Когда выбора нет

— В лесу неподалёку от городка Шитоу проявились тёмные сущности и атакуют людей, — прочитал Лань Сичэнь только что полученную записку. — Просят нашей помощи. Лань Ванцзы поднялся, намереваясь пойти, но Лань Сичэнь его остановил: — Ты только вернулся и устал с дороги. Отдыхай, я пошлю кого-нибудь другого. Это была правда, Лань Ванцзы только что вернулся из полуторамесячного странствия, полагая, что оно хоть немного притупило чувства. Но, стоило ему пересечь ворота Облачных глубин, как одна мысль о грядущей ночи в тихом, безмолвном, пустом цзиньши вызвала в нём такую невыносимую тоску, что он захотел немедленно уйти в ещё более длительное странствие. Он зашёл из приличия поприветствовать брата, и в этот момент тому как раз доставили записку, которую можно было посчитать спасением, ну или хотя бы отсрочкой от грядущих испытаний. Лань Ванцзы немедленно за неё ухватился. — Я не устал, — сообщил он брату. — Последние несколько дней мне не попадалось никаких монстров. Я пойду. И это тоже была правда. Последние несколько дней протекали настолько бестолково и бессмысленно, что Лань Ванцзы решил вернуться, и уже пожалел об этом. Лань Сичэнь окинул его внимательным взглядом, но, не найдя причин для отказа, наконец кивнул. — Хорошо. Тогда возьми нескольких адептов и отправляйся в путь. — Мгм. Глава ордена Ланьлин Цзинь всё ещё здесь? — Да, он, вероятно, со своими друзьями, — несколько озадаченно ответил Лань Сичэнь. На его столе скопилась гора бумаг, которую он явно и не чаял разобрать. — Хочешь взять его с собой? — Мгм. — И, конечно, Лань Сычжуя, — Цзэу-цзюн кинул на него веселый взгляд. — Бери тогда уже всех четверых. — Мгм. Лань Ванцзы так и собирался поступить. Уж если идти в ночь на борьбу с неизвестными монстрами, пусть его будут сопровождать заклинатели, которых он обучил сам, в которых уверен, с которыми прошёл многие испытания. *** — Ханьгуань-цзюн, что мы ищем? — Цзинь Лин извлёк из ножен меч и осмотрелся. Смотреть, правда, было не на что. Они оказались посреди леса, а, проще говоря, посреди нигде. Лань Ванцзы ощутил вдруг слабый всплеск духовной энергии и ответил: — Туда. Все ринулись по направлению его духовного меча, и вскоре очутились на поляне, где заняли оборону люди в фиолетовых одеждах. Юньмэн Цзян, Пристань Лотоса. У Лань Ванцзы что-то похолодело внизу живота. Они остановились. Один из адептов, завидев их, воскликнул: — Демоны там, Ханьгуань-цзюн! — и указал ещё глубже в лес. Лань Ванцзы склонил голову в коротком кивке и рванул в указанном направлении. Его весьма малочисленный отряд последовал за ним. Краем глаза Лань Ванцзы глянул на Цзинь Лина и заметил, что его лицо при виде адептов его дяди стало очень напряжённым. Это задело изнутри тревожные струны. Неужели. Неужели их размолвка стала достоянием всего Цзянху? От такой мысли в груди скрутился ледяной узел. Он не хотел, не хотел этого. Но времени на рассуждения не осталось. Отряд вылетел прямо на чёрные, торчащие из земли, щупальца, но не успели они что-то предпринять, как вся нечисть полегла под стремительным острым мечом. Лань Ванцзы еще не видел, но ощутил, кто его хозяин. Вскоре, в подтверждении этого, из-за деревьев показалась величественная фигура в развевающихся пурпурных одеждах с Цзыдянем наперевес. Саньду Шэншоу. У Лань Ванцзы засосало под ложечкой при виде этого человека. — А, вы здесь, — сказал он буднично, увидев адептов в белых одеяниях и особенно скользнув взглядом по своему племяннику. — Это я приказал послать за вами! Ханьгуань-цзюн… Он выглядел уверенным и спокойным, словно ничего и не произошло. Будто его встреча с Лань Ванцзы была в порядке вещей. Вспомнилось вдруг, как впервые они повстречали воскресшего Вэй Усяня. А тот уже появился следом. Так непривычно было видеть их рядом, всё внутри требовало схватить Вэй Ина в охапку и спрятать подальше, пока хищный меч Саньду Шэншоу не снёс ему голову в промежутке между прополкой демонических щупалец. Но Вэй Усяню, конечно, ничто не угрожало, он выглядел весёлым и расслабленным, несмотря на окружавшую их опасность. — Цзян Чэн… — начал он говорить, и замолчал, когда увидел людей в белом. Он, совершенно растерянный, уставился на Лань Ванцзы. От веселья не осталось и следа, погасла улыбка, а взгляд его сделался беспомощным, испуганным и очень, очень тоскливым. На миг они застыли, глядя друг на друга. Такая боль, такая тоска — то, что соединило их. Но потом Саньду Шэншоу влез между ними, нарушив безмолвный диалог, возвращая их обоих в реальность: — Вэй Усянь, объясни им! Меч главы Цзян скользнул вправо и перерубил длинное чёрное щупальце. Они полезли из земли, словно сорняки, и люди в фиолетовом со всех сторон атаковали их. Лань Ванцзы перевёл взгляд на Вэй Ина. Не было времени сейчас размышлять о личном, опасность была слишком близко, и нужно было заняться работой. Вэй Усянь выглядел бледным, но голос Саньду Шэншоу и короткий взгляд, брошенный на него, вернули ему подобие оживления, настолько же наигранного, насколько напряжённым оставалось выражение его глаз. — Мне нужна ваша помощь, — сказал он, ни на кого не глядя. — Всех вас. Дело в том, что эти сущности появились из разлома в земле, но когда мы прибыли сюда и я попытался закрыть его, — он взмахнул Чэньцин, — они полезли только сильнее. — С чем это может быть связано? — уточнил Лань Ванцзы, тоже ни на кого не глядя, но кожей чувствуя направленное на них любопытство. — Разлом был открыт с помощью ритуала, и мне не под силу закрыть его в одиночку, — просто ответил Вэй Усянь. — Потому я попросил послать в Гу Су, чтобы… — он кинул на супруга затравленный взгляд, -… Чтобы сыграть дуэтом. — Пока вы двое будете заняты уничтожением печати, мы будем вас охранять, — проговорил Саньду Шэншоу так, словно не сомневался ни на миг, что Лань Ванцзы согласится. И он был, конечно, прав. Как бы ни скручивало у него всё изнутри чувство неизбывного горя от одной мысли вновь сыграть вместе с Вэй Усянем, оказаться так близко, плечом к плечу, соединить в единое целое свои энергии, он вытерпит это, как неизбежную данность, поскольку долг заклинателя был превыше всего. Как вытерпит на этот раз, очевидно, и бесцеремонность Саньду Шэншоу, хотя больше всего на свете ему хотелось вульгарно вмазать кулаком по этому холеному, самоуверенному лицу. - Следуйте за главой Цзян, - приказал он своим юным спутникам, усилием воли подавляя кровожадные позывы. Лицо юного Цзинь Лина тут же сделалось мрачным, он явно хотел возразить, но тоже сдержался, закусив щеку изнутри. Сам Лань Ванцзы направился следом за Вэй Усянем, не проронив больше ни слова. Надо сказать, до их прибытия Саньду Шэншоу уже проделал большую часть работы, выстроив из своих людей три линии обороны. Самые опытные оказались ближе к печати и отражали нападения вылезавших оттуда сущностей, в то время как более юные следили за тем, чтобы остатки всяческих тварей, сумевших избежать уничтожения, не вырвались из леса к людям. Один такой адепт как раз и указал подмоге из Гу Су, где искать остальных. - Я встану во внутренний круг! - тут же заявил Цзинь Лин. - Я тоже! - И я! - И я! - решительно откликнулись остальные. В глазах Саньду Шэншоу полыхнула сталь. - Вы трое можете остаться, - его меч между тем сам продолжал рубить встречных демонов. - А ты, - он посмотрел на племянника, - возьмёшь на себя командование периметром. Проследи, чтобы всё было в порядке и ни одна тварь не вырвалась из этого чертова леса. Если мы потерпим неудачу, вызывай подмогу. - Вот ещё! - фыркнул Цзинь Лин с крайне вызывающим и независимым видом. - Я теперь глава клана и больше не под твоей опекой. Я решил, что буду защищать Ханьгуань-цзюна, значит так и будет! - Цзинь Лин! - возмущённо воскликнул Вэй Усянь, раздосадованный столь явным проявлением непочтительности по отношению к своему драгоценному шиди. Лань Ванцзы едва слышно вздохнул. Не хватало им переругаться перед самой схваткой и стать лёгкими мишенями. Потому он поспешил вмешаться прежде, чем Саньду Шэншоу успел вывалить всё, что в нем накипело, на голову своего племянника. - Глава Цзинь, данное вам поручение очень ответственное и крайне важное, - произнёс он монотонным голосом. - Адепты нуждаются в твердой руке, которая будет их направлять. Мне также было бы спокойнее, если бы вы приняли на себя эту заботу. Не хватало ещё потерять главу Ланьлин Цзинь после всех перипетий, что они пережили. Логика Саньду Шэншоу, несмотря на всё личное к нему отношение Лань Ванцзы, в данном вопросе была безупречной, чем бы он ни руководствовался. Но на лице Цзинь Лина уже утвердилось то невероятно упрямое выражение, которое можно было неоднократно наблюдать у его дяди. - Почему бы в таком случае уважаемому главе Цзян не взять на себя столь важную миссию? - предложил он со сладкой улыбочкой. - Ведь это его адепты. Кто, как не глава, должен их направлять? - Лань Чжань, наложи на него заклятие молчания! - потребовал вполголоса Вэй Усянь, настолько злой, что Лань Ванцзы даже пропустил мимо ушей интимное обращение. Так его задевала непочтительность по отношению к возлюбленному (само слово теперь горчило на языке)? Но, признаться, несговорчивость юного главы Цзинь начинала раздражать и его. Атмосфера накалялась, адепты Гу Су переглядывались с тревожными лицами. В этот момент произошло нечто, что Лань Ванцзы мог бы назвать небывалым: Саньду Шэншоу вдруг фыркнул, закатил глаза и буркнул: - Да пожалуйста. Но если сдохнешь, я тебя с того света достану и ноги переломаю. И исчез среди деревьев одним прыжком. Вэй Усянь еле слышно вздохнул и проводил его печальным, виноватым взглядом. Судя по тому, как тихо он себя вёл и даже не посмел поставить на место зарвавшегося племянника, он ощущал крайнюю степень неловкости. Или присутствие Лань Ванцзы сковывало его язык в попытках оправдаться? В любом случае, сейчас не об этом. По мере их продвижения по лесу демонов становилось всё больше и стало уже не до посторонних мыслей. Мечи мелькали, уничтожая тех, кто смог пройти сквозь первую линию обороны. Вскоре лес расступился, и путники вышли на поляну, где вокруг небольшой кучки камней собрался целый отряд в фиолетовом, и в этом отряде уже были прорехи, меж тем, как из каменной кучи вылетали всё новые чёрные тени. Завидев подмогу, один из заклинателей, по виду старший адепт, поначалу обрадовался, а затем нахмурился. - Где глава Цзян? - воскликнул он, пытаясь одновременно отбиться от уродливого змееподобного демона. - Охраняет лес, - процедил сквозь зубы Цзинь Лин, срубая этому демону голову. Юному главе Цзинь явно была неприятна мысль, что ему предпочли бы здесь и сейчас его более опытного и могущественного дядю. Но поделать с этим он ничего не мог. - Что это? - меж тем потрясенно спросил Лань Сычжуй, тоже присоединяясь к схватке. - Разлом, полный Тёмной силы, - ответил Вэй Усянь, крепче сжимая флейту. - Тёмные заклинатели могут устроить такой с помощью ритуала. - Но зачем?! - Пока не знаю, - Вэй Усянь недовольно скривил губы и перевел взгляд на Лань Ванцзы. - Пойдем сюда, - поманил он чуть в сторону от битвы. Тот безмолвно повиновался, на ходу расчехляя гуцинь. - Сыграем Успокоение? Вэй Ин глядел на него вопросительно, в нем не чувствовалось обыкновенной самоуверенности, но дело было не в том, что он сомневался в правильности выбранной мелодии, просто само присутствие супруга, перед которым он был так виноват, делало его слабым. Лань Ванцзы едва заметно поморщился, ему не нравилось видеть Вэй Ина таким, несмотря на все, что он сделал. - Мгм, - он уселся и положил гуцинь на колени, чтобы приступить уже, наконец, к делу и забыть весь этот парад неловкости. Вэй Усяня заметно приободрило его согласие. Стрельнув почти прежней озорной, лучезарной улыбкой, он кивнул и поднес флейту к губам. Одновременно Лань Ванцзы позволил мелодии потечь из-под собственных рук. Он закрыл глаза, растворяясь в самом процессе игры. Над поляной летели звуки его гуциня и сплетались с надрывным плачем флейты. В груди все сжималось и скручивалось, это было подобием изощренной пытки - слиться на короткий миг, чтобы потом вновь расстаться и разойтись в разные стороны, унося с собой эту черную бездну. Зачем? Почему они так? Зачем так он?.. Лань Ванцзы сделал глубокий вдох, выдох, очищая голову, погружаясь в транс. Только заклинание, только мелодия, и ничего больше. С того момента, как зазвучало Успокоение, демоны повалили еще сильнее. Лань Ванцзы чувствовал их напор и прикладывал все больше сил и попытках подавить Тьму. Наконец, несколько палочек благовоний спустя, он потянул за ниточку связи и нащупал свой меч, просто на всякий случай, отчетливо понимая, что если так пойдет дальше, перед ним встанет выбор, разорвать ли сеть заклинания, которую они с Вэй Усянем так тщательно выплетали, и вступить в бой, или полностью положиться на судьбу и мастерство заклинателей, что стояли сейчас между ними и черной лавиной. Лань Ванцзы открыл глаза и позволил себе посмотреть на поле битвы. Бездыханных тел стало больше, рукав белых одеяний Лань Цзинъи был разорван и с каждым мгновеньем все больше окрашивался красным, юный глава Цзинь... Лань Ванцзы отыскал его взглядом среди всполохов Тьмы и фиолетовых одежд. Юный глава Цзинь явно стал уставать, движения его с каждым ударом становились все медленнее. Они все пока держались, но как надолго их хватит? Нужна была помощь. И она пришла. Саньду Шэншоу влетел на поляну спиной вперед, на ходу разрубая преследовавшего его демона. Миг, и он обернулся, окинув опытным взглядом разворачивающееся действие. По очереди он посмотрел на Вэй Усяня и почему-то столь же пристально на Лань Ванцзы, отчего в груди того что-то странно дрогнуло. Но затем все его внимание сосредоточилось на племяннике. Цзинь Лин и впрямь выглядел неважно, словно растратил много духовных сил. Куда больше, чем другие. Лань Ванцзы нахмурился. Такая же складка пролегла меж тонких бровей Саньду Шэншоу. Его глаза блеснули, будто он увидел что-то странное, а затем внезапно его лицо сделалось злым и напряженным. Он взмахнул Цзыдянем и со всей силы опустил его на спину Цзинь Лина. На миг Лань Ванцзы подавился шокированным вздохом, краем сознания ощущая, как в унисон дрогнула энергия Вэй Усяня. Неужели глава Цзян сошел, наконец, с ума и решил свести таким образом счеты со своим строптивым племянником?.. Но нет, что-то белое подобно палому листу сорвалось с плеча юного главы Цзинь и спланировало на землю, мгновенно затерявшись под массой чужих ног. Меж тем Цзинь Лин судорожно выдохнул и с криком "Ах ты!.." резко обернулся. Глаза его горели чистой яростью. Одновременно с хозяином развернулся и его духовный меч. Все случилось так быстро, что картинка казалась смазанной: золотистый росчерк, летящий прямиком в грудь Саньду Шэншоу, под возмущенный крик его племянника. Флейта сбилась с такта, издав высокую фальшивую трель, самого Лань Ванцзы спасла лишь многолетняя выучка, но и у него внутри все разорвалось от короткой вспышки ужаса. Глава Цзян успел увернуться, уйти от удара, меч лишь вспорол рукав его мантии. - Следи за спиной, сопляк, а то не так отделаю! - рявкнул он в потрясенное, растерянное лицо племянника, так, словно и не произошло ничего. Но Цзинь Лин сидел на земле и все смотрел в пустоту широко распахнутыми глазами. Ярость его сменилась ужасом от осознания, что он только что чуть не сделал. Меч вернулся к хозяину и упал у его ног. Сердито цыкнув, Саньду Шэншоу схватил Цзинь Лина за плечо и оттащил подальше от круга, заняв его место. Вдруг он повернулся и посмотрел на Вэй Усяня, словно успокаивая того, придавая уверенности, а затем мощным прыжком под крики своих адептов взмыл вверх прямо навстречу черному потоку, разворачивая Цзыдянь. Сердце Лань Ванцзы сбилось. Что... Что он удумал? Убиться?!. Кнут фиолетовой нитью обвился вокруг бившего из земли столба, его хозяин приземлился на один из камней печати и крикнул через плечо: - Играйте на меня! До Лань Ванцзы, наконец, дошло, что Саньду Шэншоу собирался сделать. Дыхание его зашлось в горле. Цзыдяню не хватало мощи перерубить поток, но глава Цзян мог до поры его сдерживать, чтобы облегчить задачу своим адептам. А если сконцентрировать всю энергию и пропустить заклинание через Саньду Шэншоу, это усилит и сконцентрирует воздействие. Тогда Цзыдянь сможет разбить печать. Но для самого Саньду Шэншоу... Это будет тяжело. Вскрикнули и упали еще двое. Глава Цзян снова повернул голову и рявкнул: - Ну же! Лицо его было искажено от напряжения, но глаза светились неумолимой силой и бесстрашной решимостью. Эта решимость, точно импульс, передалась остальным, зажгла искру, открыла второе дыхание. Лань Ванцзы вдохнул полной грудью, собирая все свои силы, и ощутил касание к своему боку. Вэй Усянь опустился на колени рядом с ним, их взгляды встретились. В серых глазах была уверенность и что-то горькое на дне. Лань Ванцзы кивнул ему и они возобновили игру, направляя энергию теперь не в поток, а в Саньду Шэншоу. Вместе. Словно замкнулась цепь, связывая их троих воедино. Сразу стало легче, будто был найден недостающий для победы элемент. Энергия пульсирующими волнами пронзала их, Лань Ванцзы старался дышать размеренно и ровно, не давая вспыхнувшей в золотом ядре эйфории от переизбытка сил накрыть себя с головой. Пальцы сами собой выводили мелодию, безошибочно задевая струны, а он мог думать только о том, что таким легким не ощущал себя никогда. Словно все разом встало на свои места. Это была иллюзия, но сейчас, хоть ненадолго, она дарила передышку его измученному сердцу. Они играли и играли, энергия смешивалась, переходила от одного к другому, сплетаясь в сеть, чтобы через главу Цзян обрушиться на черный поток. Ее было так много, что воздух на поляне дрожал. Круг заклинателей распался, Лань Ванцзы заметил, что никто не решался встать между ними и Саньду Шэншоу. Треугольник, вот кем они сейчас были. Самой устойчивой фигурой. Боги, какая ирония... От переизбытка энергии главу Цзян подняло в воздух. Он завис на пути у потока живым щитом, закрывая собой их всех. Руки его подрагивали, зубы были крепко стиснуты, но он держал, проталкивал сквозь себя свою и чужую силу, завершая заклинание, сосредотачивая его в одной точке. И печать начала поддаваться. Постепенно черный столб становился все ниже и тоньше, распадался на единые сущности, которые попадали на мечи оставшихся в живых заклинателей, пока, наконец, не опустился настолько, что Саньду Шэншоу смог его перерубить. Взмахнув Цзыдянем в последнем чудовищном усилии, он разбил печать. Камни распались в крошку, а он сам завис на миг в воздухе, а затем рухнул вниз. Цзынь!.. Связь лопнула, оборвалась, но на каких-то ее остатках Лань Ванцзы вдруг швырнуло вперед. Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, он оказался у разрушенной печати и в последний миг поймал Саньду Шэншоу. Руки его сами собой сжались вокруг безвольного тела, вливая силу в истерзанные такой нагрузкой духовные каналы. Лань Ванцзы смотрел на бескровное, запрокинувшееся лицо и внутри у него все дрожало и сворачивалось, словно от того, очнется Саньду Шэншоу или нет, зависела его собственная жизнь. Рядом мелькнула и упала растрепанная черная тень, обняла, прижалась, помогая. Лань Ванцзы прикрыл глаза, чувствуя, как внутри вновь все наполняется горечью, но не в силах отстраниться, только не сейчас, пока у него ещё есть дело, пока они еще вместе... Но вот прошел десяток ударов сердца, затем еще один. Водоворот остаточной энергии медленно улегся. Кожа Саньду Шэншоу порозовела, он наконец перестал напоминать собой труп. Ресницы его дрогнули, и в этот миг словно пелена спала с Лань Ванцзы. С ужасом он дернулся и почти силой впихнул ожившего главу Цзян в руки Вэй Усяня, а сам вскочил и принялся потирать ладони, будто это могло избавить его от остатков ощущения чужого тепла и мысли, что он только что прикасался к человеку, которого на деле даже видеть не может. Вэй Ин смотрел на него широко распахнутыми глазами, больно, потерянно и недоуменно, безмолвно страдая от потери контакта, от того, что он ушел, от разом обрушившейся между ними реальности. Лань Ванцзы отстранился. Он хотел подойти, хотел обнять, но по-прежнему был третий человек, лишний, чужак, которого сам Второй Нефрит только что с трепетом сжимал в объятиях. Тогда он казался очень важным, а теперь Лань Ванцзы в трудом дышал сквозь зубы от острого отвращения, от одной мысли об этом, а еще больше - от отвращения к самому себе. Вэй Усянь очнулся, наконец, осознал, что у него на руках лежит тяжелая ноша и опустил взгляд. Лицо его сделалось сосредоточенным и тревожным, он нежно провел кончиками пальцев по щеке Саньду Шэншоу, словно разом теряя интерес к чему-то еще, кому-то. Убрал налипшие на лицо волосы, помог сесть, залез пальцами в дыру на рукаве. На них осталась кровь. Лань Ванцзы наблюдал за всем этим с каким-то болезненным интересом, хотя понимал, что это не нормально, ему здесь не место, больше нет. Смотреть на этих двоих было все равно, что подглядывать за любовниками в спальне. Недостойно, низко, унизительно, но он не мог оторваться. Внутри все ныло, переворачивалось и почему-то хотелось плакать. Ему нужно было уйти, но... Саньду Шэншоу зашевелился, все больше приходя в себя, веки его подрагивали в попытках удержать глаза открытыми, и это удавалось ему все лучше и лучше. Наконец он сел самостоятельно и вдруг посмотрел на Лань Ванцзы. Под этим спокойным, как полноводная река, взглядом, молнией прошил стыд. Боги, что он делает, он... Уличен. Какой позор! Лань Ванцзы повернулся, просто сбегая. Сердце в груди бешено стучало, лицо горело, но с каждым шагом становилось все легче, словно он покидал зону притяжения Вэй Усяня. Вокруг были еще люди, много людей в фиолетовом, белыми островками всплывали ханьфу адептов его ордена, где-то там был и глава Цзинь. Но Лань Ванцзы шел, ни на кого не оглядываясь, и никто не решался подойти к нему. Наконец, он перестал чувствовать спиной этот проклятый взгляд. Два взгляда. Лань Ванцзы выдохнул. В голове постепенно прояснилось. Вдруг что-то странное мелькнуло на земле, выведя из оцепенения, заставляя остановиться. Он посмотрел себе под ноги и увидел рассеченную надвое, затоптанную в землю бумажную фигурку. Лань Ванцзы поднял её и задумчиво осмотрел. Так это её Саньду Шэншоу снял со своего племянника? Он нашёл взглядом молодого главу Цзинь. Тот стоял поодаль и хмуро смотрел на толпу, окружившую его дядю. Двух дядей. Лань Ванцзы подошёл к нему и молча показал фигурку. Глаза юноши сначала широко распахнулись, а затем сузились. - Вот как... - проговорил он и забрал фигурку из его рук, покрутил в пальцах. Повёл лопатками, словно зачесался рубец от Цзыдяня. - Будьте осторожны, глава Цзинь, - негромко, но многозначительно произнес Лань Ванцзы. Цзинь Лин поджал губы, но кивнул. - Благодарю, Ханьгуань-цзюн. Лань Ванцзы забрал у него фигурку и убрал её в рукав. - У вас есть мысли, кто? - поинтересовался он. Глаза юного главы Цзинь полыхнули недобрым огнём, и он сделался невероятно похожим на Саньду Шэншоу. Сердце Лань Ванцзы снова тяжело и болезненно заныло. - Пока нет, - ответил Цзинь Лин. Его рука сама собой сжалась в кулак. Лань Ванцзы кивнул, одновременно принимая к сведению его слова и прощаясь. Его работа была здесь завершена, больше находиться на этой поляне он не мог и не хотел. Пора было возвращаться в Гу Су.