Когда выбора нет

- Лань Чжань! Я дома! Сердце Лань Ванцзы радостно затрепетало. Разлука с Вэй Усянем казалась вечностью с тех пор, как он вновь обрёл его. Признаться, когда Вэй Ин заговорил о желании посетить Пристань Лотоса, первым порывом Лань Ванцзы был отказ. Он не хотел отпускать самого дорогого своего человека одного туда, где всему хозяином был заклинатель, одержимый возмездием. Так он думал о главе Цзян, и у него были на то причины. Вэй Ин не видел с каким остервенением Саньду Шэншоу уничтожал всех последователей Тёмного Пути. Всех, кто мог бы хотя бы отдалённо напомнить ему Вэй Усяня. Однако Вэй Ин настаивал. Он выглядел беспокойным и подавленным, и, наконец, заявил что ему необходимо повидать шиди. Так он его назвал. Видят боги, Лань Ванцзы вовсе не хотел ограничивать Вэй Усяня, запирать его в четырёх стенах или вечно обрекать только лишь на своё общество. Ему нравилась мысль, что Вэй Ин выбрал его и находится с ним добровольно, потому что любит. Он выглядел достаточно уверенным, когда говорил, что в Пристани Лотоса ничто ему не угрожает, что пришло время наладить отношения с семьёй. Лань Ванцзы хотел его сопровождать, он был готов поехать вместе и не видел причин, почему это не могло произойти. Они привыкли путешествовать, отчего бы не побывать в Юньмэне? Лань Ванцзы мог бы найти благопристойный предлог, чтобы оставаться в Пристани Лотоса сколько угодно, лишь бы убедиться, что всё в порядке. Он вовсе не собирался мешать, только хотел защитить Вэй Ина. Но тот на удивление твёрдо попросил его не ехать и дать ему возможность разобраться во всем самому. Он так смотрел, что Лань Ванцзы уверился, наконец, что это для него действительно очень важно. К тому же, кажется, после той ужасной ночи в храме Гуаньинь между Вэй Ином и главой Цзян установилось шаткое перемирие. Скрепя сердце, Лань Ванцзы все-таки его отпустил, но все пять дней промаялся так, будто снова вернулся в те времена, когда Вэй Усянь был мёртв. Но он вернулся. Влетел в цзиньши сияющий, с широкой радостной улыбкой, повис у него на шее. Лань Ванцзы заключил его в крепкие объятия. - Всё прошло благополучно? - спросил он негромко. - Лучше не бывает, - подтвердил Вэй Ин, утыкаясь лицом ему в грудь. - Хорошо. Лань Ванцзы прижал его к себе ещё крепче, просто, чтобы поверить, что не спит, и Вэй Усянь действительно вернулся. Он зарылся носом в растрёпанные, схваченные красной лентой волосы, вдохнул полной грудью знакомый родной запах - и нахмурился. Вэй Ин пах совсем иначе, речной водой, цветами и сталью. Так... Лань Ванцзы вдохнул ещё раз. Так пах он когда-то очень, очень давно, в Пещере Черепахи. Лань Ванцзы на всю жизнь его запомнил, дышал им и не мог надышаться, пока Вэй Усянь тащил его на себе. Это... Запах Пристани Лотоса? Так быстро пристал к волосам и коже, всего за пять дней? Лань Ванцзы провёл носом вниз, по виску, по ушной раковине к чувствительному местечку на шее, где запах обычно ощущался особенно отчётливо - и потрясенно замер: на этом самом месте пламенело красное пятно, которое невозможно было с чём-то спутать. Но Лань Ванцзы был уверен, что не оставлял этого пятна. Резко отстранившись, он уставился на Вэй Усяня, не понимающе, растерянно. Что произошло? Что случилось? В голове всё мысли смешались, словно тумана туда напустили. Перед глазами тоже всё расплывалось, он всё никак не мог сфокусироваться на лице Вэй Ина, но видел, что тот продолжает улыбаться, и эта улыбка двоились и троилась, словно в осколках разбитого стекла. - Вэй Ин... - Лань Ванцзы с трудом удалось пропихнуть эти слова сквозь ком в горле. Он сам испугался, как свистяще, хрипло и страшно они прозвучали. Вэй Усянь вздрогнул. Улыбка, наконец, сползла с его лица, постепенно, точно потеки туши, на которую плеснули воды. - Лань Ванцзы. Он опустил голову, на лице его застыло странное выражение, а пальцы сами собой нервно теребили подвеску на поясе. Нет, не подвеску, Колокольчик Ясности с фиолетовой кисточкой, которую беспокойные пальцы сейчас безжалостно ворошили. Лань Ванцзы сделал шаг назад. Он хмурился, ему очень хотелось понять, но он не понимал, острые осколки всё никак не желали складываться в единое целое. А, может, Лань Ванцзы сам не хотел, чтобы это произошло, ведь тогда... Что будет тогда, он не знал, не был к этому готов. Как вообще можно было быть готовым к чему-то подобному?.. - Вэй Ин... - повторил он, протянул подрагивающую руку и коснулся кончиками пальцев вызывающего пятна на белой шее. Оно словно обожгло, укусило, и Лань Ванцзы не выдержал, отдернул руку. - Что это? Брови его против воли поползли вверх, изломились в немой мольбе. "Дай мне хоть какое-то объяснение! Хоть какое-нибудь, чтобы я поверил, и всё осталось по-прежнему!" Вэй Усянь, не переставая мучить несчастную кисточку, бросил на него заискивающий взгляд и неуверенно улыбнулся. Затем вздохнул и прикрыл на некоторое время глаза, а когда вновь открыл, в его взгляде читались одновременно мягкость и решимость. - Прости, Лань Чжань, - произнёс он негромко, но твёрдо. - Я должен был тебе сказать. - Сказать что? Онемение внутри начало распускаться ледяными щупальцами. Они оплетали внутренности, один орган за другим, постепенно подбираясь к сердцу. - Сказать что?! - повторил Лань Ванцзы громче, почти умоляюще. Нет, это же не могло быть правдой, определённо не могло. Саньду Шэншоу... Он его заставил, сделал это силой! Вэй Ин, конечно, никогда бы в этом не признался, он ведь такой гордый на самом деле и не любит показывать свою боль. Но иначе и быть не могло. Лёд внутри стремительно перерос в гнев, он нашёл себе, наконец, объект для выхода. - Я его убью, - тихо, низко проговорил Лан Ванцзы. На лице Вэй Усяня отразился ужас. - Нет! - он выставил перед собой ладони, упёрся ими Лань Ванцзы в грудь и быстро забормотал: - Нет! Что бы ты ни подумал, ты всё неправильно понял! - Неправильно?! Лань Ванцзы не выдержал, сделал несколько шагов вперёд, вынуждая Вэй Усяня пятиться, пока тот не уткнулся спиной в стену. Схватил за ворот одежд и с силой рванул в разные стороны, обнажая ключицы и грудь. От увиденного его замутило. Следы, поджившие и свежие, и, особенно выдающийся, след зубов на ключице. У Лань Ванцзы снова закружилась голова. - Как ещё это можно понять? - очень тихо спросил он, не в силах отвести взгляда, заставить себя не смотреть. - Скажи, что он тебя заставил! - Лань Ванцзы с нарастающим отчаянием всё же посмотрел ему в глаза. Брови Вэй Ина поползли вверх. - Нет! - воскликнул он, судорожно пытаясь запахнуть одежды, но в итоге беспомощно скрестил руки на груди в защитном жесте. - Нет, он... Он бы никогда, ты что? Казалось, даже подобное предположение его шокировало. Но ещё больше Лань Ванцзы шокировал его ответ. То, что он подсознательно отвергал, выросло перед ним во всем ужасающем виде. - Послушай, Лань Чжань, - заговорил Вэй Усянь очень быстро и тоже умоляюще. - Просто послушайи поверь мне: я люблю тебя. Я тебя так сильно люблю и хочу провести с тобой каждый миг моей жизни, но... Он запнулся, всхлипнул, и от этого "но" всё в груди Лань Ванцзы упало. Ему начало казаться, что земля под ногами разверзлась, и он летит в пропасть. Вэй Ин... Он оставляет его? Бросает ради другого? - Но... - он вновь со всхлипом втянул воздух, хоть глаза его оставались сухими и лихорадочно блестящими. - Я пытался, правда, я думал, что смогу, но я не могу! - он в отчаянии уставился на Лань Ванцзы, и это отчаяние эхом отразилось в его сердце. - Я не могу не думать о нём, не тосковать, не желать! Но! - Опять это проклятое "но". - Я знаю, что если уйду сейчас, вернусь в Пристань Лотоса, то буду точно также мучиться и тосковать по тебе! Прости меня, Лань Чжань, - он обхватил голову руками и изо всех сил зажмурился. - Прости, я знаю, я ужасный человек, но я не хотел делать тебе больно, не хочу, чтобы ты бросил меня! Пожалуйста! Я просто... Не знаю. Вэй Ин рванулся вперёд и схватил его за руку, но Лань Ванцзы отшатнулся, ускользнул от прикосновения. Невыносимо было сейчас даже думать об этом, он был слишком оглушен, слишком ранен, чтобы прикоснуться к нему. И всё равно вид несчастного Вэй Усяня раздирал ему сердце. Они так и застыли друг напротив друга. - Если... - тихо проговорил Лань Ванцзы, пытаясь нащупать хоть что-то, хоть какой-то выход из этого невыносимого тупика. - Если ты скажешь, что это был единственный раз, и больше такого не повториться... Да, если Вэй Ин скажет, пообещает ему, он сможет смириться и простить. Он долго наблюдал, как меняется выражение его лица, как отчаяние пытается перецвести в смирение и вспыхивает вновь. И так по кругу, раз за разом. - Пойми, - очень тихо, на грани слышимости, произнёс наконец Вэй Ин, - он ведь просто всегда был в моей жизни. Он как часть меня! Это всё равно, что отрезать руку или ногу! Но, - он закусил губу. - Ради тебя я готов отрезать от себя что угодно, если только тебе не будет так больно. Он низко опустил голову. Лань Ванцзы поморщился в отрицании. Он не верил, что Вэй Ин на самом деле любит Саньду Шэншоу, и ещё меньше верил, что тот любит его. Никаких намёков на это не было, он бы заметил, ведь он так пристально наблюдал за Вэй Ином все годы... Но главное, что Вэй Ин в это верил, и пока это было так, Лань Ванцзы мог вырвать из него хоть сотню обещаний, но всё равно тень третьего человека будет стоять между ними. Это просто блажь какая-то. Может, он сам недостаточно старался? Может, Вэй Усяню просто наскучило, и он решил отправиться на поиски новых впечатлений? Но он же выглядел таким счастливым, таким искренне счастливым рядом с ним! Они же были счастливы, разве нет? Верно, они были, но теперь, очевидно, нет. "Он просто запутался, - пронеслось в голове у Лань Ванцзы слабое оправдание. - Он просто запутался, как тогда, с Тёмным Путём, заигрался и зашёл слишком далеко, и теперь не знает, что делать. Но я... Я тоже не знаю". Запереть Вэй Усяня в Гу Су, не выпускать из цзиньши, пока не пройдёт эта нелепая, взявшаяся ниоткуда причуда? И вдруг Лань Ванцзы догнала запоздалая мысль, последний осколок встал в мозаику: запах. Речная вода, цветы и сталь. Так пахло не в Пристани Лотоса, это был запах конкретного человека. Саньду Шэншоу. Вэй Ин весь им пропитался, и носил его раньше, и был лишь один способ его перенять. "Но он же говорил, что я у него первый... "- в растерянности подумал Лань Ванцзы. Солгал? Не договорил правду? Приставал-то он на том постоялом дворе вполне со знанием дела. Эта мысль ударила его поддых. Даже если Вэй Усянь заблуждался, у него все-таки была к тому причина. - Что же ты, не молчи, - жалобно попросил Вэй Ин и, между тем, снова попытался приблизиться, взять его за руку. Лань Ванцзы не дался, покачал головой. Он не мог, он не знал, что сказать. Единственное, чего ему сейчас хотелось - оказаться подальше отсюда, там, где не будет так больно, где его не станут на каждом шагу преследовать тени прошлого, где он сможет трезво всё обдумать и прийти хоть к какому-то решению. - Нам лучше разойтись, - произнёс он и увидел, как смертельно побледнел Вэй Усянь. Рот его открывался, словно в попытках опротестовать, но он был слишком пригвожден этими словами, чтобы выдавить из себя хоть звук. - Мне нужно время подумать, - добавил Лань Ванцзы, несколько смягчая эффект от первой фразы. - Я... Я сейчас не знаю, что сказать. Лицо Вэй Усяня постепенно перестало быть таким бледным, но осталось сероватым, точно пеплом присыпанным. Он долго стоял неподвижно и молча, а затем несколько раз кивнул. - Хорошо. Да. Конечно. Тебе нужно время, я понимаю, - взгляд его при этом оставался совершенно пустым. - Я... Мне остаться? Или уехать? Что мне сделать? От его растерянного монотонного голоса Лань Ванцзы стало несколько не по себе. Он не мог оставаться сейчас рядом, не мог находится в Гу Су. Он уйдёт в странствие на некоторое время. Один. Но Вэй Усянь... - Уезжай, - тихо произнёс он. Голос его звучал, как надтреснутая флейта. - Не хочу, чтобы мой брат донимал тебя вопросами. Вэй Ин благодарно склонил голову, хоть его глаза выражали протест. - Я не хочу от тебя уезжать, - заявил он. - Но если тебе так будет лучше?.. - Так будет лучше нам обоим, - отрезал Лань Ванцзы, не в силах дольше это терпеть. Пускай уже уедет в свою Пристань Лотоса, пусть натешится вволю, наиграется в любовь с Саньду Шэншоу. А когда поймёт, что заблуждается, что ж... Тогда Лань Ванцзы, наверное, достанет сил его простить и принять обратно. Он так сильно его любит, что готов позабыть о гордости?.. Как же всё это глупо! Как же невыносимо! Как в духе Вэй Усяня - взять и разом усложнить жизни стольким людям, в том числе самому себе! "Но что будет, если он не наиграется?" Лань Ванцзы мысленно застонал, стиснул зубы и пошёл паковать гуцинь, больше не удостаивая супруга ни словом, ни взглядом. Сказать здесь больше было нечего, а смотреть - невыносимо. *** Вэй Усянь едва не упал из портала прямо в воду, так ослеп от слез и бессонной ночи. Наблюдать, как молча и быстро собирается Лань Ванцзы, умолять не уходить, хотя бы сказать, куда направляется - и биться в глухую стену, что выросла между ними. Он сам её вырастил, он сам был во всём виноват. Вместе с тем Вэй Усянь твёрдо понимал, что, случись у него возможность отмотать время вспять, единственное, что он бы изменил - поговорил с Лань Ванцзы до, а не после отъезда в Юньмэн. Но, уезжая в первый раз, Вэй Ин и сам не был уверен, к чему всё это приведёт. Он думал, что Цзян Чэн откажет ему, а раз так - зачем лишний раз беспокоить супруга. Он бы рассказал позже, нашёл способ, слова, подходящее время для откровенности, подвёл Лань Ванцзы постепенно к двойственной природе своих чувств, чтобы это не стало ударом, крахом для них обоих. Но случилось так, как случилось, ужасно, скомкано, неправильно, и вот, Вэй Ин снова был в Пристани Лотоса, при этом свалиться с этой самой пристани в реку ему помешала лишь чья-то сильная рука. - Итак, - Цзян Чэн вздернул его на ноги. - Дай угадаю: он тебя выгнал, его родня тебя ненавидит, на тебя ополчился весь Цзянху за поругание чести непорочного Ханьгуань-цзюна? В его голосе слышались прагматичные, на грани цинизма нотки, и, как ни странно, они привели Вэй Ина в чувство куда лучше жалостливых увещеваний. - Нет, - он всхлипнул в последний раз и Утер лицо рукавом. - То есть да. Мы... Он сказал, что ему нужно время. И нет, он не рассказал никому и не расскажет. За кого ты его принимаешь? Вэй Ин возмущённо ткнул своего шиди кулаком в плечо. Цзян Чэн фыркнул и закинул руку ему на плечи, приобнимая. - Пойдем, - позвал он. - У меня есть несколько кувшинов вина. Сегодня напьёмся, а завтра подумаем, как всё исправить.