Гребень Глицинии

      Поводов он и правда не давал. Он просто выносил мозг, заставляя горячиться с пустого места.       — Ты рис готовить не умеешь?       Это было началом. Он равнодушно доводил меня до кипения какими-то простыми фразами, даже не усмехаясь, а просто спрашивая, словно это была светская беседа о погоде или о том, какие ткани сейчас в моде.       — Тряпки мне твои не нравятся, — бросив в комнату сумку, он захлопнул дверь так же резко, как и открыл. Без предупреждения. Было бы лучше, если бы он промолчал? Определённо, стало бы хуже.       А как только меня вынудили переодеться, потому что моя одежда измазалась в грязи на очередной «тренировке», я больше не видела её. Рёмен манипулятор, хам и… добивался своих целей любыми способами.       Слуг в его доме я не видела, хотя за домом и ухаживал кто-то кроме меня; лишь периодически мелькал ворон уз, передавая столпу указания главы Клинков. Рёмен уходил быстро, возвращался ещё быстрее. Самое долгое, когда его не было, это целая ночь.       — Надеюсь, сегодня ты нормальную еду приготовишь, — вручив пакет с продуктами, он спрятался в своей спальне.       И я приготовила. Вообще, Сукуна не давал расслабляться. В первый же день он заявил:       — Хочешь есть — приготовь. Я оплачиваю еду, ты её готовишь. Нет — иди зарабатывать сама.       Жёстко, но справедливо. Так же жёстко он выдёргивал меня из-под одеяла с первым рассветным лучом, таща на пробежку. Потом вручал боккен и доводил до кипения своей отстранённостью. В какой-то момент я почти влупила ему деревянным мечом по левому плечу, на котором извечно мозолила глаза повязка «столп». Что это вообще за акт собственного возвышения?!       Рёмен перехватил меч рукой, сжимая кисть и дробя дерево в щепки. Это меня впечатлило.       — Уже хорошо. Но имей в виду, ты девчонка некрупная. Целься выше, в шею, — он отодвинул воротник, показывая горло. И там тату. — Слабое место демона — его шея. Отсечёшь катаной и он не жилец.       — Что это нас сегодня на похвалу разорвало? Неужели с девкой перепихнулся?       Я даже не заметила, как меня отшвырнуло в сторону. Рёбра саднили.       — Язык твой — твой же враг, Цуки. Не забывай, что ты одного демонёнка пришила, который дай бог первые сутки жил.       — А что, — выдохнув порезче, втянула воздух, оттолкнулась и с силой воткнула в Рёмена остатки боккена, оставляя на белой ткани разрез, — я ошиблась в своих выводах?       — Не ошиблась, — он усмехнулся, оттягивая галстук, расстегнул пуговицы рубашки и отбросил тряпки, открывая татуированное тело. И вправду, по телу были разбросаны засосы и мелкие царапины. — Хочешь по-взрослому, давай. Нападай, соплячка.       Воздуха хватало на ещё один выпад. Большего не надо было. Сукуна не ожидал такой прыти.       — Царапнула меня? Ядом глицинии? Ну и дура, — он усмехнулся снова, оборачиваясь. Коснувшись плеча, размазал кровь.       — Она не остановится, — заправляя шпильку в волосы, выровнялась. Сделала пару вдохов. — Слишком высокая для тебя концентрация. И не глицинии, я не совсем глупенькая.       — Чего? — его глаза распахнулись. Дыхание сбилось. — Ты, малолетняя дрянь… удивила меня. Хвалю.       Выдохнула, закатив глаза. Сорвав ещё одну заколку, так же уколола его в плечо, выше и ниже пореза.       — Полна сюрпризов, — он снова поелозил пальцами по тонкому разрезу. Кровь перестала растекаться. — Ты мне нравишься. Буду учить тебя по-серьёзному.       А до этого он чем занимался? Однако за обедом он разговорился, видимо, пребывая в благодушном настроении.       — В этой так называемой школе учатся лишь «золотые рты». Выходцы из потомственных кланов. Знаешь, кого туда никогда не отправляют? Камо.       — И что?       — Годжо и Дзенин там учатся, а вот Камо достаточно скрытные. На задания ходят либо по одиночке, либо с кем-то из своего клана. А тех, чья кровь к ним была прилита — за пределы поместья не выпускают. Я знал одного Камо, ещё сам когда сосунком был.       — Не сильно что-то поменялось, — отправляя в рот порцию риса, проследила за реакцией. Определённо утренняя выходка Сукуне пришлась по душе. Он улыбнулся, прикрыв глаза.       — Хорошо, потом расскажу всю историю.       Определённо, он вёл ситуацию в своём стиле. И в том темпе, который устроил бы его.       А мне этот день ясно дал понять, что Рёмен терпеть не мог слишком покладистых, слишком правильных. Сам таким не был, в других этого видеть тоже не хотел. По душе ему был буйный норов, вызов судьбе и протест всему миру. Чем-то он напоминал скрытый в глубинах норов моей матери.       — Дочь не будет в этом ходить, — авторитарно заявила мать, когда они подбирали мне наряды. Отцу приходилось соглашаться.       Да, таких обрывков в памяти было многовато. Слишком похожи. В лоб прилетела палка.       — Отвлекаешься.       — Отвлекаюсь.       Мы просверлили друг друга взглядами. Он снова боккеном пару раз стукнул мне по рёбрам. Легко по животу, опустил руки на нужный уровень, приподнял подбородок.       — Это твоя базовая стойка, — вздохнул Сукуна. — Если ты будешь держать меч высоко, придётся опускать его перед взмахом. Потеряешь время и голову, — сам обнажил катану, переливающуюся красным цветом в лучах солнца. Встал так же напротив, демонстрируя «неправильный вариант». — Видишь, приходится возвращать руки обратно, вроде меньше секунды тратишь, а разница колоссальная. Теперь делай вдох и шагай вперёд, но не так, как эти полудурки тебя научили.       Сделав привычный шаг, запнулась, вернула равновесие, посмотрела на него с любопытством.       — Они не девчонки. Да и что вообще смыслят в обучении с нуля, если сами с пелёнок с катанами в руках, — фыркнул Рёмен. — Твоя задача — найти свой баланс и свою походку в бою. Да хоть танцуй с боккеном! Лишь бы помогало.       Он на удивление легко изогнулся, очертив вокруг себя круг, со свистом разрезав воздух краем меча. Рассыпались искры. Вот это и взаправду похоже на магию.       — А, ты же и не видела раньше, — он ехидненько так улыбнулся. — Это дыхание Пламени.       — Что за фейерверки? — изобразив пальцем причудливые искорки, покрутилась с боккеном в руке, подражая обороту Рёмена. — Как ниндзя.       — Подожди, то ли ещё будет. Кстати, о танцах. Будет зимний фестиваль в соседней деревне. Ты сможешь посмотреть, как артисты это делают. Из меня учитель танцев дерьмовый.       — Комментировать не буду. Но на фестиваль сходила бы.       — Шибата, но надо заслужить.       — Как?       — Покажешь, как делаешь свои яды. И из чего.       Ой. Вот это пахло подставой.       — Плохо уговариваешь, — фыркнула, развернувшись. Рёмен в долгу не остался, сократив расстояние, подкрался со спины. — А сейчас вообще не похоже на подмасливание.       — Могу устроить тебе экскурсию в Деревню Кузнецов, — шепнул он на ухо. — Возможно, самоцветная катана у них есть под твои запросы.       Знал, что меня это интересовало. И не побоялся поднять ставку. Туда не каждому Клинку попасть разрешалось, что уж говорить о тех, кто отбора не прошёл.       — Звучит неправдоподобно, сенсей, — я попыталась сделать шаг вперёд, однако мужчина не дал, удерживая за талию. — Я и на отборе не была ещё.       — Мне какое дело? — недовольно фыркнув, он развернул к себе. — Я сам из той деревни, мой отец один из кузнецов.       — Внезапный поворот.       — Ну, не всем даётся кузнечное ремесло, — он передёрнул плечами, будто сбрасывая напряжение. Меня отпустил, его лицо снова стало равнодушным. — Как видишь, охотником на демонов я стал куда более талантливым.       — И куда более скромным.       — Естественно. Так что?       Надо было поразмыслить. Выгода слишком явно лежала на блюдечке, только вот нависшая в воздухе западня от Сукуны, это шаловливое поведение… Ой, не к добру.       — Нет.       — Нет?! — он выглядел взбешенным. Такого всплеска эмоций от него точно не ожидалось. — Ладно. Ладно!