Зеркало

— Призрак, опаздываешь, — вместо приветствия произнёс Рено. Призрак припарковала свой автомобиль в паре кварталов от места встречи, стараясь не выглядеть подозрительно. Чтобы не привлекать лишнего внимания, девушка натянула на себя чëрное худи и надела штаны такого же цвета, чтобы максимально слиться с темнотой холодной ночи. Всё же причесав свои короткие волосы, она собрала их в низкий хвост сзади для удобства. Девушка дошла до места назначения пешком, вдыхая холодный воздух небольшого французского города и выпуская изо рта облачка пара. Свежесть ночи и прогулка помогли разбойнице хотя бы немного, но собрать мысли в кучу. Ещё раз прокрутив план действий в голове, она села в припаркованную на обочине машину чёрного цвета, где её дожидались остальные участники сегодняшней операции. — На твоём месте я бы станцевала ламбаду лишь от того, что я вообще пришла, — буркнула девушка, хмурясь от головной боли. Её распорядок дня ужасно хромал, нет, передвигался на костылях. Девушка вела преимущественно ночной образ жизни из-за того, что ночь была покровителем всех разбойников и грабителей. Но цена за это была достаточно высокой: постоянные головные боли, тошнота, вечные денежные затраты на энергетики и желание поспать преследовали девушку изо дня в день, являясь её верными спутниками. — Я могу и станцевать, но только на твоей могиле, — парировал Рено, перезаряжая свой пистолет. Рыжеволосый мужчина коренастого телосложения неизменно носил чёрную кожаную куртку, застёгивая её до середины. Массивные чёрные берцы украшали сильные ноги главы их небольшого бандитского клана. Призрак усмехнулась. Она обожала их извечное подшучивание друг над другом. Её учителем в жёстких шутках был сам Рено — еë условный начальник, которому она была обязана слишком многим. — Вы не думаете, что у нас есть более важная тема для обсуждения, помимо ваших упражнений в остроумии? Девушка глянула на заднее сидение, где находился подавший голос человек. Парень лет тридцати с тёмными волосами и вполне симпатичным, но смазливым по мнению Призрака лицом. Его чёрная водолазка подчёркивала стройное, но довольное худощавое тело, а нахмуренные брови рассмешили Призрака. — Балиан, не будь занозой в заднице, дай хоть перед смертью пошутить, — разочарованно вздохнула Призрак, кутаясь в махровую толстовку и потирая виски. Де Ибелин в ответ лишь неодобрительно покачал головой, смотря в окно, рядом с которым он сидел. Вряд ли он пытался разглядеть в нём что-то новое, но даже детально изученный пейзаж показался ему занимательнее, чем диалог с девушкой. — Я вывожу из строя сигнализацию, — громкий бас напугал всех присутствующих, хотя они слышали этот голос уже множество раз, — Рено с Балианом находят серверную и следят за камерами. Мужчина на заднем сидении решил взять на себя роль того, кто ещё раз проговорит их нехитрый план по пунктам. — Призрак, а позже присоединюсь и я, занимаемся тем, ради чего мы здесь, — закончил мужчина. — Спасибо, Ги, без тебя мы бы не вспомнили наш гениальный план, — саркастично поблагодарил Рено, кивнув своей рыжей головой с прилизанными назад короткими волосами. Ги же не заметил ироничного тона де Шатильона и важно ответил: — Пожалуйста. Призрак неслышно усмехнулась с комичности диалога. Хотя мысль о том, что им сейчас предстояла сложная операция отнюдь не веселила. Тяжко вздохнув, девушка потёрла холодные ладони, в которых колючей болью отдавало волнение. Её маска так и не приросла к ней окончательно, как бы Призрак ни старалась вжиться в роль. Ей всё ещё было страшно. Рено подкрутил колёсико громкости на магнитоле в своём автомобиле. Из колонок зазвучала слегка меланхоличная песня, которую крутили в данный момент по местной радиостанции. Спокойный и грустный голос исполнителя не помог коллегам развеселиться и поднять боевой дух, но Призрак хотя бы развлекла себя тихим подпеванием знакомым строчкам. — Touch me, yeah… — кивала головой в такт девушка. Открыв бардачок машины, Рено нашёл помятую бумажную коробочку, в которой осталось всего несколько сигарет. Балиан без слов понял намерение коллеги и достал из кармана чёрных штанов пластиковую зажигалку. Безмолвно намекая на то, что сущность их сделки состояла в обмене огонька на сигарету, Балиан не спешил обратно откидываться на сидение. Де Шатильон вздохнул и нехотя, терзаемый ноткой жадности и чувством справедливости, всё же выудил из пачки вторую сигарету. Балиан принял её с благодарной улыбкой в стиле «Вот так бы с самого начала». — Во-во, смотрите: выходит! — проговорил взволнованный Балиан, краем глаза заметивший движение за окном автомобиля. Следом за Ибелином, словно тушканчики, все участники банды вытянули шеи, пытаясь своими глазами увидеть хозяина магазина. Не боясь быть замеченными мужчиной, разбойники мысленно поблагодарили Рено за то, что тот всë же затонировал стёкла в своем автомобиле. Мужчина среднего роста со смуглой кожей, чёрной густой бородой до груди и в мешковатой одежде песочного цвета сел в автомобиль, припаркованный возле нового здания. Будучи новым владельцем этого помещения, мужчина решил открыть в нём магазин. Неплохое место для такого бизнеса: тихий спальный район, рядом много жилых домов, а особенно, новостроек. Люди, купившие новую квартиру и сделавшие ремонт в своëм новом гнëздышке непременно побегут в магазин через дорогу за столь нужными вещами, которыми торговал бизнесмен. Ярко-красные неоновые буквы названия магазина «Царство Ковров» освещали фигуры людей в чёрных одеждах, что держали наготове пистолеты — Рено и Ги, нож — Призрак и надежду не умереть этой ночью — Балиан. Вчетвером разбойники натянули на лица чёрные маски, что скрывали нижнюю часть лица каждого и надели чёрные перчатки. — Ни цепей, — раздался хриплый голос де Шатильона. — Ни смерти, — подхватили остальные без улыбки на встревоженных лицах. ___ Балдуин проводил Элеонору из своих покоев, пожелав ей спокойной ночи. Окрылённый юношеской любовью, он позволил себе широко улыбнуться, усмехнувшись. Как же ему была дорога эта озорная девчушка с молочной кожей, звонким смехом и тёплыми объятиями! Горячее сердце Балдуина нежно трепетало при одной лишь мысли о его милой подруге. Казалось, будто Элеонора вскрыла ему грудную клетку, трепетно пересчитала все рëбра, вдохнула в него жизнь и поселилась там навечно в виде чудесного образа. Король забывал рядом с милой Элеонорой практически обо всех проблемах. Всё казалось таким незначительным, таким решаемым и выполнимым, когда она сидела рядом, напевая песенку и беспечно покачивая ножкой в такт, который чувствовала лишь она. Вот и сейчас, Балдуин, проходя мимо своего зеркала, которое было занавешено плотной тканью, внезапно остановился. Бордовая штора висела уже много лет на ненавистном предмете мебели, но Эля давно просила Балдуина снять её, аргументируя это довольно весомо: «Почему ты живёшь так, будто у тебя вечный траур по кому-то?!». И правда ведь! Зеркала принято занавешивать после чьей-то смерти, но у короля никто не умер за последние сорок дней. Нехотя стянув пыльную ткань, он бросил её на пол, вглядываясь в человека с белой маской на лице. Полупрозрачная ткань не скрывала всех увечий, что нанесла молодому королю его главная соперница и смертельный враг — лепра. Она пожирала его частичка за частичкой с самого детства. Лепра была его самой верной спутницей, не покидавшей короля ни на секунду. Иногда она набрасывалась на него с особой страстью, оставляя страшные раны и отнимая остаток сил. Но Балдуин привык к новому другу, который поклялся остаться с ним до смерти. Он относился к своему недугу без особой трагичности, принимая факт того, что через каких-то несколько лет он покинет этот тёплый, солнечный, иногда враждебный, дождливый, но всё ещё потрясающий мир. Господь создал эту вселенную, но не дал Балдуину достаточно часов, чтобы насладиться ею. Но это не страшно! Значит, так надо! В этом есть Высший смысл! «Значит, так надо… Значит, так надо… В этом есть смысл…» — мысли эхом проносились в голове у монарха. Он готов был положить свою недолгую жизнь на алтарь Господа, если от этого хоть кому-то будет лучше. Он будет носить маску, если так его не будут пугаться его же милые подданные. Да, он отдаст, истратит всего себя без остатка ради процветания своего Королевства. Взгляд синих, слишком влажных для сухого воздуха глаз скользил по складкам белого облачения с золотыми вышитыми узорами, которое с каждым месяцем становилось ему всё шире; по белым перчаткам, которые скрывали ладони в ранах. Он выглядел как статуя мастеров Древней Греции, в которой все видели оболочку, стараясь не думать о том, какая боль скрывалась за этим мраморным облачением. Король переместил свой взор на рабочий стол, на котором лежали его незаконченные письма и непрочитанные доклады. Поразмыслив, Балдуин понял, что спать ещё не хотелось, а значит, можно посвятить лишние полчаса-час государственным делам. ___ Призрак натянула чёрный капюшон на голову и начала нервно осматриваться по сторонам. Любое движение: прыжок кошки на заборе, зевание Балиана, хриплое и наигранно спокойное напевание какой-то песни в исполнении Рено перегружало внимание девушки, ей хотелось сосредоточиться на задании в полнейшей тишине и кромешной тьме. Ладно, по-настоящему ей хотелось просто лечь спать в своей тёплой кровати, с головой укрывшись толстым одеялом. Ги де Лузиньян, облачённый в чёрную толстовку с каким-то красным крестом на груди и спине, ковырялся с сигнализацией. Прошедшие пару недель он хвастался своим новым изобретением, которое было способно… — Ну и как оно работает? — недоверчиво косился на Ги Рено. Вздохнув, пытаясь унять раздражение от того факта, что ему приходится объяснять очевидное, Лузиньян ответил так, будто его заставили рассказывать, почему солнце встаёт по утрам. — Оно вырубит датчик сетевого и звукового оповещения, и мы сможем спокойно вскрыть дверь. Рено удовлетворённо качнул головой, поняв лишь фразу «Мы сможем спокойно вскрыть дверь». Но и этого ему оказалось достаточно, чтобы довериться хотя бы на капельку этому темноволосому мужчине с громким голосом. Они прошли вместе через многое, но никогда не стоит доверять кому-то слепо и без оглядки. Раздался негромкий щелчок и лампочка, словно красное всевидящее око, до того мигавшее противным красным светом, оповещая бандитов о том, что оно не на их стороне медленно погасло, засыпая на эту ночь. — Готово, — спокойно, самодовольно произнес Ги де Лузиньян, разминая шею. — Отлично! — Обрадовался Рено, доставая отмычки. Как только дверь — последняя преграда на пути к цели — оказалась открыта, напарники бесшумно проскользнули внутрь тёмного помещения. Переглянувшись, они тут же разделились, помня каждый про свои обязанности. Рено де Шатильон делил обязанность вместе с Балианом: одной из их задач было найти серверную и следить по камерам, чтобы всё было в порядке в самом магазине и за его пределами. Хоть оповещения сигнализации и были отключены, но камеры работали исправно. Ги де Лузиньян быстрым шагом исследовал новую территорию. Хотя «новой» её можно было назвать лишь с натяжкой: пару недель назад, когда план только начинал созревать в голове у Рено, Ги без труда нашёл чертежи этого магазина в интернете, в паспорте объекта. Дойдя до предполагаемого склада, де Лузиньян остановился. В душном, пыльном от недавнего ремонта воздухе пахло новой мебелью, древесиной, стройматериалами и красителем. Слабенький фонарик помогал разглядеть небольшую комнату с бетонными побеленными стенами, серым полом и рулонами линолеума, которые стояли, прислонённые к углам, словно мощные срубленные дубы в роще. Мужчина победно хмыкнул и начал искать взглядом канистры или какие-нибудь другие ёмкости. Увидев парочку железных пятилитровых канистр, он двинулся к ним. «Операция «Ковёр» официально объявляется состоявшейся» — подумал мужчина, беря в руки тяжёлую баклашку с красной крышечкой и надписью корявым почерком перманентным чёрным маркером «Керасин». Призрак вооружилась мигающим фонариком, по которому она нещадно лупила ладонью в попытках починить его и заставить работать. Девушка не так хорошо изучила план магазина, поэтому спотыкалась и путалась в комнатах, заходя то в уборную для персонала, то доходила до кабинета директора и, матюкаясь, шла в обратном направлении по длинному тёмному коридору. Магазин должен открыться на этой неделе, но первыми посетителями «Царства Ковров» оказались совсем не желанные, без добрых намерений и восхищения люди. Бандиты в чёрных одеждах, чёрных перчатках и с чёрными сердцами вовсю осуществляли свой план с тревогой и верой в друг друга. Больше им верить было не во что в этом холодном, продажном мире. __ Балдуин держал тонкое красивое перо рукой в белой перчатке, выводя на жёлтой бумаге ровные буквы. Рука плохо его слушалась, но он не мог себе позволить написать письмо дорогим заморским союзникам неровным или корявым почерком. Что тогда подумают о его королевстве другие монархи?! Он не имеет права уронить престиж Империи такой мелочью! Всё должно быть идеально, всё… Спустя полчаса кропотливого труда письмо Королю Франков было написано, осталось лишь дать чернилам высохнуть. Балдуин перечитал свои мысли, изложенные витиеватыми буковками на бумаге и остался доволен, сощурившись, как кот, поевший сметаны. Да, он отлично поработал! В этом письме он предлагал франкам неплохое торговое соглашение с Королевством, быть может, если дальнейшие переговоры пройдут успешно, ещё и на очень выгодных условиях для Иерусалима. Балдуин хотел взять перо со стола чтобы положить его на место (порядок на столе должен быть идеальным, тем более, перед сном). Но перчатки мешали королю с первого раза поднять тонкое пёрышко с гладкой деревянной поверхности. Нахмурившись, Балдуин попытался ещё раз, случайно задел рукой только что написанное письмо, а то в свою очередь толкнуло чернильницу. «Нет!» — вскрикнул король, но было уже поздно. Чернильница, с утром налитыми чернилами опрокинулась, позволяя тёмно-синей вязкой жидкости растечься по ещё непрочитанным Балдуином докладам, по его заметкам и по старательно написанному письму для франков. Король в первую секунду происшествия попытался понять: что из бумаг он сможет спасти? Суматошно перебирая письма, он силился отыскать что-то чистое, незапятнанное тёмной субстанцией. Но Великий Разлив Чернил произошёл так стремительно, так молниеносно, что, быстро осмотрев все листки, король пришёл к горькому умозаключению — он не сможет спасти ничего, он и правда бессилен в этой ситуации. Тяжко вздохнув, король глянул на свои перчатки, которые были испачканы чернилами. Скорее всего, чернила попали и на кожу ладоней, а значит, он будет ходить пару дней с синими руками. Да, у него есть запасные перчатки, так что никто не увидит его запятнанности. Это и правда утешало. Он не стыдился показать людям свои чернильные пятна, но он точно знал — подданные и родные будут бояться испачкаться от него. Балдуин медленно отодвинул стул и встал из-за стола. Бросив печальный взгляд на бумаги, залитые чернилами, он попытался утешить себя: «Ничего страшного, могло случиться что-то гораздо хуже! Я мог опрокинуть свечу, и всё загорелось бы. Господь уберёг меня от чего-то более страшного, подарив это маленькое испытание.» Балдуин разрывался между двумя желаниями. Первым было позвать прислуг и попросить их прибрать его беспорядок, чтобы спать в чистых покоях. Вторым желанием было не будить бедных слуг и самому лечь спать, оставив уборку и купание на утро. Но король понял, что он слишком грязный, он может испачкать своими пятнами и других. Лучшим решением в данной ситуации всё же будет сходить за прислугой и попросить принести ему воды помыться. Балдуин кивнул своим размышлениям и открыл дверь своих покоев. Прохлада дворцового коридора и его темнота окутали короля. Лишь редкие факелы освещали каменные серые стены Иерусалимского дворца. Бесшумно шагнув в тьму, король взглянул в сторону покоев Элеоноры. Её спальня располагалась на том же этаже, что и покои Балдуина, только несколькими дверьми дальше. Он распорядился поселить её рядом, чтобы быть уверенным, что с ней всё в порядке. Король не надоедал ей бесконечными визитами, на самом деле, он действительно редко к ней заходил, заранее предупреждая и спрашивая её разрешения. Улыбнувшись при мысли о ней, он заметил, как дверь комнаты Элеоноры отворилась. ___ Призрак, разозлённая и уже уставшая (а на деле — её нервная система была жутко перегружена) достигла комнаты, в которой находилась её основная цель. Положив фонарик на пол, она увидела десятки рулонов ковров, которые стояли, прислонённые к стене. Они были разными по высоте и толщине, но всё это было слишком не важным. Оглянувшись по сторонам, хоть она знала, что никого, кроме них четверых в магазине не было и быть не могло, девушка достала нож из кармана штанов. «Приступим» — пронеслось в голове у Призрака. __ — Ты же сказал с надменной мордой, что знаешь пароль! — кричал разгневанный Рено де Шатильон. Компьютер, на который транслировались данные с камер видеонаблюдения внутри и снаружи магазина, не хотел впускать новых пользователей. Табличка на синем экране монитора ясно давала понять, что без восьмизначного пароля доступа к компьютеру не будет. — Я знал, я правда знал! — оправдывался Ги де Лузиньян. Вынув из кармана штанов бумажку с буквами, цифрами и нижними подчёркиваниями, он предоставил «подтверждение» своим словам. — Кто ж знал, что этот… — Ги опустил ругательство, — что он сменит пароль и сменит сегодня вечером! Рено демонстративно громко выдохнул, пока Балиан крутился на офисном кресле влево-вправо, влево-вправо… Операция «Ковёр» начала сбиваться с намеченного курса, но им нельзя было сворачивать всё сейчас, на полдороги. К тому же, их фигуры уже попали на камеры. Они были в масках, но это абсолютно не панацея! Где-то могла выглянуть прядь волос, телосложение могло быть слишком очевидным чтобы идентифицировать пол, да что угодно могло дать наводку для полиции, поэтому было необходимо избавиться от улик. — Что, если мы просто сопрём компы и попробуем их уничтожить? — высказал мысль Балиан. Рено удивлённо поднял брови, не ожидав услышать от него умных мыслей. — Можно, но это слишком громоздкая улика, от которой будет тяжеловато избавиться… — рассуждал Ги, пытаясь подобрать пароль. — Осталось три попытки… — прочёл Рено надпись на экране. Его руки похолодели, а мысли лихорадочно забегали в голове. Что делать в этой ситуации? — Ладно, будем надеяться, что других серверов у него нет, и камеры не передают данные больше ни на какой комп, — произнес Ги, срываясь с места. — У тебя есть идея? — С надеждой спросил Рено. — Мы заберём не комп, а только жёсткий диск, — ответил де Лузиньян, вытаскивая деталь из системного блока и спеша обратно на склад. — Раз мы не можем следить по камерам за обстановкой, — подумал вслух Балиан, — может, будем стоять на стрёме снаружи и внутри где-то? — Отличная мысль, — ответил Рено, — ты и идёшь на улицу. ____ Призрак стояла в комнате с коврами, держа острый нож в руке. Она вырезала красивые рисунки в рулонах так, чтобы порез был сквозным. Пока ковёр был завернут в рулон, увечие не было слишком заметным, но если расстелить ковёр на полу… Резьба по шерсти в исполнении девушки была бы очень заметной, правда, хозяин магазина это вряд ли оценил бы по достоинству. Они знали, что у него не было каких-либо складов, так что весь товар для продажи у него находился в этом магазинчике. Девушка резала искренне, вкладывая частичку своей души в это чёрное дело. Звук разрезаемой шерсти и подложки, запах красителя доставлял ей особое специфическое удовольствие. А осознание того, что эти ковры будут навеки непригодными согревало ей сердце. Вскоре до неё донёсся жуткий запах керосина из другой комнаты. Призрак не смогла сдержать улыбки, хоть и знала, что они совершают плохое дело этой ночью. Но на это у каждого были свои причины. Или лучше назвать это отмазками?.. Девушка услышала шорох из тёмного коридора. Напрягшись, она всё же попыталась взять себя в руки. Рено и Балиан сейчас следят за периметром по камерам, никого, а тем более, Саладина — хозяина магазина — быть не могло в данный момент в коридоре. — Ги, это ты? — спросила Призрак, методом исключения подумав на него. — Это не Ги… — грубо, чуть ехидно и так чуждо ответил голос из темноты.