Спасение / Salvation / Серия Защитники, книга#2

Ронан Борясь с искушением снова прикоснуться к Сету, я обошел кухонный остров, собрал со стола оставшуюся посуду и направился к раковине. Парень уже повернулся ко мне спиной, чему я очень обрадовался. Мне нужна была как физическая, так и эмоциональная дистанция. Я уже сделал себя слишком уязвимым, открыв Сету свое отвращение к прикосновениям. Намного проще было позволить ему поверить, что я не хочу его, но это стало бы ложью, которую я просто не смогу переварить. — Ты сказал, на тебя напали в гараже офисного здания — ты уходил или возвращался? — спросил я. — Уходил. У меня был обеденный перерыв. — Гараж охраняется? — Что ты имеешь в виду? — Там есть охранники или какие-нибудь служащие? — уточнил я. — М-м, там есть дежурный, но, думаю, любой человек, идущий пешком, технически может попасть в гараж. — Тебе стоит поговорить с управляющим о дополнительной охране. Если владелец здания не хочет этого делать, тогда ваш менеджмент должен оплатить счет, — сказал я. — Возможно, другие компании в здании захотят поучаствовать в расходах. — Хорошо… — безразлично ответил Сет. — Сет, если хочешь, чтобы я поговорил с кем-нибудь за тебя… — Нет, — перебил он. — Я имею в виду, в этом нет необходимости. Это мое здание. Я сделаю звонок завтра. Его признание застало меня врасплох. — Твое здание? — Да, ну, формально это здание компании. Отец купил его перед… перед самой смертью. Бизнес рос так быстро. Он хотел быть уверен в наличии достаточного места, если штат будет расширяться. Я не смог скрыть удивления. — Ты взял на себя управление транспортной компанией отца? — Я еще учусь, но да, она моя. Деловой партнер отца помогает вникать. За несколько лет до рождения Трейса их отец основал компанию, занимавшуюся международными перевозками. Довольно скоро та стала одной из ведущих в отрасли, принося миллионные прибыли ежегодно. К моменту смерти родители братьев накопили личное состояние почти в сто миллионов долларов. Сет и Трейс унаследовали большую часть, но Трейс никогда не проявлял интереса к управлению компанией, а Сет был так молод… Я и не задумывался о том, что однажды он может стать ее владельцем. Видит Бог, у парнишки было достаточно денег, чтобы делать все, что заблагорассудится, до конца жизни. Впрочем, как и у меня, ведь Трейс оставил мне всю свою часть наследства. Сначала меня ужаснула перспектива разбогатеть за счет его смерти, но я стал безмерно благодарен за эти деньги, когда понял, что смогу использовать их для восстановления справедливости в отношении своего жениха и многих других пострадавших подобно ему. — Не знал, что тебя это интересует, — ответил я Сету. Он бросил на меня взгляд, понятный без слов. Я не знал, потому что не прикладывал никаких усилий, чтобы это выяснить. За годы, что навещал Сета после смерти Трейса, я был слишком погружен в собственные горе и ненависть, чтобы уделять внимание происходящему с парнишкой, лишь кратко убеждаясь, что у того все в порядке. До одного из моих последних визитов незадолго перед смертью бабушки Сета я даже не понимал, насколько ухудшилось ее психическое здоровье. Ему тогда было всего шестнадцать, и я понятия не имел, что делать с его опекой, когда он позвонил мне и сообщил, что бабушка умерла. Но когда я приехал на похороны, Сет уже разобрался с ситуацией, добившись признания собственной дееспособности. — Мне жаль, Сет. Я должен был больше интересоваться, что происходит после смерти Трейса… — Что-нибудь еще? — перебил Сет, не желая смотреть на меня. В его голосе помимо обиды слышался гнев. — Кто был тот парень сегодня днем? — спросил я. Вопрос не имел ничего общего с попыткой выяснить, грозит ли Сету опасность, но любопытство сводило меня с ума. Что этот человек значил для Сета? — Барри? — спросил он. — Друг. — Он сказал, ты его пациент. Сет повернулся, сжав ладони в кулаки. — Ты закончил? — процедил он. — Потому что я да. И хочу, чтобы ты ушел. Он прошагал мимо меня, но я схватил его за руку и ожидал, что он будет сопротивляться, но он не стал. Он просто стоял на месте, совершенно неподвижный, если не считать легкой дрожи в теле, но я не мог понять, гнев это или что-то другое. — Он хотел тебя, — сказал я, ненавидя неожиданно охватившую меня ревность. Сет посмотрел на меня, и в кои-то веки выражение его лица было нечитаемым. Мне это не понравилось. Не понравилось ни на йоту. Затем он сделал нечто неожиданное. Вместо того чтобы высвободиться, он шагнул ко мне, и его ладонь сомкнулась на пальцах, которыми я обхватил его запястье. Я автоматически отпустил Сета и отступил назад, пока не врезался в кухонный остров позади себя. — Хотя бы кто-то хочет, — прошептал Сет и вышел из кухни.

***

Когда я встал на следующее утро, Сета уже не было. Пришлось открыть приложение для слежения на своем смартфоне. Накануне я установил трекер на машину парня, поэтому не слишком беспокоился, что могу пропустить его отъезд. Приложение показывало, что Сет находится в центре Сиэтла, предположительно в своем офисе. Поскольку было только семь, Сет должен был встать довольно рано, чтобы успеть на один из первых паромов с острова Уидби на материк. Я задался вопросом, был ли это обычный распорядок дня парнишки или он не хотел столкнуться со мной этим утром. После нашего разговора накануне вечером я плохо спал и впервые с момента приезда стал задумываться, не приношу ли больше вреда, чем пользы. Я знал, что Сет будет сердиться за то, что я вычеркнул его из своей жизни после того поцелуя три года назад. Постепенно приходило понимание — отдаляться я начал гораздо раньше. Да, я старался быть рядом с Сетом, но на самом деле не давал ему того, в чем он нуждался. После смерти их родителей Трейс неожиданно вернулся в армию. Я уже собирался попросить о переводе в военный госпиталь в штате Вашингтон, чтобы быть рядом. Но когда Трейс снова появился на базе в Афганистане менее чем через два месяца после отъезда, я был ошеломлен. За год совместной жизни у нас, конечно, были небольшие ссоры, но решение Трейса предпочесть военную службу родному брату привело к серьезному разладу между нами. А ведь тогда я даже не подозревал о всей глубине травмы Сета, которого использовали чтобы получить информацию от его отца. С момента знакомства с Трейсом, я знал, что служба в армии у него в крови. Ему нравилось все: товарищество, опасность, напряженная обстановка. Но только когда он оставил Сета на попечение бабушки, я понял, что это нечто большее… это потребность, от которой он не мог отказаться… именно не мог. Раз за разом я пытался убедить Трейса, что брат нуждается в нем больше армии. В ответ я получал заверения — бабушка присмотрит за Сетом и тот сам сказал, что не против возвращения старшего брата на передовую. Я уже понял, что Трейс не просто бросил Сета, когда тот был уязвим. Он оставил его, когда парнишка больше всего нуждался в старшем брате. Сет ни за что на свете не смог бы самостоятельно оправиться от жестокого нападения. А теперь, узнав о состоянии здоровья его бабушки, я задавался вопросом, получал ли он вообще какую-нибудь помощь? Внезапно меня пронзила догадка. Я достал телефон, набрал в поисковой строке браузера «Барри Филдс» и застыл, увидев фотографию молодого улыбающегося мужчины вместе с краткой информацией. Он был психологом, специализирующимся на тревожных состояниях. Закрыв браузер, я нажал на цифру быстрого набора. — Привет, босс. Я не стал просить мужчину на другом конце не называть меня так, потому что он все равно это сделает. — Мэв, найди для меня все, что сможешь, о психологе по имени Барри Филдс, — сказал я. — Он объект? — растерянно спросил Мэв. На заднем плане слышался звук набора текста. — Нет, — ответил я, но не стал ничего объяснять. Мэв был одним из первых парней, которых я нанял, начиная свой проект, и, хотя он лучше всего действовал с пистолетом или ножом в руках, на данный момент я ограничил его роль сбором информации. Мне пришлось избавиться от Бенни, аналитика, который работал на меня почти столько же, но продал меня и всех моих людей за деньги, чтобы оплатить многолетние игорные долги. Он умолял проявить милосердие, но я приберег это для молодого человека, чью жизнь Бенни едва не оборвал, когда принял контракт на его убийство и попытался использовать для этого одного из моих людей. К счастью, Мейс Кэлхун оказался достаточно умен, чтобы понять — с этим заданием что-то не так. Он не стал лишать жизни Джонаса Дэвенпорта, несмотря на все убедительные доказательства, которые Бенни сфабриковал, пытаясь представить молодого художника педофилом, совершившим чудовищные преступления против нескольких детей. Я разобрался с Бенни, а также с теми, кто заключил контракт на Джонаса. Потом несколько недель изучал всю информацию о Бенни, чтобы выяснить, были ли Джонас и Мейс его первыми жертвами или он уже использовал мою группу в финансовых целях. Узнав, что это случилось впервые, я испытал огромное облегчение. Я доверился не тому человеку. Сомневаюсь, что смог бы жить с чувством вины, если бы невиновный человек лишился жизни из-за моей оплошности. — Я займусь этим, — сказал Мэв. У меня возникло искушение попросить Мэва пробить заодно имя Сета, но я не стал этого делать. Не только потому, что это раскрыло бы мою связь с парнишкой и другую информацию обо мне. Я не хотел знать все, что пропустил, а, говоря честно, проигнорировал — из компьютерных файлов. Мне нужно было, чтобы Сет рассказал сам. Я нуждался в большем, чем просто слова на бумаге. — Спасибо, — поблагодарил я, прежде чем завершить звонок. Я схватил наплечную кобуру, надел ее и натянул пиджак от костюма. Погладив Пулю, лежавшего за дверью спальни, я спустился вниз быстро выпить чашку кофе, который мне пришлось разогреть в микроволновке, поскольку Сет не оставил машину включенной, и напиток в кофейнике остыл. В итоге я застрял в утренней пробке в час пик и до города добрался довольно поздно. Я разыскал офисное здание Сета, и обнаружил, что парковка, где его ограбили, открыта для любых посетителей. Это явно не способствовало безопасности. Машина Сета нашлась легко, поскольку стояла на зарезервированном месте возле лифта. Я припарковался через несколько проходов. Было всего десять утра. Не зная, во сколько Сет обедает, я приготовился к продолжительному ожиданию, и то при условии, что он вообще выйдет сегодня из офиса. Но через час я увидел его выходящим из лифта. Сет замешкался возле дверей и огляделся вокруг. Я испытал за него странную гордость, увидев, что он выпрямился, несмотря на выражение страха во взгляде. Сет быстро прошагал к машине, продолжая осматривать окрестности, но оставаясь спокойным. Держась на расстоянии, я следовал за ним из гаража на восток, за город, но только когда Сет начал пересекать мост через озеро Вашингтон, я понял, куда он направляется. После этого мне уже не нужен был GPS, но приходилось держаться на расстоянии, пока мы добирались до тихого поселка на восточной стороне острова. Как и дом на острове Уидби, дом, к которому подъехал Сет, стоял на роскошном участке земли прямо у воды. Я бывал в основном поместье Николсов всего пару раз, поскольку семья обычно отдыхала в доме на Уидби во время наших с Трейсом визитов. Их дом для отдыха был гораздо больше, но это не значило, что строение на Мерсер-Айленде не было красивым. Просто оно выглядело более спокойным и казалось маленьким и причудливым по сравнению с особняками по обе стороны от него. От этого представлялось еще менее вероятным, что грабители выбрали его наугад, когда в округе находились гораздо более уединенные и роскошные дома. Припарковавшись недалеко от дома, я наблюдал за Сетом, остающимся в машине на подъездной дорожке. Он просидел так минут двадцать, прежде чем включить передачу и отъехать от дома. Я пригнулся за рулем, чтобы парень меня не увидел, но не последовал за ним. Вместо этого я покинул автомобиль, перешел через дорогу и, миновав несколько домов, увидел пожилую женщину, работавшую в саду, усыпанном яркими цветами. — Прошу прощения, — обратился я. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Ее шляпа закрывала лицо от бликов теплого весеннего солнца. — Чем я могу Вам помочь? — спросила женщина. — Дом через дорогу, — сказал я, указывая на дом Николсов. — Слышал, он продается, — пояснил я, нацепив дружелюбную улыбку, не имевшую ничего общего с моим настроением. — О нет, я так не думаю, — последовал ответ. — Не думаю, что этот мальчик когда-нибудь продаст его. — Мальчик? — переспросил я. Женщина покачала головой и рассмеялась. — Ну, вообще, он уже не мальчик. Сет вырос, но я помню его подростком. Он стриг мне газон и помогал в саду, — объяснила она, указывая на цветы перед собой. — Значит, дом принадлежит этому Сету? Она кивнула. — Унаследовал его после смерти родителей. Бедняга, — добавила она. — Да, риэлтор, с которым я разговаривал, упомянул, что там было ограбление и несколько человек погибли, — тихо сказал я, стараясь не выдать эмоций. Она покачала головой. — Так ужасно. На их месте мог оказаться любой из нас, — ответила она, оглядывая окрестности, после чего, перейдя на шепот, продолжила: — Этот мальчик и его мама даже не должны были находиться там в ту ночь. Бонита — тогда она была их экономкой — рассказала мне на следующий день, что Сет с мамой собирались навестить его бабушку на севере, но та почувствовала себя плохо, и они отменили поездку в последнюю минуту. Мне едва удалось сохранить нейтральное выражение лица, когда в голове закрутилась догадка. — Значит, он все еще живет там? — спросил я. — О Господи, нет, — ответила женщина. — Я не видела Сета уже несколько лет. Все ждала, что дом выставят на продажу, но этого не произошло. Я кивнул. — Что ж, спасибо. Она улыбнулась мне и вернулась к своим цветам, а я направился к машине. Убийц родителей Сета так и не нашли. Жертвы посчитали случайными, но известие о том, что отец Сета должен был находиться в ту ночь один в доме, заставляло меня размышлять о том, о чем, наверное, не следовало. Я слишком привык иметь дело с худшими представителями человечества и не мог слепо принимать как факт, что так называемые случайные события всегда были именно случайными. Поездка на Мерсер-Айленд вызвала больше вопросов, чем ответов, поэтому, вернувшись в Сиэтл, я не поехал в офис Сета. GPS трекер показывал, что парень уже там, значит у меня было время до завершения рабочего дня. Я добрался до южной части города и припарковался перед небольшим отреставрированным зданием с вывеской «Гарольд Брайтон, эсквайр и партнеры». С Гарри Брайтоном мы встречались лишь однажды по вопросу неожиданного наследства, оставленного мне Трейсом. За прошедшие годы офис почти не изменился. Мебель и декор были устаревшими и потрепанными, а в приемной стоял лишь небольшой стол, за которым сидела все та же пожилая секретарша с седыми волосами, собранными в небрежный пучок с помощью пары карандашей. Она смотрела поверх очков на экран древнего монитора, который занимал примерно половину ее стола, беспорядочно заваленного бумагами. В приемной не было посетителей, но телевизор в углу показывал какое-то ток-шоу. — Чем я могу Вам помочь? — спросила секретарша, не поднимая на меня глаз. — Мистер Брайтон свободен? — Боюсь, что нет, — ответила она, после чего наконец поправила очки и подняла на меня взгляд. — Мистер Гришам, как приятно видеть Вас снова. Я удивился, что она меня помнит, учитывая мой единственный визит почти шесть лет назад. Не в силах вспомнить ее имя, я просто кивнул. — Долорес! Мне нужно досье Конвея! — послышался высокий голос, а затем раздался стук каблуков. Из-за угла в задней части здания, где, как я знал, находились кабинеты, показалась женщина и сразу остановилась, увидев меня. Она поправила свой элегантный костюм, и ее хмурый взгляд сменился заинтересованным. Женщина выглядела довольно привлекательной и собранной, но сложно было не заметить, что она не слишком соответствует непринужденной атмосфере офиса. — Табби, это мистер Ронан Гришам, — объявила Долорес, взмахнув рукой. — Он друг семьи Николс. Женщина напряглась, затем снова разгладила пиджак и протянула руку. — Табита Брайтон, — официально произнесла она, ее голос стал более тихим, четким и гораздо менее визгливым. — Табби — дочь Гарри, мистер Гришам, — пояснила Долорес, снова принявшись стучать по клавиатуре. — Табита, — резко поправила женщина, а я задался вопросом, предназначалось это мне или Долорес. — Чем могу Вам помочь, мистер Гришам? — Я надеялся поговорить с Вашим отцом. Лицо Табиты скривилось, но она быстро оправилась. — Мой отец вышел на пенсию. Вы ищете кого-то, кто помог бы Вам с наследством? — Вопрос застал меня врасплох, и она, должно быть, почувствовала мое удивление, потому что сказала: — Я взяла на себя большинство клиентов отца. Помню, что видела Ваше дело несколько недель назад, когда пыталась ознакомиться с бумагами его клиентов. Я заметила, что за Вами еще не закрепили никого из наших юристов… Это не слишком важное замечание вызвало у меня необъяснимое раздражение. Возможно, потому, что эта женщина выглядела как стереотипный адвокат, в то время как ее отец казался мне гораздо более спокойным и располагающим к себе, когда мы встречались с ним много лет назад. — Я просто проездом в городе и хотел поздороваться с Вашим отцом. Он здесь? Челюсть Табиты на мгновение напряглась, но затем она заставила себя улыбнуться. — Он на пенсии, мистер Гришам, — повторила она, очевидно посчитав это достаточным ответом. — Вот, — вмешалась Долорес, протягивая мне листок бумаги. — Он живет в «Солнечных дубах» — через две улицы и несколько кварталов вниз. Уверена, он будет рад компании, — добавила пожилая женщина, бросив на Табиту строгий взгляд. Та, в свою очередь, тоже не выглядела довольной и, развернувшись на каблуках, зашагала в обратном направлении. — Спасибо, — поблагодарил я, помахав Долорес газетой. — Он любит картошку фри из закусочной на соседней улице, — сказала в ответ Долорес. — И с майонезом, а не с кетчупом, — добавила она. Я улыбнулся. У Гарри был непритязательный вкус. — Да, мэм. На то, чтобы взять картошку фри в закусочной и найти комплекс для пожилых людей, ушло около двадцати минут. Портье указал мне на общую комнату, где несколько человек играли в карты или смотрели телевизор. Я почти сразу узнал Гарри по его волосам. Они были почти полностью седыми, за исключением небольшой копны черных волос над лбом. Понятия не имею, специально ли он их так красил, но выглядели они почти так же, как шесть лет назад. — Мистер Брайтон, — поприветствовал я, остановившись рядом со столом, за которым мужчина раскладывал пасьянс. Глаза Гарри загорелись при виде белого бумажного пакета в моей руке. Как и Долорес, он мгновенно узнал меня. — Мистер Гришам, — сказал он, кивнув. — Вижу, Вы заходили в офис, — продолжил он, кивнув на пакет. Я рассмеялся и протянул ему пакет, а затем опустился в кресло напротив, когда мужчина пригласил меня сделать это. — Как Сет? — спросил Гарри, как только я сел. — Я как раз собирался спросить Вас об этом, — признался я. — Я был в отъезде и только вчера вернулся в город, — подстраховался я, не желая объяснять этому человеку подробности причин своего отсутствия. Гарри начал копошиться в пакете в поисках картошки фри и небольшого контейнера с майонезом, который мне дали в закусочной. — Жаль, что я не могу навещать его так часто, как хотелось бы, — сказал Гарри. — У Табби нет времени возить меня на остров Уидби, а такси ужасно дорогое. — Сам он не навещает Вас? — спросил я. — О нет, — ответил он, принявшись жевать картошку. — Ну, Вы же знаете, как тяжело ему выходить из дома. Я не совсем понял, что он имел в виду, поэтому сказал: — Путь неблизкий. Гарри на мгновение перестал жевать и внимательно посмотрел на меня. Тело его, возможно, и постарело, но мозг точно нет. Я буквально чувствовал, как мужчина собирает кусочки паззла воедино. Его дружелюбие сменилось подозрительностью во взгляде. Гарри отодвинул пакет. — Чем могу быть полезен, мистер Гришам? Передо мной был именно тот человек, которого я помнил. Не слишком аккуратный офис и довольно непринужденная манера одеваться заставили меня усомниться в способностях Гарри при первой встрече, но как только он заговорил со мной, стало понятно, что он гораздо умнее, чем кажется. И очень предан. Не только отцу Сета, с которым вместе учился школе, но и самому парнишке, судя по нынешнему суровому взгляду. Я знал, что в этот момент мне будет трудно добиться от Гарри чего-либо, но отчаянно нуждался в ответах. И очень сомневался, что мне удастся выудить их из Сета в ближайшее время. — Я облажался, мистер Брайтон, — наконец признался я. — Меня захлестнуло собственное горе, и я не был рядом с ним, как был должен. Теперь я это понимаю. Гарри, казалось, немного смягчился. Он снова потянулся за картошкой фри, что было хорошим знаком. — Так чем я могу помочь, мистер Гришам? — Ронан, — сказал я. Мужчина кивнул. — Ронан. — Вы по-прежнему его юрист? — спросил я. Он покачал головой. — Я вышел на пенсию около шести месяцев назад. Табби занимается некоторыми повседневными делами, но я подозреваю, что она… может не подходить Сету. — Что Вы имеете в виду? — Я люблю свою девочку, но у нее многовато амбиций. Иногда это может привести к неприятностям. Сет умный мальчик, а моей Табби не нравится, когда кто-то умнее ее. — Сет хочет перевести свои дела в другое место? Гарри сделал паузу, а затем ответил: — Думаю, он воздерживается от принятия решения из уважения ко мне, но коллега, который навещает меня раз в месяц, упомянул о слухах, что деловой партнер его отца, Стэн Садорски, настаивает, чтобы Сет использовал юристов компании для ведения своих личных дел. Я мог только предположить, что финансовые потери ощутимо ударят по дочери Гарри, учитывая личное состояние Сета. Но не стал больше давить на мужчину, видя, что его лояльность разрывается между Сетом и собственной дочерью. — Вы упомянули, что ему тяжело выходить из дома, — перевел я тему. — Сначала я не заметил этого, когда поехал на остров Уидби, чтобы встретиться с ним по поводу наследства его родителей. Я думал, он просто все еще переживает горе. Кроме того, он жил с бабушкой, о которой нужно было заботиться. Сет так много пропустил в школе. Ему было бы разумно нанять репетитора и наверстать упущенное, но в итоге он полностью перешел на домашнее обучение, чтобы вообще не пришлось возвращаться в школу. Примерно через год после трагедии мы с женой стали приглашать его в город на ужин, но он всегда отвечал, что занят. После смерти бабушки он спросил меня совета, как ему поступить, когда лишился законного опекуна. — И Вы помогли ему добиться признания собственной дееспособности. Гарри кивнул. — Он был ответственным, самодостаточным, и у него никого не было… — Глаза Гарри остановились на мне. — Я предложил, чтобы за ним присматривали Вы, но он сказал, что это не вариант. Что на это ответить, я не знал, поэтому просто промолчал. — Я думал, что с уходом бабушки он начнет больше выходить из дома. Он получил аттестат старшей школы как раз перед тем, как ему исполнилось семнадцать. Судья, удовлетворивший просьбу Сета о признании дееспособности, назначил меня доверенным лицом по вопросам наследства до его совершеннолетия, так что я оплачивал многие счета. Я был так рад за него, когда он поступил в колледж при Вашингтонском университете в Сиэтле, но он бросил учебу через несколько недель и записался на онлайн-программу. Не уверен, что он ее закончил. Он мало рассказывал о себе, когда я навещал его. — А компания его отца? — Деловой партнер отца пару раз предлагал Сету продать контрольный пакет акций, но тот всегда отказывался. От всей этой новой информации голова шла кругом. Слова Гарри заставили меня почувствовать еще большую вину за то, что был так слеп. Я потратил столько времени, читая нотации Трейсу, как травмирован Сет в результате нападения, в котором были убиты его родители, а сам он едва остался жив. Но когда у меня появился шанс вмешаться и убедиться, что Сет получает необходимую помощь, я ничего не сделал. Я даже ничего не заметил. Просто предположил, что другие люди, такие как его бабушка, помогли ему со всем справиться. Но, судя по тому, что рассказал Гарри, Сет долгое время молча страдал в одиночестве. — Спасибо, мистер Брайтон, — поблагодарил я, поднимаясь. — Я постараюсь исправиться и навещу его в ближайшее время. С удовольствием отвезу Вас к нему, если пожелаете. Гарри улыбнулся и протянул руку. — Ты хороший парень, — сказал он, продолжая улыбаться. — У меня были сомнения на твой счет, но Сет оказался прав. — Что Вы имеете в виду? — спросил я в замешательстве. — Я сомневался, что отдавать тебе половину его наследства — хорошая идея, но он сказал, что ты член семьи, и он был уверен — ты найдешь хорошее применение этим деньгам. У меня скрутило живот. — Его наследства? Вы говорите про наследство Трейса, верно? — Оно принадлежало Трейсу, но после его смерти перешло к Сету. Я едва смог выдавить из себя следующие слова. — Трейс не оставил мне денег? Гарри, похоже, наконец-то понял причину моего беспокойства и тоже встал. — Я думал, ты знаешь, — прошептал он. — Я пытался встретиться с Трейсом по поводу его половины перед его отъездом из Штатов, когда Сета выписали из больницы, но он все время откладывал встречу. Если он и собирался составить завещание в твою пользу, то никогда об этом не говорил. Но Сет… Сет был непреклонен в том, что деньги должны достаться тебе. Кажется, я даже не успел попрощаться с Гарри, потому что услышал, как тот несколько раз позвал меня по имени, пока я шагал по коридору к выходу. В итоге я неизвестно сколько просидел в машине, пытаясь осмыслить поворот событий, и когда наконец взял себя в руки и достал телефон, время на дисплее подбиралось к двум часам. Я проверил приложение и увидел, что Сет уже в пути. По расположению его машины я понял, что парень, скорее всего, едет домой, поскольку приближается к паромному причалу в Мекилтео. Несмотря на ранний час, трафик в центре Сиэтла уже увеличивался, поэтому я сосредоточился на дороге, пока не выехал за пределы города, и лишь затем позволил мыслям блуждать. Когда я использовал деньги Трейса для создания своей организации, казалось, вселенная показывает мне знак, что я сделал правильный выбор, оставив медицину и сосредоточившись на вершении правосудия над мужчинами и женщинами, которые не стесняются лишать жизни невиновных людей. Теперь же хотелось блевать от осознания того, что не Трейс, а Сет решил отдать мне деньги. Он был уверен — ты найдешь хорошее применение этим деньгам. Слова Гарри звенели у меня в ушах. Я нашел деньгам хорошее применение, но точно не в глазах Сета. Что бы он подумал, узнав, как я их использовал? Убивая людей или подставляя их, чтобы их осудили за преступления, когда законно невозможно было ничего доказать? Что бы подумал Сет, узнав, что каждая пуля, выпущенная мной в человеческий мозг, была оплачена его деньгами? Трейсу было бы все равно, он понимал, что такое реальный мир. Понимал — чтобы поступать справедливо, иногда приходится использовать методы, которые большинство людей считают неправильными… но этого не понял бы Сет. Потому что был нежным, милым, добрым и совершенно невинным. Он не видел того дерьма, что видел я. Он не чувствовал его, не прикасался к нему. Не пробовал на вкус… ненависть, поглощающую каждую клеточку, каждую фибру твоего существа, пока у тебя не оставалось выбора, кроме как измениться, чтобы приспособиться к этой ненависти, принять ее, найти способ жить с ней. Кроме того, Сет познал зло. Он видел и чувствовал больше, чем я предполагал, и это наложило на него отпечаток. Я сомневался, что Сет стал другим человеком, но он изменился. И что еще хуже, люди, которые должны были помочь ему справиться — Трейс и я — подвели, и это тоже изменило его. Я приезжал сюда, чтобы выполнить обещание, данное Трейсу, и убедиться, что Сет в безопасности, но нарушал это обещание каждый раз, когда лгал парню о смерти его брата и своей роли в этом. Каждый раз, спрашивая Сета, как у него дела, и пропуская мимо ушей ответ, я с тем же успехом мог плюнуть на безжизненное тело Трейса. А когда бросил несчастного парнишку из-за одного невинного поцелуя, я швырнул это обещание обратно в лицо своему мертвому возлюбленному. Потому что все, что я делал, было не ради защиты Сета. Это было для того, чтобы заглушить свою собственную вину. Я должен был защитить себя. Добравшись до паромного причала, я понял, что нужно сделать выбор. Очень простой выбор. Я мог попытаться исправить то, что сломал, или на этот раз уйти навсегда. Не наблюдать за Сетом издалека, не выслеживать его, не использовать бесконечные ресурсы, имеющиеся в моем распоряжении, убеждаясь, что с ним все в порядке. Полный разрыв. Или я должен найти способ быть рядом с Сетом, давать то, что ему нужно, не забирая при этом то, чего хотел сам. Потому что сейчас, как никогда, я знал — он заслуживает кого-то лучшего, чем я. Только когда позади прозвучал сигнал клаксона, я понял, что поток машин передо мной начал двигаться к парому. Мне нужно было принять решение, и сделать это быстро.