«Настоящая жизнь», или Варваре чего-то не хватает

Именно в этот момент Варвара и узнала о том, что искусственный интеллект понимает все довольно-таки буквально. Козлизм в прямом смысле остановился — гномы (и один хоббит, конечно же) мгновенно замерли в тех позах, в которых их застал ее вопль, и теперь скорее напоминали игру «море волнуется раз», а не гномов. И они больше не пахли. И еще они были совершенно, абсолютно и категорически без штанов. И вообще без какой-либо одежды. — Мама! — взвизгнула Варвара и зажмурилась. Произошедшее не только обогатило ее знаниям о нюансах работы искусственного интеллекта «Настоящей жизни», но и обеспечило сведениями о том, что не только руки, но и зады гномов очень даже волосатые, а прочая атрибутика — совсем не гномьих размеров. Когда Варвара решилась трусливо приоткрыть один глаз, напоминая себе, что она все-таки Варвара-Зверь, а не какой-то там хвост собачий, прямо перед ней виновато мерцал оранжевый огонек. — Скотина ты, помощничек, — сказала ему Варвара, — но с выдумкой. И реализмом. Да-да, ты меня предупреждал. Я помню. Противодраконоваря — тоже хорошо было. И стихи. И вот это всякое эффектное. Это да. Огонек радостно просиял ярко-белым. Варвара вздохнула и стала пробираться между окружающим ее сплетением гномьих тел, стараясь не думать об их радикальной наготе, потому что даже замершими на месте они казались очень живыми и настоящими. Огонек, превратившийся в небольшую менюшку, плыл за ней. С трудом протиснувшись к догорающему костру, она наконец-то смогла спокойно осмотреться. Без всего этого нервного мельтешения вокруг нее, гномьего козления и прочих избыточных событий Средиземье оказалось очень красивым. И зеленым. Изумрудная листва обнимала ветви старых деревьев, из густой нежно-оливковой травы то тут, то там поднимались малахитовые вайи папоротника. Варвара подошла к серому скалистому валуну, снизу доверху укрытому покрывалом пушистого мха. Потрогала его рукой. Из мха высунулась ящерка. Варвара протянула ей палец. Ящерка возмущенно фыркнула, вильнула хвостом и метнулась вниз, под валун. Варвара хихикнула. Она наклонилась, сорвала какую-то былинку, попробовала на зуб. Яркий вкус настоящего травяного сока прокатился по ее языку. Она вздохнула: — Пришвина бы сюда. Или Паустовского… — но, увидев с готовностью вспыхнувшее голубеньким меню, тут же замахала руками, — …нет! Нет! Не надо! Не в этом смысле!.. …а потом расхохоталась — теплое солнце ласкало ее кожу, воздух был прозрачен и свеж, небо сияло лазурной глубиной, и по нему бежали кудрявые облака, деревья медленно раскачивались и мягко шелестели над ее головой… — Как же здесь хорошо! — искренне сказала она. Следующий за ней огонек-меню радостно просиял. — Но вернемся к делу, — собралась Варвара. — Я ж зачем здесь вообще… Она решительно подошла к гномьей скульптурной группе. Обошла ее по кругу. В настоящий момент она больше всего напоминала ей возню регбистов во время стартового ввода мяча в игру. Однако, ни регбисты, ни вспоминавшиеся ей до этого австралийские пожарные и в подметки не годились гномам, даже несмотря на их невыразительный по человеческим меркам рост. Их тела дышали огромной, мощной силой, уходящей своими истоками в глубину земли, в камни и скалы, во что-то первобытное и вулканическое, а никак не в качалку тренажерного зала. Немного поколебавшись, она стукнула пальцем по лысине Двалина. Лысина была совершенно реальной. И очень твердой. Это показалось Варваре крайне забавным, поэтому она потянулась к следующей жертве и тронула краешек большущего уха Торина, виднеющегося в его пышной шевелюре. И взвизгнула от восторга — ухо было теплым. Тогда она запустила пальцы в его волосы — на ощупь они тоже оказались неотличимы от настоящих, только гораздо плотнее, толще, какими и должны были быть в ее представлении волосы гномов. Окончательно осмелев, Варвара погладила его по плечу. Плечо было сильным и жарким. И волосатым. — Линяете же как псины, наверно, — жалостно вздохнула она. — Как вас таких дома держать? Конечно, никто к себе не пускает. Вот и третесь все углам, сиротки. Она провела рукой по его груди. С тем же успехом она могла бы полировать статую в музее — грудь была жесткой, чуть ли не каменной. Только, в отличие от статуи, она была полна живой силы, напоенной бешеными ударами сердца, прогоняющего под кожей кровь и посылающего острые импульсы под варварины подрагивающие от волнения подушечки пальцев. Ну и волосатой, конечно же. Дальше удержаться тоже было невозможно, поэтому Варвара посмотрела ниже. — Да ты какой-то конь, а не гном, — поразилась она, внимательно рассматривая выдающееся ториново достоинство. — Гномоконь. Гном-осеменитель, так сказать. В прямом смысле. Удивительно, но рассматривание Торина не вызвало у нее никаких эмоций, кроме острого любопытства и исследовательского интереса. Что, в общем-то, было даже как-то обидно, потому что Торин был по-королевски роскошен во всех смыслах — и орлиный взор, и колоссальные плечи, и прочие, хм… достоинства. Но все это не возбуждало в ней никакого внутреннего отклика. В отличие от кое-кого другого. Варвара повернулась и посмотрела на монументально замерших в махалове со своими коллегами Фили и Кили. Потных, грязных, всклокоченных. С массивными грудными мышцами, плитами лежащими на мощных торсах. С плотными жилами, вздымающимися на напряженных предплечьях и шеях. С крепкими прессами, вызывающими у Варвары искренний восторг, а если говорить о косых мышцах — так вообще жгучую зависть. И еще… то, что она почувствовала, когда они касались ее… тогда… и ей показалось, что они были в тот момент честными, что ли… Она смотрела на них… смотрела… и внезапно ей стало все равно, что это только программа, иллюзия. И она была бы совершенно не против, если бы они линяли всей своей гномьей шерстью на ее жилплощади. Если бы они, конечно, сами выгуливали себя в любую погоду или хотя бы убирали свой лоток. Сердце ее таяло, становясь нежным и сливочным. — Мусики, — ласково произнесла Варвара. — Мусики же. Славненькие. Не очень, правда, было понятно, как слово «мусики» могло у нее срастаться с двумя здоровенными гномами мужского пола с бульдожьей хваткой и яростной мощью, умеющими эффективно обращаться с любыми видами оружия и способными голыми руками разодрать пополам корову. Но вот как-то срасталось. Скорее всего, дело было в их весело прищуренных глазах. Или широких улыбках. Или трогательной лопоухости. Потому что именно сейчас кончики их ушей умилительно торчали из взъерошенных волос. Короче, душа Варвары требовала продолжения банкета. Оставалась только одна проблема — кого выбрать. Золотистые косички Фили или лохматую гриву Кили. Ясные серо-голубые глаза или теплые темно-карие. И нет, выбрать самостоятельно она была не в состоянии. Поэтому она пнула мозг: — Слышь, ты! Ты шоколадку жрал? Жрал. Ну так давай, работай. Скажи мне, кого выбрать. Но ответ ей неожиданно пришел не от мозга. А из другого места. Снизу. — Ты дура у меня выросла, что ли? — очень внятно спросили оттуда. — Бери обоих. Ты что, не видишь, какие они лапушки? Бери. Бери, не сомневайся. Варвара посмотрела вниз. Потом на братьев. Потом снова вниз. Там уже тянуло так сладко, так крышесносно, заставляя ее лихорадочно думать только о том, насколько безумно это все могло бы быть. Как могла бы сминаться одежда. Как грубые подушечки пальцев могли бы гладить ее разгоряченную кожу. Как мощные руки могли бы с легкостью подбрасывать ее вверх, а она с полустоном могла бы запрокидывать назад голову. С каким неистовым рычанием могли бы соединяться губы. С какой силой могли бы врезаться бедра в бедра. А может наоборот, двигаться медленно, тягуче, вжимаясь, а ее пальцы могли бы впиваться в мокрые от пота плечи. И с каким срывающимся всхлипом можно было бы… — Это же неприлично, — шепотом сказала она вниз. — Двое сразу. Неприлично. — Дура, — вздохнули оттуда. — Кто узнает-то? Ты посмотри на них. Зайчики. Варвара честно посмотрела. — Зайчики же. Зай-чи-ки, — сообщили снизу. И Варвара полностью была с этим согласна. — Давай, — шипели снизу. — Давай! Давай же! Неужели ты не понимаешь, что это именно то, чего тебе не хватает? Варвара понимала. Еще как понимала. Поэтому она решительно хлопнула в ладоши, вызывая притаившееся в траве сияющее меню. — Слушай, — обратилась она к нему, — мне все понравилось, что ты придумал. Честно. Очень. Только я поняла, что мне сейчас нужно что-то более… ну… с интимным, скажем так, контактом. Меню подмигнуло и выкатило ей вкладку «секс». — Вот так просто?! — поразилась Варвара, рассматривая вкладку. — Прямо вот так можно? А что еще есть? Она могла бы поклясться, что меню практически хихикало, когда разворачивало перед ней дополнительные вкладки. — Ага… ага… ага… — бормотала Варвара, оценивая свои возможности, — то есть, прямо вот так… ага… Меню явно развлекалось, переливаясь всеми доступными цветами. — Понятно, — наконец сказала она. Потом немного замялась, но все-таки продолжила. — Слушай, друг, ты мне очень нравишься. Ты забавный. Идеи у тебя дурацкие, конечно, но зато с тобой не скучно. Только давай, я дальше сама, ладно? Меню потускнело. — Это не потому что ты мне не нравишься, — заторопилась Варвара. — Нет! Совсем наоборот! Просто я стесняюсь, понимашь? Это… такое… ну… очень личное. Но я тебе все-все опишу. И оставлю тебе поле для деятельности! Ты не думай! Ты только без запахов и избытка шерсти, я тебя прошу! Меню очень понимающе подмигнуло и развернуло еще одну вкладку про краткое описание иллюзии. Затем мир, окружающий Варвару, схлопнулся, и она вернулась во внешнюю локацию с пуфиками и игриво перекатывающимися в воздухе лентами с каталогами и вариантами предлагаемых иллюзий. — Спасибо, друг, — кивнула Варвара и погрузилась в заполнение необходимых разделов. А потом нетерпеливо нажала кнопку «старт».