Ё ма харт ё ма сол

Выходку с курткой Кащей простить не мог. Обидно было ужасно. Он, значит, перед пацанами унижается, подсобить просит, а этот еще и фыркает, возвращать собрался. Поэтому он снова, словно караульный, занял место у подъезда, где жил Вова. Выжидал, пока омега объявится. Тот появился ближе к вечеру, да еще и не один был, а с братом своим. — Так, Маратка, кыш отсюда, — тут же цыкнул Кащей, — нам с твоим братом перетереть кое о чем надо. Марат усмехнулся и оставил их двоих. Вова выглядел крайне недовольно. — Брата моего откуда знаешь? — сразу же спросил омега, как только подъездная дверь закрылась. — А я тут много кого знаю, — ответил Кащей, — район держу, мне знать положено, кто тут ходит, кто чем дышит. — А от меня что нужно? Кащей тут же улыбнулся. — Как тебе подарок? — Куртка-то? Нормальная куртка. Я в записке же все написал. — А ты знаешь, что невежливо вот так подарки отдавать. Я ж от всей души, считай. — Ага. Я даже удивился, что она новая, а не снята с кого-то. Кащей закатил глаза. Ну вот как с ним разговаривать, как?! — Ну так что, считай, вину свою искупил, — Кащей склонил голову набок. Нравилось ему рассматривать Вову. Стоит весь такой хмурый, недовольный, на дверь поглядывает. И глаза у него хоть и злобные сейчас, но красивые до ужаса. Ради того, чтобы увидеть в этих глазах искреннее тепло Кащей, пожалуй, на многое был готов. — Будем считать, что искупил, — в голосе Вовы появилось напряжение, — сейчас-то от меня что нужно? — Покататься хочешь? Я вон машину даже помыл. — Это вон на той тачке что ли? — Вова кинул насмешливый взгляд на кащеевскую оку, — извини, я уж лучше у отца волгу возьму, если вдруг мне на машине покататься захочется. Кащей шумно вдохнул, еле сдерживаясь, чтобы снова не нагрубить. Взгляд его потемнел от гнева, но Кащей держался. Чуял, что только хуже делает, если язык распустит. Это с другими омегами можно было силу показывать, а с Вовой это не прокатит. С Вовой вообще хер знает, что прокатить может. — Да пошел ты, — альфа плюнул себе под ноги и ушел. Машина ему, блять, не нравится. Дохуя о себе думает, вот что. Кащей решил, что этот омега ему нахрен не сдался больше, даже смотреть в его сторону не будет. На три дня его хватило, пока в голове не мелькнула мысль, что пока он, Кащей, будет своими делами заниматься, к Вове ж кто другой может начать яйца катить. И вдруг у этого кого-то получится? Такого Кащей допустить не мог. Хмурое настроение старшака не укрывалось от остальных, но сильно вопросами не донимали. Турбо пару раз пытался спросить, как там с омегой дела, но вместо ответа получил кулаком в нос — больше этот вопрос не поднимался. Хуево все. Надо было как-то изящно подступаться, не напрямую, как сам Кащей привык. — Все, свободны все. Марат, останься. Поговорить нужно, — произнес Кащей после общего сбора. Деньги были собраны, можно было раскошелиться чуток. Марат подошел к Кащею, тот дождался, когда лишние уши окончательно исчезнут с площадки и отвел парня к своей машине. — Расклад такой, — альфа старался говорить как можно более расслабленно, как будто и не нервничает вовсе, — сейчас в универсам едем. Там хлам всякий продается. Ты вбираешь то, что твоему брату может понравиться, я это покупаю, а ты своему брату приносишь. Скажешь, что от Кащея. — А в этот раз за что? — поинтересовался Марат. — За все хорошее. Кто много знает — долго не живет, знаешь выражение такое? И если языком трепать будешь, то отхватишь так, что мало не покажется. Марат усмехнулся. Ему было все ясно, как божий день. Можно было, конечно, сказать, что если Кащей Марата обидит, то тогда Вовы ему не видать как своих ушей, но промолчал. Зачем нервировать лишний раз. — Ты мне лучше скажи вот что, — продолжил разговор Кащей, крутя руль, — брат твой говорил, что на районе авторитетов каких-то обламывал. Это о чем он? Слабо верится, что омега может серьезных людей наказать. — Да там ничего такого не было, — пожал плечами Марат, — ухаживал за ним один хадишевский, долго и упорно, слова «нет» в упор не слышал. Ну однажды ночью во дворе зажать хотел, увезти куда-то, а у Вовы с собой нож канцелярский был. Ну он его резанул немного. Не сильно, но больно было. Потом убежал. Мы после этого и решили переехать, иначе брату там жизни не дадут. Кащей нахмурился, переваривая услышанное. Да, значит, если напролом лезть, то снова нахуй пошлют, Вова такое не любит. Что ж, если подарок понравится, то можно будет в том же духе продолжить. Подарок Вове не понравился и был возвращен Кащею. — А мне-то нахуя эта акварель, Марат? — бесился Кащей, когда младший Суворов принес обратно ленинградскую дорогущую акварель, — ты же сказал, что он рисовать любит! Что акварель у него закончилась. Это че за подстава, Марат? — Ну так я все правильно сказал, — Марат пожал плечами, — но он сказал, что от тебя ему подарки не нужны. Кащей вздохнул и сел на скамейку. — Ладно, вон отсюда. Сам придумаю, че делать, — произнес он после недолгого молчания. Вова на следующий день обнаружил акварель в своем почтовом ящике. В этот раз даже не вернул. Кащей этому факту был очень рад, довольный ходил. Даже со скорлупы денег собирать не стал. Близко к Вове пока не подходил. Считал, что рано еще. Но о себе напоминать не уставал. Записки оставлял в почтовом ящике — и получал их через Марата обратно с исправленными орфографическими ошибками. На снегу под подъездом сердечки рисовал и буквы «К + В». Жвачку импортную достал и через брата передал. Кащей был уверен, что от такой романтики Вова сам к нему придет пообщаться, а тот не приходил. Бесил. По итогу Кащей не выдержал и подошел к нему сам. Вова как раз в универ шел, а Кащей рядом медленно на машине ехал. — Как дела? — спросил он, опустив окно. — Пойдет, — омега даже не посмотрел на Кащея. Но взгляд уже не был злым, что радовало. — Куда идешь? — К метро, в универ. — Так давай довезу? — Ага, я к тебе в тачку сяду, а ты потом будешь с меня как со своего омеги спрашивать. Нет, спасибо. — А че, было уже такое что ли? — Со мной — нет. С другими было. Я на чужих ошибках учусь. — Понял. Я вообще понятливый. Больше трогать не буду, но если вдруг обижать кто будет — ты мне сразу говори. Помогу, чем смогу. — Да я и сам за себя постоять могу. — Ну ты все равно поосторожнее. Тут люди разные ходят, не все такие добрые, как я. — А ты добрый, что ли? — Сама доброта! Не хочешь, кстати, в ресторан вечером сходить? — Нет. По той же причине, почему и в машину я к тебе не сяду. — Да ладно тебе. Я без лишних намерений. Узнаем друг друга получше. — Ну я о тебе и так все знаю, что мне нужно. Что нового узнаю-то? Кащей скрипнул зубами. И вот он бы уехал, даже не задумался бы. Но запах этот блядский, он же был вокруг него, и не отпускал, заставлял и дальше крутить руль и нести всякую чушь в надежде, что хоть как-то получится прорваться сквозь эту стену. — Кстати, мне Марат рассказал, как ты хадишевского ножом пырнул. Я тебя прям еще больше зауважал, — не унимался альфа. — А лучше бы бояться начал. Я ж теперь не канцелярский нож с собой таскаю. — А я трудностей не боюсь, меня они только еще больше заводят. — С таким подходом долго не живут, — спокойно ответил Вова. — Спасибо, что проводил, но дальше у тебя машина не проедет. С этими словами омега, даже не попрощавшись, свернул на пешеходную улицу и зашагал к метро. — Кащей, на дискотеку идешь сегодня? — спросил вечером Турбо, — говорят, омег много будет из меда. Птичка на хвосте принесла. Кащей задумался. Идея, конечно, неплохая. и на дискотеку сходить — хорошее дело. Без добычи Кащей оттуда редко уходил. Только сейчас-то обстановка другая, сейчас эту добычу на дискотеку затащить нужно. Впрочем, решение нарисовалось быстро, и Суворову-младшему было поручено любой ценой привести своего брата на дискотеку. Кащей даже пригрозил отшить за неисполнение, но это скорее для того, чтоб обозначить серьезность мероприятия. Отшивать за такое никто бы не стал, конечно. Омег и правда было много, и парней, и девчонок. Кто-то уже очевидно был с альфами из других группировок, кто-то пришел с друзьями-подругами, чтобы познакомиться. Кащей же, который сразу сходу шел с кем-то знакомиться, в этот раз то на улице стоял курил, то просто со своими пацанами ошивался. И все время по сторонам глазел. Ждал. Не было ни Марата, ни Вовы, и Кащей уже начинал злиться, как вдруг появился Марат. Один. — А брат твой где? — подлетел к нему Кащей с вопросом. — Сказал, что подумает, — пожал плечами Марат, — два часа его уговаривал. Сначала он наотрез отказывался. — Живи пока, — снова зажглась небольшая надежда, что омега придет, — но на сбор денег принесешь на 10 рублей больше, понял? А если брат твой не придет, то на 15. Чтобы в следующий раз ответственнее подходил к делу. Марат кивнул, не имея ничего сказать против и ушел к своим. Прошло еще полчаса, омеги нигде не было. Надежда угасла окончательно. Кащей уже даже хотел и вовсе уйти отсюда, как к нему подошла симпатичная девушка, медляк предложила станцевать. Не то, чтобы Кащею нравилась такая инициатива, но в этот раз он отказываться не стал. Ему и правда нужно отвлечься, уж слишком много места в его мыслях занимает омега, который о нем и секунды не думает. От девушки приятно пахло, но это все еще было не то. Они танцевали, и та даже положила голову на плечо Кащея, чем стала раздражать еще больше. И уже когда музыка подходила к концу, а Кащей собирался совсем уйти, в дверях появился Вова. Стоял, выискивал кого-то. Потом их взгляд встретились, глаза Вовы подозрительно прищурились. Кажется, кто-то очень сильно проебался. Вова хотел было уйти, но к нему подошел разъездовский альфа. Начал что-то на ушко шептать. Как же сильно это не понравилось Кащею. — Пардон, обстоятельства изменились, вынужден уйти, — произнес Кащей спешно, отстранился от девушки и подошел к Вове, которого уже во всю обхаживали. — Проблемы какие-то? — спросил он с неприятной улыбочкой. — Никаких проблем, но если ты здесь задержишься, то проблемы будут. У тебя. Кащей долго не думал и сразу кулаком заехал по челюсти альфы. — За языком следить надо, — прошипел он, — а этот омега с нами, так что если еще раз увижу тебя рядом — шею сверну, усек? Впрочем, этот удар стал первым звеном в цепной реакции. Разъездовские начали подходить с весьма недобрыми намерениями, это заметили универсамовские и тоже стали подтягиваться. Завязалась драка. А Кащей, главный виновник произошедшего, вместо того, чтобы присоединиться к драке, схватил Вову за руку и потащил подальше от танцпола. На улицу. — А че ты за меня впрягаться пришел? — Вова скептично поднял бровь, — вроде как у тебя уже была дама. — Даме этой была оказана честь скрасить мое одиночество, пока я тебя здесь, как дурак, дожидался. Все сигареты скурил, блять, — произнес Кащей. — Ну понятно, — Вова поджал губы, — такой же, как и остальные альфы. Чуть что — сразу утешение в чужих руках находишь, да? — А не рано ты мне претензии высказываешь? — Кащей начинал заводиться, — я тебе блять все! и покататься, и в ресторан сводить готов! Куртку тебе достал, хотя хуй бы я перед кем так распинаться стал. Записки эти сраные тебе пишу, акварель покупаю, подарки через брата твоего передаю! А ты ходишь, блять, как будто вообще ничего не происходит! Как будто я так, пустое место! Да я если бы знал, что ты придешь, я че, стал бы с кем-то другим танцевать? Заебался я, Вова, ждать, пока ваше благородие соизволит внимание обратить! Пиздец! За омегой бегать, охуеть можно. Или, может, мне тоже предъявить тебе, что альфа к тебе подошел? Откуда мне знать, может ты с ним заранее договорился, а? Кащея прорвало. Он осекся и замолк, когда увидел, что Вова начал мелко дрожать и растирать плечи руками. Сначала подумал, что тот напугался, а потом дошло: на улице зима, снег вокруг, а они вдвоем без верхней одежды стоят. — Ладно, забудь. Тут стой, куртку твою принесу, — Кащей раздраженно сплюнул себе под ноги и ушел обратно. Внутри уже сновали мусора, так что пришлось приложить максимум усилий, чтобы незаметно проскользнуть в гардероб, забрать аляску Вовы и свои плащ с шапкой. — Уходить надо, тут уже начали пацанов вязать, — произнес Кащей, накинув куртку на плечи Вовы, — пойдем, довезу тебя до дома. — А Марат? — Марат твой не маленький, сам придет. — Я без него не пойду отсюда! Впрочем, Вова быстро передумал, когда увидел на пороге ДК мента, который сначала обратил внимание на парочку, а потом начал приближаться к ним. До машины убежать успели и уехали в самый последний момент, так и оставшись не пойманными. — Если с Маратом что-то случится, то ты будешь виноват, — буркнул Вова. Но смотрел не в окно, а на Кащея, который сосредоточенно вел машину. — Ничего с ним не случится. Если загребут, то завтра же отпустят, — уверенно ответил альфа, — ему для закалки полезно будет. Вова поджал губы. Дальше ехали в тишине. — Приехали, — Кащей притормозил у подъезда Вовы, — свободен. — Ты как будто выгоняешь меня, — заметил Вова. — Тебе что надо-то? Мозги мне ебать? Спасибо, не люблю такое. Ты уже давай реши там для себя сам, мне от тебя отстать или че, — нервно ответил Кащей. Вова сначала помолчал. Потом открыл дверь машины. Кащей уже мысленно попрощался со своим шансом хоть на какую-то взаимность со стороны омеги, как тот вдруг поцеловал его в щеку — и молнией вышел из машины, громко хлопнув дверью. Кащей с глупой улыбкой сидел в машине у подъезда еще с добрых полчаса, пытаясь глазами найти окно, где может мелькнуть лицо Вовы. Не нашел. Ну это потом он узнает, что окна квартиры Суворовых выходят на другую сторону. Марат, кстати, смог убежать и не попасться мусорам, что опять же было только плюсом для Кащея: не пришлось выслушивать нравоучения, что брата оставили на растерзание шакалам. Более того, на следующий день на сборе Марат передал Кащею записку. Кажется, намечается свидание.