***
Хитоши оказался на пороге магазина, закрыв лицо руками, и пытался прийти в себя. Его до сих пор подташнивало, перед глазами хаотично летали мушки. Он помнил, как убежал из помещения, отдаляясь так сильно, что почти что вошёл в лес. Было бы весьма неприятно заблудиться там в таком состоянии. Однако именно там он перестал слышать повторяющийся диалог между колдуньей и Кацуки. Его собственный голос воспроизводился в голове, но, похоже, по-настоящему он не сказал ни слова. Злоба охватывала его сознание, ему хотелось вспылить, но с колдунами не связывалась даже нечисть. Сильнее всего на него давила усталость, как будто из него выпили остаток сил. Он бы с удовольствием расположился в машине и уснул там, но ключи остались у Кацуки. Хитоши решил вернуться в сувенирную лавку, так что по пути назад вспоминал, как она выглядела изнутри. Может, он коснулся какого-то предмета, который произвёл на него такой эффект? Внутри оказалось не особо просторно, но там виднелись несколько проходов в дальние комнаты. Полки действительно были заставлены различными склянками, амулетами. Ещё там точно висели ловцы снов. Возможно, туда и правда заходили обычные люди, интересуясь подобным барахлом. Хитоши потянул дверь на себя, но она не открылась. Не поддалась и тогда, когда её толкнули вперёд. Хотя она явно открывалась наружу. Он стучался несколько раз, но никто не открывал. Как же это раздражало. Он пришёл сюда за кинжалом, а по итогу его словно провернули через мясорубку. Охотник тихо взвыл и уселся прямо на пороге перед дверью. Ему казалось, прошла целая вечность, но на деле в нём говорила усталость. Он вздохнул от негодования и устремил свой взгляд в небо, когда услышал голоса. — Хах, пьяница! — задиристо закричал ребёнок, показывая на него пальцем, пока его дружки стояли рядом и смеялись. Возможно, он действительно передвигался, пошатываясь, да и вёл себя подозрительно. — Чужак и пьяница! Вали отсюда, иначе я папу позову! — Чего? — агрессивно выпалил Хитоши, раздражаясь на мелких поганцев. Его взгляд был пугающим, так что дети поумерили запал и чуть отошли, наблюдая со стороны, а после и вовсе убежали. Оставалось надеяться, что не для того, чтобы жаловаться папочке — не мог же этот день стать ещё хуже. Наконец дверь позади раскрылась, и он чуть завалился назад, так как облокачивался на неё. Сверху вниз на него смотрел Кацуки. Его вид был несколько удивлённым, когда он понял, что Хитоши просидел здесь всё время. — Ты как? — он подал ему руку, так что охотник не стал игнорировать помощь и поднялся. — Что с тобой произошло? Мэй сказала, что её прошлый клиент что-то с тобой сделал, — и он правда пытался визуально оценить его состояние, но ничего, помимо залёгших чёрных кругов под глазами, он не заметил. — Ты не слышал, как я долбился в эту дверь? Думаю, эта стерва что-то… Стой, что? — он преградил путь Кацуки, не давая пройти. — Подожди, ты сказал, что это сделал тот парень в мантии? — Это Мэй сказала, — уточнил он, чуть нахмурившись. Хитоши только сейчас обратил внимание, что Кацуки говорил о ней мягко и вежливо. Так непривычно было видеть его в таком настрое, как будто ему вкололи седативное. — Между вами что-то произошло? — Ничего особенного, — сухо ответил Хитоши, сжимая руки в кулаки. Значит, глаза того ублюдка не просто так подсвечивались, он действительно был кем-то, кого нельзя было назвать человеком. — Раз ничего, то идём, — Кацуки не собирался вытягивать из него что-то силой, ему было велено вернуться домой и принять ванну. Место, в котором его обмазали, горело и чесалось. Колдунья сказала, что нужно потерпеть ещё час-полтора, так что это как раз то время, которое условно обозначалось как путь до дома. — Этот урод меня загипнотизировал и отправил во временную петлю. Не уверен вообще, с чего она началась, но всё закончилось, когда я достаточно удалился от этого места. Я думал, что это дело рук колдуньи, — прошипел Хитоши. — Я пытался вернуться обратно, но дверь не открывалась. Кацуки странно посмотрел на него, а после на дверь. Если так подумать, то у него тоже не получалось войти. В это же время у Мэй был другой посетитель. Они оба выходили без каких-либо трудностей. Были ли чары на двери? Возможно, пока внутри находился клиент, то больше никто не мог зайти. Получается, никто не мог вмешаться или прервать сеанс, и это звучало как логичное решение для кого-то вроде колдуньи, к которой захаживали даже вампиры. Кацуки бы не удивился, если бы узнал, что имелся ещё один выход на такой случай. — Получается, ты не взял себе новое оружие. У меня есть её номер, напиши ей. — Похожу со старым. Я больше не собираюсь приходить сюда. Съезжу на днях к Аояме. Кацуки удивился, подумав, что Хитоши кидается в крайности, но кивнул и не спорил. Они сели в машину и поехали обратно. Движение на дорогах в это время всегда плотное, так что они подзадержались, на что совсем не рассчитывали. На улице уже смеркалось. Всё же стоило помнить и учитывать время года: осень скоро закончится и начнётся зима, так что ночь наступала раньше и заканчивалась позже. В зимний сезон люди чаще подвергались нападению, ведь их ритм жизни никак не менялся в отличие от нечисти. Изуку написал в чат, что уже прибыл в штаб, а Очако была в пути. Выбора не оставалось, поэтому им пришлось поехать прямиком туда, чтобы обсудить свой план по поимке Стикса. Кацуки поёрзал в своём сидении, почесав спину, и нетерпеливо вздохнул. По крайней мере он надеялся, что Айзава не заставит их остаться до рассвета, иначе этот зуд сведёт его с ума. Краем глаза он посмотрел на Хитоши, отмечая, что тот был больше не в силах бороться со своей усталостью и уснул.***
— Ты должен был сразу сказать, Каччан! Посмотри теперь на свою спину! — возмущался Изуку, осторожными движениями протирая холодной мокрой тканью покрасневшее место. Была поздняя ночь. Они находились у себя дома, рискнув вернуться туда в тёмное время суток, но все в чате по итогу отписались, что добрались благополучно. Вчерашние слова Стикса всё ещё расценивались как настоящая угроза. — Похоже на химический ожог. И о чём ты только думал, придурок? Тебе нужно написать колдунье и узнать, что теперь делать! — всё отчитывал он, а Кацуки был слишком слаб, чтобы препираться и хоть что-то сказать в своё оправдание. — Пройдёт, — коротко ответил он, выдыхая, а после улёгся на живот. — Протри ещё раз. Его голос звучал жалобно, так что Изуку не мог сильно злиться, наоборот, сочувствовал ему. Кацуки коротко поведал о событиях прошедшего дня на их импровизированном собрании, когда они остались в опустевшем кабинете совсем одни. Он мельком упомянул советы Мэй о том, как питать татуировку солнца энергией, но умолчал о возможном получении неуязвимости перед Стиксами. Ему очень хотелось завладеть этой силу, но для начала необходимо наведаться к провидцу и узнать, сколько ему уготовано судьбой. А ещё, узнай Изуку обо всём, то не позволит этому случиться. — Завтра мы можем погибнуть, — вдруг сказал Изуку. — Айзава запретил нам действовать. Ты точно уверен, что мы должны так рисковать? Может, правда стоит дождаться охотников из ОЗВ? Все знают о Всемогущем, он ведь был легендарным охотником на нечисть столько лет. И многие равнялись на этого Всемогущего, в том числе и Кацуки. Когда-то они с Изуку думали напроситься к нему в команду, но выяснилось, что он не проводит никаких боевых учений, лишь основал свой штаб, который получил признание на государственном уровне. Официально они были ответвлением полиции и расследовали только частные дела, если в них фигурировал вампир. И однажды Кацуки довелось наблюдать их в действии. Когда преступление было очевидным, они не стали его расследовать и быстро замяли. Непростительная халатность. — Если боишься, то оставайся здесь. Я не собираюсь прятаться как чёртов слабак за спинами у тех придурков. Одна мысль о том, что Айзава обратился к ним за помощью, выводит меня из себя, — прорычал Кацуки, чуть оборачиваясь к Изуку. Тот вздохнул. Когда они прибыли в штаб, то Айзава заявил, что никакого плана не будет, что все они продолжат действовать, когда им ответят из резиденции ОЗВ. Обычно на это уходит около недели, потому что их случай не был чрезвычайным. А после, если к ним направят новых сотрудников, то они скооперируются с ними во имя борьбы против древних вампиров. А до тех пор Шота запретил выходить после захода солнца и отказался продолжать диалог. Хитоши тоже пытался воспротивиться столь тоталитарному режиму, хоть и был пассивен из-за усталости, но и его не стали слушать. Так что, оставшись вчетвером, они разработали собственную тактику. Для осуществления их плана им снова придётся поехать к колдунье. Это легло на плечи Кацуки и Очако. Девушке было интересно посмотреть на то место, после которого Хитоши вернулся таким опустошённым. А ещё ребята неоднократно упоминали о скоплении там странной ауры, так что она хотела разведать ту местность и, возможно, распознать источник силы. — Ты же знаешь, что я не стану отсиживаться в стороне, пока ты охотишься, — Изуку поднялся и уселся на свою кровать, откладывая влажную марлю и миску в сторону. — Но мне кажется, что Очако не нравится наш план. Она пыталась нас отговорить несколько раз. — Она трусиха, — пожал плечами Кацуки и зажмурился, почувствовав боль в спине. — Уж не знаю, что патлатый творит с ней на охоте, но не похоже, чтобы она хоть как-то изменилась со времён вступления к нам. Ей нужно было оставаться в Тосиме и подписывать бумажки, а не бежать следом за своим жеребцом. Изуку навострил уши после этих слов, сразу же вспоминая их утренний разговор. — Значит, они… — Сегодня я забирал Хитоши от дома, где она живёт. Он был в той же одежде, что и ночью, — Изуку удивлённо раскрыл рот, но всё же он предполагал такой поворот событий. — Надеюсь, ты тайно не дрочил на кого-то из них, потому что я не готовился подтирать тебе сопли. Деку стал пунцовым, он не особо любил говорить на темы интима с кем-либо. Однажды Кацуки спалил его в приватной комнате клуба с парнем и девушкой одновременно. Тогда Изуку был пьян, так что это получилось случайно. По крайней мере, он так утверждал. А ещё он много раз извинялся, как будто причинил вред своему другу. Преимущественно его глазам, учитывая, что Кацуки спалил их в тот момент, когда он целовался с парнем. — Нет, я не… Мне не хотелось бы заниматься этим с кем-то близким. Я хочу оставаться в дружеских отношениях и не смешивать их. Просто им будет сложно терять друг друга. Очако уже показала это, когда поехала с нами, — мягко проговорил Изуку, переводя взгляд на Кацуки. — Но раз уж ты заговорил про это, то есть кое-что, что я хотел сказать тебе ещё до переезда сюда, но не решился… кхм, — было заметно, как он собирался с силами, чтобы озвучить это. Кацуки изогнул бровь, а после в его глазах на долю секунды отразился страх. — Только не говори, что ты меня… — Нет-нет! — торопливо прервал его Изуку, догадавшись, как мог звучать со стороны. — Нет, я не люблю тебя! То есть, люблю! Но только как друга, самого лучшего друга! — прокричал он так громко, чем смутил их обоих. От этого признания Кацуки стало не по себе: вроде, и легче, но и огорчало. Хотя Деку ясно дал понять, что не хотел бы вступать в отношения с друзьями. Кацуки облегчённо выдохнул и расслабился: — Тогда чего ты жмёшься? — Я хочу, чтобы мы разъехались… Потому что мне хотелось бы проводить свои ночи с… с кем-нибудь, — он торопливо закрыл лицо, чувствуя, как оно горит от стыда, а ещё его уши были такими красными. — Мне так неловко. Прости, Каччан! — Пхах! — Кацуки не смог сдержать смех, так что Изуку посмотрел на него с осторожностью и небольшой обидой. Он говорил на серьёзную тему и боялся быть высмеянным. — Я тут всерьёз продумывал диалог, как деликатно отшить тебя, а всё оказалось так? И чего ты молчал? Я тебя не держу. А? Всё так просто? Изуку даже растерялся и сразу принялся вспоминать, почему он не решался на этот разговор раньше. — Ты фигово питаешься, если я не слежу за этим, раскидываешь вещи и редко стираешь их! А ещё безответственно относишься к своему здоровью. Посмотри на свою спину! — повторился он. — Я боюсь оставлять тебя одного, так что надеялся, что у тебя с кем-то будут отношения, и всё произойдёт как-то само собой, но, кажется, тебя это совсем не привлекает. Прошло уже столько лет после того инцидента, но ты всё также не подпускаешь к себе других… — Не интересует, — мрачно ответил Кацуки, отворачиваясь и прерывая зрительный контакт. Ему не хотелось говорить на эту тему, так что он услышал, как Изуку в очередной раз промямлил слова извинения. Не ему тут нужно было просить прощения. Кацуки за столько лет так сильно привык к его присутствию, что даже не допускал мысль о настоящих чувствах Изуку. Теперь, прокручивая в голове последние годы их совместной жизни, это причинило ему боль, как будто бы он был самым настоящим подлецом и эгоистом. Кацуки сжал зубы, а после собрался с силами и вновь повернулся к другу. — После её смерти ты только и делал, как вился около меня, подкармливал и следил, чтобы я шапку в холод не забыл надеть. Я благодарен тебе за это. Но ты не моя мать, Деку. Не мой парень, не моя девушка или кто-либо ещё. Ты не должен крутиться около меня вечно только из чувства долга. Ты мне ничем не обязан, скорее, это я тебе задолжал. Так что если ты хочешь попробовать что-то иное — я тебя поддержу. Сердце Изуку заныло, его затопило чувством вины. Ему не хотелось бросать его, но и жить вот так они оба больше не могли. Изуку верил, что мог бы построить с кем-то отношения, пусть недолговечные, но, по крайней мере, у него мог быть регулярный секс. Сожительство обязывало соблюдать те или иные правила, он также не мог привести чужака на их общую территорию. — Спасибо, Каччан, — гнусаво промямлил он и сел рядом с Кацуки, обнимая его. — Я рад, что ты не попытался меня удержать, иначе я бы не смог сопротивляться. Если бы ты привёл аргументы, то я бы перестал думать о переезде. Ты кое-что недооцениваешь и забываешь, Каччан. Не только я заботился о тебе, но и ты это делал по отношению ко мне. Всё это время ты оберегаешь меня, не только от вампиров. Ты всегда думаешь о моих чувствах и ненавидишь, когда мне грустно. Кацуки недовольно фыркнул, он не был особо тактильным, но на самом деле подобные жесты вызывали в нём глубинные эмоции, которые он никому не показывал. Так что сейчас он приобнял Изуку, чтобы тот не видел, как его глаза чуть намокли после этих слов. — И рядом с тобой я всегда был уверен в завтрашнем дне. Кацуки стало неловко перед Изуку. Он думал о том, что не должен был отнимать столько его времени и пользоваться его добротой. В плане, он бы принимал его помощь, она ему была необходима в определённый период жизни, но им не следовало забывать о чувстве меры. Теперь ему трудно давалась мысль о расставании. Кацуки сложно отпускать его от себя, потому что он стал неотъемлемой частью его жизни. Его также беспокоила мысль о том, что Изуку станет выходить из дома в одиночку, в том числе и по вечерам, и Кацуки ничего не сможет с этим поделать: ни проконтролировать, ни остановить. Все эти годы он действительно следил, чтобы Деку не угрожала опасность, а здесь ситуация обстояла ещё хуже — им угрожал сам Стикс. — Когда ты хочешь съехать? — спросил Кацуки чуть хрипло. — Если мы выживем на завтрашней охоте, то уже днём я перееду. Пока ты ездил к колдунье, я позвонил по поводу одного объявления. Квартира в десяти минутах отсюда, я забронировал её на всякий случай. Кацуки понятливо промычал, так что Изуку отстранился, скользнув взглядом по лицу друга, как будто пытаясь отсканировать его эмоции. Тот отвёл взгляд, немного переживая, что в его глазах будет заметна грусть, или что они вовсе выглядят покрасневшими из-за того, что чуть ранее на них выступила влага. Он не ожидал, что это произойдёт так быстро, но, с другой стороны, у Изуку не было причин медлить. — Тогда не проебись завтра и сделай всё, чтобы выжить, Деку. А то твоя мечта о регулярном перепихе утечёт в сточную канаву, — Кацуки не сдержал беззлобного смешка и взъерошил чужие волосы. После он улёгся в свою постель, подталкивая Изуку ногой к краю. — Всё, проваливай, я спать. Деку кивнул и поднялся, сразу же заглушая свет. На его губах задержалась лёгкая благодарная улыбка. Сраный заботливый ботан, подумалось Кацуки. Изуку зря переживал и представлял, что разговор пройдёт хуже. В нём тоже присутствовал страх, что Кацуки мог любить его сильнее, чем полагалось друзьям. Между ними могли бы сложиться идеальные отношения, ведь по сути они уже жили как супружеская пара, но вместе с этим не стоило забывать, что между ними совсем не было запала, той самый искры и романтической составляющей. Они были семьёй, выросли вместе как родные братья. — Спокойной ночи, Каччан. — Спокойной, — ответил тот и отвернулся, засыпая.***
Очако прошлась по улочке и посчитала бы эту часть города весьма милым местечком, если бы не концентрация сил нечисти в нём. Несмотря на это район выглядел благополучным и хорошо развивался, а люди не жили в страхе. Вокруг располагалось множество семейных заведений, а также развлечений для молодёжи и детей. По витающей в воздухе ауре Очако казалось, что здесь не осталось ни одного человека, но каждый новый прохожий ощущался ровно, как и полагается для людей. Возможно, причиной всему была колдунья и гости, приходящие к ней. Хотя вокруг своего дома она образовала своего рода мощный барьер, стирающий все следы выходящих из её лавки посетителей. Нечисть знала об этом, так что колдунья получила большое признание и доверие. Очако слышала, как проводились строительные работы возле леса. Даже понимая, что одной лучше никуда не соваться, она всё равно целенаправленно направилась туда. В конце концов, её обучали выслеживать нечисть много лет, а на некоторых тренировочных спаррингах, проводимых в Тосиме, порой в рукопашном бою ей удавалось одолеть и мужчин. Охотница осторожно огляделась, когда ощутила, что за ней следят. Трудно было распознать, кто конкретно это был и откуда он смотрел, но успокаивало то, что вампиры чисто физически этого сделать не могли. У неё было при себе оружие, ведь выходить на разведку без него — настоящая глупость. С ним она сможет защититься. Вероятно, целесообразнее было дождаться Кацуки, который, наверное, всё ещё находился у колдуньи, но Очако не хотелось напрягать его и тратить их время, если в итоге они не смогут ничего обнаружить. Да и не могла же она вечно прятаться за спинами своих друзей. Ей и без того были заметны их скептические и порой презрительные взгляды. Конечно, в большей степени это касалось Кацуки, но стоило отдать ему должное: он делал это молча и ни разу не уколол её крепким словом открыто. Изуку же относился к Очако с неким пониманием, даже жалостью, что было ещё хуже. Очако чувствовала себя убого. Все охотники боролись со злом, рискуя своей жизнью, пока она тряслась от страха при мысли о том, что с ней могли вытворить вампиры. Очако никогда не хотела быть той, кем является. Так вышло, что её принудил стать охотницей собственный отец. Он был известным в своём деле и грезил, что его ребёнок станет его гордым продолжением, однако, сколько бы он ни пытался вкладывать в свою дочь знаний и умений, она не отвечала его требованиям. Очако была нежным хрупким цветком, который ломали, и который рубцевался с каждым разом всё больше. Её папа не останавливался, несмотря на неудачи. Буквально на следующий день после окончания школы он привёл её в подпольную организацию охотников, которая занималась уничтожением оборотней. Очако хотелось поступить в колледж и получить профессию, но ей не позволили этого сделать. И через несколько лет её отец погиб, а она стала никому не нужна. Никто не хотел возиться с трусливой девчонкой, они перенаправляли её из штаба в штаб до тех пор, пока Айзава не позволил ей остаться. Под его командованием было всего три человека, и она стала четвёртой. В прошлом к ней относились как к бесполезной помехе, так что ей хотелось добиться успехов, чтобы доказать, что она не обуза. Однако она до сих пор не представляла, что могла кого-нибудь поранить и убить. Возможно, в момент опасности, если нападёт вампир, то она сможет дать отпор как полагается. Другое дело, что её чары плохо действовали на кровопийц. Очако выдохнула от неприятных воспоминаний, нахлынувших так внезапно, и убрала выпавшую прядь волос за ухо. Внезапно её осенило, что за своими мыслями она не заметила, как прошла чуть дальше в лес, минуя стройку. Там не было ничего интересного, а вот конкретно здесь… располагался небольшой коттеджный посёлок. И это было очень, очень плохо. Обычно в таких местах проживали нелюди… Отсюда срочно нужно было уходить, даже убегать, но прежде чем она успела развернуться и поспешить выйти из этой зоны, на неё легла тень. Её защитные чары взбунтовались чужим присутствием. «Нашла когда витать в облаках», — Очако сжала зубы, коря себя за ошибку и невнимательность. — И что же здесь забыла маленькая охотница? — беззлобно спросил незнакомец. Это был высокий парень со светлыми волосами и золотистого цвета глазами. Его телосложение даже сквозь одежду выглядело крепким, на сложенных на груди руках выступали вены. В глазах Очако это бы выглядело сексуально, если бы не осознание того, кто конкретно стоял перед ней. Очевидно, что он не был человеком. Он глядел расслабленно и явно не чувствовал холода осени, потому что его одежда не соответствовала погоде. Можно подумать, он собирался впопыхах и забыл надеть куртку, но в его глазах читалась уверенность. Вряд ли такой, как он, вообще мог что-то делать наспех. — Всегда так забавно наблюдать, как охотники проглатывают языки, когда мы их встречаем, — засмеялся он чуть победно, а после продолжил. — Что ж, если ты заблудилась, то я с радостью провожу тебя обратно в город. Незнакомец оглядел её с головы до ног. Охотница не внушала страх, скорее, она его испытывала. Очако излучала неуверенность, но также в её взгляде ясно читалось понимание ситуации, в которой она оказалась. Выставить себя дурочкой не получится. — Не говори ерунды! Хочешь, чтобы она привела сюда своих дружков? — донеслось позади, и Очако резко выхватила свой кинжал из чехла, отпрыгивая в сторону. Она не могла допустить, чтобы её окружили. Волки обожали такую методику нападения. Второй выглядел младше и мельче, вёл себя взбудоражено. Его тёмные волосы были отросшими и заплетены в узкую косу. А ещё он плохо контролировал свой облик, так что его глаза стали звериными. — Её нельзя отпускать, Тай, — с нажимом вымолвил он и сделал шаг по направлению к девушке. Та вслед за ним увеличила дистанцию, но её всё же зажимали: позади располагались кусты, а дальше — лесная зона. Кто знает, сколько ещё врагов могло поджидать её там. — Оборотни, — процедила Очако без страха в голосе. Она держалась уверенно для той, кого называли трусихой. Парень ринулся на неё, заставив Очако вздрогнуть всем телом, когда её предплечья обхватили горячими ладонями. Оборотень собирался повалить её на землю, но охотница оказалась весьма вёрткой. Она вырвалась из чужого хвата и сделала уверенный выпад вперёд, вцепившись пальцами в шею нападавшего. Тот был совсем мальчишкой, младше неё. Но теперь Очако ясно понимала, что имел в виду Хитоши, когда говорил, что возраст не важен, если монстр способен причинить вред. Тело мальчонка оцепенело, ноги быстро перестали его удерживать в вертикальном положении, так что Очако чуть опустилась, когда он рухнул на колени и тихо промычал от бессилия. Он словно взывал о помощи к старшему, стоящему так близко, но не предпринявшему ничего для его высвобождения. Что-то в сердце Очако поджалось от вида мальца, и она понимала, что не сможет продолжить. «Так нельзя. Ему больно», — протестовало её сознание, пока в носу начинало щекотать. В глубине души она бы хотела, чтобы посторонний вмешался, чтобы не было заметно, как она самолично оставляет это чудовище жить. Но правда в том, что она не видела в нём чудовища, и это болезненно рвало её на куски изнутри. Татуировка капкана становилась всё горячее по мере того, как слабел зверь в человеческом обличие. Очако знала, что именно для этих целей эти чары и были созданы, но мысленно она приказала им перестать работать. Теперь она просто придерживала юнца, борясь с желанием пуститься в бега. Даже то, что она без труда справилась с ним, являлось не более чем удачей, потому что оборотень был вполовину ослабшим, пока не был обращён. Пик их силы достигался ближе к полнолунию. Очако повернулась к тому, кого назвали Таем, глядя решительно и с толикой угрозы. Её кинжал находился близ шеи поверженного, и ей стоило огромного усилия, чтобы заставить свою руку держаться ровно и не дрожать. — Забирай его, — сказала она, всё ещё удерживая его на коленях. — Впечатляюще… если ты новичок, — ответил тот и, дабы не разозлить этим охотницу, торопливо продолжил. — Нам не нужны проблемы. Я предлагаю разойтись мирно. После этих слов Очако вздёрнула подбородок и отпустила оборотня, когда из кустов к ним вышли парень и девушка. Они были частью его стаи, судя по всему, поэтому охотница внутренне съёжилась. Если они захотят разорвать её тело в клочья, то им ничто не помешает. Однако те и сами вели себя осторожно. Не похоже, чтобы они проявляли агрессию к ней — вероятно, они в принципе не встречали раньше охотников. Или, по крайней мере, тех, кто представлял для них угрозу. — Кай, Шиозаки, возвращайтесь домой с Рином и приглядите за ним. Я провожу нашу гостью в город, — отдал команду Тай. Его послушались, не пререкаясь, и помогли подняться Рину. Напоследок он посмотрел на Очако, и в его глазах читалось желание вернуть должок в следующую их встречу. Это заставило Очако тихо выдохнуть от испытываемого напряжения, но ей стало легче после того, как они действительно ушли, оставляя их наедине. — Что ж, вынужден попросить прощения. Мы не привыкли к гостям в наших краях, — признался он с лёгкой улыбкой на губах. — Меня зовут Тайширо Тойомицу. Очако упёрто молчала и не собиралась идти у него на поводу, как будто если она тоже представится, то предаст то, кем являлась. — Что тебя сюда привело? — Мы здесь не для уничтожения оборотней. — Правда? — удивлённо донеслось от него. — Похоже, у тебя чары капкана, раз ты так быстро расправилась с Рином. Почему не пырнула его? А он весьма осведомлён об охотниках. Это немного удивило Очако, но сильнее её изумил всё же сам вопрос. — А ты бы хотел, чтобы я это сделала? — зло процедила она, сжимая кинжал во вспотевшей ладони. Он неприятно скользил, но Очако была пока не готова убрать его, ведь он мог действовать как устрашение. Хотя этот оборотень не выглядел так, как будто мог её испугаться. — Возможно. Для него это было бы хорошим уроком. Я много лет учу его не бросаться бездумно, — пожал плечами Тайширо. — Убить бы я его не позволил, а вот поранить вполне. Порой только так можно объяснить некоторые вещи. Мне, как вожаку, стоит быть с ними построже, впрочем, это не так важно. Охотникам явно этого не понять. Он так спокойно говорил об этом, что Очако обомлела. На самом деле она понимала. В её голове складывалась примерная картина на основании познаний о волках, а также учитывая тот факт, что она всё же очеловечивала оборотней. То, что считалось привычным для волков, вероятно, было привычным и для оборотней. Жаль, что о нечисти знали так мало; даже поймав кого-то и посадив в камеру, их не изучали и не расспрашивали — лишь искали слабые места: пытали, морили голодом, насмехались. Во владении охотников не было книг, описывающих повседневную жизнь перевёртышей или вампиров, или же историю их возникновения и существования. Возможно, какие-то франшизы были близки, потому что авторы были в непосредственном контакте с нечистью, но, опять же, охотники не принимали фильмы и бестселлеры всерьёз, считая их чистым вымыслом. Они совсем не понимали, что поверхностные знания являлись слабостью. Быть может, всё могло обернуться меньшей кровью, знай они друг друга лучше. — Давай ты спрячешь кинжал, и мы вернёмся в город? — мирно предложил Тайширо. — Думаю, ты достаточно погостила здесь. — Я сама могу вернуться в город, — отчеканила Очако. — Бесспорно, но мне бы хотелось поболтать с тобой ещё немного, — беззастенчиво сказал Тай, заставив девушку нахмуриться. Ей почему-то сразу вспомнились рассказы Хитоши о том, как оборотни насиловали людей. От этого кровь в жилах застыла и, похоже, это отразилось в её глазах. — Извини, если звучу пугающе. Идём. И Очако действительно пошла. Она была вынуждена убрать оружие, чтобы случайные прохожие не увидели его. Это могло вызвать много вопросов, на неё могли даже натравить полицию. Хотя ещё стоило посмотреть, кто из них выглядел подозрительнее. Тайширо шёл прямо за её спиной, прожигая пристальным взглядом, словно он какой-то серийный маньяк, преследовавший свою цель. Ему тоже показалось это жутким. Он нагнал Очако и поравнялся с ней, тем самым заставив её почувствовать себя уязвимой. Ей не нравилась такая непосредственная близость с оборотнем. — Не иди за мной, — приказала она, когда они почти что вышли за пределы леса. — Я бы хотел убедиться, что ты не приведёшь свой штаб в нашу обитель. Видишь ли, мы — мирные и тихие жители этого городка. Наш местный охотник контролирует ситуацию, и вмешательство извне нам претит. Если я пойму, что вы пытаетесь разведать обстановку и подобраться к нам ближе, то буду вынужден стать серьёзным. Я не люблю убивать людей, но ради защиты своей стаи я это сделаю. Местный охотник? Очако метко уцепилась за это уточнение. Интересно, кто это и как именно он контролировал ситуацию? Возможно, стоило попытаться разведать о нём побольше, но не особо понятно, как стоило поставить вопрос, чтобы Тайширо проговорился ещё больше. Его голос в этот момент звучал хищно: от того очарования, что он излучал, не осталось и следа. Внутренности Очако завибрировали от неприятного ощущения страха перед этим существом. — Я не могу этого гарантировать, — честно призналась она. — Другие не могут распознать здешнюю ауру, но они чувствуют, что что-то не так. — Нет, можешь, — с нажимом перечил тот в ответ. Этот парень явно умел давить на других, так что Очако вздохнула и заправила прядь волос за ухо. — Даже если я скажу о вас, то нас не интересуют оборотни. — Она не знала, зачем говорит это ему, но внутренне её не покидало ощущение, что нужно закончить разговор на более благоприятной ноте. Она, как и Кацуки, считала, что им нельзя наживать больших врагов. — Меня и правда обучали убивать оборотней, но нам не говорили, что они… такие. — Какие? Умеющие спокойно вести диалог? Похожие на людей? Не лающие на вас, когда вы приближаетесь? Ох… Тайширо засмеялся, проговорив всё это с небольшой смешинкой в голосе. Действительно, охотники извне были напрочь отбитыми. Очако не стала отрицать и согласно промычала, а Тай неверяще вздохнул. — Мда, наверное, ты вообще упадёшь, когда узнаешь, что те, кого вы зовёте нечистью, могут быть такими же, как я? Ах да, если вас не интересуют волки, значит, вампиры? Тогда советую вам бежать отсюда поскорее. Кое-кто не приемлет гостей. — Стиксы, — уверенно донеслось от Очако, когда она посмотрела на парня. — Мы уже знаем о них. И разве не ты сейчас сказал, что вампиры тоже умеют вести диалог? — Боюсь, это иной случай. У них нет необходимости быть дружелюбными. Что до меня, то я пожалел тебя: ты так тряслась при виде нас, что я сжалился. Советую тебе завязать с охотой, иначе в следующий раз не останешься невредимой. Очако поджала губы и зло посмотрела на оборотня, который ей угрожал. Он смотрел в ответ спокойно, ведь, по сути, что ещё она ожидала от него услышать? Раз он вожак стаи, то обязан быть ответственным, в его руках чужие жизни. К тому же, судя по всему, весьма молодые жизни. Те ребята были подростками. Тайширо проводил её до лавки колдуньи, оглядывая здание осознанно. Разумеется, он знал, кто здесь жил и зачем сюда наведались охотники. Он устало вздохнул, подумав, что в ближайшие дни произойдёт что-то неприятное. — Мы пришли. А теперь свали отсюда, — дерзко выпалила Очако, как будто готовая в любой момент кинуться на него. Сказывалась нервозность, особенно из-за того, что их могли заметить. Сразу после этих слов из-за угла соседнего дома показался взъерошенный Кацуки. — Урарака, твою мать! Где ты была? — он был не в духе, но на самом деле она заметила, как эмоции на его лице смягчились. Теперь ему стало спокойнее, учитывая, что Очако нашлась живой и невредимой. Неужели он правда переживал? Кацуки шёл уверенно, и Очако заметила, что Тайширо насторожился и выпрямился. В этом охотнике он видел угрозу. И правильно делал, ведь Кацуки не будет размениваться на любезности и точно всадит кинжал куда надо. Может, стоило рассказать ему? Но тогда последствия могли быть слишком плачевными. Даже если они убьют Тайширо прямо сейчас, то станут достоянием общественности. — Я говорил тебе не разгуливать в одиночку, какого хрена не послушалась? — напряжённо спросил он и метнул злой взгляд в сторону оборотня. — Ты ещё кто? Чары Кацуки молчали и были спокойны, особенно учитывая тот факт, что они нахожились в зоне досягаемости того самого барьера Мэй. Очако посмотрела на Тайширо, а после на Кацуки и собиралась ответить сама, но её оборвали на полуслове: — А ты сам-то кто? Её свирепый парень? Почему так груб с ней? — он посмотрел на Очако. — Если он тебя бьёт, то я смогу тебе помочь. Что? Это ещё что за выводы такие? — Чё, блять? — Кацуки явно выразил их общее негодование, так что Очако мысленно даже поблагодарила его за этот вопрос. Ей не пришлось материться самой. Конечно, Очако приятно удивилась из-за беспокойства и проявления заботы Тайширо, ведь если бы она действительно состояла в таких отношениях, то наверняка осмелилась попросить помощи у кого-то столь сильного. Либо же это был коварный план оборотня, потому что после его слов Очако уже меньше хотелось вредить ему и его стае, не говоря уже о том, чтобы слить информацию о них своему штабу. Так что она решила вмешаться в их разговор, чтобы предотвратить последствия похуже. — Всё хорошо, не беспокойтесь, это просто недоразумение, — она смущённо взглянула на них двоих, останавливая взгляд на Кацуки. — Я немного заплутала, и он помог мне найти обратную дорогу. Извини, — на её губах растянулась виноватая улыбка, прежде чем Очако посмотрела на оборотня взглядом «убирайся отсюда, пока жив». — Спасибо вам! Уголки губ Тайширо приподнялись, из-за чего он вновь стал излучать вайб того добряка, которым казался изначально. Очако мысленно чертыхнулась, подумав, что наверняка глупо повелась на актёрскую игру этого парня. — Вот как. Тогда прошу прощения, всего хорошего, — сказал он и развернулся, уходя вглубь города. — Уходим, — резко сказал Кацуки, не собираясь более обсуждать происходящее и этого клоуна. — В следующий раз отвечай на звонки, чтобы я не бегал как в жопу ужаленный, пытаясь тебя разыскать. — Ты волновался? — удивлённо донеслось со стороны Очако, а после на неё посмотрели, как на дуру, не меньше. — По-твоему, я конченный придурок, который бросит тебя на растерзание этим ублюдкам? Очако открыла рот, боясь переспрашивать, говорил ли Кацуки обобщённо или же он понял, кто стоял перед ним? И если это так, то стала ли она в его глазах ещё хуже, чем была? Очако надеялась, что нет, потому что в таком случае ей никогда не удастся реабилитироваться. — Садись в машину, круглолицая. У нас ещё много дел до заката.***
— Что-то я уже не уверен, что наш план хороший. Давайте не будем разделяться? — неуверенно донеслось от Изуку. Он никогда так явно не трусил, но сейчас у него было чертовски плохое предчувствие. Его одолевал мандраж, как будто он был зелёным новичком. Кацуки цокнул языком и напряжённо сжал руки в кулаки. С каждым часом, приближающим их к темноте, ему и самому казалось, что стоит отказаться от этой затеи, но он заставлял свой страх заткнуться и забиться куда-нибудь поглубже. Они не могли отступить, когда приложили столько усилий. Каждый их шаг был продуман, чтобы заманить Стикса в ловушку, и Кацуки предвкушал победу над ним. Хитоши желал этой встречи ещё сильнее — он сгорал от нетерпения увидеть, на что способно это существо, о котором столько говорили; которого боялись во всех легендах и отчётах охотников. Он вычитал, что в силе им не было равных, поэтому требовались слаженная работа и хитрость, чтобы одолеть его. Их слабым местом всё ещё оставались солнечный свет и серебро. Хитоши нашёл заметки, в которых говорилось, что около полувека тому назад удалось найти убежище Стикса. То располагалось прямо под жилыми домами, но туда невозможно было проникнуть через них. Охотники затратили больше месяца, изучая лабиринты канализаций, и лишь благодаря стечению обстоятельств и помощи колдуна они нашли вход. И после они проникли внутрь, повергая спящего Стикса. Был и другой случай. Тогда Стикса заметили в ночи вместе с человеком, которого он обращал. Ясным солнечным днём их могилу раскопали: вампир сгорел, а женщина рядом с ним так и не очнулась ото сна. Ритуал грубо нарушили, и магия не смогла вернуть её к жизни. — Ты всё ещё можешь пойти домой, Деку, — твёрдо ответил Кацуки и посмотрел на друга. — Я не стану тебя осуждать, но ты и сам знаешь, что мы должны поймать эту тварь. Известие о смерти Стикса разнесётся молниеносно, другие кровососы лишний раз побоятся высовываться, и тогда мы возьмём ситуацию под контроль. Изуку вздохнул и печально опустил глаза. — Я останусь, — он покачал головой. По-хорошему ему стоило заранее подготовиться к смерти кого-то из них, но, лишь допустив такую мысль, его охватывало внутренней паникой. Особенно если это коснётся Каччана. Нет, это невозможно. Казалось, Изуку разорвёт от боли, если это произойдёт. — Пойду на свою точку. Кацуки хлопнул его по плечу, ободряюще улыбнувшись. Изуку ответил ему слабой улыбкой и развернулся, заходя за ворота в парк. Тот располагался в непосредственной близости к тому месту, где на них напал Стикс позапрошлой ночью. Они распределились так, что за каждым закреплялась определённая зона, образовывая таким образом подобие треугольника, внутри которого располагалась мишень — Урарака. Именно её они решили использовать как приманку. Женщины, как было всем известно, чаще оказывались жертвами вампиров, ведь от них периодами исходил запах крови. Это действовало как некая провокация, что походило на те самые бредовые оправдания маньяков, когда они обвиняли свою жертву в ношении вызывающих нарядов. Конечно, в случае с кровопийцами всё иначе. Они делали это ради пропитания, находясь на ступень выше человека в пищевой цепи. Хотя Урараку они выбрали далеко не по этой причине. В первую очередь они уповали на её привлекательность и хрупкость. Изуку посмотрел в небо и выдохнул облачко пара. Было зябко и темно. В плане, кое-где здесь светили фонари, и Изуку стоял метрах в пятидесяти от одного из них, но само осознание того, что буквально через час здесь может появиться один или несколько вампиров, заставляло его ощущать онемение в конечностях. Стояла тишина, но Изуку благодаря огнёвке слышал, как Очако говорила с кем-то по телефону, а вот Кацуки и Хитоши вели себя неприметно, так что их сложно было уловить даже с помощью его слуха. Всё же между ними сохранялось расстояние примерно в пятьсот метров. Изуку не слышал, о чём говорила охотница, но по голосу не скажешь, что она напугана. А ведь ей досталась одна из самых сложных ролей. У Очако с собой имелась кровь для переливания. Днём они съездили к Мэй, чтобы зачаровать её, так что магия усиливала запах крови и заставляла вампиров звереть, желая опробовать только её. Изначально Очако должна пропитать алой жидкостью ткань на себе, чтобы ощущаться для вампиров как доступная жертва. Однако, если это не заставит нечисть появиться, то ей будет необходимо расплескать эту кровь вокруг себя, создавая идеальную ловушку. По их предположениям даже Стиксу не удастся сопротивляться жажде, так что он бездумно бросится вперёд — туда, где его окутают невидимые путы. Ему ни за что из них не выбраться. Им пришлось нехило потратиться и отдать Мэй несколько ценностей, которыми владел их штаб. Те были конфискованы у убитых ими ранее вампиров. План казался хорошим… Только вот существовал один неприятный, скорее, даже провальный, нюанс. Вместо того, кого они ожидали, мог появиться иной вампир. Хуже, если сюда сбежится целое гнездо. Магические оковы их попросту не удержат. Охотники рисковали своими жизнями, но не отступали, каждый по своим собственным соображениям. В свой арсенал они также прихватили сигнальные ракеты: по одной на каждого. Те планировалось выпустить в небо, когда появится необходимость обозначить появление вампира. Серебряные кинжалы, зачарованные татуировки, манящая кровь и капкан — всё, что у них нашлось для попытки одолеть Стикса. У них нет права на ошибку, они не могли проиграть. Вшух! Некто разразил тишину одним длинным прыжком, и у Изуку похолодело внутри, когда он увидел вампира. Тот стоял к нему спиной, прямо под светом фонаря, после чего сделал шаг вперёд, поднимаясь по лестнице. Казалось, его совсем не беспокоил тот факт, что его могли увидеть. И Изуку предполагал, что вампир мог знать о нём, по крайней мере, услышать его бешеное сердцебиение. Со стороны могло показаться, что это обычный человек, но в его движениях он замечал много неестественной грации. Вампир перемещался плавно и в то же время словно бы мог исчезнуть из поля зрения в любой момент. Чары пентаграммы на ладони Деку покалывали, их словно тянуло к твари, так что он не смог сопротивляться, сделав несколько шагов вперёд. Вампир преодолел лестницу и остановился, оказавшись на мостике, с которого люди предпочитали любоваться прудом или же кормили живущих в нём птиц. Красные волосы, чёрная водолазка и зауженные тёмные брюки, на ногах кроссовки с яркими вставками. Изуку прищурился — это был не тот вампир, что и в прошлый раз. Пусть у него не такое же острое зрение, коим владела Очако, да и татуировки кошачьих глаз, как у Кацуки, у него не было, но он точно знал. Это другой. Изуку думалось выстрелить из пистолета в небо ослепительной вспышкой, но он помедлил, услышав цоканье каблуков о твёрдую поверхность. Затем он различил звуки сбитого дыхания. Сделав ещё несколько шагов вперёд, Изуку заметил, как к вампиру целенаправленно вышли из тени и остановились. Изуку подавил желание закричать и привлечь всё внимание на себя. Женщина. Это была молодая женщина. Она часто дышала, как будто весь путь бежала, и из её рта вылетали клубки пара. Вампир преградил ей путь, но это не испугало её. Неизвестная чуть застенчиво поправила свой шарф. Изуку почти бесшумно подкрадывался к ним. Страх отступил на второй план перед желанием защитить несчастную жертву от ужасной участи. Огорчало и то, что всё шло не по плану. Охотник не хотел созывать всех сюда, ведь это был не тот вампир, которого они искали. Визуально он выглядел молодо, так что Деку считал, что справится с ним самостоятельно. Нет смысла тратить время остальных и срывать их план. К тому же у него был всего один патрон. — Здравствуйте, Шото, — мелодично и невинно донеслось от девушки, а после её глаза, полные восхищения, посмотрели на того, кто стоял перед ней. Деку подумал о том, что многие девушки так приходили на свидание вслепую, совсем не подозревая, что за личиной их партнёра скрывался беспощадный монстр, желавший разорвать их плоть на части. — Где вам будет удобно? — Мм… Перенесём нашу встречу на завтра, — его голос оказался глубже, чем ожидалось, но он не был громким или жёстким, как и нельзя было точно определить, какую эмоцию он выражал. — А? Почему? — не успела незнакомка как следует удивиться, как за спиной вампира появилось движение. Она всего разок моргнула, как Шото взмахнул рукой. В воздухе что-то блеснуло, а затем плюхнулось в пруд, мигом опускаясь на самое дно. Охотник перестал ощущать опору под ногами, когда его горло грубо сжали. Он повис над землёй, как пойманная на крючок рыба. — Ах! Девушка оказалась совсем молодой, возможно, студенткой. Она испуганно вскрикнула, её расширенные глаза выражали страх, но не перед вампиром, а от возникшей ситуации. — У… Убегай…те… — сдавленно прохрипел Изуку, слабо барахтаясь в руке монстра. Он вцепился ногтями в его кисть, царапая её, но попытки высвободиться, казалось, тщетны. — О боже! — уже тише донеслось от неё, пока её глаза наполнялись слезами. Девушка прикрыла рот рукой, сдерживая порыв заплакать или снова закричать. Внезапно она поняла, что этот парень — охотник и пришёл сюда ради её защиты. — Простите, — выдавила она из себя, но больше ничего не могла сделать для него. — Вы убьёте его? — Уходи, — также спокойно произнёс Шото, даже не оборачиваясь к ней. Повторять было не нужно — юная красавица закивала головой и зацокала каблуками, удаляясь прочь отсюда так быстро, как только могла себе позволить. Сопротивление Изуку становилось всё слабее. Ему казалось, что он вот-вот задохнётся и умрёт, его шею разрывало от натяжения из-за тяжести его тела. Рука вампира обжигала холодом, походило на то, словно Изуку повис на мраморной статуе. Неподвижной, не издающей ни звука, не испытывающей трудностей в его удерживании. Ещё кое-как оставаясь в сознании, Изуку ослабил хватку на чужом запястье и достал из кармана пузырёк, одним рывком снимая колпачок и выплёскивая содержимое прямо в лицо вампиру. Тварь зашипела, даже тихо простонала от боли. Рука вампира дрогнула, лишний раз подтверждая, что коллоидное серебро принесло ему нестерпимую боль. Изуку встряхнули, а затем он ощутил свободный полёт. Его скинули вниз, так что он перелетел ступени и еле успел подставить руки, чтобы смягчить падение. Несмотря на то, что земля была мягкой, столкновение с ней было совсем не таким. Изуку ободрал бок и щеку, а ещё кожа на его губах потрескалась. На языке ощущался привкус земли и крови. Охотник был нехило оглушён после падения с такой высоты: он рвано дышал, кашлял и метался по земле от разрывающей боли в лёгких. Чары сходили с ума, кажется, выдав три мощных залпа перед этим. Единственной мыслью, трубящей в его подсознании, был побег. Возможно, ему удалось попасть в глаза вампиру, что несомненно замедлит его, пока он будет восстанавливаться. Изуку из последних сил поднялся и собирался рвануть в центральную часть парка, но отшатнулся, когда перед глазами потемнело. И нет, это было не недомогание. Изуку впритык увидел одежду вампира, чуть ли не влетев в чужое тело носом. Шото подобрался к нему тихо и незаметно. Значит, чары огнёвки перестали работать, им не хватало энергии. Изуку надрывисто дышал, но не видел вариантов для отступления. Пальнуть сигнальной ракетой? Закричать? Ему не дали времени поразмышлять. Его откинуло, когда Шото оттолкнулся от земли и переместился на несколько метров вперёд, грубо приложив охотника о кирпичную стену того самого мостика. Изуку вскрикнул и зажмурился, в ушах звенело, а голова, кажется, готова была развалиться на части, как скорлупа грецкого ореха, которую разломали. Он так сильно ударился ею, что его начало мутить. Возможно, там даже потекла кровь, но Изуку сейчас плохо различал свои ощущения. К нему опоздало пришло понимание, что на этого вампира не действовала магия охотников. Он был таким же неуязвимым, как и тот, которого они встретили позапрошлой ночью. Ещё один Стикс? Или он и есть тот самый… Создатель?.. Но по виду он был не старше того вампира, который раскидал их в прошлый раз. Хотя они не старели и могли выглядеть как угодно, так что Изуку пожалел о том, что так легко обманулся, поверив внешней оболочке, а не собственному здравому смыслу. Перед глазами двоилось, но благодаря освещению он видел лицо перед собой. Оно не выражало ровным счётом ничего. Кое-где на ровной коже проглядывали маленькие пятнышки, оставшиеся после воздействия жидкого серебра, что означало быструю регенерацию существа. — Значит, вы и есть те охотники. Ты здесь не один. — Это не было вопросом. — Зови их. Зови всех, кто пришёл с тобой. Изуку испуганно посмотрел в его глаза, почти сразу же зажмурившись, потому что не хотел, чтобы его загипнотизировали. Ему приказывали кричать и звать подмогу? Потому что он хотел убить их всех? Шото чувствовал, как охотник дрожит под его пальцами, как дёргается его кадык, когда он судорожно сглатывал от возникшей во рту сухости. Такие молодые, беспомощные и жалкие. — Живо. — Н-нет, — жалобно пропищал Изуку. Его глаза обожгло влагой. Его голос осип, под конец переходил на шёпот. — Я не стану… Не стану. Деку по привычке потянулся к своему поясу, но там уже не было кинжала. Точно. Он потерял его сразу же, как только напал на Шото. Значит, тот короткий всплеск принадлежал его оружию. Теперь он был абсолютно беззащитен перед Стиксом, коллоидного серебра не осталось, а его магия полностью истощилась. Она посылала слабые импульсы через его тело, но это было бесполезно. Ему теперь неподвластны слух и солнце, а чутьё ему не понадобится, потому что вампир и без того стоял прямо здесь, перед ним. — Посмотри на меня, — сказал Шото, а Изуку сжал губы, зажмуриваясь вновь, и отрицательно помотал головой. Он не станет, не поддастся. — Я сломаю тебе руку, если ты не подчинишься. И та уже оказалась во власти его ладони. Такой сильной, что из этой хватки самостоятельно не выбраться. Не осталось и капли сомнения, что вампир не то что сломает её — оторвёт. Изуку тяжело дышал, уже ощущая давление в костях, его щёки обожгло слезами. Так страшно ему не было со времён практики. Нет, сейчас его одолевал ещё больший страх, ведь его убьют в ближайшие минуты. Но он не станет умолять. Нет… — Прошу… — сокрушённо вырвалось из его уст, когда он поднял голову и посмотрел заплаканными глазами на Стикса. — Я не хочу умирать. — Тогда зови своих друзей, — невозмутимо ответил он. — Сегодня в назидание я убью лишь одного. Изуку расширил глаза, подавившись выдохом от подступающей истерики. Либо умрёт он, либо этот вампир выберет одного из них и убьёт вместо него. Для него это всего лишь игра? Впрочем, об этом их предупреждал Стикс в прошлый раз. Значит, Шото был его создателем — тем самым, который не станет никого щадить. В висках стучало, Изуку не удавалось подавить свой голос, когда он заплакал по-настоящему. Горечь топила его всё сильнее, несмотря на то, как он мысленно уговаривал себя прийти в себя, но страх перед смертью был слишком сильным. Он умрёт прямо сейчас. — Каччан, — тихо прошептал он. — Каччан, пожалуйста… — чуть надрывнее донеслось от него. — Кач!.. Изуку резко замолчал, закрыв собственный рот ладонью. Он до крови закусил губу, что несомненно почувствовал и вампир, но он остался неподвижен. Деку не позволил себе кричать и звать друга на помощь. Конечно, Кацуки стал первым, о ком он подумал, как о спасении. Но если он придёт сюда, то его ждёт неминуемая гибель. Изуку никогда не простит себе такой обмен. Его жизнь не была ценнее жизни Кацуки. Шото смотрел на метания охотника устало, как будто его начинало раздражать всё это. Его брови чуть нахмурились, тогда как Изуку посмотрел на него решительнее, собрав всю свою волю внутри себя. Во всяком случае он знал, что этот день рано или поздно наступит. Изуку отлепил свою ладонь ото рта и ударил ею по стене за спиной. Боль чуть отрезвляла, он яснее вглядывался в глаза напротив. Такие необычные, красивые. Они были разного цвета: левый выделялся из-за более яркого небесного оттенка, а правый глаз был серым. Казалось, от них невозможно оторваться, и дело совсем не в гипнозе. Изуку подумал о том, скольких же женщин этот вампир заманил одним только взглядом. — Это буду я, — твёрдо произнёс Изуку, не отводя глаз. — Пожалуйста, умоляю, только быстро. На лице Шото отразилось лёгкое удивление. Он не ожидал, что тот, кто был так сильно напуган и почти что поддался истерике, сможет взять себя в руки. Теперь же он приносил себя в жертву. Похоже, он любил своих друзей больше себя. — Хорошо, — сказал Шото, а Изуку почувствовал, как хватка на нём стала слабее. Он подумал, что после этого его мощно ударят или проткнут и снова отбросят как беспомощную блоху, переломав в его теле все возможные кости, но вместо этого он ощутил, как его сознание затуманивается. Вот значит как. Его зачаровывали… Что ж, по крайней мере, Шото услышал его мольбу, подарив ему безболезненную смерть. Изуку хотел бы поблагодарить вампира, но не мог управлять своим телом. Он надеялся, что этого назидания окажется достаточно, чтобы Кацуки, Хитоши, Очако и Айзава покинули этот город навсегда. По его щеке скатилась последняя слеза, прежде чем он перестал плакать вовсе. Теперь всё это не имело смысла, теперь ему становилось хорошо и тепло. Страх и боль отступили. Изуку проваливался в небытие, пока его глаза стекленели, а разум отключался. Клыки Стикса пронзили шею охотника. Горячая кровь хлынула прямо в рот вампиру. От этого вида всё тело Кацуки прошило ознобом. Изуку смотрел на него пустым взглядом, на его щеках блестели засыхающие дорожки слёз. Он находился в лапах чудовища, забирающего его жизнь. Кацуки захотелось кричать во всё горло. И он закричал.