«И ты кричишь как бездомная:
Да здравствует дом!
Я кричу как безумный:
Да здравствует лужа!».
Крематорий «Аутсайдер».
Стоять тут и медленно тлеть от тоски не имело никакого смысла. Хогвартс-экспресс уже отъехал от платформы, а Сириус, оцепеневши, будто врос в вокзальную плитку. Волноваться было совершенно не о чем, хотя говорить так о самой престижной — единственной — магической школе Великобритании странно, учитывая последние — и не только — годы. Лунатик, пользующийся заслуженным и абсолютным доверием Блэка, согласился преподавать ЗОТИ и, пожертвовав профессорской привилегией, сделал выбор в пользу отправления на поезде. Он принял такое решение после того, как узнал, что дементоры будут проводить досмотр на пути следования. Сириус был очень благодарен другу за это решение, несмотря на то, что Люпин сделал это не только ради Гарри. Переживать было абсолютно не о чем, что состояние, естественно, не облегчало. В Сириусе боролись две грани восприятия: рациональная и эмоциональная. Первая размеренно втолковывала, что все риски учтены, а любая проблема будет решена в кратчайшие сроки. Вторая же истошно орала о том, что Гарри нужно запереть в родовом поместье и не выпускать ни-ку-да. Раздался отдаленный гул, и Сириус отмер. Ублюдская улыбка наконец-то сползла с его лица. Нужно было отправляться на работу. Буддистское «страдание страдания» дало новый оборот.***
— Как-то так, — Айзек сидел на нижней трибуне амфитеатра и полировал маску. Мужчина стащил свой черный балахон, оставшись в боевом костюме из темно-бордовой драконьей кожи. «Китайскую хвосторогу завалил, что ли?» — Блэк поморщился. Увидеть Мара без рабочего облачения — редкость, доступная лишь избранным. Как в эту категорию попал Сириус — оставалось загадкой. Айзек не был красив. Его короткие, стриженные под три миллиметра русые волосы прекрасно демонстрировали шрамы на голове. Мутные и бледные, болотные глаза безэмоционально и оценивающе взирали на все вокруг; мимических морщин в уголках не было. Вместо рта виднелась щель. Лучшие колдомедики не смогли сделать ничего с последствием темномагического проклятья, прилетевшего в него во время ликвидации премилого артефакта, оставленного каким-то фанатиком вуду: его губы разъело полностью, в мясо. Определить возраст этого человека сложно, он выглядел как на двадцать пять, так и на все пятьдесят. Хотя в контексте продолжительности жизни магов разница тут несущественная. В любом случае, красивым Айзек не был. Но и отталкивающим не был тоже. Возможно, только для Сириуса. Блэку вообще безразлично, как выглядит его непосредственное начальство, если это самое начальство работает хорошо. Айзек Мар работал превосходно. — Как это «так»? — Сириус стучал палочкой по своему бедру. — Вот так, — Айзек продолжал натирать черную маску какой-то махровой тканью. «Наверняка специально для этого приблуду и купил». — Очень содержательный диалог получается, — Сириус похлопал по карманам вельветового пиджака в поисках сигаретной пачки. Мар пожал плечами, не соизволив оторваться от занятия. Они находились на нижнем этаже Отдела Тайн, в амфитеатре Арки Смерти. Сириус, конечно, рассчитывал, что первый рабочий день будет настолько загруженным, что он забудет о тонко вибрирующей нити связи, отзывавшейся на каждую эмоцию мальчишки, но такого точно не ожидал. Арка покрылась копотью, въевшейся в белоснежный мрамор. Все помещение было заполнено бесплотными душами, застрявшими на границе миров. Они стенали, клубились под потолком, облепливали ничего не видевшего Мара, бросались в ноги к Сириусу, почувствовав в нем проводника. Переливчатый, мерзкий звон пронизывал все пространство помещения. — А что ты хотел, Блэк? — глава наконец-то оторвался от этой злоебучей маски. — Столько лет тут не было ответственного. — Я хотел увидеть не настолько запущенную ситуацию, Мар, — Сириус не нашел сигареты и разочарованно щелкнул языком. — Лови. Сириус схватил в воздухе пачку вишневых сигарилл и, сорвав с нее шелестящую пленку, вытащил пухлую, туго забитую табаком скрутку. Блэк зажал ее между губ и коснулся кончиком языка фильтра. Во рту разлился приторный, чуть кислый вкус поздней вишни. Такую собирали в конце августа в горах, когда плоды уже начинали чуть бродить, но не гнить, и покрывались инеем от первых заморозков. Табак начал тлеть, захватывая и табачный лист, использующийся вместо папиросной бумаги; дым густым, маревным облаком, почти осязаемым, наполнял легкие. — Сколько времени тебе нужно? — Мар закинул ногу на ногу и, выгнувшись в спине так, что позвонки хрустнули, ссутулился, облокотившись на колено. — Пару месяцев работы. Сириус безразлично окинул взглядом помещение. На древнем, как само мироздание, обсидиановом своде были вырезаны, почти выбиты, архаичные сюжеты. Знания об этих рисунках не были доступны даже Блэкам, хоть им и была оказана честь самой Госпожой. Возможно, Гарри смог бы рассказать ему о том, что изображено там, в застланной потерянными душами выси, но явно не в ближайшем будущем. — Хорошо, — Айзек начал расправляться, как-то даже грациозно, выворачиваясь из ломаной позы. — Тогда удачи в работе, Блэк. Мар надел черный балахон, ткань тонкая, но плотная, струилась, делая силуэт обтекаемым, миражным. Он двинулся к выходу, бесшумно ступая ботинками по каменной кладке. — И, Блэк, — Айзек обернулся уже у самой двери, — если тебе понадобится кровь и не только, то уведомь об этом в письменной форме. Я все предоставлю. А если будут нужны живые жертвы, то придется писать отчет, так что, пожалуйста, постарайся воздержаться, — Айзек скрылся в коридоре. — Интересные у матушки были методы, — Сириус затянулся так, что фильтр обжег губы.***
Дни утекали сквозь пальцы, Сириус уже и не помнил, когда чувствовал себя полным сил. Ежедневные двенадцатичасовые ритуалы в амфитеатре выматывали так, что когда он вваливался домой под утро, все тело ломило, а голова раскалывалась от выжигающей боли. Он проводил в облике гримма по пять часов, безостановочно опускаясь за Грань, выведывая пути заблудших душ, отыскивая дорогу. Иногда это были туманные пустоши, где не было видно ничего, кроме собственных лап. Иногда это были инфернальные развалины с провалами серных червоточин. Он вел души почти на ощупь, повинуясь первородным инстинктам, страшась не вспомнить, как перекинуться в человеческую форму. Связь, дрожащая и хрупкая, почти умоляла его отринуть человечность и броситься к Хозяину, положить громадную морду ему на колени и вылизывать руки. Сириус держался. Он иссыхал подчистую, когда выходил из Арки, но каждый раз находил в себе остатки сил, чтобы перекинуться. Айзек регулярно звал его на обеденный перерыв. Начальнику было глубоко плевать на гортанные, темномагические песнопения, на бешеные глаза гримма, на завывания застрявших. Каждый день, в шесть часов вечера, Сириус обнаруживал его на нижнем ряду амфитеатра. Мар, скрутившийся снова в какую-то непонятную, изломанную, креветочную позу, сразу распрямлялся как пружина, стоило ему только увидеть, что Сириус снова тут, в насущном мире. Он молча кивал на выход и терпеливо ждал, пока подчиненный наложит на себя с десяток очищающих заклинаний. Обедали в кабинете Главы, попутно обсуждая нюансы работы, которой Отдел Тайн был нагружен постоянно. Сириусу очень везло — некросы не подавали признаков активности, ему не приходилось сверхурочно разбираться с нетерпящими отлагательства инцидентами. Разговоры с Маром оставляли какой-то легкий флер незавершенности. Между строчек нужно было читать, но Сириус не мог. Или не хотел.***
Первый полноценный выходной за прошедший месяц случился внезапно. Схронграбх перенес встречу, сославшись на плохое самочувствие, а Мар отправил письмо, где почти в приказном тоне попросил не соваться сегодня на работу. Сириус сидел за кухонным столом и мелкими глотками цедил обжигающий кофе. Критчер, порывавшийся добавить хоть капельку молока в эспрессо, был остановлен тяжелым взглядом главы рода. — Хозяин Сириус совсем себя не бережет, извелся весь по юному… — Заткнись, — прервал причитания домовика Блэк. Некромант не писал писем, не вызывал через зеркало и вообще никак не обозначал себя. Сириус знал, что с ним все хорошо — связь служила прекрасным показателем. Только вот это знание никак не заглушало едкую тоску. Особенно остро она навалилась сегодня, когда Сириус остался в одиночестве. После двенадцати лет заключения, где компанию ему в часы просветления составляли только дементоры, быть наедине с собой было невыносимо. Сириус выбрал путь дистанцирования, не позволяя себе называть некроманта по имени, ассоциировать его с личностью. Он позорно быстро прикипел к мальчишке. Можно было, конечно же, написать и не томить себя этой невыносимой жалящей грустью, но Блэк не хотел. Некромант должен жить самостоятельно, развиваться, общаться со сверстниками и наслаждаться юностью, а не волноваться о тридцатитрехлетнем мужике. — Да блять! — Блэк почти швырнул чашку в стену, но осекся под печальным взглядом Критчера. — Прости. — Главе рода следует отдохнуть, он себя не бережет, — проскрежетал домовик и потянул Сириуса за полу халата. Блэк наклонился и Критчер аккуратно забрал пресловутую чашку. — Спасибо, — Сириус поджал губы. — Ты прав, я отдохну сегодня.***
Тренировка оказалась не лучшим способом отдыха. Тело болело после месяца беспрерывных трансформаций и ежедневных упражнений в дуэльном зале, поэтому после десяти минут разминки Сириус сдался и ушел в ванную. Горячая вода приятно расслабляла забитые мышцы, но никак не успокаивала мысли. Он попытался заняться чтением, но оказалось, что кроме «научной» литературы ничего в родовой библиотеке не привлекало. Сириус бы с удовольствием прочитал какой-то маггловский фэнтезийный роман, того же Желязны, к примеру, но так и недочитанные «Хроники Амбера» затерялись где-то. Возможно, они остались в Поттер-мэноре. Тогда, летом шестого курса, они всей компанией жили у Джеймса и тонули в этой книге, зачитываясь до глубокой ночи. Сириуса передернуло. Он не планировал сегодня сдохнуть от тоски в родовой библиотеке. В конце концов, он же жаловался на нехватку времени! А раз оно таки появилось, то, значит, он наконец-то мог себе позволить наведаться в небезызвестное заведение мадам Эрис.***
Борделем это место язык не поворачивался назвать. Публичный дом «Ирини» находился даже не в Лютном переулке, а в Белгравии, самом дорогом и престижном районе Лондона. Белое здание, окутанное паутиной разнообразных чар, гарантирующих как анонимность, так и отсутствие внимания магглов, издевательски возвышалось на центральной улице. В данный закрытый клуб по интересам можно было получить доступ либо с помощью личной рекомендации, либо благодаря непосредственному знакомству с хозяйкой. Мадам Эрис не была представительницей благородного рода магов и не обладала высоким чином. Однако была у нее одна интереснейшая особенность — женщина являлась вампиром. И не абы каким, а чистокровным. Вечная и могущественная, с лунной кожей и алыми, как стылая кровь, волосами, она выбрала себе в качестве хобби не созерцание мира из окна родового гнезда, а содержание элитарного публичного дома. «Ирини» существовал уже около ста лет и являлся лучшим заведением подобного рода. Мягкая трель музыки ветра разлилась по помещению, когда Сириус толкнул дверь. Никакой звенящей пошлости тут не было, только истинно вампирская готика. Сириус хмыкнул, воспоминания навалились ворохом. — Добрый вечер, лорд Блэк, — хозяйка нежно держала в пальцах кисеру. Эрис восседала за приемной стойкой, выпуская кольца дыма. Чары гламура как всегда спали, стоило только зайти в дом. — Мадам, — Сириус галантно поклонился, а после обошел стойку, заходя в личное пространство вампирессы, и нежно приложился к ее запястью, слегка касаясь губами кожи. — Вы как всегда прелестны, — Эрис огладила щеку мужчины, касаясь большим пальцем тонкого шрама. — С чем пожаловали сегодня? — На это раз не за информацией, мадам, — Блэк улыбнулся и вернулся в зону, предназначенную для гостей. — Ваш Хозяин отпускает в такие места? — вампиресса облокотилась на стойку. — Мой Хозяин слишком юн, мадам. Эрис рассмеялась и, вытряхнув из кисеры истлевший табак, достала тонкий журнал приема. — Пожелания? — она деловито подбоченилась. — Хотелось бы представителя мужского пола и, пожалуйста, не юной внешности, мадам. Вампиресса понятливо кивнула и начала что-то плавно выводить маггловской шариковой ручкой на последней странице. — Есть у меня один молодой человек, — Эрис кивнула сама себе. — Вы останетесь довольны, уверяю. Вам в десятый камин.***
Комната была просторной, погруженной в полумрак. Помещение освещалось блеском магических камней, периодически встречающихся в каменных стенах. В целом, это было больше похоже на пещеру, нежели на спальню. — Как я могу к тебе обращаться? — Сириус стоял возле кровати и расстегивал манжеты рубашки. Гетер, рекомендованный хозяйкой, был весьма экзотичен, но от этого не менее хорош собой. Рефлекс от сияния камней завораживающе, контрастно играл на черной коже. Мужчина был обрит налысо, а в заостренных ушах сверкали десятки золотых колец. — Джарлаксл, — он как-то плотоядно улыбнулся, оголяя маленькие клыки. — Не думал, что дроу можно встретить в таком заведении, — Сириус положил гагатовые запонки на прикроватную тумбу. Одежда не скрывала привлекательности темного эльфа. Возможно, потому что ничего, кроме прозрачной туники на нем не было. — Не думал, что моим гостем станет достопочтенный лорд, — Джарлаксл вздернул белую бровь. — Предпочтения? Пожелания? Табу? — Сириус ухмыльнулся на эту откровенную наглость и взялся за пуговицы рубашки. Дроу быстро, рывком, оказался около Блэка и остановил его руки, притягивая мага, вжимая в свое тело. — Я хочу, чтобы мой дорогой гость ушел удовлетворенным, — он запустил пальцы в волосы Сириуса. — Знаешь, чем хороши темные эльфы? Сириус шумно сглотнул. Вся эта порывистость и неприкрытая активность — заинтересованность — всколыхнули в нем долго подавляемое желание. — Мы умеем убивать с рождения, — Джарлаксл припал к ушной раковине Блэка, широко мазнул языком по мочке. — А это значит, что мы прекрасно разбираемся в анатомии. Сомнения, с которыми Сириус шел сюда, остались где-то на заднем плане. Горячность эльфа, его странный, опасный флирт, непохожесть на типичных, нежных гетер, покорно принимающих условия игры, захватили Сириуса полностью. Желание, не выплеснутая страсть, ворохом поднялись откуда-то из глубин тела, затапливая сознание. Сириус вывернулся из хватки эльфа и впечатался губами в его улыбающийся рот. Джарлаксл, почувствовав, наконец, одобрение и готовность мага, заметно ослабил хватку. Он царапнул клычками нижнюю губу Сириуса и пропустил руку между их телами, расстегивая оставшиеся пуговицы рубашки. Блэк, забывший за столько времени, что такое близкий физический контакт и интимность, плавился под прикосновениями эльфа. Горячие пальцы обводили рубцованные, припухлые татуировки на груди, вычерчивая их так отчетливо, что Сириус мог поклясться, что Джарлаксл неотрывно смотрит на его тело, хотя, конечно, смотрел он ему в глаза. Красную, свойственную для всех темных эльфов радужку, затопил зрачок. Целоваться с открытыми глазами — удовольствие на любителя. Джарлаксл, видимо, был любителем. Дроу с громким, хлюпающим звуком оторвался от губ Сириуса и стянул с его плеч рубашку. Откинув ее куда-то в сторону, он опустился на колени и чуть подрагивающими пальцами расстегнул молнию брюк. Блэк прикрыл глаза. Он и не чувствовал до этого, насколько эмоциональное возбуждение отразилось на физическом. Сейчас, когда одежда была снята, он понял, как неприятно она давила на пах, доставляя ощутимый дискомфорт, не воспринимаемый им в моменте. Джарлаксл прошелся ладонями по бедрам, плотно надавливая на кожу. — Лорд Блэк, — он игриво, вызывающе смотрел снизу вверх. — Сириус. — Хорошо, Сириус, я могу? — Блять, да. Дроу оскалился, широко мазнул языком по головке члена и, не дожидаясь реакции Сириуса, резко вобрал ее в рот, втягивая щеки. Если бы не руки на бедрах, то Блэк бы упал от яркости забытых ощущений. Это было слишком быстро и сильно для чувствительной плоти, настолько, что Сириус зашипел сквозь зубы. — Прошу прощения, — эльф отстранился и, дождавшись кивка, вернулся к занятию. Блэку было хорошо. Дьявольски восхитительно. Джарлаксл хоть и не брал до горла, но очень умело обходился с языком: нежно, по кругу, ласкал головку, не забывая проходиться по всей длине члена. Сириусу хотелось по привычке зарыться пальцами в волосы, но эльф был обрит наголо, так что оставалось только нежно поглаживать уши партнера, периодически надавливая на заостренные кончики. Джарлаксл утробно урчал в ответ на ласки. Его туника стала влажной от пота, облепляя тренированное, сильное тело. Крупный член оттягивал ткань. — Стой, — Сириус тяжело дышал. — Иначе мы не сможем продолжить. — А как ты хочешь продолжить? — эльф выпустил член изо рта и облизнулся. Губы, влажные от слюны и естественной смазки, блестели в мерцающем свете камней. Сириус мотнул головой и подал руку Джарлакслу. Он потянул его на себя, аккуратно подхватывая под талию — ноги дроу затекли, на коленях виднелись два фиолетовых пятна натертости. Блэк, придерживая партнера, снял тунику и посадил его на кровать. Он растирал икры темного эльфа, плавно переходя к коленям; его ладони засветились, творя простенькое лечебное заклинание. Джарлаксл почти стонал, когда маг сел на кровать, закидывая ноги эльфа себе на бедра. — Степень подготовки? — Сириус размашистым движением облизал ладонь и накрыл член дроу, мягко сжимая. — Не нуждаюсь, — Джарлаксл выгнулся в спине, нашаривая под подушкой тюбик смазки. Сириус удовлетворенно кивнул и, принимая из дрожащей ладони смазку, оторвался от медленной дрочки эльфу. Он размазал гель по себе и на всякий случай на пробу толкнулся пальцами в горячее нутро Джарлаксла. Он не соврал — оба сфинктера, внешний и внутренний, были расслаблены и прекрасно принимали в себя два пальца. Сириус согнул их, оглаживая внутренность, и слегка надавил туда, где предположительно должна была располагаться простата. — У эльфов глубже, — Джарлаксл выстонал, подаваясь навстречу Сириусу. — Просто трахни меня уже. И Сириус, наконец-то, отпустил себя. Он одним плавным толчком вошел наполовину, сжал руками бедра эльфа и, размеренно раскачиваясь, вставил полностью. Жар, влажность и пульсация настолько захватили Сириуса, что он почти впал в транс. Эльф под ним стонал, запрокинув голову, но все равно смотрел прямо в глаза Сириуса: радужки уже совсем не было видно. Блэк тонул в этой темноте, в какой-то неправильной, уже не выжигающей страсти. Он подался вперед, наваливаясь на Джарлаксла, лихорадочно и бредово трогая все, до чего мог дотянуться. Он кусал его шею, вылизывал чувствительные уши, царапал ребра. И двигался-двигался-двигался. В голове не осталось ничего, кроме звенящей, пьянящей пустоты. Джарлаксл неожиданно схватил Сириуса за уже полностью сырые волосы и оттянул. Эльф порывисто подмял мужчину под себя и, оседлав его, задвигался в каком-то бешеном темпе. Теперь уже на Блэка обрушился поток внезапных, агрессивных ласк. — Табу? — Джарлаксл, не ослабляя натиска, выцепил блуждающий взгляд Сириуса. — Нет. Сириус захрипел — эльф накрыл его горло ладонью, прямо под кадыком, перекрывая кислород. Вот теперь уже желание было каким-то неадекватным, почти больным, всепоглощающим. Сириус вцепился пальцами в бедра Джарлаксла, роняя его на себя и, упершись ступнями в постель, задвигался в такт эльфу. Воздуха катастрофически не хватало, голова кружилась, в висках пульсировало набатом. Сириус открыл рот в немом стоне, хотя хотелось орать от переизбытка чувств и ощущений. Рука ослабила хватку на горле и дала доступ к кислороду. Сириуса пробила крупная дрожь, он дернулся всем телом и свалился в оглушительный оргазм, от которого потемнело в глазах. Над его ухом громко простонал эльф.***
Они лежали на сырых простынях, раскуривая одну сигарету на двоих. — Тридцать минут, Сириус, — эльф лениво размазывал сперму по животу Блэка. — В следующий раз не советую баловаться с асфиксией, и тогда будет дольше. — О, у нас будет следующий раз, — Джарлаксл вновь плотоядно улыбнулся. Сигаретный пепел упал Блэку на грудь.