***
Он легко нашел меня. В отличие от прошлого раза, когда прикосновение Сета уничтожило меня, я не убежал. Не потому, что не хотел. Я не желал ничего, кроме как убраться подальше от этого места, напоминавшего, что я потерял… кем я стал. Но как бы сильно я ни нуждался в побеге, интуиция подсказывала — уходить пока рано. — Ронан, холодно. Не мог бы ты вернуться в дом? — спросил Сет, опустившись на песок рядом со мной. Дождь начал моросить вскоре после того, как я выбежал из дома, но прохладная влага приятно ощущалась на разгоряченном лице. Спуск с холма занял всего несколько минут, и я без труда нашел тропинку к пляжу. В итоге я прошел довольно далеко, прежде чем заставил себя развернуться и направиться обратно к дому. Ноги не слушались, и я присел на старое, обветренное бревно, которое, судя по его удаленности от воды, прибило к берегу довольно давно. Я ничего не ответил Сету, увидев красные следы на его запястьях. Внезапно накатила тошнота, и я отодвинулся от него, избегая даже малейшего шанса позволить нашим телам соприкоснуться. — Прости, Ронан, — услышал я шепот. Я был уверен, что меня в ту же секунду вырвет от этих слов. Пришлось сглотнуть желчь, поднявшуюся к горлу. — Что? — прохрипел я. — Мне жаль, — повторил Сет. — Господи, Сет, — простонал я, поднимаясь на ноги и делая несколько шагов вперед. — Тебе, блядь, не за что извиняться, — жестко продолжил я. — Боже, я почти… Я даже не смог закончить фразу, настолько все было мерзким и отвратительным. — Ронан, — сказал Сет, и я почувствовал, как он подошел ко мне сзади. Его рука сомкнулась на моем запястье, и я тут же отодвинулся. Он понял это и обошел меня, но сохранил дистанцию. — Ронан, мне нужно было то, что происходило между нами. Ты должен знать — это все, чего я когда-либо хотел, — тихо признался он. — Я покачал головой и отвернулся, намереваясь пойти вдоль пляжа, но Сет преградил путь. — Я запаниковал, потому что не мог освободить руки… Да, потому что я обращался с парнем, как с каждым одноразовым партнером за годы после смерти Трейса, удовлетворяя свои темные, извращенные потребности. — Сет, тебе не нужно объяснять. То, что я сделал, непростительно. Сет выглядел взволнованным, разглядывая меня. Наконец он сказал: — Трейс никогда не рассказывал тебе, так? — О чем? — О том, что на самом деле произошло в тот день. Я точно знал, о каком дне шла речь. В жизни Сета было всего два дня, которые он называл подобным образом, и Трейс был жив только в один из них. Я был рядом, когда ему позвонили и сообщили, что на его семью напали, вторгшись в их дом. Четырнадцатилетний Сет стал единственным выжившим в этом кошмаре, и то чудом, получив множество ножевых ранений. Мы с Трейсом оба служили в Афганистане, и я не смог получить отпуск, чтобы вместе вернуться в Штаты, поскольку мы вынуждены были держать наши отношения в секрете. — Что ты имеешь в виду? — спросил я, опасаясь того, что услышу. Трейс хранил молчание по поводу всего этого инцидента, но я всегда считал, что нежелание обсуждать его связано с особой жестокостью убийства их родителей. — Эти люди… они были уверены, что у моего отца в доме есть сейф. Они не поверили, когда он сказал, что это не так, и использовали меня и маму, чтобы заставить его говорить. — Я покачал головой, не в силах поверить, но через мгновение до меня дошел смысл сказанного. — Мама… один из парней утащил ее наверх. Мы слышали, как она кричала… — удалось сказать Сету, прежде чем его стали душить рыдания. Несмотря на данное себе обещание больше не прикасаться к парнишке, я притянул его и крепко обнял, прижимаясь губами к макушке. Слезы тут же пропитали мою рубашку. — Отец умолял их остановиться. Потом один из них схватил меня. Мои руки… мои руки были связаны за спиной… Я закрыл глаза, чувствуя, как новая волна вины захлестнула меня. — Господи, Сет, мне так чертовски жаль. — Я пытался быть храбрым. Я думал, что если закричу, то отцу станет невыносимо. — Сет покачал головой, прижавшись к моей груди. — Было слишком больно. Они продолжали резать меня снова и снова. Живот, грудь. Отец кричал и плакал. Решив, что со мной покончено, они пошли за ним. Мама… в какой-то момент она перестала кричать. — Я продолжал обнимать Сета, пока он тихо плакал, прижимаясь ко мне. Наконец он отстранился, и я опустил руки. — Я просто испугался, Ронан. Но не тебя… не того, что ты делал. Мне удалось кивнуть, хотя эти слова никак не облегчили вину. В любом случае, не следовало прикасаться к нему. Я вспомнил его неопытные поцелуи, отчего тяжесть стыда бетонной плитой надавила мне на грудь. — Сет, у тебя это было впервые? — спросил я. Сет опустил взгляд на песок под ногами, а его бледные щеки залились румянцем. Блядь. — Этого больше не повторится, — наконец сказал я. — Никогда. — Но… — Никогда, — твердо повторил я, прищурившись. Пряди волос Сета потяжелели от влаги, и я заметил, как блестит его кожа под мелким моросящим дождем. Заметив, как его тело снова задрожало от холода, я сказал: — Давай вернемся в дом. Парень кивнул, но не двинулся с места. Я прошел мимо, надеясь, что он последует за мной. Он сделал это.***
После того как мы добрались до дома, я отправил Сета принять душ, а сам воспользовался этим временем, чтобы забрать свою машину, припаркованную примерно в полумиле, на небольшой грунтовой дороге, ведущей в лес за поместьем Николсов. Пройти через ворота в конце подъездной дорожки не составило труда, поскольку код остался тем же, что и много лет назад, когда Трейс привез меня сюда познакомить со своей семьей. Тогда дом был наполнен теплом и счастьем, и я радовался, что меня так легко приняли. Само понятие семьи было для меня таким же чуждым, как и то, что моя ориентация принималась без вопросов и презрения. Я встретил Трейса Николса в один из самых хаотичных моментов своей жизни и сделал все возможное, чтобы помешать ему добиваться меня. А именно так это и было… Трейс меня преследовал. Восемь лет назад — Извините, — пробормотал я, не поднимая глаз на того, с кем столкнулся. Из лифта выходили люди, и я подумал, что не успел пропустить всех, прежде чем войти самому. — Без проблем. Мое внимание привлек хриплый голос, я оторвал взгляд от таблицы и едва не споткнулся при виде молодого солдата, пристально наблюдавшего за мной. Он стоял в проеме лифта, не позволяя дверям закрыться, и был настолько красив, что я нервно сглотнул. Однако здравый смысл быстро возобладал, и я опустил глаза, заставив себя дышать медленно и ровно. Я попытался сосредоточиться на результатах лабораторных исследований, которые изучал. Любопытство взяло верх, когда звук закрывающихся дверей так и не последовал. Я перевел взгляд выше, всего на мгновение. Красавчик не двигался с места, его глаза смотрели с таким нескрываемым голодом, что мой член мгновенно отреагировал. Не нужен был гей-радар, чтобы понять значение такого взгляда, и, судя по всему, гей-радар мужчины работал просто отлично… или ему было все равно, так это или нет. В лифте и поблизости не было других людей, но столь открытый интерес вызывал у меня дискомфорт, как физический, так и душевный, поэтому я спросил: — Вы не хотите выйти? Мужчина широко улыбнулся, и меня осенило, — как двусмысленно, должно быть, прозвучал вопрос. К моему ужасу, он шагнул обратно в лифт и отпустил двери, которые тут же закрылись, изолировав нас в небольшом пространстве. Я нажал кнопку своего этажа и с немым восхищением наблюдал, как красавчик следом стал нажимать все кнопки между этажом, на котором мы находились, и этажом, на который собирался я. А затем он встал рядом, несмотря обилие свободного места в кабине лифта. — Я Трейс, — тихо сказал он, пробежавшись глазами по моему телу. На мне был длинный белый халат врача, чему я был безумно рад, поскольку он скрывал мою очевидную физическую реакцию на оценивающий взгляд. — Как тебя зовут? Лифт остановился. Я затаил дыхание, ожидая, не войдет ли кто-нибудь еще, и не был уверен, хочу ли, чтобы кто-то оказался по другую сторону дверей, когда те откроются. Но никого не было. Я нервно фыркнул и вернул внимание к карте. Трейсу не обязательно было знать, насколько трудно было мне сосредоточиться на ней. Я уже давно знал, что я гей, и, хотя никогда не пытался отрицать этого, держал все в тайне, как и остальные подробности своей личной жизни. Этому я научился еще в детстве, когда в восьмом классе отец застал меня целующимся во время занятий в моей комнате с партнером по лабораторной работе. Произошедшее после отразилось на мне не лучшим образом. В колледже и медицинском институте я встречался с несколькими парнями, но из-за напряженного графика все потенциально долгосрочные отношения заканчивались рано. Оставались случайные связи в барах и клубах, после которых я зачастую чувствовал себя дешевкой, как только не слишком впечатляющий оргазм проходил. А поскольку я регулярно оказывался снизу, мне даже не всегда был этот оргазм гарантирован, по крайней мере такой, который невозможно было получить самостоятельно. — Доктор Гришам, — пробормотал Трейс. Я опустил взгляд и увидел, как длинные пальцы расправляют ткань. Моя фамилия значилась на кармане халата. — Вам что-то нужно, старший сержант? — спросил я, рассматривая знаки отличия на форме. Звание удивило меня, учитывая, что на вид Трейсу было лет около двадцати. Ярко-зеленые глаза сверкнули, он улыбнулся мне, и я понял, что задал вопрос, на который, как уже догадывался, мужчина очень хотел ответить. — Забудьте, что я это сказал, — добавил я с улыбкой. Лифт сделал еще одну остановку, и я был странно рад, когда никто не вошел. — Да и да, — сказал Трейс, придвигаясь еще ближе. Я посмотрел на него в замешательстве. — Да на вопрос, да на просьбу, — пробубнил он, опустив глаза на мои губы. — Как тебя зовут, док? Если бы его голос был более игривым, я бы спокойно и не задумываясь отмахнулся от парня. Но густая интонация желания, которую я услышал, заставила захотеть гораздо большего, чем просто назвать свое имя. Меня спасло то, что двери лифта открылись и вошла пара медсестер. — Доброе утро, доктор Гришам, — с широкой улыбкой поздоровалась младшая из девушек, окинув меня взглядом, а затем хихикнула, повернувшись к своей коллеге. — Доброе утро, — пробормотал я в ответ. Вспомнить ее имя у меня не получилось, несмотря на то, что она много раз не слишком деликатно намекала на свой интерес ко мне. Я ожидал, что Трейс отойдет подальше, когда к нам присоединились дамы, но он этого не сделал. К моему ужасу, он придвинулся еще ближе, и я едва подавил стон, когда наши пальцы соприкоснулись. Мгновенно вспыхнули искры, совершенно не похожие ни на что, когда-либо ощущавшееся раньше. Добавляло эффекта пьянящее осознание того, что двое других пассажиров лифта находятся близко и при этом ничего не знают. Однако Трейс не довольствовался минимальным контактом — его рука потянулась к поручню у нас за спиной. Со стороны могло показаться, что он просто опирается на поручень, но рука за моей спиной была занята — она двигалась вдоль поясницы, а затем опустилась и скользнула по изгибу задницы. Шок от дерзкого прикосновения прокатился по мне даже сквозь ткань докторского халата и брюк. Лифт издал звуковой сигнал, открываясь, медсестры попрощались и вышли. Я едва успел это заметить. Еще до того, как дверь закрылась, я повернулся к Трейсу, намереваясь высказать все, что думал о его поведении. Но тут его рука обвилась вокруг моей шеи, притягивая меня ближе, и все аргументы застыли в горле, когда горячий язык скользнул между моих губ. Меня много раз целовали, но то, что делал Трейс, не было поцелуем. Мужчина владел мной, поглощал меня, менял меня. В тот момент мне было все равно, что нужно закончить обход, принять пациентов, или что в одном из углов лифта установлена чертова камера наблюдения, которая, скорее всего, записывает все, что Трейс вытворяет со мной. Где-то в глубине сознания я понимал, что двери лифта должны открываться и закрываться снова и снова, поскольку Трейс нажал почти все кнопки на панели, но мне было наплевать и на это. Наконец он разорвал жаркий поцелуй. — Так как тебя зовут? — спросил он, задыхаясь. — Ронан, — без колебаний ответил я, потянувшись к нему, чтобы украсть еще один поцелуй. Трейс подарил его мне, прежде чем отстраниться, оставив немного пространства между нашими телами. — Поужинай со мной вечером. Мозг зарегистрировал запрос, но я был слишком выбит из колеи, чтобы сразу ответить. К счастью, запищал пейджер. Звук оказался слишком резким. Я моментально отпрянул от Трейса, выключил эту чертову штуку и прочитал сообщение. Меня вызывали в операционную. — Мне нужно идти, — пробормотал я, и только когда Трейс протянул мне медицинскую карту, которую я изучал, стало понятно, что я уронил ее во время нашего поцелуя. — Ужин? — снова спросил Трейс, хватая меня за руку, прежде чем я успел выбежать из лифта. — Не могу, я работаю, — ответил я, радуясь, что наконец-то ко мне вернулся здравый смысл. Одноразовые знакомства и тупиковые отношения — это одно, но ужин с парнем, который может вот так запросто лишить меня самообладания одним поцелуем… ни за что. Я высвободился из хватки Трейса и поспешил к лестнице, заставляя себя не оглядываться. С облегчением выдохнув после случайной горячей встречи, я позволил хаосу операционной поглотить себя, когда начался процесс подготовки к экстренной операции. Только спустя несколько часов у меня появилась возможность подумать, не упустил ли я шанс на что-то хорошее… или, на худой конец, на феноменальный секс. Ответ я получил сразу же, как только покинул хирургическое отделение, намереваясь посетить пациента, которого не успел осмотреть из-за экстренного вызова. На небольшой скамейке возле лифта сидел Трейс.***
— Ронан? Обеспокоенный голос Сета вывел меня из задумчивости. Подняв глаза, я увидел его, спускающегося по лестнице, с влажными после душа волосами и в свежей одежде. Я не знал, как долго простоял, прислонившись к входной двери, пока блуждал в прошлом, но даже от краткого воспоминания о Трейсе у меня закололо кожу и скрутило внутренности. — Ты в порядке? — спросил Сет, остановившись передо мной. Он коснулся ладонью моего запястья, и я, не в силах удержаться, отдернул руку, проигнорировал его изумленный взгляд и отошел от двери. — Я в порядке, — пробормотал я. — Просто нужно принять душ, — продолжил я, проводя рукой по мокрым волосам. Моя одежда промокла насквозь, но я чувствовал жар, будто горел изнутри. Это было знакомое ощущение, и я знал, — будет становиться только хуже, чем дольше я пробуду в присутствии Сета. — Конечно. Пользуйся любой комнатой, какой пожелаешь, — тихо ответил Сет и, наконец, отвернулся от меня. Он скрылся из виду, и только тогда напряжение внутри меня стало ослабевать, а жар рассеиваться. Я даже не осознавал, что мои ладони сжаты в кулаки, пока не потянулся к ручке входной двери. Вернувшись на улицу к машине, я взял сумку, а затем направился на второй этаж, где находились все спальни. Я миновал главную, принадлежавшую родителям Сета и Трейса, и проигнорировал следующую, поскольку та была комнатой Трейса… нашей комнатой, когда мы вместе навещали его семью. Оставалась только одна спальня — гостевая рядом с комнатой Сета. Гостевая комната была почти такой же большой, как и остальные три, и прекрасно обставленной. Металлическая кровать, застеленная толстым бархатным покрывалом, телевизор с плоским экраном над камином и красивое эркерное окно с видом на залив. Ванная была не такой большой, как у Сета, но в ней присутствовали отличный душ и туалет. Едва войдя в помещение, я вспомнил, что сделал с Сетом в его ванной, и меня в очередной раз охватил стыд. То, что должно было стать особенным для него, я превратил в нечто темное и уродливое. И если бы я не заметил его слезы, без колебаний трахнул бы его прямо там, у тумбы в ванной. Член отозвался на воспоминание о том, как Сет нагнулся, выставив свою упругую задницу на обозрение, и меня передернуло от отвращения. Боже, я был больным извращенцем. Я снял мокрую куртку, затем наплечную кобуру с двумя девятимиллиметровыми «Глоками» и положил ее в сумку. Поискав сменную одежду, я снял с себя все остальное и забрался в душ. Горячая вода не помогла успокоить раздирающую меня похоть. Я попытался вызвать в памяти лицо Трейса, начав поглаживать свой член, но все, что мог видеть, — Сета, его откинутую назад голову и закрытые глаза, когда принимал его толстый ствол в свое горло. Парнишка не сдерживался, пока я высасывал из него оргазм, а перед тем, как я отправил его за край, он выкрикнул мое имя. — Блядь! — воскликнул я. Мои яйца плотно прижались к телу, и волна за волной наслаждение пронеслась сквозь меня. Я шлепнул ладонью по стеклянной стене душевой кабины, когда струя за струей вырвались наружу из моего члена. Пытаясь выровнять дыхание, я открыл глаза и увидел доказательство своего освобождения, медленно сползающее по стеклу. В голове промелькнул образ моей спермы, вытекающей из задницы Сета, и мой полутвердый член дернулся в ответ. Испустив очередное нецензурное ругательство, я потянулся к душевой лейке, чтобы смыть густые белые струи, а затем закончил приводить себя в порядок. Одеваться я не спешил. Время едва подходило к шести, но я всерьез подумывал лечь спать. Не из-за усталости, а потому, что не был уверен, что у меня хватит сил снова встретиться с Сетом. Я рассмеялся над пародией, в которую превратилась моя жизнь. Почти шесть лет я потратил на попытки превратить себя в человека, которого больше никогда не будет мучить страх. Я мог сразить любого противника любым оружием, и лишал жизни самых жестоких преступников, не задумываясь об этом. И все же я застыл здесь, боясь противостоять невинному, нежному юноше, потому что тот имел надо мной большую власть, чем любая другая живая душа. Но у меня были веские причины бояться Сета, потому что я знал, — достаточно одного прикосновения… одного идеального прикосновения, и я разобьюсь на миллион осколков. После чего больше никогда не смогу собрать себя воедино.