Шанс для Джульетты

Вот уж чему Белла была не рада повторить, вернувшись в прошлое, так посещение школы. В первый визит в дом Эдварда и его семьи ее очень позабавила пано из их выпускных шапочек, но после того, как ей дважды пришлось учиться в колледже и дважды в выпускных классах, она уже не видела в этом ничего веселого. Это было уныло и скучно до безумия. Более того, монотонность походов на одни и те же уроки, и вид того, как подростки вокруг нее реально менялись, предвкушали выпуск и вступление во взрослую жизнь, в то время, как ее ждал бы только еще один круг учебы в одних и тех же классах, и никакого света в конце этого тоннеля, вводил ее в уныние и усиливал самоубийственный порывы, которые в конечном итоге она и поддалась. Хотя, Белла была рада увидеть ребят, для которых весенние каникулы были мигом, в то время как для нее целой жизнью. Всех из них, кого после свадьбы и обращения больше не видела: Анджелу, Джессику, Эрика и даже Майка. Первая встреча была немного неловкой, так как перед каникулами они видели, как и несколько месяцев до того, лишь зомби-Беллу, не очень желающую общаться. Естественно, Джесс не могла немного беспардонно отметить, что она наконец-то пришла в себя после разрыва с Эдвардом, а Анжела, после недолго колебания, просто обняла ее и сказала, что рада видеть, что с ней все хорошо и застенчиво отметила, что она стала лучше выглядеть. Белла была на грани слез. Она не была хорошим другом, причем никогда. В Финиксе и многочисленных городах до того, где они с мамой жили, Белла так и не нашла близких приятелей, от природы имея довольно замкнутый характер. А здесь, в Форксе, все могло бы быть иначе, но все разрушила ее одержимость Эдвардом и желание стать частью его семьи бессмертных прекрасных в ее глазах богов. Белла не стала настолько близка с ребятами, насколько могла бы, если бы не было Калленов и горько об этом сожалела позднее, когда вокруг нее остались только одни и те же неизменные лица, чья жизнь стояла на месте, от которых постепенно ее начало тошнить. И сейчас ей хотелось это изменить. Первым делом Белла извинилась перед Джессикой, которую бросила, чтобы покататься с какими-то подозрительными парнями тогда, когда они ездили в кино, в Порт-Анджелес. На общем с Анжелой уроке истории тихо спросила, как у той дела и отношения с Эриком, даже если на самом деле это была не та тема для беседы, которую Белла выбрала бы добровольно в любой другой день. В обед они всей толпой сидели вновь за одним столом, и просто о чем-то болтали, что не было особо важным и здорово ее отвлекало от мыслей о странном сне, вызывающем у нее дрожь нехорошего предчувствия каждый раз, когда о нем вспоминала, и параноидальных думах о том, что Виктория могла быть совсем близко. К ней, к ребятам, к стае, или ее папе. Наконец уроки кончились и Белла думала о том, что нужно заехать в магазин, чтобы закупиться продуктами и заправить машину, и не сразу услышала, как на парковке начали раздаваться любопытные шепотки. Только когда Джесс довольно громко прошептала что-то о том, что не знала, что в резервации есть такие горячие парни, она встрепенулась, и чисто инстинктивно бросила взгляд в сторону своего грузовика. Ее губы почти против воли расплылись в улыбке, когда она увидела, что прямо перед ним был знакомый ей мотоцикл, к которому прислонялся Джейкоб. В джинсах и тонкой футболке, сквозь которую был виден рельеф его мышц. В середине весны. Неудивительно, что многие девчонки на парковке беззастенчиво пялились на него и шептались. Джейкоб явно слышал, о чем они болтали и его это забавляло. Но его взгляд был направлен только на нее, а улыбка стала шире, когда их взоры пересеклись. Белла чуть не споткнулась, когда осознала, что это тот самый взгляд. Обжигающе-горячий, полный любви и восхищения, которого Белла совершенно не заслужила за то, как обходилась… обошлась бы с ними, если бы все еще изнывала по Эдварду. Тот взгляд, который раньше не ценила и даже смущалась, а потом так тосковала по нему и испытывала боль, видя, как он направлен на другую. Направлен на ее собственную дочь. На миг ей стало гадко от осознания, что она эгоистично отняла у Джейка ту, на ком он мог бы запечатлеться. Хотя Белла допускала мысль, что тот должен был запечатляется с самого начала на ней. Но ее природный щит этому помешал. Это была теория, и Белла не могла ее проверить. Как человек, она не могла контролировать щит, а как вампир… Она все еще старалась почти не думать о том, что до конца не смогла избавиться от когда-то желанной, а теперь ненавистной шкуры. И боялась того мига, когда ей придется сказать об этом Джейку и стае. А ей придется, потому что Белла не хотела строить эту новую жизнь с многочисленной лжи. К тому же как уберечь такую тайну?.. Как показал опыт и практика, всякие тайны, подобно этой, рано или поздно, становится явным и тогда метафорическое дерьмо попадает в вентилятор. Она не особо хотела принимать этот облик, и не собиралась этого делать без острой надобности. Но если придется, то непременно вернется жажда, и ей придется выйти в лес, где бродили оборотни и Виктория. Тогда Белла рисковала наткнутся на них и оставить след вампирского запаха до своего дома. Не говоря уже о том, что нужно было потерпеть боль и преодолеть все сильнее обостряющиеся отвращения к себе в таком виде. Хотя чего греха таить, ей нравилась скорость и сила. Но все же Белла лучше бы стала полностью хрупким неуклюжим смертным человеком, чем опять вампиром. Хватило ей этой жизни и сущности по самое горло. Белла тряхнула головой и направилась к Джейку. — Привет, незнакомка, — счастливо окликнул он ей, и, оттолкнувшись от байка, направился к ней. Из ее горла невольно вырвался вскрик, когда Джейкоб неожиданно подхватил ее на руки и закружил. Белла вцепилась в широкие плечи и мимоходом подумала, что они представляют собой весьма явную картину молодых возлюбленных. Наверняка пойдут слухи, и уже к вечеру будет всем известно, что дочь шерифа встречается с сыном вождя из местной резервации. Впрочем, как ни странно, но ей было совершенно наплевать. У нее не было даже того смущения, которое Белла некогда ощущала, когда она ходила за руку с Эдвардом и все на них пялились. — Привет, незнакомец, — дразняще ответила Белла, решив отодвинуть все свои переживания прочь, и наслаждаться моментом, пока он длится. — Или я должна сказать взломщик? Пролез ко мне в окно, поспал в моей кровати, а под утро сбежал. Ай-яй. Ухмылка Джейкоба стала только шире, и он совсем не выглядел виноватым. — Окно было открыто, и я думал, что это приглашение, — невинно сказал он, все еще продолжая держать ее на руках, и Белла не могла умиленно не подумать, что Джейк выпендривается не только перед ней, но и перед ее одноклассниками. Мальчики и их любовь к игре мускулами. Но ей это нравилось. Это ребячество, веселье и смех вновь вернувшиеся в эти теплые темные глаза, которые еще вчера были так злы и суровы после того, что с ним случилось. Белла понимала, что это маленькая передышка, и что обязанности и все прочие, скоро вновь начнут давить на плечи Джейка. Вернется злость, будет тяжелый разговор о Калленах и все прочее. Но не сейчас. Сейчас они были просто молодыми людьми, дурачащимися на парковке, полной любопытных подростков. Вот и все. — Ну, большой плохой волк, — дразняще начала Белла, когда наконец ее поставили на землю. — Ты пришел украсть бедную Красную Шапочку? Джейкоб расплылся в широкой улыбке, сверкнув белоснежными зубами, а потом вовсе засмеялся. — О, да, — весело сказал он, запрыгивая на байк, и выжидающе уставился на нее. — Садись на моего черного коня, чтобы я мог увести тебя в свою берлогу, Красная. И держись покрепче. И игриво рыкнул. Белла хихикнула, ей богу, хихикнула, и со всей грацией, которая была ей доступна в смертном теле, то есть совсем без нее, забралась на байк и с нескрываемым вздохом наслаждения прижалась к широкой спине, из-под ресниц наблюдая за тем, как завистливо на них пялились ее одноклассницы. Ее губы дрогнули в еле заметной ухмылке. Пусть завидуют. Этот красивый волк принадлежал ей и только ей. Грохот заведенного двигателя был оглушительным, а потом они покинули парковку, отправившись в путь. Если быть честно, Белле, наверное, не стоило этого делать. Надо было сесть в грузовик и отправится сначала домой, а потом уже гулять. К тому же Чарли сойдет с ума, если узнает, что она уехала из школы на байке с Джейком, у которого нет лицензии, без всякого шлема, и с превышением всех скоростей. Но эта дикая веселая поездка на мотоцикле, с ветром, обдувающим ее лицо и треплющим ее длинные волосы, и теплой спиной, к которой она прижималась всю поездку, была одним из самых потрясающих, что у нее были за последнее время. Она даже невольно издала восторженный крик, чем вызвала веселый смех у Джейкоба. Белле было так хорошо, и она ощущала себя по-настоящему свободной. Она ощущала себя как никогда живой и на свой физический возраст, а не тот, что у нее был в голове и душе. «Проклятой душе», — зловредно прошептал ее внутренний голос, напомнив то, что ей сказал тот таинственный мужчина из ее сна. Хорошее настроение Беллы вновь подпортилось, но она не хотела этого показывать никому, а особенно Джейку, который, кажется, был немного под кайфом от того, что они вместе и что она больше не отгораживается от него стеной дружбы. И что ему больше не нужно ее избегать. Его плечи не так напряжены, взгляд был легче, а на дне зрачков не было той затаившейся боли от того, что она отвергала его вновь и вновь. Белла уже не в первый раз ругала ту молодую себя, что проходила через это в первый раз, и столь легкомысленно причиняла дорогим людям столько боли. Чарли, Джейку, стае, школьным друзьям, маме… «Боже, мама! Я здесь уже почти месяц, а так и не удосужилась ей позвонить, чтобы просто услышать ее всегда легкомысленный и веселый голос!» — со стыдом и ужасом вдруг осознала Белла и поклялась себе, что как только вернется домой, то первым делом наберет Рене. Милая взбалмошная Рене, которая прожила еще меньше, чем ее бывший муж и отец ее единственного ребенка. Глупый Фил, который бросил свою жену, найдя более молодую любовницу, и по совместительству менеджера какого-то там крутого клуба из высшей лиги бейсбола, и глупая Белла, думающая, что мама сама справится и сможет жить самостоятельно. Что та справится с ее «смертью» и двинется дальше. Рене не знала, что случилось с Беллой и никогда не знала о Ренесми. Поэтому мама, как и все, думала, что она погибла от какого-то там несчастного случая в колледже, на Аляске, куда якобы отправилась после свадьбы. Белла узнала, что та наглоталась таблеток через два года после того, как Рене умерла и было предана земле. Эдвард не хотел ее «расстраивать» этой новостью и скрыл от нее правду. Еще одна тайна и причина, почему она его возненавидела и никогда не собиралась прощать. Первый пляж вызвал в ней неожиданный прилив ностальгии. Шум прибоя, разномастный плавник, разбросанный по песку, запах соли и прохлады в воздухе, острые пики скал вдалеке. Все это было таким знакомым. Здесь она первый раз неловко флиртовала с Джейком, желая узнать легенды его племени, тут были костры с ребятами из стаи, прогулки с ее солнцем, их общий смех, и печаль тоже была. Даже злость и крики. И был тот злосчастный прыжок, который повторять Белла совершенно точно не собиралась. Она больше не гналась за голосом Эдварда, знала, что на кону, и не была намерена делать больно близким людям своими бездумными глупыми поступками. Опять. Белла спрыгнула с байка, едва Джейк заехал на парковку и остановился, и, раскинув руки, просто вдохнула ледяной запах океана и соли. Ее глаза непроизвольно закрылись, пока она наслаждалась моментом. Кожу покалывало от прохлады, но еще больше от тлеющего взгляда, который, помимо всего прочего, воспламенял ее кровь, заставляя ту невольно приливать к щекам, где наверняка уже появились уродливые красные пятна. — Не смотри на меня так, — с оттенком смущения сказала Белла, опустив руки и, открыв глаза, посмотрела на молодого Блэка, который все еще сидел на байке и не отрываясь смотрел на нее. — Как? — хрипло спросил Джейкоб, наклонив голову на бок и продолжая ее сверлить своими черными глазами, от которых ей всегда было, трудно отвернутся, когда они глядели на нее с такой бурей чувств. Белла закусила губу. — Как будто ты думаешь, что спишь и вот-вот проснешься, — тихо произнесла она. — Или как будто думаешь, что я сейчас же исчезну, стоит тебе отвести взгляд. «Впрочем, именно так он наверное и думает», — со вздохом подумала Белла, уже не настолько наивная, чтобы верить, что Джейкоб был уверен в том, что она не рванет к Эдварду, если тот вдруг вернется. Или что он не задавался вопросом: не убежит ли она с криками, увидев его форму волка, которую, по его мнению, ей еще не приходилось видеть? Или не испугается, когда познакомится с Эмили и узнает, как та получила свои шрамы? Хотя Белла знает, что такого не будет. В этом вопросе у нее никогда даже мысли не было о том, что Джейкоб мог ее ранить. Конечно, его контроль, и контроль Сэма, были схожими, и все то, что случилось с Эмили всего лишь жестокая случайность… Но Белла была уверена в Джейкобе Блэке, как в том, что солнце восходит на востоке каждый божий день и садится на западе. Вот уж что едва ли когда подвергалось сомнению, так это. Что в тот первый путь, что она прошла, что сейчас. Да, Джейк мог быть придурком и мог быть напорист, даже чересчур, но Белла достаточно прожила и много думала о своей недолгой человеческой жизни, которую так бездумно обменяла на вечность, чтобы понимать, что все предыдущие опрометчивые поступки Блэка были результатом отчаяния. — Но так и есть, — мрачно произнес Джейкоб, прерывая ее поток размышлений и вставая с байка, чтобы подойти к ней ближе. — Тот поцелуй в кинотеатре, как последние пару дней, даже недель… Они кажутся мне зыбким сном, от которого я вот-вот проснусь. И я не знаю, хорошо это или плохо. Он покачал головой. — С одной стороны, если бы это был только сон, то проснувшись, я перестану бояться взорваться от неконтролируемого гнева и стать пушистым беспорядком, а с другой… — продолжал Джейкоб, сделав в ее сторону пару шагов. Блэк нежно обхватил ее руки своими широкими ладонями с чуть шершавыми пальцами, и сжал их, а потом притянул их ближе и прижал к своей груди, где быстро-быстро билось его сердце. Белла уже не в первый раз задалась вопросом, как она могла добровольно сменить это: ощущение чужого теплого тела и живого бьющегося сердца, на твердую как камень и пустую плоть, где царила лишь тишина и жгучий холод. — Ты не будешь моей, — хрипло закончил Джейкоб. — Но это не сон, и я твоя, — твердо сказала Белла и прильнула к нему ближе, почти сразу ощутив, как сильные руки обняли ее, знакомо укрывая ее от всего мира и даря тепло. Несколько минут они просто стояли, наслаждаясь друг другом, пока она не отодвинулась настолько, чтобы взглянуть на его лицо. — Покажи мне, — тихо прошептала Белла, бессознательно считая биений сердца под своей ладонью. — Я хочу увидеть настоящего защитника Ла Пуш. Ей хотелось, чтобы Джейк в этот раз был уверен, что она слушала все легенды, рассказанные им тогда, а не только о Холодных, чтобы бы он знал, что Белла считает его именно защитником, а не каким-то диким животным. — Хочешь удостовериться, что ты выбрала достаточно подходящего под твои вкусы монстра, Беллз? — иронично спросил Джейкоб, и если бы она не смотрела на него в этот момент, то подумала бы, что он хочет побольнее ее уколоть. Но в его темных глазах было больше веселья, смешанного с нервозностью, чем злобы и обиды. Впрочем, это не значит, что последних там не было вовсе. Они были и Белла была уверена, что пройдет много времени перед тем, как хотя бы обида исчезнет. Не говоря уже о злости, которая была просто одной из сторон сущности волков, как тут не крути. — Хочу удостоверить, что ты можешь быть таким же милым пушистым волком, каким я тебя представляю, — с улыбкой прошептала Белла и, закусив губу, наклонила голову на бок, томно смотря на него сквозь ресницы. Джейкоб несколько мгновений смотрел на нее, его губы непроизвольно расплылись в широкой усмешке, а потом он тряхнул головой, схватил за руку и, оглядевшись, потянул ее за собой, в пролесок, прямо за дорогой. Из горла Беллы вырвался тихий смех, а грудь наполнилась предвкушением, когда она последовала за ним. Да, она уже видела Джейка в облике волка, и даже гладила его шерсть, но это было так давно и так мимолетно. Кто бы знал, как она отчаянно завидовала Ренесми, которая не только могла спокойно касаться шелковистой шерсти волка, но и имела шанс сидеть сверху величественной волчьей формы Джейка. Они ушли недалеко. Едва только деревья сомкнулись за их спинами, и дорога скрылась с глаза, Джейкоб ненадолго оставил ее посреди высоких сосен-исполинов, бросив напоследок неуверенный и опасливый взгляд, который не умалила даже ее успокаивающая улыбка. Белле хотелось крикнуть, чтобы он перестал уже бояться, но она не стала этого делать. Как и старалась не думать о том, что там, в паре метров от нее, прямо за деревьями, раздевался до нага парень, тревожащий ее мысли все последние годы вампирской жизни. И еще немного до этого. А может и много. «Ох, Эдвард, зачем же ты тогда вообще вернулся в мою жизнь?.. Я ведь уже была на грани, перейдя которую нашла бы настоящие исцеление и взросление» — уже не в первый раз вздохнула про себя Белла, думая о том отрезке жизни, который в эти годы некогда прожила. А потом все ее мысли улетучились. Белла широко распахнутыми глазами уставилась на огромного волка с рыжевато-коричневым мехом, который медленно появился из-за деревьев, где еще пару минут назад скрылся Джейк и вновь поразилась тому, как же ужасающей-зачаровывающее выглядели волки-защитники из Ла Пуш. И насколько человечно, даже в таким виде, выглядели эти ониксовые глаза, которые всегда были полны чувств, что бурлили внутри их владельца, и сейчас робко смотрящие на нее, явно ожидая ее реакции. — Я сказала тогда, что ты вроде как симпатичный? — очарованно произнесла Белла, делая медленный шаг вперед. — Забудь. Ты потрясающий. Поза волка тут же изменилась. Неуверенность уступила место горделивости, а опаска и нервозность — облегчению и радости. Джейкоб хвастливо вскинул свою косматую голову, кажется, красуясь перед ней, и завилял хвостом, а потом обнажил зубы в пугающее пародии на улыбку. Впрочем, весь эффект ужаса быстро стирался из-за длинного языка, свисающего сбоку пасти, как у довольно игривой собаки. Белла хихикнула, делая еще один шаг вперед. Ухмылка Джейкоба стала шире, еще сильнее обнажив его острые зубы, ясно давая понять, что он явно наслаждался ее реакцией на него, а потом он сам преодолел оставшиеся между ними расстояние и удивительно нежно для такого большого существа подставил морду под ее протянутую вперед руку. Она без колебаний провела пальцами по красно-коричневой шерсти на его морде, отчего эти черные глаза тут же закрылись от удовольствия, а из его груди вырвалось некое гудение. Если бы Белла не знала лучше, то сказала бы, что он мурлыкал. — Ты уверен, что ты волк, а не большая пушистая кошечка? — дразняще сказала Белла с наслаждением зарывая пальцы в мягкую шерсть рыжего волка, который тут же издал оскорбленный рык, но от нее не отошел, продолжая стоять напротив, прикрыв глаза. Она порывисто наклонилась вперед и обняла широкую шею, совсем не боясь зубов, которые могли запросто откусить ей голову. — Видишь, мой красивый мурчащий волк, — тихо прошептала Белла, закрывая глаза, и сжав густую шерсть в руке. — Я совсем тебя не боюсь. «А вот ты меня можешь, если узнаешь, что я могу принимать облик твоего смертельного врага», — несчастно подумала она, и понадеялась, что Джейкоб не учует аромат соли, когда из-под ее зажмуренных век вырвалась одна слеза и затерялась в рыжей шерсти волка, которого она чуть крепче обняла.