Шанс для Джульетты

Белла ненавидела больницы. Со всей яростью и отвращением, какое у нее только в душе были. Она слишком часто здесь бывала и, чего греха таить, стать вампиром желала, чтобы больше не приходить вот так в себя и видеть над собой такие похожие во всех больницах потолки, не ощущать подавляющий аромат антисептика и колючие простыни под собой. Белла надулась, едва поняла, что была в этом своем личном аду, когда проснулась, и еле заметно вздрогнула, услышав смешок слева от себя, отчего-то думая, что была здесь одна. — Я думаю, что потолок уже сожалеет о том, что он для тебя лично сделал, а даже о том, что не сделал, Беллз, — с ноткой веселья в голосе произнес голос Джейкоба, и она тут же резко повернула к нему голову. И ощутила, как к горлу подкатила тошнота. Белла с трудом проглотила желчь и сфокусировала взгляд на Джейкобе, сидевшем рядом с кроватью. У него под глазами были синие круги, а вид несколько помятый, будто он только проснулся или, наоборот, совсем не спал. На нем была все та же одежда, так что либо она здесь была недолго, либо Джейк совсем от нее не отходил, сколько бы Белла ни была в отключке. Она прокашлялась. — Что случилось? — хмуро спросила Белла, подняв руку и потерев ноющий висок. — Я что, потеряла сознание? А я ведь даже не падала, ей богу! Ее жалкая попытка свести все в шутку или вызвать хотя бы тень солнечной улыбки Джейка была провальной. Наоборот. Он стал очень серьезным, а взгляд его темных глаз настолько пристально смотрел на нее, что Белла даже захотела поежиться. Или спрятаться под кровать, даже если для нее это, скорее всего, кончится еще одной набитой шишкой. — Ты это почувствовала, да? — как-то задушено произнес он, и, внезапно пересев на кровать, коснулся ее руки. — Беллз… Скажи, что ты это почувствовала… Ощутила, как мы… как мы почти… — Запечатлелись? — облизала губы Белла, и слабо кивнула. — Да, я… Я что-то почувствовала. Как будто между нами было притяжение, как земля начала как-то иначе вращаться… Джейкоб вдруг застонал и уткнулся лбом ей в живот. — Но почему только сейчас и почему оно не случилось до конца? — приглушенно произнес он, сжав руками ее бока. Белла зарылась пальцами в черный ежик волос, и облизала губы, не зная, что ему сказать. Правдивые слова о том, что она может перекинуться в вампира так и не шли, как будто ей что-то мешало, о том, что она живет не в первый раз Белла не скажет даже если от этого будет зависеть ее жизнь, но… — Эдвард не может читать мои мысли, — тихо произнесла она, чувствуя, как Джейкоб напрягся под ее рукой. — Он говорит, что у меня есть какой-то природный щит… Джейк тут же поднял голову. — Так ты думаешь мы поэтому до сих пор не запечатлелись? — с затаенной надеждой спросил он. — Из-за этого… щита? Мне показалось, что я будто наткнулся на стену перед тем, как ты отключилась… Белла беспомощно пожала плечами. Она и сама не знала. До сих пор не могла поверить в то, что могла ощутить щит в этом облике, что было довольно странно, если быть честной, и что они едва не запечатлелись. По-настоящему. Это подтверждает ее теорию о том, что они всегда были предназначены друг другу, а не то, что Джейкоб любил ее, потому что Белла должна была родить Ренесми. Это было сладкое чувство, но в то же время, не лишенное горечи. Казалось бы, сейчас тот самый подходящий момент, чтобы рассказать и о своей собственной способности к перевоплощению, показать ему его, и полностью снять щит… Но ей словно на уста легли невидимые пальцы, крепко зажав рот и не давая вымолвить хоть слово. Неужели это духи или судьба говорят, что еще не время? Или все же ее страх?.. Тут в палату заглянул папа. Чарли автоматически оглядел палату, и улыбнулся, когда увидел, что она не спит. Он явно был рад видеть, что она очнулась, и тут же сообщил, что доктор готов ее выписать после осмотра. Белла с нетерпением кивнула, желая, как можно скорее покинуть эти стены, где, как выяснилось, она провела целую ночь! Стойко вытерпев осмотр, и выслушав заключение о том, что ей стоит больше отдыхать, Белла как можно скорее покинула ненавистные стены больницы. К сожалению, Джейкобу пришлось уйти, хотя она была почти уверена, что он направился домой, где мог вновь столкнуться с сестрой и ее невыносимым парнем. Впрочем, с другой стороны, дома его ждал Билли, помощью которому Рейчел себя и в прежние времена не особо обременяла, так что Джейк мог быть просто вынужден вернуться домой. Белла в любом случае очень переживала за него. Осознание, что да, они истинная пара и последним барьером к этому была она сама, все никак не могло улечься в ее голову и не приносило желанного блаженства. Вместо этого в ее душе царили страх и нервозность, которая все больше нарастала вместе с все более ясной уверенностью, что битва будет решающим моментом. Что именно после нее наступит тот миг, когда ее жизнь окончательно свернет с того пути, по которому Белла по собственной глупости бежала так, что не видела ничего вокруг и никого не слушала. И что именно после этого она сможет сама строить свою жизнь, не боясь, что сделает что-то не так. Не больше, чем любой другой человек, который всегда совершает какие-то ошибки, помогающие ей обрести опыт для того, чтобы не сделать их вновь. Вернувшись домой, папа пытался накормить ее поздним завтраком, но вместо этого Белла предпочла подняться к себе и принять душ, чтобы смыть с себя запах больницы. К тому же она не оставляла надежды на то, что Джейк может прийти к ней. А может быть, он уже был наверху, ждет ее, чтобы заключить в свои горячие объятия?.. В ее комнате впрямь кто-то был, но это был далеко не горячий полуголый оборотень. Нет, Белла почти могла ожидать визита некоего упрямого вампира, не понимающего, как выяснилось, слова «нет», но на ее кровати сидел совсем не Эдвард. Как ни странно, это была даже не Элис, а Розали. Блондинка чинно восседала на самом краю ее покрывала с таким видом, будто здесь была фотостудия, а она модель, принявшая одну из своих выгодных поз. Впрочем, это же была Розали, и у нее все позы и жесты были выгодными, прекрасными и четко выверенными. И она была здесь. — Ты, должно быть, удивлена, что я пришла, — мелодично произнесла Розали, когда их поединок в гляделки начал затягиваться. — Кстати, прости, что не через дверь… — Виктория уже выдвинулась на Форкс? — торопливо спросила Белла, прикрыв за собой дверь и наконец войдя в свою комнату, только сейчас понимая, как это глупо, стоять за порогом и пялиться на ту, что некогда — могла бы — помогла пережить ей одно из самых тяжелый испытаний в ее жизни. Пусть даже не без корыстного на то умысла. — Нет, — резковато произнесла Розали и кивнула на место рядом с собой. — Я хотела с тобой поговорить совсем о другом. Белла еле заметно вскинула бровь, и медленно села рядом с блондинкой. — Я не укушу тебя, — неожиданно мягко сказала Розали, вероятно, заметив, как она была напряжена. — Я просто… Хотела сказать тебе, что ты правильно сделала. Ты молодец, что выбрала жизнь, Белла Свон. И я надеюсь, что ты это понимаешь и никогда не подумаешь даже о том, чтобы жалеть о том, что отпустила Эдварда из своего сердца. Она слегка поморщилась. — Даже если собака не лучший твой второй выбор, — добавила Розали, тряхнув своей идеально уложенной золотой гривой. Белла едва заметно усмехнулась. — Джейк замечательный, — уверенно произнесла она, начиная расслабляться и понимая, что Розали впрямь здесь только потому, что хотела одобрить ее жизненный выбор, который ей самой когда-то не дали. — Не буду спорить, — с ухмылкой произнесла Розали, и слегка закусила губу. — Знаешь, я родилась в тридцатых, когда девушки мечтали лишь о том, чтобы удачно выйти замуж, стать хорошей женой и родить много здоровых детей. И я о таком мечтала. Я жила этой мечтой… И была весьма близка к ее исполнению. Самый завидный холостяк города за мной ухаживал. Дарил подарки, гулял со мной… Все как положено. Потом он сделал мне предложение, от которого я была в восторге… Была назначена дата, было сшито платье, были… планы. Розали скривилась. — Но Ройс оказался ублюдком, — выплюнула она. — Однажды… Незадолго до свадьбы я возвращалась от подруги. Было уже поздно… Но уже почти около своего дома я наткнулась на него и его дружков. Они были… пьяны. И… Ройс решил похвастаться своей невестой. А потом они бросили меня умирать. Так меня и нашел Карлайл. И, может быть, Белла уже знала эту историю, и знала ее конец, все же в ее сердце расцвело сочувствие и жалость к Розали, которая не получила того шанса, что получила она. Она, у которой был ребенок, о котором Розали могла только мечтать, был муж, богатства и все-все-все. — Потом я встретила Эммета… — все еще продолжала блондинка, рассеянно глядя куда-то в сторону от Беллы, в чьей душе на миг вспыхнул стыд за то, что шанса, который дали ей, больше бы заслужила та, что сидела напротив, а не она, со своими эгоистичными решениями и поступками. — Но изменить уже ничего нельзя… Мы застыли… Вообще нет движения. Этого мне не хватает. А мне бы так хотелось… Сидеть где-нибудь на лавочке. Седовласый Эммет рядом со мной… А вокруг играют дети, наши внуки. Они смеются… Наступила пауза, которую не хотелось нарушать. — Я сожалею, — искренне произнесла Белла, когда все же не выдержала тишины. — Я… — Не надо, — твердо сказала Розали, вновь сфокусировав взгляд своих золотых глаза на ней. — Просто… Не надо. Я не пришла, чтобы получить порцию жалости. Лишь хотела, чтобы ты понимала, что выбор, который у тебя был, и то решение, что в конце концов было принято, было правильным. И чтобы, когда ты, вся такая седая и в окружении волчат, сидела где-то на крылечке, или на пляже, даже не думала сожалеть о том, что ты выбрала жизнь. — Я не буду, — твердо сказала Белла, и увидела, как Розали одобрительно кивнула. — Хорошо, это хорошо, — сказала она, и, грациозно встав на ноги, бросила на нее еще один взгляд золотых глаза. — И не бойся за Эдварда. Мне жаль, что он столько времени был без пары, но Таня упорная, и, рано или поздно, ей удастся его… пригреть. Так что он не будет совсем уж один. Белла поморщилась. — Ой, фу, — с отвращением сказала она больше для виду, чем потому, что ей впрямь было неприятно представлять Таню и Эдварда вместе. — Я же только из больницы!.. Розали звонко засмеялась. — Мне нравится, что ты вырастила наконец позвоночник, Белла Свон, — похвалила ее она и направилась к окну. — Ну, а теперь я должна вернуться домой, пока Ирина не устроила еще одну истерику и не надумала нарваться на неприятности с псами. — Розали! — окликнула ее Белла, когда та присела на край окна. — Я хочу тебя кое о чем попросить… Искренне и без издевки. Блондинка вскинула бровь. — О чем? — с любопытством спросила она. — Чтобы в следующий раз я ударила своего брата, если он вновь полезет к тебе с поцелуями, а не ты? Не беспокойся, мой мысленный поток отборной брани на эту тему дорогой Эдвард слушает не первый день. Белла усмехнулась. — Нет, я… — начала она, все еще не уверенная, что ее спонтанный порыв, это хорошая идея. — Я хочу, чтобы, когда у меня будет ребенок, то ты была бы крестной. Золотые глаза тут же вспыхнули от удивления, и даже злости, но, вероятно, уловив, что она говорит это без издевки, Розали смягчилась, и даже еле заметно улыбнулась. — Для меня это была бы большая честь, Белла, — тихо сказала блондинка, и выскользнула на улицу больше ничего не говоря, и пряча лицо, наверное, чтобы она не заметила, что ее золотых очах застыли ядовитые слезы, которые никогда не сорвутся с ее длинных ресниц. Белла тихо выдохнула, только сейчас понимая, что задержала дыхание. Неожиданные открытия о ее щите, едва не случившиеся запечатление, ссоры мальчиков из стаи, визит Розали, это все так вымотало ее, даром что она провалялась в отключке целую ночь. Белла зажмурилась и провела руками по лицу и почти тут же скривилась, вновь ощутив, что от ее одежды и кожи несет антисептиком и больницей. — Душ, немедленно, — пробормотала она себе под нос, и, взяв свежую одежду из комода, поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок. А потом все же спустится вниз и что-то поесть, поскольку несмотря на отсутствие аппетита, желудок был иного мнения, и отчаянно требовал еды и кофе. Много-много кофе.