Знамение

Прошло уже достаточно времени? Или нет? Лилу ощущала себя непривычно зашуганной. Она привыкла быть бойкой девушкой, пусть и не самой талантливой чернокнижницей, но, тем не менее, умеющей за себя постоять. Но все в ее жизни пошло наперекосяк, стоило ей помочь нежити. Доброта херова. Вот она — расплата. Девушка надеялась тихо отсидеться, выждать чего-то, сама не знала чего, чтобы спокойно выдохнуть. Но пока как-то не выдыхалось. Сколько ей ещё придется так прятаться? Нет, это уже невозможно выносить. Только в ее жизни все стало налаживаться, как все перекрыла тень упырскых клыков. Лебедева не выходила на связь ни с лучшей подругой, ни с парнем, который ей, действительно, понравился. Наверное, Дима уже и не пожелает с ней общаться — последние пару недель она отвечала на его сообщения очень вяло, а от встреч и вовсе отказывалась, придумывая несусветно тупые отговорки. Но сегодня девушка решила, что ее все капитально заебало. Кирилл не следил за ней, так, может, она все придумала и зря себя накрутила? Даже ее отец, Виктор Лебедев, считал затворническое поведение девушки неадекватным. Провести поисковый ритуал не составило труда — Лилу использовала фотографию Матвеева и несколько излюбленных кристаллов и свечей, быстро связавшись с мелкими бесами, с которыми обычно работала. Те и дали ей ответ — Дмитрий находится в окружении мертвецов. Нетрудно догадаться, что молодой чернокнижник проводит ночные часы на своем погосте, заручаясь поддержкой темных сил для скорого испытания в «Битве». Лилу могла бы подождать и до утра, но… Нет, не могла. Так что уже через пятнадцать минут она завела свой смешной «Фольксваген жук» и вырулила на шоссе. Благо, Дима уже успел выдать ей местонахождение своего любимого кладбища. Чернокнижники — такие милые люди. Над головой девушке ярким серебром светился лунный диск, будто обмакивая кресты и памятники с обеих сторон бледно-серой краской. Лилу немного торопилась, отчего ее дыхание сбилось, а так хотелось насладиться атмосферой пристанища мертвых, напевая какую-нибудь жуткую колыбельную. Но зато вскоре она нашла парня — милый брюнет как раз оставлял откуп на перекрестке кладбищенских дорог. — Заранее прости, что порчу ритуал, — виновато подала голос Лебедева из темноты. — Я знаю, что из-за моего появления откуп не будет засчитан, но… Она как-то нервно улыбнулась. — Как твои дела? Эта клиентка была проблемной. Трезвонила по шесть раз на дню с требованиями результата. Это было ужасно. Дмитрий уже сто раз пожалел, что с ней связался. И поэтому он решил провести ритуал для нее как можно скорее. Как можно быстрее разделаться с мерзкой бабой. Именно поэтому Матвеев и оказался здесь ночью на перекрёстке — с телячьей печенью от «Мираторга» и бутылкой виски для откупа. Оставалось только… Парень резко обернулся — весь ритуал насмарку. Но оно того стоило. Совершенно точно стоило. — Привет, — разулыбался он. — Да вот — работаю. А ты где пропадала? Он шагнул к ней навстречу и робко взял девушку за руку. — Интересная у нас работа, — усмехнулась Лилу. — А я как кошка, прихожу, когда пожелаю. Ей было приятно, что Матвеев так к ней бережен — уж будет сказано в укор кое-кому другому. Диме она позволила и за руку себя взять, и даже переплести с ней пальцы. Она на мгновение задержала взгляд на их руках — рассматривала его тату. Обстановка вокруг достаточно романтична для их рода деятельности. Теплая ночь с легкими дуновениями ветерка, что словно приносил с собой шепот мертвецов. Луна с ее белесым светом. Лилу нравилось, как мягко он отражался в глазах Димы, будто одаривая его некой бесоватостью. Хотя почему будто? — На самом деле, у меня были некоторые проблемы дома, но сейчас, я думаю, они решены. Хотелось бы в это верить. — Волнуешься из-за грядущего испытания? — поинтересовалась девушка, желая увести разговор подальше от себя и своей временной пропажи. Для Димы эта ночь была чудесной — тишина, покой, умиротворение. Возможно, именно поэтому он и стал тем, кем стал. Нет, конечно, не только поэтому, но атмосфера благоволила к тому. Она откликается на его улыбку, движение рук, и это приятно. Потому что в противном случае он закрылся бы перед ней. Иногда Матвеев слишком робок. И это часто самому ему поперек горла, если не сказать больше. — Я не особо волнуюсь… Я больше думал о тебе. Вот это меня волновало. Не пропадай так больше, хорошо? Дима не требует, в просит. И ему действительно за нее тревожно. Он чувствует нечто, что никак не может объяснить. — Побудешь со мной? Или ты просто пришла сказать «привет»? — Одно другому не мешает, — лукаво улыбнулась Лилу. — Я могу и поздороваться, и остаться.. на какое-то время. Но все это — флирт и игрища, ведь вряд ли бы Лебедева неслась через всю Москву на одно из немногих кладбищ, куда возможно пробраться ночью, если бы не испытывала желания быть к Диме ближе. И, о, благословенный Сатана, как же хорошо, что он на нее не злится! Девушка тянет Матвеева за собой, чтобы они оба могли присесть на край могильного заборчика. Она не прекращает улыбаться, пока тычет пальцем на луну, подсвечивающую редкие перистые облака. — Люблю такие яркие ночи. И мне нравится, что мы с тобой встретились именно тут, — Лилу хихикнула. — Это можно считать первым свиданием? Наверное, между ними было что-то совершенно особенное — иначе объяснить трудно. Потому что Диме рядом с Лилу очень спокойно. А это для него весомый показатель. Более, чем весомый. В этой жизни у Матвеева было много дерьма — от двух клинических смертей до атак хейтеров. Потому он особенно откликался на такие моменты. — Ну кто тебя знает, — смеётся он усаживаясь поудобнее. — Вдруг тебе будет казаться, что… У нас все не серьезно. Вот так он одним махом решил затронуть важную тему. Ведь у него все серьезно. И этот разговор для него — не пустой звук. — Я хотел спросить… Тебе бы хотелось, чтобы это было свидание? Лилу продолжает смотреть на парня с улыбкой, слегка сощурившись — ну точно кошка. Она девушка искренняя, но больно любит удержать подольше интригу в серьезные моменты. И теперь Лебедева чуть крепче сжимает пальцы Димы в своих. — А с чего мне не хотеть? Ладно, девочка, прекращай юлить. — Да, я хочу, чтобы это было свидание, — уже со всей серьёзностью отвечает Лилу, акцентируя каждое слово. — У меня у самой созрел один вопрос, пока я.. разбиралась с проблемами. И вот снова — интригующая пауза, после которой хитрая улыбка вновь появляется на ее губах. — Ты бы хотел меня поцеловать? — Лебедева чуть пихает своим плечом плечо Димы. Ветер треплет его волосы, и Дима нетерпеливо отводит пряди с лица. Ему сейчас бесконечно неловко перед Лилу. Наверное, он кажется таким глупым рядом с ней, в то время как другие ощутимо ярче сияют. Тот же Олег. Дмитрий не завидовал другу, но в такие минуты хотел быть похожим на Шепса. — Тогда почему нет? — улыбается Дмитрий. Он склоняется ближе к Лилу и целует ее в губы. Сначала мягко, а потом уже более настойчиво. Ему важно, чтобы между ними было все предельно понятно. После развода так особенно. Можно даже сказать, что Матвеев травмирован этой ситуацией. Лебедева же, улыбаясь сквозь поцелуй, цепляется пальцами за ворот его свитшота, притягивая парня ближе к себе. Ей нравится эта ночь — это точно. Нравится настолько, что девушка перестает что-либо замечать, ее интуиция притупляется, растворяясь в соприкасании губ. Но будь Лилу повнимательнее, давно бы заметила, что за ними с Димой наблюдают два светящихся желтым глаза. То были глаза настоящего чудовища, притаившегося в тени памятника в виде ангела.

***

Время шло, и у Александра все чаще появлялось ощущение, что он теряет своего брата. Он не пытался говорить с Олегом в те редкие встречи в Готическом зале, когда ставили баллы Диме, Надежде Эдуардовне и Виктории — эта Лючия вечно крутилась рядом. Старший Шепс все же не был идиотом и понимал, что открытые конфронтации с, как выяснилось, сатанинской ведьмой делу отнюдь не помогут. Необходимо было подловить момент, когда Олег будет один, чтобы избавиться от зудящего изнутри чувства беспокойства. Александр часто и во многом недооценивал брата — вот и сейчас ему казалось, что тот по своей глупость попался в сети злобной паучихи. Чтобы расставить все точки, не представлялось случая лучше, чем совместное испытание. Александр, Олег и Марьяна занимались совместной практикой у воды, когда что-то пошло не так. Младший Шепс требовал поставить себя последним в очереди, пропуская старшего вперед, и тому это сильно не нравилось — можно сказать, дело почти дошло до драки. Александр уже давно чувствовал себя раздраженным, злость копилась в нем, не имея возможности выплеснуться, и теперь… — Камеры уберите! — потребовал он. — Уберите, я сказал! Марьяна скучающе посмотрела в сторону ссорящихся братьев и продолжила в спокойствии лежать на сырых камнях, глядя на взошедшую кровавую луну. — Ты сам не свой, Олег! Все дело в этой гарпии, неужели ты не понимаешь?! Ты ослеп с ней! Скандал с братом стал для Олега последней каплей. Он чувствовал себя жутко паршиво все эти дни — ему снились мерзкие сны. Его преследовали, душили, желали убить всеми возможными путями. И это выматывало. Создавалось такое ощущение, будто кто-то высасывал силы из младшего Шепса. Он не хотел думать, что все дело в Лючии, но отчего-то все наталкивало его на эту мысль. И это раздражало ещё больше. Внутри него зрела и гнездилась сущность, которой он не мог найти названия или определения. Она была чудовищной и жуткой. И было безумно страшно заглянуть ей в лицо. — Да пошел ты! — Олег с силой оттолкнул от себя брата. Ему было противно разговаривать с ним в таком тоне, и очевидно, что тот желал, чтобы разговор продолжался именно так. Что ж… Он ничего не получит. Но Александр в ответ ответил ему пощёчину. И тут вдруг в Олега будто бы бес вселился. Он подскочил к брату и вцепился тому в горло. Его едва смогли оттащить. — Я тебя убью! Ненавижу тебя! — казалось, что глаза Олега налились кровью. К братьям тут же подбежала Марьяна — она растерянно наблюдала за младшим Шепсом, который вел себя так, как никогда до этого. Он производил впечатление уравновешенного и спокойного юноши, он всегда вступался за своего брата, а тут.. — Это… именно то.. о чем я говорил… — хрипел Александр, держась за свою шею, на которой ещё несколько мгновений назад были руки Олега.

***

— Ну и жаришка вышла, а не выпуск, — в своей манере усмехнулась Марьяна, подходя к столу с бутылками с минералкой. — Шепсы покусали друг друга даже без моей помощи. Романова обращалась к Константину, с которым у нее уже какое-то время существовал троп дружеской любви и ненависти. На самом деле, ничего такого страшного между ними и не происходило — простые подколы соперников. На этом проекты все удивительно быстро забывали такие вещи — такой вывод сделала Марьяна после сегодняшних объятий с Викторией. — Что-то очень темное происходит, — продолжила она. — Тебе не кажется? Сначала я заметила какое-то черное облако над Лючией, а теперь она будто заразила им Олега. Уж не знаю, что у них там, но мне это не нравится. Константин тоже взял со стола бутылку минералки. Ему также это все не нравилось. Удивительно, но он здесь и сейчас был с Марьяной полностью согласен. — Мне все это тоже кажется странным, — ответил он ей вполголоса, — Я не сталкивался с подобным. Ему пришла в голову мысль о том, что началось все резко, но ожидаемо — ему позвонила Лючия и тогда у них был очень важный разговор. Хм… — Знаешь, ко мне обратилась как-то Мартини. Сказала, что стала видеть духов, хотя до этого такого с ней не водилось. У нас был весьма интересный разговор, а теперь вот Олег… Ещё одна странность. — Серьезно? — Марьяна сдвинула брови на переносице. — Это напоминает какую-то эпидемию. Если только… Романова задумалась, на мгновение отрешенно уставившись в стену, а затем.. — Лючия! Мартини обернулась, услышав свое имя. Марьяна спешила к ней, воровато оглядываясь по сторонам, будто не хотела, чтобы кто-то мог послушать их разговор. — Лючия, мне нужно тебе кое-что рассказать.. — Ну что ещё? — Зря ты так, — совершенно искренне обижалась шаманка. — Я тебе помочь пытаюсь, а ты только огрызаешься. — Ладно, у тебя две минуты, — девушка раздраженно вздохнула и сложила руки на груди. — Хочешь сразу к делу? Твое право. — Марьяна, я теряю терпе… — Ты пустой сосуд, — выпалила Романова, перебивая негодующую Лючию, которая, впрочем, тут же принялась негодовать ещё больше. — Да нет, я не пытаюсь тебя оскорбить. Просто бывают ведьмы и колдуны, которые, можно сказать, паразитируют на других. — Так, все, я это слушать не желаю. Да как она смеет бросаться такими заявлениями? Лючия развернулась к выходу, но Марьяна нетерпеливо схватила ее за запястье. — Нет, выслушай. Такие, как ты, могут делать своим эгрегором что и кого угодно, в том числе других колдунов. Тебе необходимо что-то, что наполняло бы тебя. Я удивилась, когда ты на испытании с Олегом и Димой начала говорить с духами, ведь ты позиционировала себя как чернокнижницу, а не медиума… И тут девушка призадумалась. Она нахмурилась, перебирая в голове события тех недель. Она ведь, и правда, никогда не могла видеть духов. И никогда не могла колдовать без помощи Люцифера или иных демонов. Слова Марьяны звучали оскорбительно, но в них были наметки здравого смысла. — Тебе Гецати рассказал? — Это неважно, важно другое.. — У нас тут все на проекте такое трепло, да? — но внезапно Лючия лишь горько усмехнулась, отведя взгляд в сторону. — Марьяна, что тебе надо? — Что-то случилось прямо перед тем, как ты начала видеть духов? Честно. Мартини хотела было покачать головой, но вдруг в ее глазах вспыхнуло понимание. Почти озарение. И как она раньше этого не поняла? — Олег, — ее голос сорвался на шепот. — Я впервые поцеловала Олега. Я хотела забрать его переживания.. — ..А забрала силу, — дополнила Романова. — Ты впитала ее в себя. Сейчас тебя уже не мучают духи, верно? — Нет, — Лючии казалось, что у нее уходит земля из-под ног. — Потому что сила иссякла, и тебе нужно повторить то намерение, если ты снова захочешь общаться с духами. Я встречала таких ведьм как ты. Они могут одалживать чужие силы. И делиться своими. — Делиться своими? — Ну да. Ты одаренная чернокнижница, говорящая с бесами. И как я не подумала об этом сразу, когда оказалась в тройке с Шепсами? Лючия почувствовала, как ее сердце начинает бешено колотиться о ребра. — Марьяна! Ближе к делу. — Он поделился с тобой связью с духами, но ты могла передать ему кое-что другое.

***

Брат несколько раз пытался подойти к нему и заговорить, но Олег избегал его. Было в этом что-то нетипичное — ведь миротворцем в их паре всегда выступал Олег. А сейчас его сознание как будто раздвоилось. Часть Олега хотела разобраться что к чему. Вторая же стремилась сбежать от всего привычного, выжигая каленым железом сознание Шепса. Парень чувствовал себя ужасно и тем хуже, что от него как будто все отвернулись. Саша боялся его, он нюхом чуял страх и радовался ещё больше. Почему никто не понимает, что происходит? Будто в лихорадке Олег подошел за водой и выпил залпом всю бутылку. Дышать было нестерпимо тяжело, перед глазами все искажалось. Наверное, он заболел. Что с ним? Ковид? И почему Лючия не знала о таких колдунах? Теперь пазл начинал складываться — вот почему она была так нужна Люциферу. Именно она. Ведьма оказалась пустышкой, как и сама думала о себе ранее. Идеальный вариант для рождения Антихриста — ее собственная сила не давила бы на ребенка в чреве, в то время как ему бы передалась ее способность высасывать чужую энергию. И, конечно, в том, что происходит с Олегом, виновата тоже только она. Он часто просыпался с криками в холодном поту, а Лючия даже не понимала, что происходит. Списывала кошмары своего парня на простой стресс, хотя на самом деле она заразила его. Заразила собой. Она — ходячая чума, бомба замедленного действия. Теперь Мартини поспешила найти Шепса — тот как раз уже ждал ее в фойе. Сердце у девушки пропустило удар. Она подошла к Олегу и коснулась его плеча. — Отойдем, хорошо? — она почти захлебывалась словами. — Я должна рассказать тебе все. На этот раз — вообще все. Лючия повела парня к соседним залам, и они вместе вошли в небольшую комнату, служившую местом отдыха съёмочной группы. Сейчас здесь было пусто. Девушка развернулась к Олегу и уже собиралась заговорить, вываливая всю правду. Она больше не могла молчать. Он даже не спросил ее, куда и зачем она его повела. Он напоминал себе зомби. Наверное, сейчас он им и был. Где-то в мозгу разгорались мысли, но он их не узнавал. Он слышал голос. — Так что же? Это что-то настолько важное? — по губам Олега скользит лукавая улыбка. Почему-то от нее его лицо странно искажается. Он кладет пальцы на талию девушки. — Разве что-то случилось, дорогая? Лючия чувствует, как в горле нарастает ком. Ее Олег так не говорит, так не двигается, так не улыбается. Она знает кое-кого другого, кто ведет себя таким образом. — Олег? — тихо зовёт она, глядя в его глаза. Хотя в глубине души знает, что никакого Олега здесь сейчас нет. Мартини в курсе, что он способен впускать духов в свое тело, а что насчет… более темных созданий? — Люцифер, — это был уже не вопрос. Олег или не Олег, если говорить точнее, смеётся. И смех этот надтреснутый и жестокий. — Ты очень догадливая. Разве не веселая затея? Пальцы Шепса больно хватают подбородок девушки. Где-то внутри Олег кричит, но здесь он посмеивается. — Ты решил так наказать меня? — голос Лючии дрожит. — Хорошо, я сделаю. Сделаю все, что ты скажешь, только, пожалуйста, отпусти Олега. Я молю, Темный Повелитель. И снова он смеётся. — Ты, глупая ведьма, неужели ты думала, что сможешь противостоять мне? Ты — нелепое создание, которое родилось на свет лишь для того, чтобы выносить плод. На более ты не способна. Люциферу было плевать на ее мольбы. Его цель была в другом. И он это прекрасно демонстрировал. — Хочешь я покажу тебе, что тебя ждёт? На мгновение взгляд Олега стал его — теплым и встревоженным, а затем медиум словно окостенел. Он неловко дёрнулся, в затем его пальцы сомкнулись на шее Лючии. Он толкнул девушку на диван, навалился на нее в попытке задушить. Мартини громко взвизгнула прежде, чем доступ к кислороду оказался перекрыт. Руки любимого сжимали горло до боли, в глазах начинало темнеть, когда девушке удалось просипеть: — Олег, я люблю тебя. Я люблю тебя, пожалуйста. В ушах шумело, он не понимал, что происходит, но все его сознание бунтовало против воли Князя Тьмы. — Нет, — хрипло зашипел Шепс, и тут же его оторвало от Лючии и бросило на пол. Девушка все ещё лежала на диване и жадно хватала ртом воздух. Из глаз брызнули слезы, и теперь макияж потек тонкими черными струйками, противно затекая в уши. У Мартини не было сил встать, даже пошевелиться. Она смогла лишь наощупь протянуть руку в сторону Шепса и позвать его: — Олег? Олег, ты в порядке? В груди неприятно жгло. Он лежал на спине с закрытыми глазами и только сейчас начал понимать то, что происходит. Его телом и разумом завладело нечто? И самое ужасное, что он даже понимал — что именно это за нечто. С трудом Олег сел на полу. — Да… А ты, как ты? Он потянулся к девушке, и его голос задрожал. — Прости меня, о прости, я не хотел! — Я знаю, — Лючия выдавила болезненную улыбку. — Я знаю. А ещё она знает, что это не должно повториться.

***

— Как здорово, что ты взялась за ум, — Селеста торжествовала, помогая дочери упаковывать вещи в чемоданы. Она буквально порхала по спальне. Так, словно просто собирает Лючию в отпуск. — Я уверена, эта поездка пойдет тебе на пользу. — Ага. Мартини-младшая сидела на корточках перед собакой, которая опустила уши и тихо скулила. Понимала, что ещё долго не увидит свою хозяйку. — Мы возьмем Ламию к себе, пока ты будешь у бабушки, не переживай. — Ага. — Лючия! — вскрикнула мать, привлекая внимание к себе. — Бабушка тебя так давно не видела, могла бы и порадоваться! Плюс ко всему — тебе будет полезно провести время с итальянской частью ковена. — Да, ты уже это говорила, — девушка выглядела ужасно. Побледневшее лицо, круги вокруг глаз, борозды синяков на тонкой шее. Казалось, даже волосы утратили прежнюю золотистость. — Скоро там такси? — Десять минут. Лючию будто в солнечное сплетение ударили. Десять минут. Десять минут, и пути назад не будет. Она все разрушит, сожжет мосты. Конечно, это не навсегда, но… — Как хорошо, что ваши «ТНТшники» выделили вам лето под каникулы, — продолжала радоваться Селеста. — Это не каникулы. Шоу должно было закончиться, его продлили из-за популярности. — Неважно, — отмахнулась мать, закрывая на молнию последний чемодан. Громкое «вжик» в тишине спальни — как гвоздь в крышку гроба. — Все собрали, — старшая Мартини выпрямилась и подбочилась, бодро выдохнув. — Сейчас папа тебе поможет спустить вещи, пойду позову его. Лючия коротко кивнула и уставилась на свой телефон, зажатый в дрожащих вспотевших пальцах. Осталось последнее дело. Сейчас стояла глубокая ночь, и Олег, вероятнее всего, спал. Это будет настоящим ударом — узнать обо все, едва проснувшись. Открыв диалог с парнем, Мартини нажала на запись голосового сообщения. — Привет.. Или. Нет, я просто хочу с тобой попрощаться, так что какие уж тут приветы? — Лючия всхлипнула и горько усмехнулась. — Нет, так не пойдет. Если он услышит, что она плачет — все насмарку. Удалив получившееся сообщение, она записала новое.

«Олег. Я хочу, чтобы ты знал, что все, что было между нами, каждая секунда была прекрасна. Но все закончено. Это все, понимаешь? Я была идиоткой, когда все это начала, ведь должна была заранее предсказать финал. Не надо пытаться связаться со мной. Когда прослушаешь это сообщение, то обнаружишь, что везде заблокирован. И я прошу уважать мое решение. Не злись, если можешь. Или злись. Если так будет легче. Пока».

Отправить.