Шанс для Джульетты

Белла оказалась почти права. Она только успела позвонить миссис Ньютон, чтобы рассказать ей о том, что сломала руку и ей нужен выходной, разогреть ужин, краем уха слушая, как папа неловко беседует по домашнему телефону с Билли, и подняться к себе, торжествующе прижимая к себе гвоздодер, как ее сотовый начал вибрировать от входящего звонка от Джейкоба. Конечно, это не его личное присутствие, но уже что-то. Белла не удержалась от улыбки и, бросив инструмент на кровать, плюхнулась рядом. — Если хотела навалять вампиру, тебе стоило позвать меня, или хотя бы взять лом, милая, — первым делом произнес ее любимый голос на том конце провода, когда она приняла звонок. Улыбка Беллы стала шире. — Знаю, но поверь, несмотря на перелом, я получила огромное удовольствие от того, что врезала Эдварду, — довольно заявила она, сложив ноги в позе лотоса, и прижав ближе к себе сломанную руку, закованную в гипс. На имени вампира Джейкоб издал короткое рычание. — Их лидер связался с папой и дал знать, что они всем семейством вернулись сюда как раз тогда, когда я был с тобой, — недовольно произнес он. — Маленькая пикси, кажется, увидела что-то о рыжей голове, кружащей по местности, и они хотят помочь избавиться нам от этой проблемы, хотя я не уверен, что это хорошая идея. Белла поджала губы. Она была согласна с Джейком, но в то же время нет. Белла не хотела иметь дело с Калленами, вот только Виктория была сильна и имела армию новорожденных за спиной, а стая была молода, малочисленна и не имела опыта тренировок с Джаспером как в прошлый раз. К тому же, как бы она не меняла некоторые события, становилось только хуже или происходило независимо от ее действий. Вон, даже перелом руки, в прошлый раз получены из-за того, что она врезала Джейку, в этот раз все равно получила, но уже потому, что ударила Эдварда, вернувшегося и без той поездки в Италию. — Но ты, кажется, думаешь иначе, да, Беллз? — проворчал Джейкоб, читая ее как открытую книгу, даже находясь вдали и не видя ее лица. — Ну, технически, это вообще их вина, что Виктория все еще здесь, — неохотно заметила Белла, не зная, как точно подвести его к тому, что все же стоит принять помощь от клана Калленов, или к тому, что не Виктория была не самой большой проблемой, а армия, которую она создавала. — Так… почему бы им не помочь вам в том, чтобы от нее избавится? К тому же ты сам сказал, что помимо нее вы выдели другого вампира. Кто знает, может быть, он не один. У нее может быть даже несколько сообщников! Да и, все-таки, численное преимущество лишним не будет. Особенно, если я права насчет наличия подручных. Я уверена, что Сэм со мной будет согласен. Джейкоб фыркнул. — С каких пор ты опираешься на мнение Сэма? — саркастично спросил он. — Ах, да, наверное, с сегодняшнего. Белла закатила глаза. — Твоя ревность очень милая, — в тон ему ответила она. — Но вместо того, чтобы ворчать, ты бы лучше порадовался. Мой папа наконец оттаял и объявил амнистию. — Правда? — обрадовано спросил Джейкоб. — Да, он даже согласился пойти на костер и в данный момент, кажется, все еще самозабвенно болтает с твоим папой по телефону, хотя клялся, что в жизни говорить с ним не будет, — с улыбкой ответила Белла, кивнув головой, даже если понимала, что он ее не видит. И неловко поджала губы, только сейчас вспомнив про то, что пригласила Анжелу. — Кстати, насчет костра… — неуверенно произнесла Белла, убрав прядь волос за ухо. — Я знаю, что это как бы больше семейно-племенное дело, но… Я пригласила туда одного друга. Анжелу, помнишь ее? Ее парень бросил, она вся в печали, и я не знала, как еще поднять ей дух. К тому же она увлечена изучением коренных народов Америки, а особенно местными племенами. Она даже написала большое эссе о племени Мака, так что они с Эмили точно найдут общие темы для разговора… — Ладно, — просто сказал Джейкоб, перебивая ее сбивчивую речь. — Пусть приходит. Белла нервно закусила губу. — Точно никто не будет против? — тихо спросила она. — А то я ее пригласила, и даже не спросила, можно ли. Все-таки это не моя вечеринка… — Боже, Белла, это просто костер, — с нежным раздражением произнес Джейкоб, чью улыбку она ощущала даже на расстояние. — Да, старики могут поворчать, как и парни из стаи. Но из того, что я помню о твоей подруге, так это то, что она милая, вежливая и стеснительная. Так что я уверен, что она быстро сразить первых наповал, а для остальных ей стоит просто принести каких-нибудь угощений и все будет нормально. Белла облегченно выдохнула. — Итак… — вновь подал голос Джейкоб. — Если пришла амнистия, значит окно моей Джульетты снова будет открыто для визита своего мохнатого Ромео? — Париса, — тут же твердо поправила его Белла с улыбкой на губах. — Ромео полный отстой. И да, оно будет открыто, но только после того, как я выну все гвозди из подоконника. В ответ ей зазвучал громкий глубокий смех. — Надеюсь, рядом дежурит парамедик? — игриво спросил Джейкоб, и Белла не могла не закатить глаза. — Не все, что я делаю кончается катастрофой, — обиженно пробурчала она и наморщила нос, недовольно слушая очередной смешок на том конце связи. — Ладно, может быть, почти все. Но куда деваться, если в доме две калеки? Придется побыть сильной и независимой девушкой, и самой гвозди вытащить. А то, как я без своего любимого обогревателя спать буду? — Так и знал, что у тебя были корыстные цели, когда ты затащила меня в свою постель, женщина, — фальшиво-разочаровано вздохнул Джейкоб. Белла фыркнула. — Какие корыстные цели? — насмешливо спросила она. — Каждый раз, когда ты спишь рядом со мной, только я рискую получить срок за совращения малолетнего, знаешь ли! — Ха-ха, смешно, — кисло произнес Джейкоб, всегда чересчур остро реагируя, когда она отмечала их разницу в возрасте. — Ты же знаешь, что оборотни, перед первой фазой, физически достигают полной зрелости? Так что мне технически где-то между двадцатью и двадцати двух. Поэтому я бы поспорил, кто из нас старше, Беллз. И вообще, я думал, что мы уже установили, что возраст, это просто цифра, моя дорогая сорокалетняя бабуля. — Дерзкий мохнатый пуфик, — буркнула Белла, и сбросила звонок, напоследок услышав, как Джейкоб разразился очередным громким смешком. Она вздохнула, и, положив телефон на тумбочку, вытянула перед собой руки. Белла мысленно представила себя вампиром, и тут же под ее кожей вспыхнула боль и зуд. Ходить в гипсе придется, но в отличии от синяков, которые можно было спрятать и забыть, со сломанной рукой управляться было очень неудобно. Поэтому она решила все-таки схитрить в этот раз, и исцелить свою несчастную конечность хотя бы потому, что к костру хотела приготовить что-нибудь вкусное и необычное. Опять же, надо было выдрать гвозди. Белла не была уверена, как долго надо было ее руке прибывать закованной в вампирскую плоть, но пары минут она наделялась что хватить, так как полностью обращаться не хотела. Впрочем, с долей обреченности она не могла не отметить, что ей было все проще принимать такой облик, да и частично обращать, к примеру только руки, сдерживая полную трансформацию, тоже. Жаль только она не вспомнила об этом, когда била Эдварда, вот бы он удивился. Белизна с ее рук сошла и Белла тут же попробовала сжать пальцы сломанной руки, в которой боль уж точно ушла. — Ну, ладно, — прошептала она себе под нос, когда убедилась, что может вновь спокойно владеть рукой, и еще раз отметила, что раны, полученные в человеческом облике, заживали быстрее, стоило обратится, чем наоборот. Обхватив ручку гвоздодера, Белла решительно встала и подошла к окну, чтобы приступить к работе, которая с ее-то удачей и везением точно продлится не один час. Хорошо будет если она не окажется в неотложке еще до темноты, поскольку как бы Белла ни обижалась на Джейка за его шутку насчет этого, в облике человека у нее впрямь отвратительная координация.

***

…она вновь была в своей бывшей спальне. Не дома в Форксе, не в Финиксе, а в той спальней, где прожила последние годы в качестве Изабеллы Каллен. Она в ужасе огляделась вокруг и с еще большим отвращением узрела в зеркале себя, всю такую прекрасную и мерцающую от лучей солнца, льющегося через окна, и облаченную в ту же одежду, что и тогда. Белла зажмурилась и помотала головой, надеясь, что это просто исчезнет, и она вновь проснется в своей кровати, в своей комнате, в Форксе, а на дворе будет две тысячи десятый год, а не… Она вдруг открыла глаза и прислушалась. Только сейчас Белла поняла, что что-то было не так. Что чего-то не хватает в этой картине былого, а именно смеха, который был последним, что она слышала перед тем, как покончила с собой, вспыхнув ярким фиолетовым пламенем, вместе с машиной ненавистного мужа. Она грациозно встала с кровати, быстро прошмыгнув мимо зеркала, куда больше не желала смотреть, и направилась вниз. Белла беззвучно спустилась по ступенькам, сама не зная, зачем вообще кого-то ищет. Ей ведь этого не хотелось!.. Первый этаж очередного проекта Эсме, где как почти в каждом их доме преобладали открытые планировки и большие окна, был пуст. Она вновь прислушалась: ни голосов, ни биение сердец. Белла сглотнула, и медленно направилась на улицу, с каждым шагом ощущая, как на ногах появлялись все более тяжелые даже для этого облика гири. Отчего-то она знала, что снаружи ее ждет что-то ужасное. Белла неуверенно толкнула двустворчатые двери, и вышла на широко просторное крыльцо, которое можно было использовать как террасу и зону отдыха. Она не успела дойти до лестницы. Белла ощутила сильный удар в бок и в следующий миг влетала в стеклянный стол, стоящий перед парой кресел из ротанга, а деревянный пол террасы издал жалобный треск из-за ее врезавшегося в него тяжелого и твердого тела. И не только ее. И не только пола. Она широко распахнутыми глазами уставилась на лицо Джейкоба, нависшего над ней и схватившего ее за горло, трещавшие под его сильными руками, но совсем нее горячими, как те должны были бы быть, как тонкий лед. Белла рефлекторно открыла рот, как будто хотела схватить им воздух, хотя сейчас тот был ей не нужен, и схватилась за его запястья, но не могла найти в себе силы оторвать его руки. Ни физических, ни моральных. Она никогда не видела его таким злым, и полным ненависти, как сейчас. Его темно-карие глаза почернели и стали похожи на два блестящих оникса, в которых отражалось ее испуганное мраморное лицо с широко раскрытыми золотыми очами. Белоснежные зубы были оскалены, лицо было маской злобы и ярости, а очертания его тела дрожали, и даже расплывались, ясно говоря, что еще немного и над ней будет волк, который без сожаления перекусит ей шею и оторвет голову. — Ты забрала ее у меня, — едва ли человеческим голосом произнес Джейкоб, наклонившись ближе. — Несси — мой отпечаток, была и всегда будет, а не ты, пиявка. И ты забрала ее. Как и все, что мне было дорого. Ты всегда так делала, эгоистичная тщеславная дрянь. Он приподнял ее за шею и с силой ударил затылком об пол, отчего доски треснули, как и ее кожа. Белла хотела замотать головой, зажмуриться, что не видеть любимое лицо, искаженное ненавистью к ней, хотела заткнуть уши, чтобы не слушать его голос, не так давно признавшийся ей в любви около костра, и заплакать как дитя от режущих свой правдивостью слов. — Прости, прости, Джейк, я просто не могу тебя отпустить, прости, — несчастно прошептала Белла, неспособная сделать ничего из того, что желала. — Прости меня… Она все бормотала свои извинения, ощущая, как ее шея все сильнее трещит и не могла отвести взгляда от искаженного от злости и боли лица того, кого любила и с кем даже не собиралась пытаться бороться. Пусть он ее убьет. Пусть. Ведь его слова и так резали ее без ножа, заставляя мертвое сердце кровоточить и трещать, как ее проклятая каменная кожа… Белла резко открыла глаза, пытаясь сделать вдох. Она обхватила свою шею, теплую и человеческую шею, на которой дико бился пульс, и лихорадочно огляделась. Ее затопило огромное облегчение, когда ее мутный взгляд наткнулся на знакомые мятные стены, ее старенький стол и комод, и все те прочие вещи, ясно говорящие, что она в Форксе. Белла вновь была человеком, и она была у себя дома со спящим совсем рядом отцом, чей храп донесся даже до ее будто бы забитых ватой ушей и это было настолько потрясающе осознавать, что она невольно зажмурилась глаза и издала судорожный всхлип. И тут же едва не закричала, когда ощутила, как к ее плечам прикоснулась горячая рука. — Тише, Беллз, тише, это же всего лишь я, тшш, — хрипловато прошептал голос, сейчас такой нежный и живой, совсем не как в ее жутком сне. Белла распахнула глаза. В комнате было темно, но это не помешало ей увидеть Джейкоб, стоящего на коленях рядом с ее кроватью, и обеспокоенно смотрящего на нее. В его черных волосах застряли листья, а под его темными теплыми глазами, — совсем не черными от злобы и не глянцевыми как зеркальная поверхность — которые внимательно вглядывались в черты ее лица, были тени. Видимо, он только что закончил патруль и сразу пришел к ней, как и обещал. Брови Джейкоба были сведены на переносице, отчего на гладком лбу у него появились едва заметные морщинки, и он явно волновался за нее, ведь Белла должно быть, выглядела ужасно: волосы растрепаны, пижама помята и промокла насквозь от пота, на щеках густой румянец, а по щекам катились слезы. Непроизвольный всхлип вновь сорвался с ее губ. Она подалась вперед и со всей силы вцепилась в широкие плечи. Белла мимоходом подумала, что вот-вот разорвет ногтями медную кожу, но как не старалась, не могла ослабить хватку. Она уткнулась в теплую шею своим холодным носом, чувствуя, как ее спину обняли пылающие руки. Белла ощутила уж привычный легкий ожог из-за резкого контраста их температур, но это было приятно. Давало ей более ярко осознать, что вот она здесь, живая и настоящая, и что ее правда обнимал ее Джейкоб, а не иллюзий, созданная ее подсознанием. «Он не твой», — едко шептал голос на краю ее сознания, но Белла не хотела его слушать, а только сильнее вонзила ногти в теплую кожу, мысленно извиняясь перед Джейком за то, что причиняет ему боль. Опять. — Что тебе такого приснилось, милая, хмм? — тихо пробормотал ей на ухо Джейк, когда ее немного перестало трясти. — Кошмар, просто кошмар, — глухо прошептала Белла, и порывисто поцеловала его в шею, прямо туда, где бился ровный пульс на миг сбившийся, когда ее губы прикоснулись к теплой коже. — Просто кошмар. Джейкоб мягко отодвинул ее от себя, чтобы их лица оказались друг напротив друга. — Мне уже начать переживать? — с натянутой усмешкой спросил он, отвея прядь ее взмокших волос ей за ухо. — Я уверен, что слышал, как ты шептала мое имя… Белла коснулась дражайшей рукой, той, что не была закована в глупый гипс, его щеки, и провела большим пальцем по нижней полной губе. — Я хотела, чтобы ты меня спас от него, о мой храбрый защитник Ла Пуш, и звала тебя даже во сне, — сипло ответила она и попыталась улыбнуться, но, кажется, у нее не очень вышло, если судить по тому, как ее волк впился в нее таким пристальным взглядом, что ей стало тут же стыдно. К счастью, Джейкоб читал ее как открытую книгу. Он все же не стал настаивать на ее ответе, кажется, понимая, что это то, чего она сейчас совсем не хочет. Ее желание быть окутанное его теплом и руками, к счастью, тоже было замечено. Белла даже не успела моргнуть, как Джейкоб уже встал на ноги, с легкостью поднял ее на руки, которая до сих пор ее удивляла порой, и аккуратно уложил на кровать, как будто она была тряпичной куклой, после чего улегся за ее спиной и крепко обнял. Из ее рта вырвался удовлетворенный вдох. Белла прикрыла глаза и просто впитывала в себя ощущения жара за спиной, твердой груди, где трепетало сердце, и мозолистых пальцев, едва ощутимо касающихся ее руки в самой легчайшей и нежной ласке. И сама не заметила, как провалилась вновь в сон, где в этот раз видела лишь залитую солнцем снежную поляну и, как ни странно, одну девочку, а не двух детей как прежде было в ее видениях, который ее преследовали в былом будущем чаще, чем голос Эдварда, когда он бросил ее в том лесу. Она заливисто смеялась, бегая вокруг большого рыжевато-коричневого волка, вальяжно лежащего посередине поляны, чей взгляд внимательно наблюдал за ней, и ловила снежинки, а ее длинные иссия-черные волосы развевались за спиной как знамя.