Когда выбора нет

Лань Ванцзы был прав в своих предположениях: той ночью он так почти и не сомкнул глаз. Сначала он думал, что большие покои обеспечат между ними достаточно расстояния, чтобы можно было спокойно дышать, но, стоило им двоим пересечь порог и закрыть дверь, как Лань Ванцзы с досадой осознал, что ошибался. На этом постоялом дворе были слишком маленькие комнаты! Они то и дело сталкивались и мешались друг другу, устраиваясь на ночлег. Саньду Шэншоу наотрез отказался занимать кровать, Лань Ванцзы тоже, разозлённый его упрямством. Хотелось схватить уже этого человека за шиворот и ткнуть лицом в вышитое покрывало, чтобы смирно лежал и молчал до рассвета. В итоге они оба устроились на полу, демонстративно в разных концах комнаты как можно дальше друг от друга. Вернее Лань Ванцзы демонстративно, а Саньду Шэншоу - просто принимая правила игры, но и в этом была своеобразная демонстрация. Он уселся на пол, скрестив руки и вытянув одну ногу, а другую согнув в колене, совсем неподобающе для уважаемого господина. Лань Ванцзы устроился в позе для медитации, пытаясь унять свой гнев. Глава Цзян заснул быстро, к вящей досаде Лань Ванцзы, который то проваливался в медитативный транс, то вскидывался в приступе острой тревоги. Ему казалось, что неизвестно каким образом Саньду Шэншоу могут похитить из охраняемой комнаты, прямо у него из-под носа, стоит лишь выпустить его из вида. Тогда Вэй Усянь точно его не простит. Глухой ночью Лань Ванцзы проснулся очередной раз, но по-другому. Не резко вскинулся, а очнулся от тяжёлой дремы. Стояла невероятная, плотная, вязкая тишина. В коридоре сквозь бумажные двери горел свет. Лань Ванцзы повернул голову и увидел тонкий, гибкий силуэт. В тот же момент Саньду Шэншоу открыл глаза, подернутые сонной дымкой. Он не проснулся, просто сделал это по привычке, почувствовав угрозу. Силуэт на несколько мяо замер, Лань Ванцзы буквально почувствовал, как кто-то осторожно касается потоком энергии двери в малые покои, и этот поток отдергивается, точно змея. Затем раздались лёгкие шаги и силуэт исчез. Женщина. Это была женщина. Удивительно и странно. Глаза главы Цзян сами собой закрылись. Лань Ванцзы, полностью проснувшийся, остался сидеть на своём месте, напряжённый и несколько озадаченный. Было ли дело в том, что женщины ордена Гу Су Лань жили отдельно, не пересекаясь с мужчинами, или в том, что сам Лань Ванцзы давно не сталкивался с противниками - женщинами, но это несколько выбило его из колеи. Вряд ли промелькнувшая за дверью женщина была организатором тёмного культа, скорее одной из адепток, либо вовсе нанятой персоной специально для слежки на постоялом дворе. Но тревога не отпускала Лань Ванцзы, словно в этой женщине было нечто важное. Некоторое время он ещё сидел в тишине, а затем заметил, что глава Цзян тоже не спит, а просто сидит, опустив голову на грудь, и понял, почему незнакомка его насторожила. - Вы узнали эту женщину? - скорее констатировал, чем спросил Лань Ванцзы. Саньду Шэншоу так и не пошевелился, но ответил: - Да, думаю да. Вот же приставучая девица! - взорвался сердитым шёпотом. Брови Лань Ванцзы против воли поползли вверх. У главы Цзян была навязчивая поклонница? Лично он никогда бы не подумал, что найдётся такая дева, что добровольно подойдёт к этому человеку. Но теперь, от одной подобной мысли... Ему вдруг отчаянно захотелось не только запереть дверь на все замки, но и запечатать всеми возможными заклинаниями. Женщины были пугающими и непонятными существами. - Кто она? - Лань Ванцзы, подумав, пересел поближе, чтобы не повышать голос выше безопасного минимума. Саньду Шэншоу некоторое время молчал. Видно было, как его коробит от этой темы. - Периодически некоторые мелкие кланы, с которыми Юньмэн имеет дела, пытаются сбагрить своих девиц мне в жены, - наконец признался он. - Думают таким образом возвыситься за счёт Пристани Лотоса. Я, разумеется, отверг все подобные поползновения. До некоторых пор все шло хорошо, но Юинь Лу... Они сделали это предложение трижды. Первый раз почти двадцать лет назад, когда был уничтожен Юньмэн. Я, конечно, их прогнал с подобными идеями, - его лицо прорезала кривая, невеселая усмешка. Лань Ванцзы догадался, что изгнание послов Юинь Лу не обошлось без Цзыдяня. - Затем они пришли четырнадцать лет назад, когда погиб Вэй Усянь, - голос его звучал подсаженно, Лань Ванцзы не заметил, как передвинулся ещё поближе. - Потом... Предложение поступило в день вашей свадьбы. В тот день Саньду Шэншоу на свадьбу так и не приехал. Лань Ванцзы помнил, как ждал его Вэй Усянь: сначала с радостным нетерпением, затем с тревожной надеждой, а к концу вечера - с угрюмой горечью. Тогда Лань Ванцзы ещё не понимал, почему для него это действительно так важно. Теперь он знал даже больше, чем хотел бы, чем мог перенести. И всё же в тот день ему было больно за то, что глава Цзян проигнорировал один из важнейших дней в жизни Вэй Ина. Сейчас же... Сейчас он вполне мог представить, какую боль доставила эта свадьба самому главе Цзян, и это... Это расстраивало его. Лань Ванцзы нахмурился, осознав это. "Проявлять сочувствие к ближнему - добродетель" - беспомощно попытался он оправдаться перед вспынувшей гордостью. "Он тебе даже не ближний! - взвыла ревность, разрывая его на части изнутри. - Ты жалеешь человека, который украл твоё счастье!" "Я его не жалею! - слабо возмутился Лань Ванцзы. - Я просто... Понимаю его". В тот свадебный день Лань Ванцзы был до безумия счастлив. Это был лучший день в его жизни, ему казалось, что брак связал их с Вэй Усянем наконец-то навеки, и он предпочёл быть столь слепым и глухим, чтобы не замечать ни беспокойства любимого, ни его чрезмерных мыслей и разговоров о человеке, которому было не место между ними. Бывшем любовнике, который очень скоро стал нынешним. Как все повернулось, поменялось за год! Скажи кто-то Лань Ванцзы тогда, что человек, которого он никогда не считал важным, на которого никогда не обращал должного внимания, внезапно придёт и перевернёт всю его жизнь, сделает его счастье скомканным и грязным, как перепачканные и порванные церемониальные одежды. Хотелось схватить его за горло и сжимать до тех пор, пока глаза не закатятся, чтобы заставить почувствовать хоть часть нанесённой боли... Но все это было бессмысленно, потому что глава Цзян и так знал её, она жила в нем даже теперь, когда он, казалось, победил и добился своего. "Потому что Вэй Усянь все ещё любит меня, но по какой-то непонятной причине находится с ним". Эта мысль была лишена торжества, лишь горечь и невозможность что-то изменить наполняла Лань Ванцзы через край. "Мы оба - заложники Вэй Усяня, - подумал он устало. - Но почему же я не могу ненавидеть того, кто бросил меня, но все во мне горит от одного вида того, кто разлучил нас? Не держат же Вэй Усяня силой". Было бы проще, если бы держали, если бы не было так много неразрешенной любви, от которой просто некуда было деваться. - Глава Цзян, - произнес негромко Лань Ванцзы, чувствуя, как необходимость говорить с этим человеком дерет гортань, а внутри все переворачивается от его близости. - А вы разве не думали жениться? Саньду Шэншоу посмотрел на него с какой-то затаенной печалью и покачал головой. - Думал когда-то. Давно. Глаза его даже в темноте оставались светлыми, словно в них отражался свет луны, которую из закрытого окна не было видно. Странное зрелище. У Вэй Усяня глаза тоже были светлые, даже светлее по оттенку, но они чаще превращались в затягивающие омуты. Быть может потому, что Лань Ванцзы смотрел в них по ночам, когда их обоих накрывала страсть... Второй Нефрит вздрогнул и отшатнулся, но Саньду Шэншоу, казалось, этого даже не заметил. Он больше не смотрел на Лань Ванцзы, его взгляд был устремлен в пол и одновременно в никуда, а на губах играла кривая усмешка. - Я недостойный сын и каждый день молю свою мать о прощении, но поверьте, Ханьгуань-цзюн, у меня есть много причин не жениться, и далеко не все они могут быть вам понятны. Однако решение принято мною давно и твёрдо. Однажды я передам управление кланом достойному адепту. Так будет лучше для всех. Лань Ванцзы, помедлив, кивнул, принимая к сведению. Очевидно, за решением Саньду Шэншоу стояла какая-то печальная тайна, о которой тот не желал говорить. Впрочем, Лань Ванцзы она не слишком интересовала, это было не его дело. И все же с каким-то отстраненным холодным любопытством он попытался представить свадьбу главы Цзян, его в парадных красных одеждах и рядом с ним какую-то девицу наподобие той, что преследовала его так долго... И не смог. Его накрыла волна такого жгучего отторжения, что в глазах помутилось. Нет уж, глава Цзян не достанется никогда столь наглой особе! Да даже если она будет доброй и милой!.. Потом воображение сыграло с ним злую шутку, изобразив рядом Вэй Усяня, в тех самых свадебных одеждах, которые были на нем год назад. От сердца словно кусок оторвали. Лань Ванцзы наблюдал эту картину в своём воображении, но вместе с тем словно через прозрачную и абсолютно непроницаемую преграду, отделившую его от счастливой пары, оставив одного в холоде и безысходности. Это было невыносимо. Хотелось бить кулаком по этой преграде, разбить её, точно лёд, и прорваться туда, к ним, в тепло и лето... Схватить Вэй Усяня, и... Нет, все было не то. Ещё недавно ему казалось, что он будет счастлив, если просто возьмёт Вэй Усяня за руку и приведёт обратно в цзиньши. Теперь же... Теперь он понимал, что это не сделает его до конца счастливым, таким, как он был три месяца назад, потому что этот человек... Лань Ванцзы оставит его с той болью, что теперь терзала его самого, а это даже не решит проблемы. Бессмысленная жертва. Так чего же он хотел на самом деле? Что было ему нужно? Что нужно Вэй Усяню? Чего тот ждал от него, молчаливо посылая умоляющие страдальческие взгляды? Чтобы что? Лань Ванцзы принял положение вещей таким, какое оно есть? Но он не мог, все восставало в нем от мысли, что они могли бы пользоваться Вэй Усянем, его любовью, его телом, как переходящим призом. Тогда что? Этого Лань Ванцзы не мог понять, ухватить за кончик ускользавшую нить. Что он хочет? Что ему необходимо сделать, чтобы все, наконец, встало на свои места? Он окинул взглядом главу Цзян, его лицо, перерезанное ночными тенями, и нахмурился. Сейчас следовало сделать все, чтобы сберечь его и выполнить долг заклинателя. В противном случае к его личным переживаниям добавится ещё и беспорядок в Цзянху, такой большой, какового мир заклинателей не видел со времен Аннигиляции Солнца. - Этот клан, Юинь Лу... Какими техниками он обладает? - чего им стоило ожидать от внезапных противников? Как ни силился, Лань Ванцзы не мог вспомнить подробностей относительно этого клана. Его земли находились далеко от зоны ответственности Гу Су, и до сих пор Юинь Лу удавалось ускользать от внимания больших кланов и участия в крупных конфликтах. Саньду Шэншоу пожал плечами. - Этот клан появился в здешних местах лет сорок назад. Его основал один из странствующих даосов, когда женился и решил осесть, - ответил он. - Место оказалось удачное, по соседству с Ланьлин Цзинь. Юинь Лу быстро поднялся на речной торговле. Сами они ничего не производят и не продают, но берут плату за транзит через их земли, тем и живут. В целом до недавнего момента всех все устраивало. Насколько я знаю, предыдущий Верховный заклинатель заключил с ними договор о транзите товаров в Цзиньлинтай в обмен на охрану водных путей. Разбойников здесь и впрямь стало меньше, соответственно, и нападений на торговые суда - тоже. Юинь Лу неплохо справлялись со своими обязанностями, даже разработали свой стиль Серебристой Цапли. Вместо мечей они используют веера и длинные парные изогнутые кинжалы наподобии сабель Цинхэ Не. Их также отличает уникальная работа ног: Танец Цапли. Вот, собственно, и все, что я о них знаю. - Хм, - Лань Ванцзы склонил голову, размышляя. - Получается прежний Верховный заклинатель взял их под свою опеку? - Формально не совсем так. Их договор касался в первую очередь грузов, шедших по воде, - возразил Саньду Шэншоу. - Однако вы правы, - оборвал он сам себя. - Быть может, между ними существовали и секретные договорённости, о которых никто не знал. Мало ли что можно доставить по реке... - Мгм, - глубокомысленно подтвердил Лань Ванцзы. - Кто сейчас глава Юинь Лу? Юный глава Цзинь перезаключал с ним договор? - Юинь Цзиньсун, так его зовут. Насколько мне известно, у него трое сыновей и дочь, Юинь Ланьлинь, - глава Цзян скривился, и Лань Ванцзы догадался, что это и есть его навязчивая невеста. -Теперь ей уже за тридцать, а характер по-прежнему как у капризного ребенка: хочу то, хочу это! - глава Цзян передразнил своенравную девицу так метко, что Лань Ванцзы невольно слегка улыбнулся. - Даже мой племянник так себя уже не ведёт, хоть и нуждается порой в хорошей трепке, - Саньду Шэншоу вздохнул. - Не то чтобы А-Лин посвящал меня в дела своего клана, но договоры должны были перезаключить заново. Это первое, что я посоветовал ему сделать. - Мгм, - Лань Ванцзы кивнул. - Какова численность клана? - Порядка тридцати-сорока адептов. Но если они заодно с заговорщиками, нас может ждать какое угодно количество бойцов. Они уже знают, что мы прибыли сюда почти одновременно и провели эту ночь вместе. Стало быть, есть вероятность, что завтра мы заявимся к ним на порог вдвоём, плюс мои люди. Итого весьма весомая сила для того, чтобы одолеть её было так просто. Глава Цзян продолжал рассуждать, а Лань Ванцзы сидел, словно пойманный в ядовитую ловушку. "Провели эту ночь вместе... Вместе... Ночь... Да как у него язык повернулся такое сказать! Возмутительная дерзость!" Кончики ушей и скулы запекло и закололо, а в голове все по кругу носилось: "Ночь... Вместе... Вместе... Ночь...", и лицо его горело все сильнее. "Он ничего такого не имел в виду! - пропищал сквозь плотную, вязкую, горячую дымку голосок разума. - Разве вы не проводите сейчас время вместе, в одной комнате?" "Комнате с одной кроватью" - напомнил другой, ехидный голос. Ну уж нет, это уже было слишком! Лань Ванцзы не собирался больше терпеть издевательства от собственного разума, и единственным способом прервать этот бесконечный порочный круг - было хотя бы попытаться заснуть. - Давайте спать, - решительно заявил он, стряхивая наваждение. - Завтра нам понадобятся силы. Глава Цзян с ним согласился и вновь откинулся спиной на стену в своей закрытой, расслабленной позе. Лань Ванцзы встал, и взгляд его сам собой упал на обширное ложе под балдахином. Желание грубо схватить и совместить это ложе с главой Цзян вновь сделалось невыносимым, буквально парализующим в своей силе. Ругнувшись про себя, Лань Ванцзы отрывисто приказал: - Лягте уже! Саньду Шэншоу открыл глаза и глянул на него снизу вверх этими своими невозможным глазами, в глубине которых промелькнуло нечто, похожее на понимающую насмешку, словно он догадывался о чем-то таком, о чем сам Лань Ванцзы пока не знал, и имел за счёт этого перед ним преимущество. Лань Ванцзы стиснул зубы, резко отвернулся и отошёл на максимально возможное расстояние от кровати, сжимая руки в кулаки. - Если для вас это так важно... - донеслось до него хлестко, словно удар кнута. Лань Ванцзы едва заметно вздрогнул, невольно вслушиваясь в шорох за спиной и скрип кровати под тяжестью тела. "Горечь зелёных стеблей и удушающая сладость лотосов... Проклятье!" В этот миг ему, как никогда, самому захотелось отхлестать себя дисциплинарным кнутом. Той ночью Лань Ванцзы все же удалось ненадолго заснуть. Ему снилась свадьба, где был Вэй Усянь и бесконечный водоворот лиц и красных одежд. В отличие от реальности в этом сне каким-то образом все было хорошо, но почему, проснувшийся поутру Лань Ванцзы вспомнить не смог.