Две стороны одной монеты

Родная, маленькая квартирка встретила теплом и запахом любимой бабулиной стряпни. Жили они не богато, пенсии еле хватало на еду и лекарства. Саша повесила куртку на старенькую вешалку, предусмотрительно прикрыв её своим "школьным" пальто. Затем опустилась на обшарпанную табуреточку в прихожей, чтобы развязать обувь, а за одно и прикрыть волосами разбитое лицо от чуткого взора старушки, что шорхающими шагами шла встречать внучку: -Ну, чего молчишь-то? Картошечки тебе наложить? -Не, бабуль, не голодная я... -Как это не голодная!? Весь день прогуляла, а теперь не голодная! Бегом руки мыть и за стол! - прокричала Светлана Аркадьевна, но не со злостью, а с волнением за подрастающую девочку. Попытка скрыть побои провалилась, и Шурочка подняла глаза: -Хорошо, бабуль... -Ах! Где же это ты так поранилась? Как же это?... Зелёные, немного раскосые глаза девочки сверкнули. Она уже привыкла придумывать отговорки, чтобы не расстраивать и не волновать и без того жалующуюся на сердце старушку: -А это мы с Катькой на велосипеде катались, скоростном, представляешь! Кто же знал, что если только на передние тормоза нажать, то можно через руль перелететь, - весело ответила Шурочка, стараясь не отводить глаза, чтобы не раскрыть свою откровенную ложь. Врать бабуле было стыдно, до ужаса стыдно, но за последний год девочке пришлось этому не только научиться, но и идеально овладеть этим мастерством, - Ничего страшного, через пару дней заживёт, зато весело было! -Ох, тебе жениха подбирать уже надо, а ты всё на велосипедах, да горках носишься, - покачав головой, сказала Светлана Аркадьевна, - Ну что ж, удалый баран - не ходит без ран! Пойдём раны твои промывать. Проделанные на чердаке процедуры бабуля повторила более умело и нежно, 30 лет всё таки врачом проработала, пока на пенсию не ушла. Саша посмотрела на неё с грустью и виной, хотела прижаться к тёплой родной груди, всё рассказать и попросить прощения, но не могла. Сдерживала себя, ведь хотела сделать, как лучше, чтоб бабушке не приходилось подрабатывать продавшицей в холодном ларьке, который постоянно шакалили, чтоб денег хватало и на хорошие лекарства, и на любимые бабулины конфеты, и на мандарины на новый год...Из мыслей её вывел нежный старческий голос и поглаживания тёплых рук: -А теперь садись за стол скорее, маленькая ты у меня какая, скоро 17 лет, а выглядишь младше пятиклашки Анечки с соседнего подъезда. Бабушка, конечно преувеличивала, но Саша действительно отличалась от своих сверстниц: пока те крутили хулахупы, чтобы сделать талию уже, она бегала до изнеможения, чтобы стать выносливее, и отрабатывала удары, подсматривая за секциями борьбы. Может из-за интенсивных тренировок, её организм не смог найти силы, чтобы переступить порог роста в 162 сантиметра, а может она пошла в свою прабабушку по маминой линии. Так же девушка имела атлетическое телосложение, и небольшую, будто неуспевшую сформироваться грудь. Это играло ей на руку в её переодеваниях в "дворового пацана", и пусть среди парней она и выглядела щуплой и низкорослой, но в целом не выделялась на фоне остальных, накидывая на плечи олимпийку побольше. -Спасибо, бабуль, было очень вкусно, - девушка встала, чтобы вымыть тарелку, но Светлана Аркадьевна отправила её отдыхать, не принимая возражений. Саша зашла в свою комнату и закрыла дверь на щеколду, которую сама же и прикрутила, пару лет назад. Мужских рук в доме не было, и эту роль ещё совсем молодая девчонка взяла на себя. Она посмотрела на криво прикрученную задвижку, вспомнила свои сбитые пальцы, несколько попыток прикрутить замочек ровно и усмехнулась. Выключила свет, резко отвернулась, сдёрнула с себя парик и кинула на стол, после чего плюхнулась на старую скрипучую кровать. Постаралась вспомнить сегодняшний день во всех деталях. С этого момента она начинает жить две жизни, что подразумевает постоянную ложь, в которой ни в коем случае нельзя запутаться. Для пацанов "он" жил в Москве, пока его родители в начале лета не погибли в автомобильной аварии. После трагедии его забрала к себе единственная бабушка и так он оказался в криминальной Казани, всё лето изучая и пытаясь подстроиться под её законы. Из школы он выпустился кое-как закончив 9 классов ещё в Москве, но учиться дальше никуда не пошёл, потому и пересекаться ему со своими новыми "коллегами" не приходилось. История получилась складная и простая, но Саша повторяла её в своей голове снова и снова, чтобы точно вбить её в свою голову. Из повторения этой мантры девушку вывел скрип за стеной, который означал, что бабушка легла спать. Это подтолкнуло девчушку подняться с кровати и вытащить из ящика стола спрятаную между тетрадей пачку сигарет. Она тихонько открыла окно и подкурилась. Огляделась, двор был тёмный и неприятный, отталкивал своей обветшалостью. Под окном пронеслись двое ребятишек, скорее всего своровав что-то из ближайшей палатки. На площадке скрипели старые ржавые качели под весом курившего парня. Вдалеке послышались сирены милицейских машин. Этот город был болен, всё в нём вызывало чувство тяжести и непонятного страха. Она закрыла глаза. Да, она наверное тоже была больна этим городом. Со своим женским телом вступила в преступную группировку, даже зная, какие будут последствия, если её обман раскроют. Она попыталась вспомнить, была ли она когда-нибудь здорова, жила ли жизнью обычной девочки, или же это врождённое заболевание. Усмехнулась. Вспомнила, как мама по 10 раз проверяла заперла ли двери и окна на ночь, как сама боялась выходить из дома после 6 вечера. Конечно же не жила она ни в какой Москве, лишь на другом конце этого больного города. Вспомнила, как отец пропадал, бывало месяцами, говорил, что уезжал на вахту. Но, когда ей исполнилось 12 его обман вскрылся: он был группировщиком, блатным, пропадал, чтобы их обезопасить. Как в какой-то дурной неправдоподобной мыльной опере. Помнила, как он приходил извиняться, обещал завязать с преступной жизнью, мама прощала, а потом он снова пропадал. Помнила, как пришла со школы, и увидела её. Вернее её повешеное тело на кухне. Ей до сих пор не хотелось верить, что мама была так слаба, что готова была её бросить в этом больном городе одну. Помнила, как отец тогда вернулся, как начал пить и звать своих дружков, как она сбегала на дискотеки и ночевала у подруг, лишь бы быть дома, как можно реже. Помнила, как однажды вернулась домой, а отец лежит на лестнице, с пробитой головой в луже собственной крови. Сам ли он упал, потому что был пьяным в усмерть или его толкнули, это было не важно. Важно лишь, что болезнь этого города поглотила её родителей, когда ей не было и 15. Девушка с бритой головой выдохнула из себя едкий дым и продолжила вспоминать. Как переехала к бабушке, как училась воровать и обманывать, сначала, чтобы улучшить их жизнь здесь, приспособиться, а потом чтобы накопить денег и уехать из этого города вместе с единственным родным человеком. Хотела убежать от этой болезни, но поняла, что наоборот впускает её в себя, так же как сигаретный дым в свои лёгкие сейчас. Снова затягивается. Вспомнила, как вместе с меховой шапкой сбила с головы какой-то расфуфыренной дамы парик. Как долго обдумывала своё решение, смотря на него. Как отстригала свои кудрявые, чёрные, как смоль, волосы, понимая, что теперь их заменой станет эта случайно попавшая к ней подделка. Выдыхает. Помнила, как училась притворяться парнем, как помогала универсамовцам, чтобы попытаться пришиться. И вот она сама стала универсамовцем. Болезнь бушует в ней, но она обещает себе, что вырвет её из себя с корнем, как только уедет из Казани вместе с бабулей. У неё есть два года для этого. Два года, чтобы закончить школу и подготовиться к вступительным экзаменам для университета. И два года, чтобы собрать нужную сумму. Да, с помощью группировщиков, работая в одиночку нужного количества денег ей не собрать и через 5 лет. А после она уедет и вырвет эту чуму из себя, она себе обещает. Тушит сигарету и закрывает окно.