"С тобой я мир обрел в разгар войны..."

      — «Девушка с лилиями» продана, — первое, что сказал отец, когда вернулся через неделю из Сиэтла, где состоялось открытие его выставки.       — А? — Джослин отвлеклась от вырезания очередного изображения природы для дурацкого коллажа, который им задали по биологии. Мистер Баннер, видимо, решил, что на большее никто из них не способен, и вывалил какое-то детсадовское задание. И теперь она, высунув от усердия язык, вырезала из старых журналов National Geographic, которые нашлись на чердаке, красивые картинки с деревьями и океанами, а потом шлепала их на огромный лист. Как не прискорбно было признавать, но занятие оказалось увлекательным, и Джослин пребывала в благодушном настроении. Тусклый и серый Форкс не казался ей уже таким депрессивным, в блеклые цвета добавили света и немного живых красок, и мир стал чуть более объемным и интересным.       — Говорю, «Девушку с лилиями» купили, — повторил отец, сбрасывая плащ и портфель. — В первый же день. Представляешь?       — Представляю, — хмыкнула в мрачном сарказме Джослин, вырезав следующую картинку с лисьим семейством на моховой опушке. — Теперь мой портрет будет висеть в гостиной у какого-нибудь старого извращенца.       На самом деле в портрете не было ничего откровенного и эротичного. Выполненный маслом в классическом стиле, он изображал милую юную девушку с внешностью Джослин, сидящую у открытого окна с букетом белых лилий и загадочно улыбающуюся чему-то увиденному. Единственное, что позволил себе отец — это невинно приспустить платье с плеча. Эта девушка не была Джослин, потому что Джослин не была милой и не улыбалась загадочно. Но ей нравился этот портрет, она действительно получилась вполне неплохо.       — Если честно, я не думал его выставлять на продажу, — Энтони заглянул через плечо дочери и взял одну из вырезанных иллюстраций, рассматривая подробнее. — Но покупатель оказался крайне настойчивым, восхищался картиной и тряс перед моим носом пачкой денег.       — Класс! Значит, это богатый старый извращенец, — хохотнула Джослин.       Нет, у нее сегодня было хорошее настроение, поэтому она не будет расстраиваться из-за дурацкого портрета. Сегодня впервые с их приезда выглянуло солнце, и это грело ей душу. Школа прошла быстро и легко, ей даже не надо было особо париться над домашкой. На горизонте не мельтешили эти странные Каллены, то и дело поглядывающие на нее украдкой, что в один из дней она даже решила, что, может, у нее выскочил большой прыщ на лице, или ее любимая футболка с Дартом Вейдером оскорбляла их чувства фанатов Стартрека. А дочка шерифа Белла Свон не совпала с ней сегодня ни по одному предмету. Не то чтобы Джослин что-то имела против нее, они с ней почти и не общались, но Белла перманентно раздражала ее. По случайности или нет, но она заняла все те места в классах, где раньше сидела Джослин. Возле окон, с хорошим естественным освещением и подальше от вездесущих носов преподавателей. Ее не должно было это волновать, это все равно были места во все том же сыром и сером Форксе, но Джослин упрямо продолжала тихо беситься от такой несправедливости и чисто из вредности досадовать на легкую заторможенность и медлительность Беллы. Наверное, исключительно поэтому Джослин иногда хотелось от души хорошенько пнуть девушку, чтобы придать ускорения. Обычно такие мысли возникали в те моменты, когда Свон тащилась впереди нее, как полудохлая курица, и Джослин мысленно умоляла ее пошевеливать несуществующей задницей. Ее молчаливый парень, или кем он там ей являлся — Джослин так и не разобралась, — Эдвард Каллен обычно всегда оборачивался и неодобрительно поглядывал из-под хмурых бровей, словно знал, о чем она думала.       От скуки Джослин тоже начала наблюдать за Калленами и придумывать им свои прозвища.       Унылый Орфей, как она про себя окрестила Эдварда за утонченные черты лица и вечно печальный вид с лёгкой ноткой одухотворенности, на удивление был самым незаметным из всей семейки Аддамс…точнее Калленов. Он никогда не подходил к ней и не заговаривал, поглощённый своей Беллой. Изредка он бросал на нее быстрые заинтересованные взгляды, когда ей выпадало сидеть вблизи от него. С Орфеем Джослин было спокойнее всего, остальные Каллены ее слегка нервировали и заставляли постоянно оглядывать себя в поисках каких-либо изъянов.       Красотка-блонди, Афродита, вышедшая из пены морской — не иначе, одним своим видом могла понизить самооценку любой девушки. И судя по ее вечно надменному лицу прекрасно это осознавала. Джослин рядом с ней чувствовала себя откровенной дурнушкой, и насмешливый взгляд с изящно изогнутой идеальной бровью, брошенный на нее, опустил девушку ещё на пару дюймов ниже плинтуса. Именно после этого Джослин зашла в ближайший и единственный туалет в школе, делая вид, что именно туда и собиралась, и внимательно осмотрела свое лицо в забрызганное зеркало на наличие прыщей или следов краски после живописи. Но с Афродитой, слава богу, она не пересекалась ни на одном занятии. Как и с ее накаченным парнем-который-брат, натуральным Гераклом. Этот вроде выглядел добродушным весельчаком, Джослин в коридорах постоянно слышала его басовитый смех где-то на краю слуха, заставляющий ее нервно оглядываться: а не смеются ли часом над ней. И чего он вообще постоянно ржал? Его подружка не была похожа на ту, кто травит анекдоты, как, впрочем, и все остальное семейство. Хотя может, у него и в голове вместо мозгов был протеин, вот ему и жизнь веселой казалась. Счастливчик.       Ещё был Ахилл или Орион. Джослин никак не могла решить, какой образ ему больше подходил: могучего воина или дикого охотника. Джаспер. Этот всегда держался особняком, уверенный в себе, не особо разговорчивый, и плюющий на мнение всех и каждого вокруг. В первый раз он подсел к ней на испанском, с вежливой улыбкой попросив пересесть ее соседа по парте. Парнишка нагловато поинтересовался, с какой стати он вообще должен это делать, но Ахилл как-то так глянул на него, и бедолага быстро сдулся, собрал вещи и пересел на соседний ряд. Джаспер спокойно опустился на его место, будто ничего и не произошло, коротко взглянул на нее с усмешкой и уставился на доску. Джослин в небольшом немом шоке смотрела на него, нервно дотрагиваясь до серьги в губе языком, потом медленно обернулась, обводя взглядом класс, увидела минимум три свободных стула и уставившуюся на нее и Джаспера огромными золотистыми глазами коротышку Элис Каллен со стильной короткой стрижкой. Для нее у Джослин не нашлось места в пантеоне древнегреческих богов и героев, поэтому она звала ее просто Твигги.       Джослин не смогла разобрать выражение ее лица: любопытное, растерянное, подозрительное? Она снова взглянула на Джаспера, но тот продолжал сидеть с невозмутимым видом, откинувшись на спинку стула. Эти двое, что, рассорились? И теперь Ахилл решил позлить свою девушку, подсев к ней? Или это какие-то ролевые игры, завязанные на ревности? Джослин терялась в догадках, начиная все больше нервничать. Она не хотела быть ничего не знающим участником какого-то сомнительного действия, поэтому раздумывала над тем, а не отсесть ли ей подальше от красивого, но явно с большим прибабахом парня. Ахилл повернулся в ее сторону и посмотрел своими танжериновыми глазами, отметил ее напряженную позу и руки, потянувшиеся к своим вещам на парте.       — Какие-то проблемы, Джослин? — тихо спросил он, чуть наклонив голову в ее сторону. Уже и имя ее узнал, хотя для этого вообще не надо было трудиться.       Джослин вдруг стало стыдно, что она такая трусиха. И кого она испугалась: глянцевого молчаливого красавчика и его подружку-коротышку? Тоже мне! В конце концов, странные отношения Калленов ее вообще не касались. Она сидела на своем законном месте и никуда уходить не собиралась, пусть Ахилл сам разбирается со своей Твигги. После этих мыслей у нее значительно прибавилось уверенности, даже немного чересчур, но это даже было хорошо.       — Никаких, — мрачно хмыкнула она, скрещивая руки на груди и тоже откидываясь на стуле. Быстро дотронулась языком до пирсинга, продолжая смотреть в его яркие глаза. — Джаспер.       Она снова оглянулась назад. Элис сияла так, словно украла бриллиантов на миллион баксов и теперь любовалась всей этой красотой. Джослин была совсем сбита с толку таким поведением. Твигги нервировала ее больше остальных. И по какой-то несчастливой случайности почти все предметы у них совпадали. Ясноглазая коротышка всегда садилась рядом с ней или на одну из соседних парт, заговаривала на отвлеченные светские темы вроде погоды и заваливала кучей самых разных вопросов: от любимого цвета до мнения о президенте. Джослин и на половину из этих вопросов не ответила, но Твигги как будто все равно была удовлетворена. И все время пребывала в какой-то эйфории, сияя, как начищенная медаль, будто наконец встретилась со своим рок-кумиром. Девушка уже серьезно подумывала, уж не торчала ли Твигги на чем-нибудь. Потому что нельзя быть настолько окрыленной не то, что в Форксе, а в принципе!       — На самом деле я не знаю, кто он, — прервал ее воспоминания отец.       — Как это?       — Лично он не присутствовал при покупке. Прислал своего поверенного, — Энтони достал из портфеля документы и заглянул в холодильник. — Джослин, а чем ты питалась всю неделю? Здесь же нет никакой еды.       — Хлопья — это отличная еда.       Джослин не умела и не любила готовить. В их доме вообще редко когда полноценно пользовались кухней — разве что, когда отец впадал в кулинарное настроение и выдавал что-нибудь из итальянских или индийских блюд.       — Это что, какая-то новомодная диета? — усмехнулся он, ища среди рекламных листовок на столе номер доставки пиццы.       — Разве не видно, как я похорошела? — Джослин сегодня определенно была в хорошем настроении, раз даже шутила практически без язвительности. Она бегло просмотрела договор купли-продажи, задержавшись на имени в конце. — Джейсон Скотт-Дженкс, — она постучала пальцем по его размашистой подписи.       — Это поверенный, сам покупатель предпочел остаться инкогнито.       — Однозначно извращенец, — заключила Джослин. — Зачем ещё скрывать свое имя.       — Ты не поверишь, но на то может быть сотня причин, — Энтони, на ее взгляд, относился слишком просто и легкомысленно к этой странной продаже. Сама Джослин вряд ли продала в таких условиях картину, но уже ничего не попишешь.       — Даже не знаю, что меня убивает больше, — проворчала она, показывая страницу договора, где была указана цена. — То, что мой портрет оказался в цепких лапах какого-то стремного неизвестного богатея, или что ты умудрился продать его так дёшево. Ты же говорил, он разбрасывался деньгами!       — Это стандартная цена на мои картины такого размера, — невозмутимо ответил отец, наливая чай и продвигая одну из чашек к ней. — Я не видел смысла необоснованно завышать ее.       — Но он же сам предлагал…       — Дело совсем не в деньгах, Джослин. Я просто знал, что теперь твой портрет будет в хороших руках. Не знаю, откуда. Не спрашивай. Просто мне так показалось.       Джослин обиженно вздохнула. Бесполезно. Отцу вечно что-то казалось. Он верил, что мать вернётся и что она ушла не просто так. Он чувствовал, что все у них здесь в Форксе будет хорошо. И вот теперь ему казалось, что картина ушла именно в те руки. Хорошо ему жилось, наверное, с таким-то оптимизмом и слепой верой. А ей что делать?       — Ну чего ты насупилась? — весело улыбнулся Энтони. — Я нарисую еще один, если хочешь. Давно думал над аллегоричным изображением Дианы. А? По-моему, ты отлично подойдешь в качестве модели.       — Вечная девственница? — скривилась Джослин. — Нет уж, увольте. И я не хочу морозиться в короткой тунике.       На самом деле, она, может, и совсем была не против, но признавать вот так сразу этого не хотела. Возможно, через пару дней или недельку она милостиво согласится и даже вырядится в античные одежды. Но не сейчас, нет.       — Ты слишком поверхностно воспринимаешь образ Дианы, — грустно заметил отец. — Она — символ смелости и свободы. Она всегда отличалась от остальных богинь, избрав судьбу защищать слабых. И была наравне с мужчинами. Поверь, ее не стыдно изображать.       — Поверю тебе на слово.       — Ну не дуйся, — весело подмигнул Энтони, допив свой чай и направившись к выходу. — Пошли на улицу. Покажу кое-что.       Джослин поплелась следом, ожидая, что сейчас, как обычно, ей будут впаривать красоту природы, смысл жизни и прочие возвышенные философские вещи, которые она плохо понимала. Отец любил порассуждать на пространные темы, но в конце все равно сводил все к искусству — краеугольному камню всего человеческого существования. Но на удивление первое, что бросилось ей в глаза — небольшой мини-купер ярко-голубого цвета с какими-то разноцветными абстрактными кляксами на корпусе, заметно выделяющийся на фоне темных деревьев и серого неба. Пока она стояла на крыльце и пялилась на милую машинку, Тони уже подбежал к куперу и довольно похлопал по крыше.       — Гляди, на чем я приехал. Предлагаю обменяться транспортом, что скажешь? — Джослин поняла, что он имел ввиду свой же автомобиль, на котором она каталась всю неделю. — Я подумывал купить тебе новенькую, но случайно увидел этого малыша в салоне подержанных авто, и решил, что ты оценишь. Я ведь не ошибся? — слегка обеспокоенно спросил он. — Знаю, тебе нравится зеленый, но ты только погляди на него.       Джослин молча подошла к машине, чуть коснулась пальцами красочных пятен. Она действительно ей понравилась. Яркая и веселая — все, как она любила — она напоминала ей о солнечных деньках в Пасадене. Девушка радостно улыбнулась отцу, наверное, впервые с момента их приезда. Этот голубенький Купер показался ей почти что ее братом-близнецом: милым, но немного нелепым со своими цветами в этом серо-черном городишке. Может, действительно внутренняя интуиция отца иногда вела его в верном направлении.       На следующий день Джослин в своем новеньком Купере катила в школу. Погода снова испортилась, яркий жёлтый свет солнца закрыли гранитные тучи, не оставив ни единой голубой полоски неба. Она ступила на мокрое асфальтовое покрытие школьной парковки и посмотрела на небольшие лужи, образованные мелким дождем. В них тоже серым полотном отражалось стальное небо. Подняла голову и уныло вздохнула. Серость внизу и серость вверху. Кругом одна сплошная серость. Из цветного только ее яркая машинка и бледные зелено-розовые бензиновые разводы на воде.       А нет, постойте-ка. Вот ещё одно веселое пятно среди скучного скопления тусклых и грязных машин. Апельсиново-оранжевый попугайский пикап Беллы уже стоял на своем месте. Честное слово, Джослин определенно нравился этот ржавый гигант. Он явно был повеселее своей владелицы. Рядышком ютился натёртый до блеска, миниатюрный по сравнению с соседом, холеный Вольво. Джослин уже знала, что он принадлежал унылому Орфею, который Эдвард. Тот как раз выходил из машины и, коротко кивнув ей в приветствии, бросил взгляд на пикап и направился в здание школы. Как и стоявший тут же миртовый Астон Мартин Ахилла-Джаспера. Стоило сразу догадаться, что только новенькие Каллены могли быть их владельцами. Джослин поспешила покинуть парковку, чтобы не сталкиваться с навязчивым шафрановым взглядом Твигги, открывавшей пассажирскую дверь зелёного красавца и ступавшей на асфальт своими изящными маленькими ножками в дизайнерских ботильонах. Уже у самого входа в первый корпус она всё-таки оглянулась, чтобы увидеть, как мрачный Ахилл выговаривал что-то коротышке, пока та легкомысленно махала рукой, обгоняя его на пару шагов.       В класс алгебры она зашла практически вместе с Джослин и села за ту же парту. Девушка могла только обречённо вздохнуть — от Элис Каллен так просто не отделаться. Любопытная Джессика, сидевшая на две парты впереди, тут же с интересом обернулась, вопросительно сведя брови, на что Джослин только пожала плечами и закатила глаза. Весь урок Твигги щебетала о шоппинге в Сиэтле и спрашивала об отцовской выставке, которую она очень хотела посетить. При этом сама успевала щёлкать, как семечки, математические задачки, практически не глядя на доску. Джослин и сама неплохо в этом разбиралась и, заглянув в тетрадь соседки, не без уважения отметила изящные и красивые решения неравенств и уравнений. А заодно постаралась незаметно принюхаться — не пахнет ли от Твигги травой. Все-таки Джослин все еще подозревала ее в употреблении. Ну не могла она поверить в чистейший восторг практически на ровном месте. Но от неугомонной соседки веяло только очень приятными духами с легким весенним ароматом ландышей. Джослин даже заинтересовалась, что это была за марка.       — Тебе понравились мои духи? — радостно повернулась к ней Твигги, сверкая жемчужной улыбкой, когда Джослин все еще решала, спрашивать ее или нет. — Они прелестные, правда?       — Эээ…ну да, приятные, — неуверенно ответила она, досадуя, что внюхивалась слишком явно. — Хотела узнать…       — Марку, да, — снова опередила ее Элис. — Это селективный парфюм. Мне делают его на заказ в небольшой аромалавке в Сиэтле, — ну, конечно, на заказ. Что еще можно ожидать от владельцев люксовых тачек и брендовых шмоток. — Я могу тебя туда отвести, если составишь мне компанию на следующие выходные.       Казалось, Твигги только и ждала подходящего случая, чтобы позвать ее с собой. И это было очень странно. Джослин не вела себя особо дружелюбно с ней, скорее скованно и холодно. Но коротышка упорно не хотела сдаваться. И на кой ей вообще сдалась дружба с Джослин? Что ей, Беллы мало?       — Я…подумаю, — неопределенно ответила она, очень сильно сомневаясь, что согласится на длительное общество этой странной болтушки.       — Отлично, я наберу тебя в пятницу, — Твигги обрадовалась так, словно Джослин уже дала согласие на все.       Она унеслась со звонком, прозвучавшим сразу после ее слов, и Джослин даже не успела сказать, что не давала ей свой номер телефона.       Джослин, задумавшись и проворонив несколько минут перемены, поспешила на следующий урок, единственный без вездесущей Твигги. Она вбежала в класс почти со звонком, и недовольно поджала губы, когда увидела Джаспера, сидящего за ее партой. Снова. Вздохнув, она прошла и плюхнулась рядом. По крайней мере, с ним у нее совпадало только два предмета. А это всего лишь три раза в неделю. Все было не так уж и плохо, особенно если Ахилл, как обычно, будет просто молча сидеть рядом.       — Друзья, у меня для вас отличная новость, — входя в класс, сразу заявил преподаватель, мистер Торнтон. — В этом году у нас круглая дата. Кто скажет какая именно?       Разумеется, желающих высказаться не нашлось. Все только и оглядывались в поисках того, кто поднимет руку и спасет остальных от позора.       — Ну же, подумайте. Я дам подсказку. 1865.       — Гражданская война, — довольно быстро сообразил Эрик Йорки.       — Верно. Сто сорок лет назад закончился один из самых кровопролитных периодов нашей истории. И мистер Хейл подал мне сегодня утром замечательную идею. Несмотря на то, что сейчас у нас по теме двадцатый век, мы вполне можем несколько недель посвятить памятным вехам Гражданской войны. Что скажете на счет того, чтобы каждая пара, — он махнул на сидящих попарно учеников. — Подготовила небольшой доклад о каком-нибудь сражении. Темы не должны совпадать. Формат доклада на ваше усмотрение.       — А этот мистер Хейл тот еще душнила, а? — протянула тихонько Джослин, впервые обращаясь к Джасперу. Серьезно, кто подает идеи преподавателям, чтобы те грузили их еще большим количеством заданий!       — Мистер Хейл, рад, что вы, наконец, проявили инициативу на моем предмете, — почти одновременно с ней продолжал преподаватель.       — Конечно, мистер Торнтон, — прозвучал глубокий приятный голос совсем рядом с ней. — Я подумал, что это будет крайне интересно.       Джослин совершенно инстинктивно чуть вжала шею в плечи и повернулась к Джасперу, который был оказывается Хейлом, а не Калленом. И как она могла за неделю, проведенную в школе, этого не узнать. Хотя сейчас ей как раз пришло запоздалое воспоминание, что, кажется, Джессика что-то говорила про разные фамилии у странной семейки Адамс, но Джослин тогда слушала ее вполуха, занятая подбором прозвищ для них. И вот пожалуйста. Теперь она попала в очень неловкую ситуацию. Ахилл смотрел на нее чуть насмешливой, но доброй улыбкой, совершенно не обидевшись на ее слова. Это было хорошо, потому что извиняться ей как-то не улыбалось, особенно, если это и так было правдой.       — К твоему сведению, сто сорок лет — это не круглая дата, — ляпнула она. — Ты слегка поспешил со своим предложением. Лет этак на десять.       — Нигде нет точных критериев круглых дат, — невозмутимо ответил он. — Почему бы и не сто сорок? Это число кратно и пяти, и десяти.       — Сегодня до конца дня подайте мне список выбранных сражений, — меж тем вещал учитель. — А презентации назначим на середину апреля. Весьма символично, — хохотнул он. — Как раз к дате начала войны.       — Предлагаю взять Геттисберг. И побыстрее его застолбить, пока не разобрали, — Джослин уже готова была прокричать на весь класс, чтобы поскорее разобраться с этим. Она не хотела особо углубляться в дебри Гражданской войны, а сражение при Геттисберге было самым известным, про него было куча информации в одном только учебнике по истории. И копаться долго не надо будет.       — Вот именно. За него развернется сейчас нешуточная борьба. Все захотят взять самое легкое. Это банально, — твердо заявил он, коснувшись ее руки, которая уже собралась взлететь в воздух, и тем самым навсегда перекрыв путь к простому решению проблемы.       Его прикосновение было очень холодным. Джослин почувствовала это даже через одежду. Но ей не было сейчас до этого дела. Она собиралась все-таки настоять на своем или, на крайний случай, успеть выгрызть хотя бы Атланту.       — Джаспер прав, — повернулся к ним до этого все время молчавший Эдвард. За ним как зеркальный близнец, то же сделала и Белла. — Как минимум пятеро уже обсуждают Геттисберг, — Джослин уже хотела высказать мысль про свой второй вариант, но Орфей тут же продолжил. — И еще трое выбрали Атланту.       — Вот черт, — приуныла она, а потом подозрительно посмотрела на Эдварда. — А ты-то откуда знаешь?       — Они не сильно скрываются. Я просто умею прислушиваться, — пожал плечами он, чуть улыбнувшись. Джослин тоже попыталась подслушать чужие обсуждения, гудящие в классе и перекрывающие голос учителя, но могла уловить только отдельные слова. Странно, как Эдвард смог различить в такой мешанине хотя бы что-то.       — Мы, кстати, выбрали Карфаген, Миссури, — быстро вставила Белла.       Джослин хотела сказать что-нибудь язвительное в ее адрес. Она вот лично не спрашивала ни ее, ни ее унылого дружка Орфея. Сидели бы со своим Карфагеном и не лезли. Глядишь, у нее получилось бы уломать Ахилла на что-нибудь стоящее. Но, едва взглянув на него, поняла, что ничего бы у нее не вышло. Он сидел с таким видом, будто все уже давно решил. Наверное, еще в тот момент, когда предлагал свою «гениальную» идею мистеру Торнтону.       — Мы возьмем Харперс Ферри, — безапелляционно заявил Джаспер.       — А это еще что за дыра? — Джослин была практически возмущена. Он, наверное, выбрал самое мелкое и малоизвестное сражение, которое придется раскапывать неделями. Небось сражалось там три с половиной союзных отряда с кучкой оборванных голодранцев-конфедератов. Хотя название ей показалось смутно знакомым.       — Полтора века назад это был стратегически важный населенный пункт. И брали его обе стороны целых восемь раз. Мы расскажем про все.       — Да ты издеваешься, — процедила Джослин сквозь зубы. — Или ты думаешь, что у меня уйма времени, чтобы раскапывать никому ненужные сведения про мелкие стычки полуторавековой давности?       — Никогда не знаешь, что тебе может пригодиться, — невозмутимо пожал плечами Джаспер и пристально посмотрел на меня, чеканя каждое слово, чтобы они точно впечатались ей в память. — Любая информация имеет ценность.       — Раз ты такой умный, да ещё самолично решаешь, какую тему брать, может, тогда сам и приготовишь доклад, — Джослин начала закипать. — А я так, рядом постою…дабы оттенить своей презренной персоной твою неземную красоту и обаяние во время выступления.       Впереди она отчётливо услышала характерный кашель, явно скрывавший смешок. Джослин злобно глянула на бронзоволосый затылок, владелец которого усиленно делал вид, что читает учебник, и снова посмотрела на Джаспера. Он сидел с совершенно спокойным видом, терпеливо ожидая, когда она закончит свою тираду.       — Как правило, я не делаю работу за других, — вкрадчиво произнес он, наклонившись в ней. — Но ты можешь не переживать, в школьной библиотеке есть много информации. Уверен, у нас получится отличный доклад.       Джослин захотелось этого самоуверенного и невозмутимого парня ударить лежащим рядом учебником. Она в красках представляла себе, как впечатывает в его красивый прямой нос портрет Джорджа Вашингтона на обложке, а следом ещё добавляет по белобрысой макушке. И эти мысли наполняли ее удовлетворением. Но, конечно, она не будет делать ничего подобного. Однажды в Пасадене Джослин подралась с одной девчонкой, хорошенько приложив ту лицом об стол. А после месяц торчала у психолога, бесполезно просиживая часы, а в ее личном деле все равно появилась пометка «склонность к физической агрессии». Не хотелось повторения, тем более в Форксе ей ещё и грозило стать сенсацией недели, если не месяца.       — Брось, Джослин, это будет интересно. Вот увидишь, — Джаспер обаятельно улыбнулся. — Уж точно гораздо интереснее Геттисберга и Атланты. Про них не знают только полные идиоты.       Джослин хотелось ещё немного поспорить, просто из вредности, потому что она уже догадалась, что в напарники ей достался пусть и упертый парень, но явно знающий историю. А значит, был шанс, что они смогут управиться со всем быстро. Внезапно ее накрыл лёгкий интерес и уверенность, что все получится. Джослин слегка удивилась своим ощущениям, но не придала особого значения.       — Только если нам не придется рыться в пыльных архивах или тащиться в библиотеку Конгресса, — проворчала, сдаваясь, Джослин.       — Завтра после уроков жду тебя в библиотеке, — довольно кивнул он, и Джослин сразу пожалела, что сдалась так быстро, но сдавать назад было бы ещё более нелепо.       На следующий день она, подавив ленивый вздох и проводив взглядом уходящих навстречу выходным и весело переговаривающихся одноклассников, повернула в противоположном направлении. Черт, она действительно надеялась, что Джаспер знал, что предлагать, и им не придется торчать тут до закрытия школы. Если честно, она очень рассчитывала на однодневные посиделки, чтобы потом не думать об этом. Джослин очень хотелось поскорее разобраться с докладом и заняться чем-то более увлекательным. Например, порисовать. С тех пор, как она увидела блондинов Калленов, теперь она знала, что это были Хейлы, — ее охватило давно забытое желание взять в руки карандаш. Боролась с собой она недолго, и уже через пару дней в ее распоряжении было несколько портретов странной парочки близнецов. Она даже втихаря стащила у отца несколько тюбиков акриловой краски и плотную художественную бумагу, чтобы выделить их необычные глаза и все пастельные оттенки, что мелькали в волосах. И с тех пор ее коллекция портретов начала потихоньку пополняться, надежно спрятанная в коробку из-под обуви под кроватью. Скоро странное наваждение пройдет, и Джослин с чистой совестью разорвет все свои художества, вернет отцу краски и забудет, что вообще умела рисовать.       В дверях библиотеки она столкнулась с выходящей Твигги. Коротышка придержала ее за плечи, не давая оступиться, и Джослин поразилась силе хватки в таких маленьких изящных руках и холоду прикосновения. Такому же, как у Джаспера.       — О, Джослин, надеюсь вы славно проведете время с Джаспером, — пропела она и поплыла в сторону выхода. — Не забудь, что на следующей неделе мы едем в Сиэтл, — обернулась она на ходу.       — Но я… — крикнула Джослин, но Твигги уже скрылась за углом. — Еще не решила… — уже себе под нос закончила она.       Нет, у этой Элис явно были не все дома. И что она имела ввиду под «хорошо проведем время»? Обычно девушки себя так не вели, когда их красавчики-парни оставались наедине с противоположным полом надолго. В ее представлении они должны ревновать, скандалить и не отлипать от своих парней ни на минуту. Хотя… Джослин оглянулась на пустой коридор, где еще оставался весенний шлейф от ландышевых духов…вряд ли такой миниатюрной красотке, как Твигги, стоило беспокоиться об этом.       Джослин вошла в тишину библиотеки. Здесь почти никого не было, кроме парочки таких же задротов из их группы, выбравших какое-то не особо известное сражение и теперь зарывшихся в книги. Миссис Браун, библиотекарша, выложила несколько старых книг и атласов на свою стойку и молча кивнула ей. Джослин уже хотела пойти вглубь и поискать Джаспера, но он уже появился в поле ее зрения, чтобы забрать то, что выгрузила на стойку миссис Браун и мотнуть головой, чтобы следовала за ним.       Мысли Джослин становились все более пессимистичными, пока она шла за Джаспером по проходу между полками с подписками журналов и газет в сторону столов. Он нес минимум шесть книг и столько же атласов, и она уже поняла, что ее надежды на быстрое завершение были такими же нереальными, как и солнце в Форксе. Они остановились возле стола, стоящего в глубине книжных стеллажей, удачно отгороженного ими от входа и случайных посетителей библиотеки, обычно не заходивших так далеко. Общее освещение было довольно тусклым, но на столе теплым светом ярко горела лампа. Где-то, на одном из соседних рядов, слышались приглушенные голоса других учеников и шуршание страниц.       Джослин села и подвинула к себе первый атлас, раскрывая содержание. Джаспер легким движением переставил с противоположной стороны стул и опустился на него рядом, почти касаясь ее плеча. Она с некоторым беспокойством посмотрела на него, но ничего в его лице не показалось ей подозрительным или странным. Он спокойно выдержал ее взгляд, смотря на нее своими необычными глазами. Сегодня они были цвета темного золота с вкраплениями горчичного и янтарного. Джослин непроизвольно принялась размышлять, какие цвета и в какой пропорции ей нужно будет смешать, чтобы получить такой невероятный цвет.       — Все в порядке? — его тихий голос вырвал ее из мыслей.       — Да, — поспешно кивнула она, отводя взгляд и чувствуя, как тепло окутывает щеки. Она уставилась на страницу содержания, откладывая в памяти все всполохи и оттенки, которые она увидела в его глазах, чтобы потом позже воспроизвести их на бумаге. — С чего начнем?       — Для начала посмотрим карты города, — он забрал у нее атлас и быстро нашел нужную страницу и обвел пальцем небольшой городок у слияния двух рек. — Смотри, у самой границы штатов Мэриленд и Западная Вирджиния. И меньше, чем в пятидесяти милях Вашингтон.       Джослин смотрела на разворот атласа. Слева была карта современного Харперс Ферри с четкими линиями улиц и зелеными пятнами парков. Справа она узнала знакомые городские очертания, выполненные толстыми чернильными линиями, витиеватые подписи, трудноразличимые из-за плохого качества изображения.       — Не понимаю, что такого важного было именно здесь. Вдоль границы штатов наберется еще десяток таких же городков.       — Слияние двух больших судоходных рек, крупный для того времени железнодорожный пересадочный узел Балтимор-Огайо и федеральный арсенал, — на последнем слове, выделенным им, Джослин снова повернулась к Джасперу. Он постучал пальцем по точке на стыке двух улиц. — Он стоял вот здесь, на углу Потомак и Шенандоа стрит. Улицы, кстати, так и не сменили своих названий за сто пятьдесят лет. Запомнила?       — Эээ…да, — неуверенно протянула она, не совсем понимая, зачем ей запоминать такие подробности, но в картах она неплохо ориентировалась и плохой памятью не страдала. В голове тут же отложился V-образный перекресток на небольшом «языке», окруженном двумя реками. — Это был какой-то важный арсенал?       — Считалось, что там производили одни из лучших нарезных мушкетов в стране. Но главное было не это. К началу войны в арсенале имелось около пятнадцати тысяч мушкетов, несколько сотен станков по производству оружия и десятки тысяч оружейных запчастей. Солидный запас. Не находишь? — Джаспер продолжал смотреть на нее, пока говорил. А Джослин поражалась, зачем он вообще принес все эти книги, если сам был, как ходячая военная энциклопедия. — Обе стороны хотели завладеть им.       — Западная Вирджиния была в составе Конфедерации, — припомнив свои не шибко обширные знания, проговорила Джослин. — Разве арсенал тогда автоматически не переходил к южанам?       — Думаешь, янки хотели отдавать такой лакомый кусок? Они, может, и были напыщенными снобами, но уж точно не идиотами, — он насмешливо приподнял бровь, Джослин невольно скопировала его усмешку. Почему-то ей в голову пришла мысль, что Ахилл в душе мог симпатизировать Югу. — К тому же Западная Вирджиния отделилась только семнадцатого апреля, когда война шла уже пять дней. А в Харперс Ферри квартировал небольшой отряд союзной армии под командованием первого лейтенанта Роджера Джонса, как раз для охраны арсенала.       — И что случилось? Это была первая битва?       — Не так быстро, — он взял одну из книг, бегло пролистал и открыл на странице с миниатюрой карты, на которой были нарисованы стрелки, показывающие движение. — Формально это вряд ли можно считать битвой. Скорее достаточно быстрой оккупацией. Губернатор штата тоже не вчера родился и понимал, к чему все шло, поэтому еще до официальной сецессии, как только обстреляли Самтер, отправил свое ополчение в Харперс Ферри, — он провел длинным красивым пальцем с идеально ровным белым ногтем по линии из стрелок от юга к северу. — Пара сотен пехоты и несколько горных двенадцатифунтовых гаубиц легко бы справились с небольшим отрядом северян. Джонс слал телеграммы в столицу, чтобы ему прислали подкрепление, но в Вашингтоне был такой бардак, — Джаспер снова усмехнулся, приподнимая уголок губ на несколько секунд. — Никто ему не ответил. И он принял соломоново решение — поджечь арсенал, после чего оставить город, явно симпатизировавший Конфедерации.       — И все? Значит, и сражения никакого не было? — Джослин даже была слегка разочарована. Приятный глубокий баритон Джаспера, оказавшегося хорошим рассказчиком, ввел ее в умиротворяющее состояние. Он отлично умел играть интонацией, а редкие плавные движения рук возле ее лица практически гипнотизировали ее. Она жаждала услышать животрепещущие подробности ожесточенной битвы за арсенал, но реальность оказалась скучной и пресной. Как и всегда.       — Поверь, 17 апреля 1861 года был очень напряженным и опасным днем в городе, — крайне серьезно ответил он, сразу превратившись в сурового Ахилла. Он снова придвинул карту города. — В районе площади Арсенала и близлежащих улиц лучше вообще было не появляться, — он очертил небольшой круг на карте, указывая на несколько точек. — Янки расставили здесь охрану, чтобы никто не подошел к арсеналу. Местный суперинтендант и пара десятков добровольцев на волне ажиотажа после объявления о выходе из Союза пытались их обезвредить и самостоятельно захватить все запасы оружия. Началась перестрелка. А ближе к ночи северяне подожгли склады и здание арсенала. Полыхало до небес, взрывался порох. Подошедшие солдаты ополчения решили, что уже полным ходом идет война, и, недолго думая, обстреляли из гаубиц вот эту часть города, — он провел дугообразную линию вдоль реки Потомак.       — Великое сражение, ничего не скажешь, — с явным сарказмом проворчала она и покачала головой, криво улыбаясь.       — Джослин, — Джаспер вплотную приблизил свое лицо к ее, чуть ли не столкнувшись носами, но она не чувствовала в этом ни грамма флирта или чего-то в таком же духе. Его лицо было каменно-серьезным, а голос чеканил слова, как будто отдавал приказы. — Ты имеешь представление, что такое винтовка Спрингфилд? — это был риторический вопрос, но Джослин, как зеленый рядовой на смотре перед генералом, покачала головой. Хорошо хоть сэром не назвала. — Пуля большого калибра с легкостью пробивает плоть и дробит кости, — он не больно, но весьма ощутимо ткнул пальцем ей в грудную клетку. — А заодно прихватывает и кусок одежды, вгоняя его в тебя очень глубоко, — Джослин почувствовала накатившую тревогу и дернула плечами, не отрывая от него глаз. — В условиях того времени это было гарантированное заражение крови и смерть. А девятифунтовые ядра гаубиц на огромной скорости разносили в щепки все, что стояло у них на пути, включая людей, — он отстранился и пристально посмотрел на нее. — Поверь, ты не захотела бы там оказаться в тот день. Под раздачу попало много гражданских.       — Наверное, хорошо, что я там точно не окажусь, — мрачно отозвалась она, сбитая с толку таким выпадом. Джаспер еще более мрачно посмотрел на нее, словно она сморозила величайшую глупость в мире.       — Ты запомнила все, что я сказал? — он указал на разложенные карты. Джослин кивнула. — Точно? — уточнил с нажимом.       — Да запомнила я, запомнила, — раздраженно отозвалась она, на самом деле довольно неплохо зафиксировав все в памяти, тем более, когда история действительно оказалась увлекательной. Это, пусть и нехотя, но она признавала. — И что мне теперь с этим делать?       — Не против, если это будет твоя часть доклада? — спросил он таким тоном, словно все и так уже решил.       — Видимо, у меня нет выбора, — буркнула в раздражении, хотя в душе малодушно радовалась, что ей досталось всего одно сражение из восьми. И то весьма условное. — Остальные возьмешь ты?       — Я возьму самое крупное, в 1862, — Джаспер уже складывал ненужные книги, подтолкнув к Джослин ту, где была карта передвижения войск.       — А остальные шесть?       — Ну, они не такие интересные, — он усмехнулся и встал, ожидая, когда она последует за ним. — Мы вполне можем остановиться на этих двух событиях.       — Ты же сказал… — Джослин недовольно поджала губы, видя, как на его лице расплывается плутовская ухмылка.       — Я пошутил, разумеется. Кому будет охота слушать про мелкие стычки, — чуть ли не дословно повторил ее же слова. — Просто ты была такой злюкой — грешно было не воспользоваться ситуацией.       Джослин тихо зарычала от негодования. А этот самодовольный Ахилл даже не извинился, тогда как она сама подумывала попросить прощения за «душнилу», но теперь-то он точно ничего от нее не дождется.       Когда Джослин вышла на освещенную фонарями школьную парковку, то поняла, что они засиделись допоздна, почти до самого закрытия школы. Удивительно, как незаметно пролетело время, ей показалось, что не прошло и пары часов. На парковке остались только ее голубой Купер и миртовый авто Джаспера. Он проводил ее до машины и галантно открыл водительскую дверь, как будто и не он несколько минут назад поизмывался над нею. Она не сказала и слова на прощание, захлопнув дверь перед его носом. Завела мотор и резко стартанула, искренне надеясь, что забрызгала его идеально выглаженные графитово-серые брюки грязной водой.       А на следующий день, в субботу, Ахилл заявился к ней домой. Джослин от скуки сидела в гостиной и перерисовывала миниатюру карты Харперс Ферри из библиотечной книги на огромный лист, позволяя себе небольшие художественные вольности вроде прорисовки отдельных зданий и групп солдат в темно-синей форме, стоящих на отмеченных Джаспером местах. Она как раз тщательно выводила очертания одной из пушек, прикусив от усердия кольцо в губе, когда раздался звонок в дверь. Открыл отец и практически сразу пропустил гостя в дом. Едва слышно прозвучали стандартные приветствия, и следом в гостиную прошел во всей своей античной красоте Ахилл в джинсах цвета Гейнсборо и бежевом пуловере под горло. Джослин должна была признать, что эти цвета замечательно оттеняли его опаловую кожу и светло-золотистые волосы. Она поспешно отвела взгляд, когда Джаспер обменивался любезностями с отцом.       — Благодарю вас, мистер Винтер.       — Мистером Винтером меня зовет только мой упрямый агент. Просто Энтони.       Джослин почувствовала себя немного…преданной что ли. Отец моментально проникся к Джасперу теплыми чувствами и явно обрадовался, что его дочь завела с ним знакомство. Это было несправедливо. Она ожидала, что он будет на ее стороне и будет вести себя, как все отцы девочек: подозрительно, тревожно и может даже слегка агрессивно. Джослин мысленно усмехнулась своим же словам. Агрессивно? Энтони? Разве что в другой жизни.       — Кстати, Джаспер, — отец окинул его цепким взглядом художника. — С вас когда-нибудь рисовали портрет? У вас потрясающие линии скул. Очень хотелось бы перенести их на холст.       — Папа! — Джослин стало стыдно за поведение Тони, хотя сама же грешила тем, что тайком рисовала Ахилла и его сестру Афродиту. Отец хотя бы честно спросил об этом.       — Исключительно профессиональный интерес, Джослин, — отмахнулся Тони.       — Благодарю, Энтони, — с достоинством и легкой улыбкой принял комплимент Джаспер. — Но я предпочитаю не увековечивать свое лицо. Хотя один человек все же рисовал с меня несколько раз.       — Что ж, — отец совершенно не расстроился. — Если передумаете, дайте мне знать.       — Не соглашайся, — прошептала Джослин, когда отец направился в свою мастерскую. — Он сделает из тебя какого-нибудь Аполлона или Эроса. А это точно не твой типаж.       — Джослин, надеюсь ты будешь гостеприимной и предложишь Джасперу чая, — прокричал с лестницы отец.       — Даже не рассчитывай, — буркнула она уже сидящему в полуметре от нее Ахиллу и подозрительно спросила. — Зачем пришел?       — Я бы все равно отказался. Не люблю чай, — усмехнулся он. — Ты вчера так быстро умчалась, и я не успел сказать, что не хотел тебя обидеть, — Джослин недоверчиво подняла бровь. Он, конечно, не выглядел раскаявшимся, но кажется, говорил вполне серьезно, и она медленно кивнула. — И еще передать парочку интересных материалов, — он протянул ей папку с несколькими ксерокопиями старых газет, каких-то листовок и портретов.       — Что это? — Джослин тут же начала копаться в содержимом.       — Списки известных горожан тех лет, несколько подшивок местных газет, парочка объявлений и писем. Для общей полноты картины.       — Где ты все это откопал?       — Считай это моим хобби, — Джаспер уже внимательно рассматривал ее карту, довольно хмыкнув, и одобрительно посмотрел на нее. — Все запомнила.       Джослин постаралась сохранить лицо и не улыбаться, как дурочка. Подумаешь, он оценил. Она и сама прекрасно знала, на что была способна. Но уголок губ все же предательски дернулся вверх.       — Слушай, а Твигги не против того, что ты в выходной проводишь время со мной, а не с ней?       — Твигги? Ты про Элис? — Джаспер издал короткий смешок, и Джослин мысленно хлопнула себя по лбу. — А почему она должна быть против? — слегка удивленно посмотрел на нее он.       — Ну…она ведь твоя девушка? — в мыслях она произносила это более утвердительно, но с губ сорвался неуверенный вопрос. Он выгнул бровь в еще большем удивлении. Джослин на всякий случай поспешила добавить, подняв руки. — Я без предубеждений, если что.       — Я тоже. Но все-таки не советую прислушиваться к каждой сплетне, что выходит изо рта Джессики Стенли, — недовольно проворчал он.       Джослин ощутила невероятное облегчение. Значит, они не встречались, и не было никакого коварного плана вовлечь ее в их странные игры, использовать в качестве источника ревности или просто сделать объектом какой-то ужасной шутки. А Твигги вела себя странно, просто потому что она и была странной. Она выдохнула, и как-то разом присутствие Джаспера перестало тяготить ее. Не было больше напряженного ожидания, что вот-вот могла заявиться на порог недовольная девушка в поисках своего парня, не было риска никакого неловкого скандала, о котором бы говорила вся школа до конца учебного года.       — Знаешь, я могу нарисовать такую же карту и для твоей части доклада, — на волне облегчения и энтузиазма предложила она. — Если ты мне расскажешь про него. Я не сильна в истории Гражданской войны, если честно.       С того дня у них как-то и повелось периодически оставаться в библиотеке и обсуждать ту или иную часть их работы. Или тихо переговариваться во время занятий. Джаспер оказался отличным рассказчиком, к тому же явно с более, чем глубокими знаниями по истории. Частенько он даже тихо, чтобы слышала только Джослин, поправлял преподавателя или отпускал саркастичные замечания про каких-то известных личностей или события, словно сам был их свидетелем и знал всю истинную подноготную того времени. Джослин сначала молча кивала, потом едва заметно улыбалась, дергая уголками губ, а через пару недель больше говорила с Джаспером, чем слушала мистера Торнтона. Она обнаружила, что общество Ахилла ей даже нравилось, а сам он из странного высокомерного красавчика превратился во вполне приятного парня. Те дни, когда у них совпадали уроки, она была в особо приподнятом настроении, но списывала все это на какую-нибудь ерунду вроде хорошего сна и новых красок, которые она все-таки решилась попросить у отца, все равно в итоге соврав, что они ей были нужны для школьного факультатива.       В Сиэтл они с Твигги так и не поехали из-за в конец испортившейся погоды, перенеся все до лучших времен. И это было еще одним поводом для радости. Джослин не была уверена, что выдержит щебетание коротышки несколько часов подряд. Хотя ее общество тоже теперь стало куда более приятнее, когда она перестала видеть во всех ее поступках и словах двойное дно. И к началу апреля она совершенно доброжелательно здоровалась с Элис, выходящей из машины Джаспера и бодро махающей ей в ответ.       Джослин никогда не подходила к ним, не стала и в этот раз. Ей вполне хватало и того, что Твигги будет трещать ей на ухо почти все уроки сегодня. Хотя бы историю сможет провести спокойно. И она, слегка выжатая после первых трех уроков с Элис, с самыми позитивными ожиданиями вошла в класс мистера Торнтона. Джаспер уже сидел там, какой-то напряженный и ей даже показалось, неуверенный. Джослин озадаченно нахмурилась, идя к своему месту. Ахилла она уже повидала всяким: часто спокойным и невозмутимым, иногда саркастичным и раздражительным или молчаливым и погруженным в себя (тогда она замечала, что его глаза были темнее обычного). Но никогда не замечала в нем ни капли неуверенности или страха. Как будто он вообще никогда и ничего не боялся. Сейчас же он сидел как ученик, ожидающий сложного экзамена и не выучившего парочку вопросов.       Джослин осторожно подсела к нему, тихо поздоровавшись. Джаспер, увидевший ее, как только она вошла в класс и провожавший долгим взглядом, внезапно преобразился и широко улыбнулся ей, обнажая красивые, ровные, белые зубы. Девушка слегка опешила от такого. Обычно он усмехался, приподнимая уголок губ, или медленно и лениво изгибал их в своей особой улыбке, прищурив глаза. Джослин сама поражалась, как так быстро сумела изучить и запомнить все его выражения лица. И теперь, судя по всему, в ее копилку добавится еще одно. Она неуверенно улыбнулась в ответ, все еще не понимая, что ее смущало.       — Твоя сестра меня вымотала. Передай ей, что необязательно заваливать людей таким количеством информации?       — Ты про Элис? — через пару секунд молчания спросил он и снова улыбнулся, очень обаятельно и тепло. — Обязательно передам.       Брови Джослин взметнулись вверх. Да что это с ним сегодня? На самом деле, почти каждый урок истории или испанского, на которых они сидели вместе, она начинала их диалог с похожих слов: твоя сестра сегодня пищала мне на ухо всю алгебру — передай ей снизить частоту на пару сотен герц, иначе я оглохну; Твигги сегодня явно перепила Ред Булла — передай ей, что кофеин в больших дозах вредит здоровью. А Джаспер неизменно с кривоватой усмешкой отвечал что-то вроде: передай ей сама — уверен у вас выйдет отличная дискуссия; ни за что не передам — я еще дорожу своим слухом, предоставлю эту честь тебе. Но никогда не соглашался что-либо передавать, да Джослин и не надеялась. Это было что-то вроде их ритуала, и сегодня он был нарушен. Но она ничего не сказала, украдкой поглядывая на него. Вроде все, как обычно. Джаспер уже расслабленно сидел и поправлял преподавателя, отпуская интересные замечания. Джослин машинально на них что-то отвечала. Вот он повернулся полностью к ней, рассматривая с живым интересом и очарованностью? Она заставила себя моргнуть, когда ей в голову пришла подобная нелепая мысль. Джаспер смотрел на нее обеспокоенно. Сегодня у него были глаза цвета ореха, с легкими медовыми вкраплениями и песочными прожилками. Очень красиво, почти завораживающе. Она еще никогда у него такого не видела. Обычно его радужки менялись от глубокого карего и темного золота до янтарного и шафранового. Джослин полагала, что это как-то зависело от его настроения, но все еще побаивалась спрашивать — вдруг затронет запретную тему, все-таки все Каллены «страдали» подобными особенностями глаз.       — Все нормально? — спросил он.       Она поспешила кивнуть и отвернуться, чувствуя, как краснеют щеки. Сегодня определенно что-то случилось с ним, или может, с ними. Джослин больше не ощущала привычной легкости с ним, не могла также с юмором отвечать на его замечания или шутить самой. Она смущалась и нервничала, словно видела его в первый раз. Хотя даже в первый раз она ничего подобного не чувствовала. Из-за этого она подумывала отказаться от их посиделок в библиотеке, сославшись на что-нибудь…на что угодно. Но они были на финишной прямой, и она тащила все свои заметки и карты, так что в итоге плюнула, дала себе мысленно затрещину, после чего приободрилась и открыла дверь библиотеки.       И снова было что-то не то, хотя все было, как и всегда. Джаспер сидел за облюбованным ими столом и махнул рукой, как только увидел ее. Джослин опустилась на стул и слегка подвинулась в сторону, зная, что он, как обычно, переставит свой к ней. Но прошло несколько минут, и он так и остался сидеть на противоположной стороне, внимательно рассматривая итоговый вариант карты и одобрительно кивая. Она слегка удивилась, но виду не подала, снова пытаясь разглядеть в знакомой внешности какую-то подсказку. Но ничего. Джаспер как Джаспер. Все тот же прекрасный мужественный Ахилл, разве что в низком свете настольной лампы его черты лица казались чуть более плавными и мягкими.       Они просидели еще около часа, подводя итоги делая финальные заметки для презентации, которая должна была состояться через неделю. Все шестьдесят минут Джослин бросала изучающие взгляды на Джаспера, и пару раз замечала, что он также украдкой смотрел на нее. Неизвестно, сколько они бы еще так играли в гляделки, но в тишину библиотеки ворвалась Элис. Она балетной походкой протанцевала к ним и присела на краешек их стола.       — Джас, я знаю, что вы уже закончили, — она повернулась к Джослин и подмигнула. — Отвезешь меня домой? Роуз и Эм уехали сразу после первой пары, а Эдвард повез Беллу. Кажется, они хотели побыть наедине.       — Еще пару минут, Элис.       — Доделаем в следующий раз, — одновременно с ним выпалила Джослин, впервые радуясь появлению Твигги. Она больше не могла сидеть здесь и теряться в догадках от загадочных изменений в поведении Джаспера. Поэтому быстро собрала свои вещички и направилась в сторону выхода, махнув на прощание рукой.       — Джослин, в эту субботу будет отличная погода. Так что нас ждет Сиэтл, — догнал ее звонкий голос.       — Ээ…да, хорошо, — она вдруг почувствовала, что вполне готова согласиться, к тому же, можно сказать, что Твигги спасла ее. — Только поведу я.       Уже сидя в машине, Джослин увидела и выходящих из школы Калленов. Твигги что-то радостно щебетала на ухо Ахиллу, держа его за руку. А он, радостно улыбаясь, смотрел на нее. И кто не назвал бы эту странную парочку влюбленными? Джослин нахмурилась, пребывая в растерянности и ничего не понимая.       На следующий день на уроке испанского ее ждал уже знакомый ей невозмутимый и слегка раздраженный Ахилл. Джослин по привычке ляпнула что-то наобум про Элис, Джаспер ответил ей в тон, что не собирается ничего передавать. Он посмотрел на нее, выдав свою типичную, немного грустную, полуулыбку. Его глаза были теплого шафранового оттенка. Все снова встало на свои места, но теперь она не могла отпустить подозрение, что ее где-то провели, а она и не заметила.       Джослин обернулась и встретилась взглядом с Твигги, слегка беспокойным, но все еще радостным и искристым. Джаспер тоже обернулся и посмотрел на свою сестру-которая-не-девушка. Джослин не видела его взгляда, но коротышка с легким налетом вины послала ей последнюю улыбку и отвернулась к доске, переключив все внимание на преподавателя.       Джослин перестала вообще что-либо понимать.