что Ронан находится рядом, и слышит замечания. Я знал, что подшучивания брата выглядели безобидной забавой, но мои чувства были слишком глубоки, и каждая шутка вызывала болезненные уколы в душе. Потому что я понимал, — у меня никогда не будет того, что имел Трейс. Несмотря на уверения матери в обратном, я уже тогда знал, что мне нужен только Ронан, и любой мужчина, который может появиться на моем пути в будущем, никогда не сравнится с ним. Возможно, все было бы проще, если бы Ронан разделял склонность Трейса высмеивать мои чувства. Но мужчина лишь раздувал пламя моего растущего желания, защищая от непреднамеренной жестокости брата, и никогда не позволял неловкости изменить свое отношение ко мне. Ронан всегда был добрым, внимательным и поддерживающим. И он обещал мне, что однажды я найду того счастливчика, который изменит мою жизнь так же, как сам изменил жизнь Трейса. А потом все изменилось. Меньше чем за год не стало родителей, не стало брата, не стало и Ронана, в которого я влюбился. Я сохранял полную неподвижность, боясь, что любое движение нарушит задумчивость, в которую мы оба погрузились, пока Ронан прижимал меня к стене. Мне так хотелось потянуться вперед и коснуться его губ своими, снова ощутить сладость, которая оказалась такой неожиданной и пьянящей, но я усвоил урок с первого раза. И как бы мне ни хотелось, чтобы Ронан сейчас ушел, я не мог повторно вынести унижения, если он снова покинет меня, как из-за того до боли наивного, неопытного поцелуя. Наконец, Ронан отступил, но отпустил только одно из моих запястий. — У тебя где-нибудь есть аптечка? — спросил он, потянув меня за собой. — В моей ванной, — ответил я. Я молча последовал за ним в основную часть дома, пытаясь игнорировать, что он по-прежнему держал меня за запястье. Мой пес, Пуля, не отставал, но я заметил, как животное оказалось рядом с Ронаном. Немецкая овчарка была моей вечной тенью. То, что собака так легко променяла меня на Ронана, должно было беспокоить. Но не беспокоило. Это стало лишь напоминанием о том, как легко и люди, и звери тянутся к большому и уверенному мужчине. Ронан привел меня в ванную и развернул спиной к стойке. Он взглянул на меня, и я автоматически ответил: «нижний ящик», поскольку знал, что он ищет. Он нашел аптечку, открыл ее и достал пару пластырей, а затем смочил губку. Его прикосновения были удивительно нежными для такого большого и пугающего парня, и я подумал, сколько его пациентов были шокированы этим противоречием. При росте шесть с половиной футов Ронан возвышался над большинством мужчин и обладал внушительной массой. Он не выглядел громоздким, но у него было крепкое тело, которое даже сейчас бугрилось мышцами под одеждой. Штормовые серо-голубые глаза были окутаны тайной, но когда-то я видел в них и радость, и страх, и множество других эмоций. Я в тысячный раз пожалел, что не могу протянуть руку и дотронуться до мужчины, потому что при каждом его движении мой взгляд притягивало к обнаженной коже груди, где Ронан оставил расстегнутой верхнюю пуговицу рубашки. Я видел бронзовую плоть и отчаянно хотел ощутить под своими пальцами россыпь темных волос. Будут ли они мягкими, как шелковистые угольно-черные волосы на его голове, или же, наоборот, жесткими и грубыми? Я видел достаточно голых мужчин, когда любопытство к сексу взяло верх и заглянул на сайты гей-порно, но жизнь, которую вел, не давала возможности экспериментировать на практике, и, в отличие от Ронана, у меня совершенно отсутствовали волосы на груди. Ронан закончил промывать рану, а затем заклеил ее двумя пластырями. Но его ладонь не сразу покинула мое лицо, и я затаил дыхание, когда шершавая подушечка большого пальца коснулась щеки. — Так лучше? — спросил Ронан странным хриплым шепотом, которого я никогда раньше не слышал. В сочетании с нежными прикосновениями это достигло нервов в моем уже набухшем члене, и я тяжело сглотнул, пытаясь переместиться, чтобы Ронан не заметил моего затруднительного положения. Но все, что мне удалось сделать, — прижаться к его промежности, и он резко замер от этого прикосновения. И тут я увидел это — вспышку возбуждения в потемневших глазах. Даже в своей невинности я понял, что это такое, и, как бы оно меня ни пугало, захотелось кричать от облегчения. Ронан хотел меня. Его палец замедлился, поглаживая ушибленную щеку, а взгляд упал на мои губы. Ладонь опустилась ниже, чтобы коснуться моей челюсти, и я заставил себя сохранять полную неподвижность. Потому что не собирался все испортить. Я слишком сильно этого хотел. Но была все же часть меня, которую я не мог контролировать. Мой рот. Не успел я опомниться, как уже шептал имя Ронана, отчего все его тело напряглось. — Блядь, — внезапно прорычал он, а затем его рот обрушился на мои губы. Никакие фантазии не могли подготовить меня к этому моменту, потому что, как только губы Ронана накрыли мои, я полностью потерялся. Поцелуй был жестким и грубым, и я даже не успел привыкнуть к ощущению губ Ронана, как его язык проник в мой рот. Я задыхался от этого соединения губ. Волна жара прокатилась по мне с такой силой, что я был уверен — у меня откажут колени. Я почувствовал, как твердый край стойки врезался мне в задницу, когда Ронан прижался ко мне. Я был совершенно ошеломлен нахлынувшими ощущениями, когда Ронан завладел моим ртом, а именно так это и было. Я не контролировал себя, не понимал ничего, кроме того, насколько это было хорошо. И я не знал, как ответить на поцелуй. Проскочила мимолетная мысль, что моя неопытность может оттолкнуть Ронана, но если он и заметил это, то не подал и вида, чему я был несказанно рад. Я знал — если он остановится, если оттолкнет меня и скажет, что я слишком молод, или не может, потому что я младший брат Трейса, — никогда не смогу оправиться. Черт, скорее всего, я все равно никогда не приду в себя, потому что нутром понимал — все настолько прекрасно лишь потому, что это Ронан. Он убрал ладонь с моего лица, пройдясь по шее и далее по телу, пока не обхватил мою задницу и притянул меня к себе. Я судорожно вздохнул от прикосновения своего члена к твердому члену Ронана, но он украл этот звук вместе с остатками моего здравомыслия. Я полностью отдался воле мужчины и не препятствовал никаким его действиям, пока сильные руки блуждали по мне, а наши тела терлись друг об друга. В какой-то момент ладонь Ронана сжала мою задницу через джинсы, и я едва не кончил в штаны, когда его указательный палец надавил на складку между ягодиц. Чувственная пытка моего рта не прекращалась ни на секунду, но мозг, наконец, начал осознавать происходящее, и я обхватил шею мужчины, неуверенно просовывая язык в его рот. Ронан застонал и резко оттолкнулся от меня. Я был уверен, что все кончено, но не успел запротестовать или засомневаться в происходящем, заметив, как глаза Ронана обшаривают ванную комнату и останавливаются на халате, висящем на дверце шкафа. Быстрым движением руки он вытащил пояс, а затем снова припал к моим губам. Я забыл о странной паузе и настойчиво ответил на поцелуй, положив руки на бедра Ронана. Он взял меня за руку и завел ее мне за спину. Это движение еще сильнее прижало меня к нему. Он повторил действие с другой рукой, продолжая терзать меня одним за другим своими одурманивающими поцелуями. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я понял, что он делает за моей спиной, и когда обрел голос, мои руки уже были связаны. — Ронан, что… Ронан оборвал слова очередным поцелуем и стал поглаживать мою эрекцию через джинсы. Я застонал от грубого прикосновения и попытался попросить большего, толкаясь бедрами вперед. Поглаживая меня, он дотянулся до ремня и стал расстегивать мои джинсы. Я вскрикнул, почувствовав, как Ронан сжимает в кулак мой член, но и этот звук утонул в еще одном умопомрачительном поцелуе. Я забыл о связанных руках, пока Ронан безжалостно дрочил мой чувствительный член, а затем провел большим пальцем между половинок задницы, прежде чем коснуться моего входа. Я разорвал поцелуй, опустил голову на плечо Ронана и издал долгий, тяжелый стон. Мужчина продолжал играть со мной, пока я не почувствовал прохладный воздух на своей разгоряченной коже, когда джинсы оказались расстегнуты и спущены вместе с нижним бельем. Ронан осторожно оттолкнул меня, опустился на колени, и я был вынужден прислониться спиной к тумбе, пытаясь сохранить вертикальное положение. Я поднял связанные руки, опираясь о столешницу, чтобы твердый край не врезался в задницу. Наблюдая за Ронаном, я понимал, что он собирается сделать, но оказался совершенно не готов к моменту, когда он глубоко всосал мой член. Я вскрикнул от ощущения жара и влажности и инстинктивно подался бедрами вперед. Без всяких прелюдий Ронан начал интенсивно сосать, покачиваясь вверх и вниз по моей длине. Одной рукой он обхватил мою задницу, другой поглаживал пресс, а затем нащупал яйца. — Ронан, пожалуйста! — взмолился я, пока он подводил меня все ближе к надвигающемуся оргазму, который уже начинал меня пугать. Я много раз дрочил себе, но никогда не испытывал такого сильного и быстрого удовольствия, и неизвестность пугала меня до смерти. Но Ронан действовал мастерски и совершенно безжалостно. Он не проявлял никакого милосердия, втягивая мой член с почти нечеловеческой силой. Пальцы, перекатывающие мои яйца, прошлись по промежности, а затем проникли между половинок, чтобы отыскать дырочку. И как только Ронан надавил на нее, я потерял контроль над собой и начал кончать ему в рот. Разрядка охватила все части тела, волна за волной наслаждение накатывало на меня, и только Ронан, обхвативший мои бедра, удерживал меня в вертикальном положении. Ронан поднялся на ноги. Я с трудом перевел дыхание, и, прежде чем успел что-либо сказать, его рот накрыл мой, заставив почувствовать горько-соленое доказательство своего освобождения. Поцелуй был невероятно горячим, и я наслаждался каждой секундой, несмотря на усталость, навалившуюся на мои отяжелевшие конечности. Понятия не имел, получил ли Ронан свое удовольствие, и старался придумать, что могу сделать, чтобы доставить его, когда он внезапно оторвался от моих губ, развернул меня и толкнул лицом вниз на тумбу. Я продолжал попытки взять себя в руки, но не понимал, что происходит, пока не почувствовал, как Ронан толкнулся в меня бедрами. Со связанными руками я с трудом поднял голову и посмотрел в зеркало. У меня пересохло во рту при виде того, как Ронан достает из бумажника презерватив и какую-то упаковку поменьше. Конечно, он не собирался трахать меня здесь? Вот так? — Ронан… Не знаю, услышал ли Ронан страх в моем голосе, но он наклонился ко мне и глубоко поцеловал, прежде чем сказать: — Это будет жестко и быстро, но я позабочусь о том, чтобы ты снова кончил. Я закрыл глаза — грубые слова никак не сочетались с тем, как красиво мужчина целовал меня. Боже, я серьезно хотел его именно так? Я знал — если скажу, что это мой первый раз, то, скорее всего, потеряю единственный шанс с Ронаном. В глубине души я был уверен, что он не причинит мне вреда, но неужели хотел, чтобы мой первый раз с мужчиной, в которого был влюблен почти десять лет, и вообще с любым мужчиной, был просто каким-то грязным сексом для физического удовольствия и не более? В голове зашевелился страх, борясь с потребностью быть с этим мужчиной любым доступным способом, и я неосознанно попытался освободиться от пут на запястьях. Возможно, меня пугало отсутствие контроля. Если бы я только мог освободить руки… Мой страх перерос в панику, когда я понял, что Ронан связал меня достаточно крепко, чтобы не позволить освободиться самостоятельно. На задворках сознания я слышал, как рвется фольга и расстегивается молния, но не мог на этом сосредоточиться, потому что изо всех сил пытался освободить руки от хлопчатобумажного пояса, который, казалось, затягивался лишь туже, чем больше я боролся. Холодный воздух проникал в мою дырочку, когда Ронан подготавливал меня, а затем что-то скользкое прижалось к входу. У меня сдавило горло, и пропал голос. Я отчаянно дернул руками в стороны в надежде ослабить пояс, но ладонь Ронана сомкнулась на месте, где были связаны запястья. Я попытался попросить Ронана, чтобы он сбавил темп, но с ужасом понял, что не могу вымолвить и слова. Связки парализовало от страха. Я почувствовал, как палец начал растягивать меня, и не смог сдержать слез от унижения, которое волнами пронеслось по телу. А потом Ронан пропал, и ванная тоже исчезла. Остались только я и они, и прерывистый голос отца, который умолял вымогателей не причинять мне вреда. Я в последний раз попытался освободить запястья, но потом сдался и зарыдал в кляп, ожидая, когда лезвие ножа снова вонзится в меня.