Popcorn

Комната казалась пыльной, сколько её не мой. А Поттер был уверен, Кикимер драил тут всё с тройным энтузиазмом. Старое одеяло, по видимости, найденное в закромах шкафов дома 116, выглядело холодным и грязным, но ребенок под ним мирно спал. В том же платье, в котором обычно играл. У дивана скромный склад детских игрушек: камни, чашки с заклинением прочности и старая ёлочная игрушка. Последнее - целое сокровище в реалиях серого дома. Она напоминает Поттеру, что скоро Рождество. Влажные зимы Уэльса стирают границы между сезонами, хоть и климат здесь пожестче Лондонского. Всё одно, дни не имеют лица. Рождество не особо отличается от весны или осени, может даже, лета. Гарри старался навещать дом согласно своей должностной инструкции, но и не показать навязчивость, вызванную его сочувствием к девочке. Именно сочувствие. Простое, человеческое. «Я не привык к ней». Отрицал герой, переключаясь вниманием на её отца. У Малфоя всё валилось из рук, дочь, то опрокидывала тарелки с едой, то ела печенье на кровати и на диване, и по пути наверх. Разрисовывала стены и двери. Что угодно, только, судя по отчету домовика, почти не говорила. Дёргала его же за огромные уши, а тот заботливо пек ей ещё печенье под мрачным взглядом её отца, отковыривающего неизвестную субстанцию с ковра. А печенье было всегда в виде носка. Драко подозревал что эльф на что-то намекает. Блондин уставал так, как не уставал даже на поле для квиддича в школьные матчи. Без помощи эльфа, девочка бы уничтожила дом 116. Драко всё ещё не позволено было использование магии и он уматывался от ручного труда. Его состояние отягчалось состоянием психи, которая то и дело давала сбои. Гарри уводил у целителей легкие зелья для подопечного, чтобы тот хотя бы спал и состояние не ухудшалось. А Драко, прежде чем вынуждено отправиться спать, всегда желал ей хороших снов, уставший, серый. Но боялся каждый раз, что Поттер её заберёт. В смысле что, найдет семью и поторопится её спасти. И Малфой боялся и ждал одновременно. Сидя вечером у камина, он не понимал что ему делать. Ребёнок обрушился на его голову кирпичом. Он надеялся что когда её заберут, ему позволят работать и он оставит молчаливые вечера для себя одного. Его огорчало что у него не было сил её развлекать как Поттер. И он завидовал. Но отдавал себе отчёт в том, что дочь не должна привыкнуть к отцу. Сам герой, видимо, об этом не заботился. Эльф внимательно относился к девочке, заранее скучая по ней. Драко же часто уходил на крыльцо, бессмысленно уставившись вдаль. На самом деле, отдыхая, в чем было стыдно признаться даже самому себе. Девочка выматывала его. Отказываясь говорить о том что именно её беспокоит, от чего крики и недовольство умножались на сто. Драко готов был разрешать ей всё, лишь бы она не мотала его нервы. Он давно понял облегчение Астории, сбагрившей ему всё родительское счастье. Он мысленно благодарил свою мать и понимал отца. Он не мог. Но и отдать её было не легче. Он пытался придумать как оставить её с собой, но ребенку не место в доме заключения. То же самое, что и в камере. Герой хоть и пообещал сохранить в тайне её фамилию. Дать ей шанс на хорошую жизнь, а он.. Поттер прав, может только избавить девочку от своего присутствия. Что он мог ей дать? Вернёт ли он когда-нибудь Менор и деньги семьи? Было ли у него здоровье и время её воспитать? Малфой постоянно ощущал упадок сил, которому вторило не ритмичное трепыхание сердца, головокружение и сонливость. А как воспитывать детей? А что он вообще знал о маленьких девочках? Платьях.. он мог заплетать косички, но этот навык был не нужен. Такой задумчивый Малфой вызывал в Гарри желание его разговорить. Задеть, что периодически венчалось успехом и блондин рычал на него чуть не брызжа слюной. Но он не видел, как смотрел на него Драко, когда Гарри садился перед девочкой и вступал в её игры, нёс какую-то чушь. И новое одеяло, отличающееся красотой и замкнутыми заклинаниями в ткани, Драко тоже заметил сразу. Но ничего не сказал. И несколько новых платьев, маленькие туфли. Пижама. Книги заставили его испытать вину. Драко просто не мог выдавить «спасибо». Он боялся развалиться на слезы и вой. Вот она, жизнь где бывший враг покупает вещи твоему ребёнку, а ты даже этого не можешь себе позволить в новом «мирном мире». Малфой пристально наблюдал за ним, не проявлявшем к нему привычного повышенного внимания. Он приходил к его дочери, готовил ей, убирал, стирал, таскал сладости, игрушки. Однажды Драко его схватил за руку, не поднимая глаз попросил перестать. - Не только же ей с венками из чертополоха играть - легко воскликнул Поттер, оказавшись слишком близко своими глазами и губами, к лицу Драко. Только поэтому Малфой его отпустил и больше так не делал, во имя своего спокойствия. Не хватало только провалиться в зелёный омут, на краю смерти своей дочери. ... - Поттер? Темноволосая голова поднимается вверх, но пальцы продолжают развязывать шнурки. - Я не к тебе. - безучастно отвечает он и склоняет голову обратно к берцам. - Об этом я и хочу поговорить. Поттер избавляется от обуви, выпрямляясь, закатывает глаза за оправой очков. - Ты не понимаешь что она к тебе привыкнет? А что потом? Хочешь чтоб она плакала? - С чего ей плакать? - Дети, Поттер, привыкают быстро и долго, мучительно отвыкают. Хочешь ей преподать урок о сучности окружающих? Не рано ли? - Малфой вытирает руки о кухонное полотенце и швыряет его на стол - Жизнь итак даст ей немало ударов, она, практически, сирота. Тебе ли не понимать. Пусть немного повременит с уроками, хорошо? - И правда, сколько Драко Малфоев, встретится ей в жизни, издевающихся над сиротами... - подперев пальцем подбородок вещает брюнет. Услышанное, подает ненависти новый виток. Парень за столом краснеет и кидается к Поттеру, встав нос к носу с грифиндорцем. Гарри невозмутимо принял нарушение личного пространства, ехидно улыбнувшись. Зелёные глаза зачем-то скользнули на губы Драко и не торопливо вернули зрительный контакт. Малфой зарделся пуще прежнего, но не дал себя отодвинуть в поисках дистанции. - Может я её и удочерю. Малфой молчал, так и не выдавив из себя причины недовольства Поттером, не понимая как перестать слышать галлюцинации. - Дыши! Блондин послушно вдохнул. - Ты хочешь ее удочерить? - Малфой сдерживал эмоции, пытаясь понять - Ты серьёзно? Если ты решил так шутить, я засуну твои очки в твой тупой затылок. Нельзя так... Говорить. Она.. - Она не умрёт, прекрати это говорить. - серьезно оборвал его Гарри. Качнувшись с пятки на носок, он позволил их лицам на мгновение сблизиться ещё. - Да, почему нет? Я думаю об этом - с первого дня, если что, тупой ты... Ругательства на отца девочки не особо рождались, поэтому - хорёк. - Но твоя Уизли. И её братья, ты не скроешь.. - Они меня послушают. Малфой боролся с радостью того что дочь, кажется, спасена и с замешательством, по поводу материнства в лице Джинни Уизли. - Да расстались мы. Выдыхай. И Драко выдохнул. Позади послышался топот, девочка неслась по лестнице, вопя "папа!" Никто сначала не понял, но за лохматой девочкой, уливался слезами умиления Кикимер. Тёмные, буйные кудри спускались почти до самой поясницы маленькой девочки: - Секи, папа! - что, скорее всего, означало "смотри". Она кружилась маленьким вихрем по первому этажу, увлекаясь волной своих волос, забирая внимание двух парней. - Мистер Малфой, девочку принял род Мистера Гарри Поттера, сэр. ... Малфой сидел позади дочери, боясь поверить в то что можно расслабиться. Он не умел расслабляться. В руках сжимающих расческу, била нервная дрожь. А дочь играла с Поттером, который ей так же с недоверием улыбался. Драко в свою очередь старался не думать о том, что обозначало принятие родом Поттеров. Ни о какой любви тут речи идти не могло. - Ты умеешь заплетать? - тихо спросил брюнет у задумавшегося отца. - Что? - прослушал Малфой. - Ты умеешь? - озорные глаза кивнули на бурный поток темных волос на голове ребенка. - Эм.. да. Мама, я её заплетал, иногда - смутился своей откровенности Драко. - Так заплети её, а то потом не расчешем. - Не расчешем. - тупым голубем кивнул Малфой. - И ты можешь дать ей имя, Драко. Блондин испугался что опять слышит не то. Но неотступные зеленые, под вихрем темной челки, просили расслабиться. - Ты что, не заберёшь её? - шепотом выдавил слизеринец. - Если ты издеваешься, я тебя задушу, ты понял?! - Малфой, такими вещами не шутят. Ты, конечно, отец тот ещё. Но ты её любишь и - уверенные глаза потерялись, зацепившись за занавески - Я бы хотел только своего отца, а он был далек от идеала. «Таким же как и ты, Драко Малфой». - Спасибо. - осторожно пробует блондин - Спасибо. Повторяет Малфой, пока не теряется в этом слове. - А шторы напоминают мне Амбридж, давай сменим. - утирая слезы ворчит Драко, чтобы хоть что-то сворчать, почувствовать защиту. Обсуждение смены занавесок и общая дочь, заставляют Гарри упасть лицом в ладони и звучно засмеяться. Ирония судьбы. Так над ним никто не смеялся, как он сейчас над самим собой. Малфой, с раскрасневшимися глазами и скулами, смотрел на свою вновь обретенную дочь. - Как её зовут, Малфой? И он не делает вид что не думал об этом, но смущается, выкручивает свои пальцы в волнении, боясь обнажиться. - Стрелиция. Может, Стрелиция. - он поднимает на героя свои тяжелые глаза, поясняя - Моя мама и твоя, Нарцисса, Лили... Я думаю, честно было бы назвать её как и их. Не звездой, не созвездием. Цветы. Но чем-то более выносливым и гордым. Как тебе? - Мне? - переспрашивает Гарри, не веря своим ушам. - Тебе, не тупи. - рычит Драко, раздражаясь интимностью момента, поделенного с героем. - Мне, конечно.. - Гарри берет себя в руки под давлением серых глаз, он разворачивается к девочке, наблюдавшей за ними с ковра - Привет, Стрелиция Малфой!