Этот дневник является посланием для всех, кто борется за правду и справедливость. Настоящая история не должна быть забыта.
Гриша Йегер.
Эта история началась с девочки, которую звали Имир Фриц. Тысяча восемьсот двадцать лет тому назад наша прародительница Имир заключила договор с неким божеством, которое называли Демоном Земли и получила силу титанов. Используя свой дар, Имир всегда пыталась сделать жизнь людей лучше: обрабатывала поля, строила дороги, соединяла между собой горы, помогала людям развиваться и жить на всем континенте. После смерти дух Имир разделился на девять титанов, которые основали Элдийскую Империю. Используя их силу, Элдийская Империя покорила Марлию и большую часть континента. Однако, такой жизнь была до того момента пока Марлия не украла силу семи из девяти титанов, начав войну. Элдийский же король, Карл Фриц, не захотел продолжать кровопролитие и дал клятву отказа от войны. Забрав с собой часть своего народа, король перенес столицу Элдии на остров Парадиз, где построил Три Стены: Марию, Розу и Сину, заставив своих подчиненных поверить в то, что за стенами человечество погибло. Элдийцам, которые остались на основном континенте, позволили жить в специальных городах, которые называются Гетто. В одном из таких городов, под названием Гетто Ребелио, в 805 году, в семье Йегеров, я и появился на свет. Вскоре у меня появилась сестра Фэй. Сколько себя помню, я всегда хотел исследовать мир, выйти за границы той клетки, в которую нас посадили… Но будучи глупым и наивным, я не совсем понимал почему для всех вокруг мы были демонами, почему на нас смотрели с презрением и почему нам всегда приходилось ходить с теми глупыми повязками, что отличали нас от марлийцев. Пока в один обычный беззаботный день я не увидел истину этого мира. Мне было одиннадцать, а Фэй — всего восемь. Веселая, наивная и любознательная девочка, которая нуждалась в защите брата. Именно из-за любопытства она и заинтересовалась дирижаблем. Это такой транспорт, с помощью которого люди преодолевают огромные дистанции по воздуху. Такое воздушное судно находилось только за территорией гетто, и покидать Ребелио могли только те, у кого были специальные пропуска. В тот день я ещё не догадывался, куда именно я тогда вел свою сестру. Даже брезгливые взгляды в нашу сторону и слова о том, что мы «элдийские ублюдки» не испортили мое настроение. Как сегодня я помню те горящие от радости глаза Фэй, которая увидела гигантское сооружение с крыльями, как у птицы. Военных было двое: их лица я помню так, словно они все ещё стоят прямо передо мной. Свою ошибку я понял только в тот момент, когда они спросили есть ли у нас пропуск. Но хоть я и был глупым, все же был готов пойти на все, чтобы защитить Фэй, надеясь на то, что это ей как-то поможет. Поэтому, когда нам предложили выбрать между избиением и каторжными работами, свой выбор я сделал практически моментально. Главное, что моя сестра была отправлена домой под присмотром целой и невредимой. Ударов, на удивление, было не так уж много, однако они были достаточно сильными. Напоследок мне даже позволили посмотреть на дирижабль. На следующий день окровавленное тело Фэй нашли в речке. Среди полицейских, которые пришли к нам тогда домой, был и тот самый, что нас поймал. И пока он нагло врал — мой отец просто трусливо повиновался всем его словам. Хоть я был и всего лишь ребенком, но даже тогда прекрасно понимал, что смерть сестры не была несчастным случаем. Я так возненавидел этот мир, что мне было даже немного жутко от этого. Но больше всего я проклинал собственный идиотизм. И хоть моя мама и оплакивала Фэй — мой отец унижался перед этими людьми. Часами он сидел передо мной с открытой книгой, пытаясь впихнуть в мою голову ту историю, которая была выгодна Марлии. Даже слишком настырно и разговорчиво как для человека, который только что потерял дочь. Он исполнял приказы своих хозяев, с радостью наплевав на историю своих предков. «Словно собака,» — думал тогда я. Даже потеряв дочь, отец продолжал верить, что все, что мы могли сделать — продолжать жить в том самом гетто. Интересно, кто же был виноват — я, или этот мир? Наши предки, из-за чьих преступлений мы жили в этой тюрьме, или мы с Фэй, которые просто хотели посмотреть на дирижабль? Наверное, мы оба. Я был идиотом и ничего не знал, а мир — бессмысленным и жестоким. Говорят, что время не лечит, а просто учить мириться с болью. Хоть моя обида и злость за смерть сестры никуда не исчезла, со временем я действительно с ней смирился. К тому же, у сына медика просто не было времени на такие глупости как тоска. Я нашел свой жизненный путь, когда мне было восемнадцать. Я как раз сменил отца в его клинике, когда ко мне на прием пришел некий Грайс. Сперва казалось, что в нем не было ничего необычного: средний рост, короткие светлые волосы и светлые глаза, с одежды — белая рубашка с воротником и чёрные брюки. Но все же меня заинтересовала рана в виде креста на его правом плече. И в ответ на вопрос о её происхождении я услышал слова, которых меньше всего ждал. Слова, которые за один миг разожгли ненависть того самого глупого мальчишки. Грайс входил в революционную подпольную организацию Марлии, или же «Возрождение Элдии». Именно от него я и узнал, что в тот роковой день на мою сестру натравили собак. И виновником её смерти был тот самый военный, что должен был отвести ее домой. Сержант-майор Гросс, который работал в Органах Общественной Безопасности. Фэй была убита не только моей глупостью, но и загрызена собаками просто потому, что одному ублюдку захотелось ощутить себя всесильным… Когда я узнал всю правду о том как умерла сестра — я поклялся сам себе, что покажу им настоящего дьявола. Докажу, что мои предки были правы. Чтобы поставить мир на истинный путь — необходимо возродить Элдию. Уже через несколько дней на моем плече появился символ Патриота Элдии, хотя кому-то больше нравилось слово Реставраторы. Хоть наша организация не была огромной — у нас была крепкая вера в то, что мы сможем вернуть Элдии её законное величие. Конечно, встречаться мы могли только тайно: раскрытие неминуемо принесло бы с собой провал миссии. Однако, у нас была поддержка там, где ее точно никто бы не стал искать. Нашего информатора в правительстве называли Филин. Чтобы избежать раскрытия — он управлял агентами с тени. От него же мы и получали древние исторические записи о прошлом Имир и Элдийской Империи. Конечно, каждый мог понимать их по-разному: кто-то сказал бы, что они были подтверждением нашей правоты, кто-то упрямо заявлял бы, что эти свитки были просто подделкой и сплошным обманом. Я же верил в то, что наша прародительница трудилась на благо всех людей на континенте. Верил, что она всегда старалась сделать жизнь людей лучше. Как-то Грайс спросил меня о том, как я могу быть уверенным в том, что лежавшие перед нами книги и свитки были правдой. А я просто продолжал верить в то, что правда была на нашей стороне. В один день в наше скромное укрытие пожаловал необычный человек. Это была Дина Фриц — последняя представительница королевской семьи, которая отказалась бежать на остров Парадиз вместе с королем и осталась на главном континенте. Была ли эта любовь с первого взгляда? Мне было приятно находиться рядом с ней, видеть как светятся от радости её глаза, когда мы говорили о будущем империи. Я доверился своей судьбе и шел за ней, не оглядываясь. Дина дала нам ведомости, о которых знала только королевская семья. Именно это нам и было необходимо для победы. Как нам уже было известно, после смерти прародительницы её дух разделился на девять титанов. Каждый из них обладал особой силой, которую носитель титана мог контролировать и применять тогда, когда ему это было необходимо. Во время войны Марлии удалось заполучить семь из девяти титанов. К тому же, в их руках оказалась технология превращения человека в обычного титана. Любой элдиец, живущий в гетто, мог стать их жертвой и превратиться в бессознательного монстра, которого они отправляли в изгнание на Парадиз. Какая жуткая судьба — жить в вечном кошмаре, надеясь на практически невероятный шанс того, что среди съеденных тобою людей окажется кто-то, обладающий силой одного из девяти… Единственным шансом прекратить этот кошмар был овладеть силой самого Прародителя, которому покоряются все титаны. Именно это вскоре и стало нашей основной целью. Я был уверен в том, что король забрал с собой силу Прародителя за Стены. Если бы мы ее получили — нам бы удалось контролировать всех титанов и уничтожить Марлию. Но, как я уже упоминал ранее — Карл не хотел драться. Во время Великой Войны Титанов король отказался сохранять равновесие и перенес столицу на далекий остров. Мы были вынуждены тянуть на себе это жалкое существование только потому, что он отвернулся от нас. Жалкий трус, который имея силу самого настоящего Бога не только сбежал, но и обрек своих же людей на жалкое существование в постоянных унижениях и насмешках… Но я не из тех, кто собирался сдаться. Тот, кто борется — выживет. Кто сдается — умрет. И если мы не будем бороться — то тоже будем уничтожены. Поэтому я твердо знал, что буду идти вперед к свободе, пока не умру. Через год мы с Диной поженились, и у нас родился сын, которого мы назвали Зик. Ребенок королевской крови. Зик… Если бы только кто-то тогда сумел меня остановить… Впервые взяв ребенка на руки, я думал не вовсе о том, каким счастливым я был. Я думал о том, что этот ребенок королевской крови, который однажды спасет Элдию… Люди с течением времени меняются. Впоследствии поменялся и мир вокруг нас. Пришел ключевой для нас момент. Сила Семи Титанов, которыми обладали марлийцы, могла использоваться только элдийцами, поэтому правительству Марлии были необходимы предки Имир. Для этого каждый год дети, рожденные в Гетто, имели шанс попасть в кандидаты, после чего они проходили длительную интенсивную тренировку, по результатам которой решалось кто из будущих воинов получит силу Титана. Если воина выберут — его семья получит титул почетных марлийцев. Судя по новым сообщениям Филина, они делали свой ход, чтобы приготовиться к борьбе за ресурсы острова, которые были необходимы для более развитых военных технологий. Хоть Марлия и руководила всем миром благодаря силе Семи Титанов, но её преимуществу наступал конец. Огромные запасы ископаемого топлива лежали под самим Парадизом, которое марлийцы теперь никак не могли игнорировать. Единственным, что останавливало правительство, было послание, оставленное королем, когда он ушел за Стены.«Если вы вторгнетесь к нам — миллионы титанов из-за стен сравнят все с землей.»
Мы предполагали, что речь идет о тех титанах, которые использовались для строительства Трех Стен. И пока такая угроза существовала — никто не осмелился напасть на Парадиз. Дело было в том, что и у нас, и у правительства Марлии была одна и та же цель — проникнуть внутрь Стен и получить силу Титана-Прародителя. Что мы могли сделать? У Марлии точно было больше преимуществ, нежели у нас. Такими темпами они добрались бы острова быстрее нас. Если бы это случилось — Элдия уже никогда не увидела бы свет. Время было против нас. Оставался только один вариант. Мой сын Зик к тому моменту уже был в подходящем возрасте. Мой сын… Мой собственный сын должен был стать Марлийским Воином и получить силу Титана. Только так мы могли быть уверенны в том, что нужная сила вовремя окажется в нужных руках. Не прошло и несколько месяцев, как мы с Диной начали рассказывать Зику настоящую историю, набивая его голову нашими собственными идеалами. Презирая собственного отца, я и не заметил как сам начал совершать то, за что его так ненавидел. Наверное, после жестокой смерти сестры, мне следовало бы знать, какой же это грех — губить собственных детей своей верой. Не ребенка королевской крови, не надежду на восстановление Элдии, а своего родного сына. Думал ли я о нем, как о сыне? О чем я думал, когда моему ребенку приходилось проходить через сложнейшие кадетские испытания, слушая унижения марлийских ублюдков? Думал ли я о том, что ощущал измученный мальчик, слушая мои крики о том какой же он ужасный солдат? Думал ли я о том, что ломаю его жизнь, или меня волновало лишь то, что наш план может провалиться, если Зик не справится с задачей, которая была ему не под силу? Слишком поздно я осознал каким же ужасным отцом и мужем я был для своей собственной семьи, которая так мне верила… И тогда Зик решил, что лучше будет защитить себя, и своих дедушку с бабушкой. В обмен на передачу своих глупых родителей службе городской безопасности Марлии. Правительству удалось схватить не только меня и Дину, но и всех Реставраторов. В последний раз я видел своего сына в тот самый момент, когда за нами пришло правительство. Потом — мешок на голове, допросы, после которых мои руки были превращены в одно кровавое месиво и одна только темнота. Когда мои глаза снова увидели солнечный свет — взору открылось безграничное пространство под той стеной, на которой мы стояли. Парадиз. Та самое роковое место, где предателей Марлии превращали в титанов, отправляя их на остров отбывать вечное заключение. Тот, кто не знал, для чего именно использовалось это место, был бы очарован безграничными песчаными полями, крутыми скалами и бесконечным океаном. Хоть его и невозможно увидеть, пребывая внутри Стен, но океан существует там, где заканчиваются земли самого Острова. Это соленый водоем, который покрывает семьдесят процентов земли. Для нас же эти земли не несли в себе ничего, кроме смерти. Одиннадцать душ, которые, стоя на коленях, ожидали своего приговора. Пребывая на пороге смерти, я решил все же в последний раз посмотреть в лицо военного, который стоял надо мной, и внезапно понял, что уже встречался с ним. Он был тем самым человеком, который избивал меня за незаконную вылазку из Гетто, и он же пришел к нам домой следующим утром, чтобы рассказать, что случилось с Фэй. Потом привели и Грайса. Увидев меня, он отчаянно начал обвинять меня и требовать сказать хоть что-нибудь в ответ, но что я мог ответить? Только то самое жалкое «прости», которое никак не поменяет ситуацию. Элдии больше не было. Будущее — разрушено и растоптано. Надежда — тихо умирала в песках той вечной тюрьмы, перед которой мы стояли. «Элдии больше нет,» — последнее, что успел сказать Грайс перед тем как его столкнули вниз. Песок смягчил падение, поэтому Грайсу удалось его пережить. Но глядя на то, что было дальше — я по-прежнему думаю, что искренне был бы рад его смерти от падения. Посмотрев на лицо военного, который это сделал — я ощутил как в груди запылала жгучая ярость. Это был он… Убийца моей сестренки… Именно тот, кто напустил на нее собак. Сержант-майор Гросс. Ублюдок… Убийца, на чьих руках была кровь ребенка… И что же поменялось с того момента? Узнав правду о смерти сестры, я поклялся однажды отомстить за нее, поклялся сделать все для того, чтобы ни один ребенок не познал такую же участь. А что в итоге? Упав на колени, в смирении перед судьбой сейчас сидел не Реставратор Элдии, а тот самый глупый мальчишка, что повел свою сестру навстречу смерти. Сидел на коленях перед теми самыми людьми, которые и разожгли в его сердце ненависть. Мог я что-либо сделать в тот момент? Только беспомощно наблюдать за тем как мои товарищи за несколько мгновений превратились в огромных монстров. Монстров, внутри которых по-прежнему были те люди, идеалы и стремления которых я разделял… И когда казалось, что хуже быть ничего не могло — они привели Дину. Улыбнувшись, напоследок она пообещала, что найдет меня в любой форме. Моей последней отчаянной попыткой ее спасти было рассказать о её происхождении, но мой палач тут же повалил меня лицом на землю. Сама трансформация проходила практически мгновенно: словно с воздуха выросшее огромное тело, большие выпученные глаза, и жуткая улыбка, которую я до сих пор вижу в кошмарах. Вот что осталось от нашего будущего и наших надежд. Вот какой может быть расплата за ошибки. Слушая издевки и веселый хохот марлийцев, я мог лишь с ужасом наблюдать за тем, как Дина отправилась вперед, следуя за остальными титанами. Раз уж мне и так было суждено отправиться в вечную ссылку — напоследок я решил высказать тому палачу все, что думал о нем. К моему удивлению, Гросс тоже узнал меня. «Спрашиваешь зачем? Потому что это интересно! Думаешь, что я сумасшедший? Но, знаешь, людям свойственна жестокость. Мирная жизнь это, конечно, хорошо, но иногда в ней чего-то не хватает. К примеру — ощущения жизни на грани смерти. Мы должны жить с мыслью о том, что каждый день может оказаться последним. Это единственное естественное состояние для всех живых существ. Я готов принять смерть, когда придет мое время. А все потому, что я с глазу на глаз встретился с жестокостью этого мира, которая поменяла мое понимание жизни. Да, я преподал хороший урок, когда позволил собакам моих сыновей сожрать твою сестру. Я даже тебя могу понять. Тебя даже было бы жалко, если бы вы не были элдийцами.» Если бы вы не были элдийцами. Демоны, которых надо истребить с лица Земли. Потомки монстров, которые гнобили, убивали, уничтожали тех, кто не принадлежал к их народу… И теперь это клеймо останется с нами уже навеки… Последним в титана превратили Тео. Так же, как и прежде, я доверился своей судьбе и уже был готов встретить свою смерть. Наверное, Гросс действительно сбросил бы меня вниз и я бы погиб от зубов Тео, если бы меня не спас напарник Гросса. Его звали Эрен Крюгер. Именно он был тем самым Филином, который работал в тени. Эрен был таким же элдийцем, как и мы. Его отец присоединился к отряду по возвращению Элдии, во главе которых стояли члены королевской семьи Фриц, оставшиеся на Материке. К сожалению, армия была неэффективной, и её члены, в том числе отец Крюгера, были схвачены и сожжены заживо. Через некоторое время, Крюгер смог присоединиться к органам общественной безопасности в качестве шпиона, благодаря элдийскому врачу, который смог подделать его анализы крови. Как оказалось, Эрен обладал и Силой Атакующего Титана, который был одним из Девяти. Его титан также обладал определенными качествами, среди которых была возможность видеть воспоминания его прошлого и будущего владельца. К тому же, Атакующий испокон веков боролся за свободу на протяжении многих поколений вопреки воле короля. Превратившись, Эрен тут же уничтожил корабль марлийцев со всеми военными, которые там находились. Когда мы остались одни и крики Гросса давно утихли, он также рассказал о том, что все, кто получал силу Разумного Титана, будет жить не больше тринадцати лет из-за проклятия Имир. Его строк же подходил к концу, поэтому я и должен был стать его наследником. Если один из Девяти Титанов доживет до конца своего строка и умрет от проклятия Имир, то его сила перейдет к следующему элдийскому ребенку — все мы были связаны неведомыми Путями, которые соединялись в одной точке благодаря силе Прародителя. Тогда Крюгер не только спас мою жизнь, но и дал мне шанс исповедовать свои грехи. Грехи, за которые мне не было прощения; грехи, искупление которых принесло бы пользу моему собственному народу. А когда моя миссия закончится и я отберу Прародителя от Королевской Семьи — я смогу уйти из жизни. Кто знает, может мне даже получится встретить Фэй в загробном мире? Действительно ли он существует? Это я узнаю лишь тогда, когда встречу свой финал. Дальнейшие события я помнил только кусками, а очнулся уже в лесу неподалеку от огромной стены метров пятьдесят в высоту. Это была внешняя Стена Мария и прилегающий к ней город Шиганшина. Рядом уже не было ни моря, ни Крюгера. Подъехавшим на лошади ко мне человеком оказался Кит Шадис. Он был одним из Разведчиков, тех солдат, которые исследовали территории за стенами. Как и говорил Эрен — всем, кто жил здесь, король поменял память. Никто из живущих на острове не знал о том как появились титаны, и что именно случилось сотню лет тому назад, когда они появились. Хоть все и считали жителей этого острова демонами — для меня они были самыми обычными людьми. Порой милосердными, а порой и жестокими людьми, для которых главным врагом были титаны, поедающие тех, кто попадался в их лапы. Словно жизнь в сладком неведении, которая на какое-то время действительно кажется лучше горькой правды. Я сделал практически все так, как и просил Эрен. Стал врачом, полюбил прекрасную девушку, которая стала моей женой. Карле я никогда не рассказывал о своем прошлом. Делал ли я это потому, что не хотел вешать на нее свои грехи, или боялся того, что она отвергнет меня, узнав о том что я наделал? Вскоре у нас родился сын, которого я решил назвать в честь того, кто дал мне шанс на новую жизнь. Очень часто глядя на Карлу, я думал о том, чтобы сказала Дина. Обвиняла бы меня в измене? Порадовалась за меня? Имел ли я право снова стать отцом после того как уже разрушил жизнь собственного сына? Я не мог знать ответы на эти вопросы. Но точно знал, что не имею совершать ошибки прошлого. Недавно мне удалось выйти на след королевской семьи. Здесь они называли себя Райсс. Стоит ли мне вернуться к миссии? Вернуть Прародителя и тем самым возродить Элдийскую Империю? Оставить все позади и подарить своему второму сыну то, что я не смог дать Зику? Я не знаю какое решение правильное, не знаю, что нас ждет впереди. Но пока я жив — я сделаю все для того, чтобы мой сын жил в лучшем мире. Выживают только те, кто борются. И я должен бороться ради всех нас.» Отложив книгу в сторону, Эрвин пристально посмотрел на изображение, которое было спрятано в одном из дневников. На нем был мужчина, очень напоминавший Гришу, как сказал сам Эрен, а также молодая светловолосая девушка и ребенок лет шести. Наверное, это были Дина и Зик.«Это не портрет, а изображение созданное с помощью света, который отражается от поверхностей, выжженном на специальной бумаге. Это называется фотография. Я прибыл из страны по ту сторону стен, где люди живут в роскоши. Человечество не истреблено. Я только надеюсь, что тот, кто найдет эту книгу, окажется моим единомышленником.»
— Ты был прав… Ты был прав все это время… — тихо шептал Эрвин. — Мы… Мы не одни… — Эй, у тебя крыша случайно не поехала? — Смит дернулся, услышав голос Аккермана. — Сидишь тут уже битый час, пялясь на эти писульки, хоть лыбиться не начни. — Он… Он был прав… — сказал Эрвин уже громче. — Мой отец был прав все это время! И его убили за то, что он докопался до истины! — Ты так рад тому, что наши настоящие враги вовсе не титаны, а огромная страна, если не весь мир? — Вот вы где! — в комнату зашла Ханджи, неся три кружки ароматного чая на подносе. — Как хорошо, что чай долго хранится и нам повезло откопать эти остатки. Детвора говорит никто из титанов больше не появлялся. — Убежали зализывать раны, — прошипел Леви. — Попадись мне только та обезьяна… — Что мы будем делать дальше, Эрвин? Дневники Гриши кардинально меняют все. Имеем ли мы право сами решать что нам делать с полученной информацией? — Демоны, которых ненавидит весь мир, — сказал Леви, наслаждаясь горячим напитком. — Как забавно. — Пока что наш приоритет — вернуться. Девяносто процентов наших солдат погибло в битве, почти все выжившие — ранены. Мы вернемся в столицу, достойно похоронив наших товарищей. Отдохните, и ночью будьте готовы к отправке. И не стоит пока никому говорить о том, что мы обнаружили. Спустя сотню лет жизни во лжи осознать правду будет не так просто.Продолжение следует…