Год спустя галактика как всегда не скупилась на трудности, которые нужно было преодолеть, и пожары, которые необходимо было потушить, и в сознании Оби-Вана инцидент на борту транспортника отошёл на задний план. Так было до тех пор, пока обязанности не привели его на планету Чаит, где в настоящее время пропитанная потом туника неприятно липла к его телу, в глазах рябило от особенно сильной головной боли, а сам он мысленно слал эту миссию в низший из ситхских адов.
Всё начиналось очень хорошо. Приятная во всех отношениях планета Чаит уже долгое время поддерживала дружественные торговые отношения с Республикой. На ней не было особо ценных природных ресурсов, так что её жителей оставили в относительном покое предаваться двум своим основным страстям — садоводству и запутанным философским спорам.
Последняя тенденция сделала переговоры о вступлении Чаита в Республику сложным делом, но и правительство, и население в целом поддержали эту идею, проведя большую часть последнего десятилетия в спорах по этому вопросу между собой. Следовательно, работа, которую необходимо было выполнить, в первую очередь состояла в том, чтобы сгладить углы в пересечении республиканской власти со сложным планетарным управлением Чаита. Это была та задача, которую Оби-Ван находил в высшей степени удовлетворительной, и, судя по одобрительным комментариям чиновников, с которыми он работал, именно эта работа сыграла на руку его сильным сторонам.
Проблема заключалась в том, что в то время как большинство членов королевской семьи были исключительно любезны, хотя и чересчур склонны загонять его в угол и подвергать интенсивным расспросам об этике джедаев, юный наследник трона оказался просто ужасным паршивцем.
К сожалению, он и сейчас создавал Оби-Вану проблемы. Принц должен был присутствовать на одном из заключительных совещаний переговорной команды этим утром, чтобы одобрить некоторые принятые решения, которые касались его прав как будущего короля. Без его согласия вся кропотливая работа, что была проделана за последние несколько недель, не могла быть продолжена.
Видимо, поэтому он неизбежно выбрал именно этот день из всех, чтобы выскользнуть из дворца ранним утром и убежать неизвестно куда.
Вот почему Оби-Ван оказался на изнуряющей полуденной жаре на главном городском рынке, безуспешно разыскивая потерявшегося принца.
— Может, предложить им упразднить монархию, — пробормотал он, заглядывая в дверные проёмы магазинов, выстроившихся вдоль края площади, и проверяя, не прячется ли кто внутри. Место было почти пустынным и будет таким и впредь, по крайней мере, до тех пор, пока не пройдет ещё час и жара не спадёт. Тем временем большинство людей либо вернулись в свои дома, либо отправились в прохладные кафе во внутренних двориках, чтобы почитать, вступить в дружеский спор или сыграть в замысловатую игру в кости, которая была так популярна на этой планете.
Он свернул в тупик и, щурясь от солнечных бликов, отражавшихся от побеленных зданий, проклинал свою удачу, когда в соседнем доме открылась безобидная дверь, и оттуда вышел Квай-Гон.
Оби-Ван моргнул, на мгновение задумавшись, не начал ли его одурманенный жарой мозг посылать ему приятные видения. Но когда Квай-Гон поднял глаза и увидел его, ни в присутствии этого человека, ни в его яркой улыбке нельзя было ошибиться.
— Клянусь звездами! — воскликнул Квай-Гон. — Оби-Ван?
— Квай-Гон! — сказал Оби-Ван. — Что, во имя Силы, ты здесь забыл?
Когда он хорошенько рассмотрел другого мужчину, в животе тут же что-то перевернулось, и он понял, что совсем позабыл, насколько тот привлекателен. Квай-Гон был одет в легкую тунику по местной моде, которая выгодно подчеркивала загорелую кожу его предплечий. Сдавшись жаре, он также заплёл свои длинные волосы в косу, что только акцентировало угловатость его лица, а ноги его были обнажены ниже колен, открывая вид на слегка бугристые колени и элегантные ступни.
Оби-Ван вдруг остро осознал более строгую одежду, которую вынужден был носить, чтобы сохранять джедайское достоинство, и тот факт, что из-за неё он почти наверняка вспотел и раскраснелся.
— Ты отрастил бороду с тех пор, как мы виделись в последний раз, — тихо сказал Квай-Гон. — Мне пришлось взглянуть дважды, чтобы убедиться, что это действительно ты, и мои глаза меня не обманывают.
— Ах да, — Оби-Ван поднял руку и смущенно потёр её, — я обнаружил, что это помогает заставить людей воспринимать меня всерьез во время переговоров.
— Тебе очень идёт, — сказал Квай-Гон, одобрительно улыбаясь, и если Оби-Ван не залился краской раньше, то теперь уже определенно.
— Но, Оби-Ван, что ты делаешь в такую жару, бегая по рынку? — спросил Квай-Гон, озабоченно нахмурив брови.
Оби-Ван простонал:
— К сожалению, кое-кого ищу.
— Понятно, — сказал Квай-Гон, — этот кто-то в непосредственной опасности или, возможно, сам представляет угрозу?
— Только для успеха переговоров и для моей психики, — признал Оби-Ван.
— Тогда этот кто-то, вероятно, нашёл место, где можно укрыться, пока не станет прохладнее, и тебе следует поступить так же, — сказал Квай-Гон. — У тебя нет причин доводить себя до теплового удара.
Оби-Ван видел смысл в словах другого мужчины, и должен был признать, что ему очень хотелось убраться с палящего солнца. Поэтому он позволил Квай-Гону взять себя под руку и отвести в скрытое в тенистом дворике кафе ниже по улице, где они нашли свободный столик под лаймовым деревом.
— Два ромашковых со льдом и лимоном, пожалуйста, — заказал Квай-Гон у владельца кафе и откинулся на спинку ротангового стула, улыбаясь Оби-Вану. — Что ж, — сказал он, — так я был прав, когда сказал, что наши пути могут снова пересечься.
— Получается так, — сказал Оби-Ван, — хотя ты так и не сказал мне, как ты здесь очутился.
— О, я здесь лишь для того, чтобы провести небольшое исследование местной флоры, — сказал Квай-Гон. — Ты знал, что на Чаите есть разновидность ночного жасмина, нектар которого может оказывать мощное успокоительное воздействие? — Он поморщился. — Хотя при неправильном введении или в слишком большой дозе он также может привести к потере сознания и вызвать значительные пробелы в памяти.
— А, так ты медицинский исследователь или, возможно, ботаник? — спросил Оби-Ван.
— Меня интересует то, что растёт из земли, — неопределённо ответил Квай-Гон. — Итак, полагаю, ты здесь для того, чтобы помочь в процессе присоединения Чаита к Республике? Мой хозяин сказал, что для переговоров прислали джедая, но я даже не думал надеяться, что это можешь быть ты.
— Да, — сказал Оби-Ван, — и пока всё шло хорошо. Или так было до сегодняшнего утра, пока ключевой член нашей переговорной группы не решил взять выходной без какого-либо предупреждения.
— Как странно. Мне сложно представить, с чем можно сравнить удовольствие находиться с тобой за столом переговоров. Человек, о котором идёт речь, не получил того, чего хотел?
— Ну, ему восемнадцать, так что чего он, вероятно, хочет, так это в принципе находиться подальше оттуда, — сухо сказал Оби-Ван. Даже пока говорил, он удивлялся самому себе, ведь обычно он был гораздо более скрытен в отношении любых деталей текущих переговоров, но Квай-Гон почему-то ощущался скорее братом по оружию, чем незнакомцем.
— Что ж, этого вполне достаточно, — ответил Квай-Гон и, словно заметив лёгкое беспокойство Оби-Вана, плавно увёл разговор в другую сторону, вместо этого спросив о впечатлениях Оби-Вана от планеты.
В разговорах прошёл час, прежде чем день остыл настолько, чтобы рыцарь почувствовал себя способным возобновить поиски. Квай-Гон вышел вслед за ним с дворика и встал рядом, пока Оби-Ван задумчиво стоял на улице, обдумывая свой следующий шаг.
— Если позволишь высказать предположение, — сказал другой мужчина, — на той стороне рыночной площади есть несколько висячих садов, там любит встречаться городская молодежь, возможно, там ты найдёшь свою добычу.
— Кажется, хорошее место, чтобы начать, — согласился Оби-Ван и последовал за Квай-Гоном, прокладывавшим путь сквозь растущую толпу.
Его рост облегчил задачу, а джедайское одеяние Оби-Вана сделало остальное. Покупатели и торговцы с готовностью расступались перед ними, когда они пробирались через колоннады и скопления киосков. Оби-Ван привык к любопытным взглядам, направленным в его сторону, но он был удивлен, увидев, что многие из них были направлены и на Квай-Гона. Он не был уверен, было ли это потому, что другой мужчина явно водился с джедаем, или в нём было что-то ещё, что показалось местным необычным.
Вскоре они достигли ступенек, вырубленных в стене здания, и начали подниматься. Жасмин, о котором упоминал Квай-Гон, взбирался по стене рядом с ними, несколько цветков начали раскрываться и источать аромат, предвещая окончание дня. Когда они поднялись на крышу, Оби-Ван глубоко вдохнул их аромат и оценивающе огляделся вокруг. У него ещё не было возможности посетить висячие сады, и его не могло не восхитить то, как маленькие яблони и деревца хурмы стоят, раскинувшись среди ярких цветочных бордюров, образовывая прохладный зеленый коридор над уличной суетой.
Было ещё недостаточно поздно, чтобы наверху собралось много людей, поэтому Оби-Вану не составило труда уловить в Силе проблеск беспокойства. Он жестом пригласил Квай-Гона следовать за ним, и направился туда, откуда пришёл этот проблеск.
И действительно, стоило им завернуть за угол в более уединённое место, как они обнаружили пропавшего принца, жалкого виду которому добавляли сбившаяся набок замысловатая туника и опухшие от слёз глаза.
— А, это вы, — произнёс он несчастным голосом. — Полагаю, вы пришли, чтобы притащить меня обратно, не так ли?
Оби-Ван вздохнул:
— Никто не собирается вас никуда тащить, ваше высочество. — Он сел напротив принца, жестом приглашая Квай-Гона присоединиться к нему. — На мой взгляд, — продолжил он, — будет лучше, если мы немного подождём, прежде чем вернуться, тогда вы могли бы говорить свободно и рассказать мне, нет ли в переговорах чего-то, что вас беспокоит. Вы не хотите, чтобы планета присоединилась к Республике?
Принц пожал плечами:
— Против этого я не возражаю, меня беспокоит то, что произойдёт потом.
— А что произойдёт потом? — мягко спросил Оби-Ван.
— Эти переговоры длились целую вечность, и моя мать была полностью сосредоточена на них, — объяснил принц, — но когда они закончатся, она начнёт доставать меня просьбами немедленно вступить в брачный союз.
— Я понимаю, — сказал Оби-Ван, — что ж, по стандартам моей культуры вы довольно юны для этого, но насколько я знаю, здесь принято жениться рано. Значит ли это, что вы против этой идеи в целом?
Принц покраснел, давая Оби-Вану свой ответ ещё до того, как заговорить.
— Нет, — сказал он, — но есть кое-кто, кто мне уже нравится. Он работает в дворцовой библиотеке и ненамного старше меня.
— Начинаю понимать, в чём проблема, — сказал Оби-Ван, обменявшись взглядом с Квай-Гоном. — Что ж, я знаю, что согласно вашей конституции, не говоря уже о законах Республики, к которой вы собираетесь присоединиться, никто не может вступить в брак без его согласия. Но я также знаю, что в семьях могут быть трудности в таких вещах. Есть ли кто-нибудь, кто, по вашему мнению, мог бы встать на вашу сторону и помочь вам поговорить об этом с вашей матерью?
Принц нахмурился, выражение его лица начало проясняться по мере того, как он обдумывал вопрос.
— Моя сестра, — в конце концов задумчиво произнёс он, — и, возможно, ещё моя тетя, а она одна из главных маминых советниц, так что она могла бы к ней прислушаться.
— Ну вот, звучит уже более многообещающе, — сказал Оби-Ван. — Как насчёт того, чтобы по возвращении сразу же повидаться с ними?
— Да, хорошо, — сказал принц несколько неохотно, а затем бросил на Оби-Вана слегка виноватый взгляд. — Простите, что убежал от вас, я просто запаниковал и подумал, что смогу как-то замедлить ход событий, но я готов вернуться, как только воспользуюсь одним из вон тех фонтанчиков, чтобы умыться, не хочу, чтобы люди знали, что я плакал, иначе пойдут сплетни.
— Ты был очень добр с ним, — пробормотал Квай-Гон, пока принц совершал омовение.
— Ну, меня учили решать такого рода проблемы, плюс я в определенной степени его понимаю, — сказал Оби-Ван, а затем, в ответ на вопросительно поднятую бровь Квай-Гона, пояснил: — Я сам всегда отдавал предпочтение мужчинам постарше, поэтому бывал на его месте.
Под внезапно пристальным взглядом Квай-Гона Оби-Ван раскраснелся, понимая, как может быть истолковано его замечание. От необходимости заикаться в объяснениях его избавило возвращение принца, гораздо более спокойного и вернувшего себе немного достоинства.
— Теперь можно возвращаться, — сказал он. — Официальный ужин начнётся через пару часов, так что я успею поговорить со своей тётей. — Он взглянул на Квай-Гона. — Не уверен, кто вы такой, на самом деле, но если вы друг рыцаря Кеноби, тогда тоже можете присоединиться к нам.
Квай-Гон бросил на Оби-Вана вопросительный взгляд, и тот, решив, что у него был очень тяжелый день и он заслужил побаловать себя, ободряюще улыбнулся.
— Это очень любезно с вашей стороны, ваше высочество, — с улыбкой сказал Квай-Гон. — Прошу, мы прямо за вами.
***
В бытность свою учеником, а в последнее время и в статусе рыцаря, Оби-Ван побывал на очень многих официальных приёмах. Придворные обеды на Чаите оказались одними из лучших на его памяти, да, речи могли быть немного затянутыми, но, по крайней мере, местные обходились без ритуального употребления наркотиков или публичного обнажения.
Хотя, размышлял он, глядя на сильные линии спины Квай-Гона, если бы последнее требовалось, ему бы, по крайней мере, был гарантирован приятный вид.
Первые несколько минут пришлось потратить на то, чтобы заверить обеспокоенных участников переговоров в том, что принц найден и не собирается устраивать крупную истерику, срывая всё своим отказом участвовать. Однако, как только он выполнил эту обязанность и обменялся парой слов с некоторыми высокопоставленными лицами, его оставили в покое и он мог наговориться с Квай-Гоном в своё удовольствие.
Когда он его нашёл, мужчина задумчиво осматривал толпу, на его лице играла лёгкая улыбка.
— Что ты ищешь? — спросил Оби-Ван.
— Прямо сейчас пытаюсь понять, смогу ли найти нашего друга, библиотекаря, — ответил Квай-Гон. — Кажется, я сузил круг поиска до нескольких кандидатов.
— Так значит? — сказал Оби-Ван с усмешкой. — Дай-ка я посмотрю, может угадаю, кого ты выбрал. Возможно, того мужчину с рыжей прядью в косе?
— Один из кандидатов, — сказал Квай-Гон, — но я надеюсь, что это не он, учитывая, что он флиртует с той женщиной напротив.
— Ах, да, — сказал Оби-Ван, наблюдая, как мужчина наклоняется и медленно касается её руки, — это могло бы плохо кончиться. А что насчёт мужчины с козлиной бородкой и в очках вон там? Выглядит прилежным типом.
— Да, но, похоже, ему слишком наскучило его окружение, чтобы быть тем, кого мы ищем. Ах, погоди, Оби-Ван, кажется, я нашёл победителя, — пробормотал Квай-Гон, — через четыре места от нас и справа от тебя, мужчина с длинной косой и чернильными пятнами на руке. Всё время, пока мы разговариваем, он нервно поглядывает на королевский стол.
— Клянусь Силой, по-моему, ты нашёл его, — сказал Оби-Ван, заметив, как взгляд юного принца метнулся к их столу. — Но ему, должно быть, столько же лет, сколько и мне!
— Мой дорогой Оби-Ван, — сказал Квай-Гон, забавляясь, — тот, кого восемнадцатилетний подросток считает «мужчиной постарше», вероятно, будет сильно отличаться от твоего представления о нём, учитывая, что ты примерно на десять лет старше принца.
— Одиннадцать, если быть точным, — сказал Оби-Ван, — и, кстати, неплохая попытка выудить информацию, кажется, даже я не смог бы провернуть это так гладко.
— Что ж, у меня было на пятнадцать лет больше, чтобы попрактиковаться, чем у тебя, — сказал Квай-Гон, — что, к счастью, с твоей точки зрения говорит в мою пользу.
Улыбка Оби-Вана стала шире, а сердцебиение участилось в ответ на эту довольно откровенную попытку флирта, и рыцарь наклонился, чтобы ответить, но его прервал звук гонга.
— О, нет, — сказал Оби-Ван, — это значит, что решено начать танцы.
Танцы на Чаите не были ни особенно сложными, ни особенно смущающими. Местные жители, как правило, рассматривали это занятие как продолжение беседы, при этом большее внимание уделялось остроумию партнера, а не работе ног. К сожалению, в результате индивидуальные танцы были очень долгими, а если застрянешь со скучным партнером, могли показаться бесконечными.
Оби-Ван объяснил это Квай-Гону, стараясь выглядеть как можно более ненавязчивым и избегать взглядов кого-либо из наиболее нудных или раздражающих чиновников, с которыми ему доводилось работать.
— Что ж, есть один простой способ решить эту проблему, — сказал Квай-Гон и внезапно вскочил со своего места, протягивая Оби-Вану руку.
— Ты бесподобен, — сказал Оби-Ван, — я даже прощу тебя, если ты отдавишь мне ноги, только пообещай, что беседа будет интересной.
— Я постараюсь преуспеть на обоих фронтах, — ответил Квай-Гон, подводя Оби-Вана к танцполу.
К чему Оби-Ван был не совсем готов, так это к тому, что, хотя танцы, практикуемые на планете, не были особенно интимными, определенная степень близости всё же требовалась. Это привело к некоторым неизбежным наблюдениям, таким как то, насколько грациозно двигался Квай-Гон для человека своего роста, какими тёплыми и уверенными были его руки, когда поочередно ложились на плечо и предплечье Оби-Вана, и каким приятный был травяной аромат, исходящий от его волос.
В целом, по прошествии первых десяти минут Оби-Вану пришлось очень усердно трудиться, чтобы сохранять голову ясной и отвечать на вопросы впопад.
— Посмотри, похоже, мы были правы, — сказал Квай-Гон, указывая через зал туда, где принц танцевал с мужчиной в чернильных пятнах и с косичкой.
Сила, Оби-Ван надеялся, что его лицо не выглядело таким же одурманенным, как у них.
— Что ж, по крайней мере, к завтрашней перенесённой встрече он будет в хорошем настроении, — сказал он, стараясь говорить как можно более сухо и привычно.
— И я надеюсь, ведь тогда твой день станет легче, — сказал Квай-Гон. — Я также надеюсь, что тебе не придётся столкнуться вон с тем человеком, который так кисло смотрит на нас с тех пор, как начались танцы.
— Кто? — сказал Оби-Ван. — А, он. — Он взглянул на хмурого мужчину, о котором шла речь, и недовольно поджал губы. — Да, это министр торговли, он, вероятно, надеялся загнать меня в угол, не из-за удовольствия от моей компании, как ты понимаешь, а для того, чтобы высказать все свои опасения по поводу республиканских правил торговли. Ему очень не нравятся некоторые из более строгих стандартов, которые, как ожидается, им придётся соблюдать в отношении трудовых прав и запрещённых товаров.
— Какой неприятный тип, — сказал Квай-Гон. — Что ж, в любом случае, ему не повезло, поскольку в настоящее время всё удовольствие от твоей компании получаю я.
Оби-Ван абсолютно не собирался признавать, как жар скрутился у него в животе в ответ на собственнические нотки в голосе Квай-Гона.
— Думаю, сейчас можно сделать разумный перерыв, — сказал он, — без риска быть немедленно затащенными сюда снова кем-то ещё.
Они воспользовались музыкальной паузой, чтобы бочком улизнуть с танцпола, и нашли местечко в углу комнаты, где могли поговорить, не опасаясь, что за ними будут слишком пристально наблюдать. Когда Оби-Ван прислонился к стене прямо рядом с Квай-Гоном, в его груди возникло слабое тревожное чувство. Он ненадолго задумался о том, чтобы выпустить его в Силу, но вдруг понял, что по какой-то причине ему не хочется этого делать, что было почти приятно недолго подержать его там.
— Странно, — задумчиво произнес Квай-Гон, — я впервые за много лет присутствую на подобном мероприятии официально.
— А как насчёт неофициально? — спросил Оби-Ван, приподняв бровь.
Квай-Гон ухмыльнулся:
— Должен признать, в юности мне случалось пробираться в места, где я не должен был находиться. — Он поморщился. — Ну, технически последний раз это было всего год назад, но...
Оби-Ван рассмеялся:
— Мне кажется, у тебя должна быть довольно интересная жизнь, Квай-Гон, несмотря на то, что ты довольно загадочен в этом плане.
— Ну, мне надо сохранять достаточно загадочности, чтобы и дальше поддерживать твой интерес, я прав? — сказал Квай-Гон, наклоняясь ближе.
Оби-Ван фыркнул:
— Тебе пора бы уже понять, что для этого загадочность тебе больше не нужна.
— Разве нет? — мягко сказал Квай-Гон, и, о, когда он успел оказаться так близко? Теперь было ещё проще вдыхать его теплый травяной аромат и видеть, как тонкие волоски, выбившиеся из-под повязки во время их танца, слегка завиваются у него на висках.
Сам того не сознавая, он поднял руку, неуверенный, для того ли чтобы пригладить их или чтобы отважиться на что-то более существенное, например, обхватить лицо Квай-Гона в прелюдии к поцелую. Ладонь повисла между ними на долгое мгновение, и веселый гомон большого зала отошёл на задний план.
Внезапно Оби-Вана слегка подтолкнули вперёд и, смеясь и извиняясь, кто-то из группы людей, которые тоже отступили с танцпола, двинулся в свой угол вместе с остальной шумной массой.
— Ах, — выдохнул Оби-Ван, понимая, что в конечном итоге сократил расстояние между ними настолько, что его рука теперь лежала на груди Квай-Гона. — Прости.
— Тебе определенно не нужно за это извиняться, — ответил Квай-Гон тихим голосом, — не стесняйся, пускай лежит там столько, сколько захочешь.
Оби-Ван поднял взгляд и увидел, что другой мужчина улыбается ему, довольный изгиб в уголках губ и теплый огонь свечей в глазах. Тогда до него дошло, что если бы он сейчас протянул руку и поцеловал Квай-Гона, то с большой долей вероятности тот ответил бы с энтузиазмом. Кроме того, если бы он затем попросил Квай-Гона прийти в его покои и разделить с ним постель этой ночью, также было очень вероятно, что мужчина сказал бы да, и, судя по нарастающему напряжению, клубившемуся между ними, этот опыт принёс бы много удовольствия им обоим.
Вопрос вертелся у него на языке, он чувствовал, но шум разговоров вокруг становился всё громче, и что-то в том, чтобы задавать его в этой ярко освещённой комнате, когда на них смотрело так много глаз, заставило его остановиться.
Квай-Гон, должно быть, заметил, как он колеблется, потому что его улыбка смягчилась, и он спросил:
— Может, продолжим этот конкретный разговор позже?
— Если не возражаешь, — сказал Оби-Ван.
— Вовсе нет, — ответил Квай-Гон, и искренность его улыбки дала понять, что он не врёт. Обогнув болтающую группу людей, они выбрались из толпы и направились к дверям зала.
— Пока я не ушёл, — сказал Квай-Гон, — дай мне свой комм.
— Мы что, обмениваемся частотами? — спросил Оби-Ван, радуясь, что другой мужчина хочет продолжить их общение.
— Да. Хотя я благодарен за то, что наши пути сегодня снова пересеклись, в будущем я бы предпочёл не оставлять это на волю случая, — сказал Квай-Гон. — Если, конечно, ты сам не против оставаться на связи.
— Я с радостью, — сказал Оби-Ван. — Кто знает, когда мне в следующий раз может понадобиться помощь в борьбе с пиратами или несчастными подростками королевской крови.
— Буду рад оказаться в твоём распоряжении в любом случае, — сказал Квай-Гон. Затем он на мгновение остановился, пристально глядя на Оби-Вана, и, взяв его правую руку в свою, наклонился, чтобы поцеловать покрытые боевыми шрамами костяшки пальцев. Покончив с этим, он растворился в тёплой ночи, оставив Оби-Вана немного глупо улыбаться ему вслед.
***
В следующие пару дней без каких-либо дальнейших затруднений переговоры завершились, Совет высоко оценил усилия Оби-Вана и отозвал его в Храм на отпуск. Довольный своим успехом и всё ещё занятый приятными мыслями о Квай-Гоне, Оби-Ван стоял в космопорту и просто ждал, бросив свою нормальную привычку проверять новости в системном голонете.
По этой причине он пропустил заголовки, мелькавшие на баннере в нижней части большого экрана космопорта.
Министр торговли арестован после того, как вскрылась его роль в торговле наркотическими веществами — Местный декоративный жасмин продавался в преступных целях, подозревается причастность хаттов — Представитель Чаитинского правительства объявил, что это не повлияет на процесс присоединения к Республике.
