***
Делла — хорошая девочка. Это легко усвоить. Её склеры пьянели и плыли, ибо она не умела пить, и явно не допивала банку другую за одногруппником, ютясь под карнизом института. Она малость дрогла на каждый его жест. На поглаживание рук. На непослушные подушечки, что аккуратно поддевали золотую прядку и убирали её за чувствительное ушко. Прелесть. От ресниц и до пяток Делла — прелесть. И если б Рено сам так скоро захмелел, то мог бы выпалить нечаянно, что давненько ему в сети не попадалась такая невинная, неискушённая рыбка. И это та-ак мило. Но милее — Делла и при всей своей глухо застёгнутой браваде, при всей своей неприрученной, занудной натуре х о т е л а этого. Ей нравилось. Пусть и воспитание запрещало признавать. Груз ожиданий, надежд и обязанностей, святости, от сих Рено мало-помалу, слой за слоем освобождал её, распаковывал, жаждая отыскать в закромах, в самом пыльном уголке ж е н щ и н у, свободную, мятежную и непредсказуемую. Музу, а не робота. А это тонкое искусство, сознаёте ли, высшее. Которым Рено владел в совершенстве. Загадочно, смутно — невозможно описать словами, отчего они переместились столь близко друг к дружке. Так, что ощутимы дыханья обоих. И почему пятак чужих белоснежных змий покоился на её коленке. Это просто... магия. Между красивым мужчиной и красивой женщиной. Вибрации, не гремевшие градом, угрожающе и как завещали мамы-папы, бабушки-дедушки. Напротив. Желанно и совсем не бессмысленно. В миллиметре от губ. И... Б о г и. Нет. Нет-нет-нет. Пари, пари, непременно стоило помнить о немного сумасбродном, игривом и девичьем, но, тем не менее, серьёзном соглашении. Отобрать подходящего. И только подходящего. Не лучшего. Ликёр в голову дал, с вином на пару и без закусок — Рено способен был завести её в ранее невиданные райские сады. Это бесспорно. И это могло бы понравиться девушке, для которой обручальное кольцо и клятвы хуже кандалов. Но Делла не эта девушка. Спасибо, следующий!Музы и ликёры (Делла/Рено)
24 декабря 2023 г. в 09:00
Делла — умница. Делла всё понимала. Что для достойной жизни нужно окончить школу с отличием, институт — с красным дипломом. Что мокрые волосы надо расчёсывать до того, как лечь спать, ведь иначе её пышная пшеничная копна остервенеет. До уровня лесной ведьмы. И что с мальчиками водиться опасно. Да, это, пожалуй, самое главное. Правило, вбитое гвоздями.
И обведённое алым. Ярким и широким круговым мазком алого цвета. Прямо как волосы юноши, сидевшего перед ней. Залихватски, самоуверенно. И с наглой ухмылкой на устах.
Как она позволила Элае затащить её сюда?..
Делла наугад заказала бутылку. Чего-то и подороже. Её родители не одобрят этого, не одобрят растрат и Делла знала о том. Покуда идеальный наследник богатой семьи не швыряется деньгами. А Делла — идеальна. И деньгами она не швырялась. Переводила. По «пэйпалу».
И хоста это чер-ртовски радовало. Его красивая улыбка становилась шире, а эмаль соскребалась со злых глаз, тепляя, млея для одной лишь неё. Как будто он приоткрывал что-то личное, частичку прекрасного и милого себя, но это — не много и не мало, чем очередной платок. Вытащенный из бездонной шляпы.
— Госпожа, — а ещё, а ещё он мурчал мартовским котом. — Просто скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это.
Звучало многообещающе. И двусмысленно. Выглядело и подавно. Но Делла сохраняла внешнюю строгость, невозмутимость. Держась за пунец, грозившийся покрыть её щёки, словно за шарик, сносимый сильным ветром.
— О, ну ладно тебе, — просчитав её выдержку за притворство, Рено картинно закатил очи и вздохнул, облокачиваясь на мягкую обивку дивана. Словно расслаблен, словно спокоен. Хотя кто угодно из хостов по периметру, близких ему и не очень, мог бы заявить без запинок: он абсолютно н е расслаблен. И н е спокоен. — Зачем тебе эта игра в скромницу? Я уже твой, детка.
И в этот момент как-то свет так упал, да с небесного софита. Голубой полосой. На него, на Рено, на его вострое лицо, угловатые плечи и вырез, стелившийся порядком расстёгнутых пуговок. Обнажая его белую кожу до рёбер.
Делла сглотнула. Некомфортно, ей уже некомфортно. И в горле застыл окрик для Элаи, мол, если тебе приспичило нахреначиться, мы могли дома собраться! Так, без паники, тихо, тихо. Тот симпатичный администратор азиатской наружности предупреждал, что она в любую минуту может отослать неугодного ей хоста от себя и дождаться иного, может, менее дерзкого.
И, кажется, её план отобразился на её физиономии гуще всяких смущённых пятен.
Рено уловил. Рено осознал шестым чувством. И тотчас ревностная рябь прокатилась по его холёненьким чертам:
— Госпожа, — и из голоса испарились слащавые нотки. Оставив решительность забрать себе клиентку, что причиталась, и не отдавать её этим Сефи-Сефи-Сефиротам. — А не желаете выпить?
Взглядом указал на бутылку между ними. Ну, он-то обязан был проследить, что же Делла заказала. Если повезёт, то в бутылке, преломлённой столькими лучами пёстрых, разномастных огней, что ни этикетку разобрать, ни поглядом обозначить, даже не будет вискарь или водка. Которые Делла не пила и не намеревалась.
— Давай, — Делла дыхнула, сдаваясь.
И Рено, окрылённой маленькой победой, маленьким шажком к их сближению, захлопотал над алкоголем, открывая. Разливая по бокалам.
Ах, а Элая, наверно, уже нашла общий язык со столькими хостами, пока она тут возилась в кошки-мышки с этим плейбоем. Но таковы условия, правда? Они на это и спорили. Забились. Ещё до того, как пересечь пороговую черту клуба. Найти себе подходящего хоста. Который и сердце раскрошит в чашку чая, и сам химией воспылает к ней. Такое ведь может быть, да? В жизни же и не такое случается, да?
В раздумьях Делла задержала взор на пальцах Рено. Узловатых, утончённых. И кукольно длинных. И, ох, видимо, её взор омывал эти фаланги излишне долго?..
Рено подметил это. Рено вообще подмечал всё, подобно ищейке. Издержки профессии или памятуя на прошлое за пределами хост-клуба. И эти же бледные змеи, растущие из ладоней, в микромиг подобрались к её миниатюрной ладошке. Схватили, оплели. Переплели. Хищно, но подкожное пламя зарокотало и принялось согревать косточки Деллы. И стало даже... уютней. Приятное покалывание зароилось.
И чёртов пунец всё же прорвался наружу диким голубем.