Когда выбора нет

Выздоравливал Цзян Чэн тяжело, хоть на третий день уже потребовал к себе в спальню с отчётом с десяток адептов и закатил скандал, когда Лань Ванцзы отказался их впустить. Утихомирить беспокойного главу смогла лишь хорошая чашка снотворного, благодаря которому тот благополучно проспал следующие сутки, позволяя телу самому себя исцелять. Лань Сычжуй переночевал в Пристани Лотоса и отбыл следующим утром, не сказав, куда: в Облачные глубины или в Цзиньлинтай. Однако вскоре из Гу Су с нарочным пришла посылка, в которой Лань Ванцзы обнаружил новые белые одежды, а также чай и большую банку лучшей заживляющей мази с пожеланиями скорейшего выздоравления главе Цзян. Приписка порадовала Второго нефрита больше, чем одежда, в которую он, конечно, облачился, с некоторым сожалением отодвигая пока пурпурную форму. Ещё не время, пока он не адепт Юньмэн Цзян и не имел на неё права. Потом, это случится потом. А пока Лань Ванцзы оказался весьма воодушевлен присланной из дома посылкой. Значит брат не сердится безнадёжно ни на него, ни на Цзян Чэна, и не желает рвать всякие отношения ни с тем, ни с другим. Это было хорошо. Что же касалось дяди, то Лань Ванцзы даже думать не хотелось о том, что творилось в его голове и душе. Человеку неукоснительных правил, полному добродетели, как ему, должно быть, страшно и дико было наблюдать за тем, куда катится его племянник, которого некогда он сам почитал образцом идеального адепта и кем гордился без меры. Наверняка теперь Лань Цижэнь задавался вопросом, когда все пошло не так и кто в этом виновен. И, снова наверняка, возлагал за это ответственность на двух небезызвестных выходцев из Юньмэна, а, может, только на Вэй Усяня. Но Лань Ванцзы не хотелось, чтобы дядя ненавидел людей, которые делали его счастливым. Никто не был виноват в том, что он просто родился таким неправильным, и наконец устал притворяться, встретив людей, с которыми мог быть самим собой. Нет, дядя будет не из тех, кто просто так все примет. Но, быть может, время и остатки любви к племяннику помогут ему понять, что тот по-настоящему счастлив лишь так и при таких обстоятельствах. Лань Ванцзы же со своей стороны выполнит свой последний долг перед Гу Су и не позволит себе уронить его честь. Уйти и увести с собой Вэй Усяня — всегда чужеродный элемент в Облачных глубинах, — вот и все, что ему оставалось. Несмотря на решимость, сердце наполняли и горечь, и страх перемен, но Лань Ванцзы не позволял им прорасти. Он всерьёз взялся за текущие дела Пристани Лотоса с благословения его главы, и чувствовал себя нужным, занятым и при деле, тогда как в Облачных глубинах в последний год лишь странствовал, понимая, что в Гу Су не слишком-то и заметят его отсутствие. Это вгоняло в уныние, и Второй нефрит радовался наличию рядом Вэй Усяня и его неуемной натуры, которому всегда было мало просто находиться на одном месте. Они могли бы однажды отправиться в странствие втроём, хотя бы недалеко, вместе ходить на Ночную охоту. Совершенствоваться втроём. Интересно, как это технически возможно, и возможно ли? Они с Вэй Усянем практиковали парное совершенствование, и, по всему, со своим шиди тот тоже это делал, может быть, ещё в юности, в прошлой жизни. И, если у них получится, означало ли это, что Золотое Ядро Вэй Ина станет развиваться быстрее? Это было бы замечательно. Конечно, следовало напомнить Вэй Усяню и его обещание практиковаться с мечом, взять с собой Суйбянь в Нечистую Юдоль. Заставить, если станет юлить и капризничать. Правда, для этого сначала придётся примириться. По мере восстановления, из Пристани Лотоса начали вежливо, но непреклонно удалять людей Верховного заклинателя. Лань Ванцзы уже понял, что чужаков в Юньмэне не жаловали, и ждал, когда чей-то удивлённый взгляд обратится и на него. Но никому из адептов не приходило даже в голову перечить своему главе, который ясно дал понять, что Ханьгуань-цзюнь здесь — желанный, дорогой гость. Дело было ещё и в том, что Второй нефрит постепенно переставал быть чужим в этой резиденции, все словно застыли в подвешенном состоянии и ждали, когда он решится, наконец, в ту или другую сторону, и на всякий случай не сильно к нему привязывались, но отдавали должное. Из Цинхэ регулярно приходили запросы о состоянии главы Цзян. Их писал Не Хуайсан скверным почерком. Удивительно, как у такого изящного, утонченного человека, Верховного заклинателя, получались столь ужасные иероглифы. Впрочем, сколько Лань Ванцзы его помнил, Не Хуайсан всегда пренебрегал учебой в пользу легкомысленных развлечений. От Вэй Усяня писем не приходило, но Верховный заклинатель в своих записках смутно давал понять, что их читают, как минимум, двое. Это согревало душу предвкушением грядущей встречи и надеждой, что она будет желанной для всех. Вот у Цзян Ваньиня почерк оказался на удивление безупречным. На стенах кабинета Лань Ванцзы ещё в первый вечер увидел искусно выполненную каллиграфию, и только впоследствии имел возможность как следует её рассмотреть. — Кто выполнил эти работы? — спросил однажды Лань Ванцзы, когда Цзян Чэн достаточно окреп, чтобы есть самостоятельно, хоть и сидя в постели. — Я, — рассеянно ответил тот. — Правда давно не практиковался. — Но будешь? — настойчиво спросил Второй нефрит. Ему нравились эти каллиграфии не только потому, что они были, без сомнения, талантливы, но и оттого, что содержали в себе уверение, что глава Цзян живёт не одними делами ордена. У него было что-то личное, только для себя, и Лань Ванцзы не хотел, чтобы он терял это. — М-м, — неопределённо произнес тот, споро вливая в себя бульон из свинных ребрышек и лотоса. — Если останется время. Ты наверняка уже столкнулся с некоторыми кланами и торговцами, которые желают изменить или разорвать существующий договор. — Мгм, — подтвердил Лань Ванцзы. Несколько таких людей и вправду прислали письма, а кто-то даже посмел приехать самолично, и наткнувшись в кабинете на самого Ханьгуань-цзюня, сильно удивлялись. Если прежде по Цзянху гулял неопределенный слух о том, как коварный Саньду Шэншоу то ли отбил супруга у Второго нефрита клана Лань, то ли тот сам сбежал из Гу Су к прежнему любовнику, подверженный своей беспутной натуре, то теперь эта захватывающая история получила продолжение. Мол оскорбленный Лань Ванцзы, не иначе, как ворвался в Пристань Лотоса, и теперь держит главу Цзян в заложниках (и, конечно, подвергает жутким пыткам), поджидая возвращения блудного муженька, который из страха прячется в Цинхэ Не. А может не прячется он там, а уже вовсю загулял с Верховным заклинателем, кто ж его знает… Всё это могло бы показаться весёлым бредом, если б не было так грустно. Цзян Лиян был прав: их странные для общества отношения дурно повлияли на Юньмэн. Следовало показать всем, что их связь — не слабость, а, напротив, небывалый союз Великих, к которому следует относиться с должным уважением. Но все это было сложно и требовало времени. От злых языков было некуда укрыться, люди всегда злорадствовали о тех, до кого иначе им было не дотянуться. Главное, чтобы грязные сплетни перестали вредить делу. Этим Лань Ванцзы и пытался заниматься. Жёстко вправив мозги нескольким заезжим наглецам, он лишь досадовал, что, не будучи членом Юньмэн Цзян, не имел права сделать большего. Так что по возвращении с Совета Цзян Чэна действительно ожидала гора неприятных дел. — Я помогу, — пообещал он. Цзян Ваньинь кинул на него недоверчивый взгляд. — Разве ты не собираешься после Совета вернуться в Гу Су? — В Гу Су нет во мне большой надобности, — ответил Лань Ванцзы, не сообщая, впрочем, главного. Это стоило отложить до беседы с родственниками, и никак иначе. — Полагаешь, я без тебя не справлюсь? — Цзян Чэн язвительно вскинул брови. По мере выздоравления к нему возвращался и невыносимый характер, но Лань Ванцзы это только радовало. Потерянный, сломленный Цзян Чэн был для него гораздо страшнее, чем злой, живой и кусавший все, что видит. — Справишься, конечно, — ответил Второй нефрит уверенно, нежно вытирая кончиком пальца жирный след в уголке его рта. — Я лишь надеюсь, что ты позволишь разделить с тобой эту ношу так же, как мы уже разделили ложе. Саньду Шэншоу смущённо хмыкнул и отвёл глаза. — Что ж… Я подумаю, — пообещал он, и этого для Лань Ванцзы пока что было достаточно. *** Одним из самых приятных моментов выздоровления Цзян Чэна было возвращение совместных купаний. Каждый день Лань Ванцзы обтирал его влажным полотенцем, но это и близко не могло сравниться по удовольствию, от настоящего погружения в лотосовый пруд. Однажды вечером целитель счёл, что глава Цзян достаточно окреп для этого, и Саньду Шэншоу вскочил с постели с такой резвостью, что едва не рухнул обратно. Однако даже это не помешало ему лихорадочно срывать с себя осточертевшие нижние одежды, роняя их по дороге к желанной воде. Лань Ванцзы отправился за ним, чтобы поддержать, подхватить, и замер на ступенях, осознав, что сам при мече и в полном облачении. — Ну же, раздевайся! — позвал его Цзян Чэн уже из пруда. Любуясь им в свете растущей луны, Второй нефрит вновь шутя подумал, не было ли у рода Цзян предков из водной нечисти? Лань Ванцзы неспеша спустился в воду, ощущая на себе горячий, задорный взгляд возлюбленного. — Лань Чжань, давай займёмся парным совершенствованием! — игриво предложил тот. Идея была заманчивой, но Лань Ванцзы отверг её, как покамест несостоятельную. Вместо этого он изловил Цзян Чэна и устроил на своих коленях, прижав его спиной к своей груди и крепко обнимая. Цзян Ваньинь немного поерзал на его бёдрах, устраиваясь поудобнее, и, наконец, затих, откинув голову Лань Ванцзы на плечо и просто наслаждаясь их близость. Кажется, он не слишком сожалел, что ему отказали, тем более, что его и так щедро гладили и даже поцеловали в шею. Довольно вздохнув, он слегка улыбнулся и выдохнул: — Хорошо… — Мгм. Лань Ванцзы крепче обнял его, тоже наслаждаясь тихой, темно-синей ночью. Вода была такая тёплая, особенно на контрасте с ледяными источниками Облачных глубин, здесь росли цветы, и птицы щебетали в кронах деревьев, устраиваясь на ночлег. Другие деревья, другие птицы, а как было хорошо! Он расплел Цзян Чэну намокшую косу, и тот сам сполз с его колен, позволяя вымыть себе волосы. Лань Ванцзы старался сделать это как можно более приятно, массировал голову длинными пальцами, и возлюбленный растекся в его руках покорной глиной. — Спать? — предложил он, когда омовение было завершено. — Нет, — протестующе мотнул головой Цзян Чэн. — Давай ещё посидим. — Водное создание, — не выдержав, мягко усмехнулся Лань Ванцзы, вновь обнимая его. — О-о, ты даже не представляешь, насколько, — протянул Цзян Чэн, ловко переворачиваясь и седлая его бедра. Их лица оказались так близко, особенно когда Лань Ванцзы почувствовал тяжесть его рук на своей шее. - Мы, знаешь ли, Ханьгуань-цзюнь, вовсе не заклинатели, а водяные демоны. Заманиваем к себе красивых мужчин и питаемся их жизненной силой. Не боишься оказаться осушенным до дна? Его потемневшие глаза блестели в свете фонарей, на бледных щеках впервые за много дней разгорелся румянец. Второй нефрит не выдержал и поцеловал его. - Не боюсь. Смотрю, у тебя сегодня игривое настроение. - Ещё бы, - фыркнул Цзян Ваньинь. - Ненавижу болеть. Валяешься себе в постели без дела и сходишь с ума от скуки. Ни поработать толком, ни... - он многозначительно потерся об Лань Ванцзы своим телом и крепко поцеловал его, размыкая зубы языком. Второй нефрит ответил, однако, когда поцелуй из ленивой ласки принялся наполняться страстью, решительно отстранился. - Ты чего? Передумал быть опустошенным? - ехидно спросил Цзян Чэн, притягивая его обратно. - Не передумал, но не сегодня. Ты ещё не до конца оправился, - твёрдо возразил Лань Ванцзы, продолжая его, однако, обнимать. И тут они оба почувствовали на себе острый, горячий взгляд, и одновременно повернули головы к террасе. Там предсказуемо никого не оказалось, но взгляд никуда не делся. - Опять он за нами подглядывает вместо того, чтобы просто приехать и быть здесь, - проворчал Цзян Чэн недовольно. - Мгм, - согласился Лань Ванцзы, продолжая поглаживать его по спине. - Учти! - громко произнес Цзян Ваньинь, сердито поглядывая на террасу. - Сейчас я возьму твоего мужа, а ты продолжай там скучать со своей рукой! Лань Ванцзы разобрало от смеха. Он не сдержал улыбки и крепче прижал к себе строптивого возлюбленного. - Я - ваш общий муж, - мягко произнес он. - И никого вы, глава Цзян, сегодня не возьмёте, а отправитесь спать. - Нет, - запротестовал Цзян Чэн, густо покраснев от слов "общий муж". - Да. - Нет. Никуда я не пойду! - И не надо. Лань Ванцзы крепче подхватил упрямца под бедра и легко поднялся на ноги вместе с ним. Тот ахнул, сильнее вцепился в его плечи, и обхватил талию длинными ногами. Лань Ванцзы, наслаждаясь тяжестью его тела, вынес возлюбленного по ступеням на террасу и попытался поставить на ноги, чтобы вытереть полотенцем, но тот заупрямился снова. - Не хочу. Неси так. Второй нефрит не выдержал и звонко ударил его по упругой ягодице, добивавшись всхлипа сквозь сжатые зубы, и произнес: - Да, госпожа. Лань Ванцзы не знал доподлинно, как ведут себя капризные женщины, но, по собственному убеждению, примерно так. Это забавляло, учитывая, каким жёстким и несгибаемым Саньду Шэншоу был в жизни, и видеть его таким расслабленным и дурачащимся предназначалось лишь избранным. Так ведь? Второй нефрит ощутил, как в груди заворочался грязный ком ревности ко всем предполагаемый бывшим любовникам главы Цзян. Всем, кроме Вэй Усяня, конечно. К нему ревновать было бессмысленно. - Я тебе покажу сейчас госпожу! - вскинулся меж тем Цзян Ваньинь, лягнул его пяткой и больно укусил за ключицу, оставляя на коже яркую метку. Лань Ванцзы не выдержал и ударил его по второй ягодице, чувствуя, как волной накатывает желание, такое сильное, что пришлось зажмуриться и подышать, чтобы отогнать его. - Ну же, неси меня уже в спальню! - нетерпеливо потребовал Цзян Чэн. Его полувозбужденный член терся между их телами. Ощущая безнадежную тяжесть в паху, Лань Ванцзы сдёрнул с перил полотенце и потащил разгоряченного любовника в постель. В темноте спальни кинул полотенце на кровать, чтобы совсем уж не превращать её в болото, и опрокинул следом Цзян Ваньиня. Тот предсказуемо ни ног, ни рук не разжал, и Второй нефрит лишь чудом не раздавил его своей тяжестью, упав сверху. Он все ещё считал это не слишком хорошей идеей, но Цзян Чэн так нетерпеливо ерзал под ним, что никаких аргументов возразить не хватало. И Лань Ванцзы крепко поцеловал его, забирая в ладонь мгновенно крепнущий член. Он не собирался делать многое, лишь подарить возлюбленному желанную разрядку, но Цзян Ваньинь упрямо толкнул ему в ладонь флакон с маслом. - Давай, возьми меня, - потребовал сквозь зубы, блестя глазами. Лань Ванцзы не стал с ним больше пререкаться. Проще было взять дело в свои руки без всяких комментариев, довести несносного возлюбленного до состояния медузы, чтобы тот и забыл думать о своих притязаниях, и просто уснул. Лань Ванцзы пролил масло на руку и вновь забрал в неё член Цзян Чэна, мгновенно давший влагу. Ласкал его не быстро, но и не дразня напрасно, то накрывая ладонью чувствительное навершие, то щедро проводя по всей длине. - Ещё, - нетерпеливо, хрипло потребовал Цзян Чэн. Зрачки затопили серую радужку, он стонал и прикусывал губы, пытался сам толкаться бёдрами в кулак, но Лань Ванцзы мгновенно пресекал эти попытки. - Лежи спокойно, - приказал он, не выдержав, - иначе я тебя свяжу. - Не поможет, - Цзян Чэн рассмеялся и судорожно облизал губы. - Ну правда, что ты меня мучаешь? Лань Ванцзы если кого и мучил, то себя. Его член давно уже крепко стоял и требовал внимания. Второй нефрит размышлял, не стоит ли попросить Ваньиня поласкать его, но потом передумал, двинулся чуть ниже, расположившись между широко раскинутых ног, и взял в рот истекающий член возлюбленного. Цзян Чэн громко застонал и снова попытался толкнуться бёдрами, но Лань Ванцзы крепко прижал их к кровати и принялся осторожно двигать головой, чувствуя на языке вкус масла и самого Цзян Чэна. Не то чтобы у него был большой опыт, он предпочитал, чтобы его ласкали ртом, а сам делал это с Вэй Усянем всего несколько раз, наполовину из любопытства, наполовину действительно желая доставить супругу удовольствие. Поскольку любопытство давно уже было удовлетворено, теперь осталось лишь желание довести любовника до пика. Цзян Чэн все равно недовольно ерзал, вздрагивал и постанывал. Всех потуг Лань Ванцзы ему явно не хватало, чтобы достичь желанной разрядки. - Ну вставь ты уже хоть пальцы! - почти прирыкнул он. Второй нефрит с непристойные звуком выпустил его изо рта и внимательно поглядел на растрепанного, раскрасневшегося любовника. - Хорошо, - согласился, наконец, он. - Только если будешь лежать неподвижно. Дернешься - и я тотчас уйду, но перед этим привяжу к изголовью твои руки, чтобы не смог удовлетворить сам себя. На лице Цзян Ваньиня вспыхнул хищное выражение. - О-о, это месть? - он снова так провокационно облизал губы, что Лань Ванцзы не выдержал, подался вперед, и поцеловал его, давая почувствовать собственный вкус. - Ну что? - спросил, слегка задыхаясь, оторвавшись. - Согласен! Только делай уже что-нибудь! - и чувствительное пихнул его пяткой в бок. Лань Ванцзы вдруг остро захотелось связать его чем покрепче, перевернуть, ткнуть лицом в подушку и выпороть, так, чтобы кожа на белых ягодицах стала красной, влажной и припухшей, чтобы можно было облизать её языком, впитывая нестерпимый жар и чужую дрожь, а затем взять одним толчком и остервенело брать, пока оба не достигнут сияющих вершин священных гор. Это была очень соблазнительная фантазия, но увы, сегодня её точно воплотить было нельзя. Быть может, однажды он сделает это, и Вэй Усянь не откажется в подобном представлении поучаствовать. А теперь Цзян Чэн всерьёз изнывал под ним от неудовлетворенного желания и требовал ласки. Лань Ванцзы пролил ещё масла на пальцы и ввёл один, а затем почти сразу второй. Тело Цзян Ваньиня было жадным и податливым. Второй нефрит подался вперед и снова накрыл ртом твёрдый член. Цзян Чэн дрожал в его руках и действительно стараясь изо всех сил сохранять неподвижность, и тихо стонал. Лань Ванцзы согнул пальцы и нашёл ту самую чувствительную точку от прикосновения к которой член во рту дернулся и стал ещё твёрже. - Да, так... - заполошно шептал Цзян Чэн, расслабляясь, наконец, подчиняясь ему. Лань Ванцзы удалось синхронизировать свой рот с пальцами, он нашёл единый ритм, который заставлял возлюбленного стонать все громче, предвещая скорую разрядку. Ещё несколько мгновений - и он излился с громким стоном Лань Ванцзы в рот. Дождавшись последних судорог, Второй нефрит сжал, наконец, себя, и ему хватило всего пары движений ладонью, чтобы достичь пика. Потом они, снова потные и усталые пытались отдышаться. Лань Ванцзы пришёл в себя первым и нашёл в себе силы вытянуть из-под задремавшего Ваньиня полотенце, обтер их обоих и выкинул перепачканную в семени и масле влажную тряпку на пол. Соместными усилиями им удалось забраться под одеяло. Абсолютно довольный Цзян Чэн устроил голову на его плече, позволяя себя обнять. - Нужно написать в Нечистую Юдоль, - сонно пробормотал он в ключицу Лань Ванцзы. - Пусть Не Хуайсан назначит дату Совета. - Мгм, - согласился тот, лениво погладив его по влажным волосам. - Ты чувствуешь себя готовым? - Я почти здоров, - отозвался Цзян Чэн. - Дольше тянуть бессмысленно. И так стоит принести благодарность Верховному заклинателю, что он согласился отложить Совет из-за меня. - Думаю, без тебя он бы не нашёл, что сказать, - слегка улыбнулся Лань Ванцзы. - Скажешь тоже, - пробурчал Цзян Чэн, но определённо почувствовал себя польщенным.