"С тобой я мир обрел в разгар войны..."

      Когда Твигги сказала, что будет отличная погода, Джослин думала о ярком солнце, теплом ветре и безоблачном небе. Но суббота оказалась наполнена противной мелкой моросью, низкими серыми облаками и туманом. Либо коротышка следит за крайне паршивым прогнозом погоды, либо к большому списку странностей Элис Каллен можно приписать и пунктик с погодными предпочтениями.       И все равно она выползла из дома и перебежками добралась до своего Купера, завела мотор и на несколько минут, пока машинка довольно урчала, раздумывала, куда ей ехать. Ведь они не договорились о том, во сколько или где она должна забирать Элис. Да что уж там — она даже не знала, где живут эти Каллены. Джослин нервно постукивала пальцами по рулю и без конца дергала языком кольцо в губе. Она уже отчаялась что-то придумать и решила, что позвонит Джессике Стенли узнать адрес Калленов. Ну не может же Элис по такой погоде топать до ее дома. Так что придется пожертвовать спокойствием на следующей неделе, когда Джесс начнет из нее клещами вытягивать, зачем-то ей понадобился адрес самой странной и нелюдимой семейки посреди выходных. Она уже достала мобильник и, нехотя, листала список контактов, когда в окно постучали. Джослин вздрогнула и чуть не выронила телефон.       На улице под большим ярко-желтым зонтом стояла Твигги и демонстрировала идеальную голливудскую улыбку. А через минуту она уже залезала на заднее сиденье и безапелляционном и жизнерадостным тоном озвучивала, в каком порядке они будут посещать магазины.       — Думаю, мы сможем управиться часа за четыре, а потом сразу в галерею к твоему отцу, — закончила она, даже не запыхавшись.       Ну если они будут перемещаться на первой космической и не отвлекаться на туалет и еду, то, может, и успеют все. По крайне мере, список бутиков у Твигги был длинный, добрую половину брендов, что она назвала, Джослин и в помине не слышала. Если честно, она тихонько про себя подумывала о стратегии побега от Элис, потому что перспектива таскаться за сумасшедшим шопоголиком ее немного пугала. А после она оправдается тем, что потерялась. Да, это был вполне отличный план. Джослин смогла даже вполне искренне улыбнуться Элис, смотря на нее в зеркало заднего вида.       — Знаешь, на переднем сиденье тебе было бы гораздо удобнее, — сказала она, снимая машину с ручника и трогаясь.       — Стой! — крикнула прямо ей в ухо Элис, и Джослин с перепугу резко нажала на тормоз. Если бы не ремень безопасности, ходить бы ей со сломанным носом. Она зло оглянулась на свою пассажирку, молча требуя объяснений. — Прости. Я совсем забыла сказать, что с нами еще кое-кто захотел поехать. Ты ведь не будешь против? — умоляющим взглядом смотрела на нее Твигги, закусывая губу.       Джослин догадывалась, что выбора у нее особо не было. И, как оказалось, была абсолютно права, потому что практически сразу после слов Элис открылась передняя дверь машины, и на сиденье умастился здоровяк Геракл, в смысле Эмметт. Будто он только и ждал, стоя неподалеку, когда она скажет про него. В салоне сразу стало как-то тесно — он заполнил собой добрую половину пространства и широко и заразительно улыбался, отчего вокруг глаз собирались задорные морщинки.       — Здорово, Джо, — словно со старой знакомой, поздоровался он, расслабленно откидываясь на спинку сиденья. — Мы тоже решили присоединиться, когда коротышка сказала, что собралась в Сиэтл с тобой.       — Мы? — только и смогла пискнуть Джослин, таращась в его ярко-золотистые, словно лимонад, глаза. И кого еще, интересно, чертова Твигги притащила за собой на прицепе?       Открылась задняя дверь, и вовнутрь изящно опустилась Афродита. Ее платиновые волосы были в идеальной укладке, а мелкие капли дождя походили на россыпь бриллиантов, переливаясь и сверкая. Джослин молчала и смотрела на Розали, а та смотрела на нее в ответ, чуть приподняв ровные полумесяцы бровей, словно предлагая первой начать разговор. Но девушка была занята тем, что гадала, кто же войдет в салон следующим. Теперь она вполне допускала, что Твигги могла прихватить с собой всю свою семейку, а может, еще и половину их класса.       — Мы — это только я и Эм, — вздохнула и первой заговорила Розали, когда поняла, что от Джослин ничего не добиться. — Этот орангутан ведь даже и не представился? — она с усмешкой кивнула в сторону своего парня-брата. — Эмметт, а я Розали.       — В курсе. В одной школе учимся, — буркнула Джослин и снова зыркнула в сторону Твигги. Ну она ей это еще припомнит…       — Трогай что ли, Джо, — нетерпеливо заерзал Эмметт. — А то с аппетитами Элис мы и до завтра не управимся.       — Тоже любитель пошопиться? Или будешь таскать дамские сумочки и сидеть у примерочных? — не смогла удержаться Джослин, мгновенно представив этого здоровяка с малюсеньким клатчем Элис, грустно плетущегося за ними.       — Упаси меня боже! — гоготнул тот. — Я намерен засесть в киношке на ближайшие несколько часов. И никто меня оттуда не вытащит, пока я не посмотрю третий эпизод Звездных войн.       Джослин уважительно взглянула на Эмметта, прикидывая возможности сбежать от двух сестричек и окопаться с ним в кинотеатре. Его план по всем прикидкам нравился ей гораздо больше того, что изложила Элис. Она искоса взглянула на здоровяка и поймала его веселый понимающий взгляд, а потом он ей заговорщицки подмигнул. Губы Джослин дрогнули, и она уже с приподнятым настроением тронулась с места. Ладно, возможно, все будет не так уж и плохо. Хотя, если быть совсем честной, размышляла она, пока осторожно выруливала на шоссе, ведущее из города в сторону Сиэтла, лучше бы Твигги прихватила и Джаспера. Конечно, в ее небольшой машинке они все вряд ли бы поместились. Но она готова была пожертвовать, например, самой Твигги. На самом деле, было бы неплохо уехать только с Джаспером. С ним бы она точно не заскучала. Джослин снова глянула на Эмметта. Ладно, на Геракла она тоже была согласна. Кажется, он оказался вполне неплохим парнем.       Они оставили позади приветственную табличку Форкса, и Джослин чуть прибавила скорости. В салоне стояла тишина, которая ей совсем не нравилась, и она включила музыку. Из динамиков заиграл успокаивающий Рахманинов, которого она в последнее время пристрастилась слушать — он отлично помогал сосредоточиться, а иногда и расслабиться после напряженного школьного дня.       — Это что еще за Старпер FM? — Эмметт прокрутил вперед на несколько треков и, убедившись, что они все одного пошиба, переключил на радио.       — Эй, это вообще-то нетленная классика! — возмутилась Джослин.       — Нетленная классика — это Scorpions и Джонни Кэш, — он продолжал переключать станции. — А это что-то из репертуара дома престарелых. Еще немного и завоняет нафталином, — в салоне загрохотали ритмичные аккорды рок-н-ролла, и здоровяк довольно осклабился, качая в такт головой. — Вот это я понимаю.       Джослин фыркнула, но не стала переключать. Такая музыка ей тоже была по душе. Она даже начала отстукивать быстрый ритм пальцами по рулю, пока Эмметт уже вовсю горланил припев.       — Джослин, дождь прошел. Может, прибавишь немного? — отозвалась со своего места Розали.       — Я и так прибавила. Куда еще? И дорога до сих пор скользкая.       — Мы так никогда не доедем, — проворчала Афродита и нагнулась вперед. — Тормози и пусти меня за руль. Я домчу раза в два быстрее, — Джослин недоверчиво и немного ревниво посмотрела на нее, собираясь решительно отказать. — Вот увидишь, — она вдруг так обаятельно улыбнулась, совершенно не свойственной ей улыбкой, что руки и ноги Джослин сами совершили все необходимые действия, чтобы съехать на обочину и остановиться.       Розали тут же выскочила из машины и подошла к ее двери, любезно открывая ее. И вот Джо уже сидит на заднем сиденье и округлившимися глазами смотрит, как эта красотка трогается с места на полном газу, а стрелка спидометра резко подскакивает до пятидесяти миль. Она уже открыла рот, чтобы возмутиться такому опасному вождению, но Афродита довольно улыбнулась, чуть поглаживая руль, словно любимую лошадь или собаку, и сказала:       — Не переживай, эта машинка очень маневренная. Она отлично справится.       Джослин только хмыкнула и на всякий случай пристегнулась. Всю дорогу до Сиэтла она размышляла, как трое незнакомых людей просто ввалились в ее Купер, как толпа шумных родственников. Они разговаривали с ней, как будто знали ее уже очень давно и вели себя так по-дружески, чего от них она совершенно не ожидала. Вообще от кого бы то ни было не ожидала. И сама она просто взяла и легко позволила войти в свое личное пространство, и сейчас разговаривала охотно и непринужденно, словно так все и должно было быть. Эти трое Калленов были знакомыми незнакомцами, и они вызывали в ней странные чувства, которые она не могла объяснить. Как будто какое-то странное перевернутое дежа вю, но она точно ведь их никогда раньше не встречала.       К тому времени, когда они, наконец, добрались до Сиэтла, Джослин кардинально пересмотрела свои взгляды на Калленов. Они оказались практически обычными ребятами, со своими загонами и тараканами. Красотка Афродита больше не казалась ей высокомерной королевой, а качок Геракл ее туповатым подпевалой. Даже Твигги со своей неуемной энергией, странноватым поведением и вечно счастливым видом очень гармонично вписывалась в их компанию. Как вписывалась и сама Джослин, не чувствуя типичной неловкости в незнакомых компаниях. Она ненавидела это ощущение, поэтому и не особо стремилась заводить новых друзей. Это извечное незнание, куда деть себя или свои руки, когда на тебя смотрят чужие глаза, или, наоборот, не обращают внимания — оттого она чувствовала себя еще хуже. Сейчас все было по-другому. Она отличалась от Калленов всем — от внешности до разговоров — но не ощущала себя лишней или неуместной. Это было очень приятное чувство, почти такое же, как если бы она сидела в библиотеке с Джаспером и слушала его истории про Гражданскую войну.       А вот таскаться за Твигги по торговым центрам оказалось уже не таким приятным делом. План побега, который она продумывала между делом всю дорогу, с треском провалился. Элис вцепилась в нее мертвой хваткой и носилась с ней, как с карманной чихуахуа. Еще немного, думала Джослин, и она тоже начнет лаять и скалиться на всех подряд. Она предприняла еще несколько попыток слинять и укрыться да хоть бы и в туалете, но коротышка словно заранее знала обо всем и тут же, как черт из табакерки, возникала перед ней с охапкой шмоток, которые Джослин обязательно должна была примерить.       Она завидовала самой черной завистью Эмметту, сейчас как раз смотревшему крутой фантастический фильм, и мечтала оказаться где-нибудь на соседнем сиденье. Нет, сначала ей даже понравилось, надо признать — Твигги знала свое дело и отлично разбиралась в подборе одежды. Зорко окинув фигуру Джослин взглядом, она уже через несколько минут подобрала ей идеальный фасон брюк и откопала платье именно того цвета и кроя, которое подходило именно для девушки. Сама Джослин ни за что не нашла бы его. И, собственно, на этом она была готова завершить покупки и честно смыться в кино. Но Элис была неумолима, ни один довод не мог прошибить ее желание обойти все магазины. Джослин в надежде посмотрела на Розали, которая, показалась ей более адекватной, но блонди только снисходительно пожала плечами, и первая зашла в бутик с вечерними платьями. Через час Джослин готова была взвыть в голос и просить пощады, плетясь в хвосте их троицы и раздумывая над очередным побегом.       Негромкий возглас заставил ее оглянуться, и ее тут же втянули в ближайший магазинчик парфюмерии, где жутко воняло адской смесью мужских одеколонов, терпкими цветочными нотами женских духов и кофейными зёрнами.       Эмметт с озорным видом подмигнул, взял первый попавшийся флакон с полки и пшыкнул прямо на нее. А потом ещё один и ещё — буквально за несколько секунд Джослин пахла как экспериментальный аромат безумного парфюмера. В носу зачесалось от обилия запахов, она громко чихнула. Здоровяк между тем приложил палец к губам, когда она уже готова была возмущенно поинтересоваться, как черта вообще, снова пшыкнул и поманил за собой. По пути он еще пару раз остановился возле полок, понюхал несколько флаконов и опять пшыкнул в ее сторону, окатив облачком влажного пахучего тумана. Джослин в отместку залила его большую спину половиной каких-то исключительно женских приторно-сладких духов.       — Куда… — начала было Джослин, но Эмметт повернулся и заговорщики приложил палец к губам. Его взгляд упал на очередную полку с духами, и Джослин снова не успела опомниться, как к ее неповторимому букету добавился ещё один оттенок. Хотя ее носу было уже абсолютно все равно. Он был забит настолько, что она вряд ли сможет различать запахи ближайший месяц.       — На несколько минут хватит, — пробурчал он себе под нос, что она едва смогла разобрать слова, и поманил за собой к противоположному выходу из бутика.       — Мы идём в кино? — спросила Джослин, почесывая свербевший нос. Другого объяснения столь вопиющему поведению здоровяка у нее не было. Но он вытащил ее из бесконечной каббалы шопинга, и она даже готова была простить этот странный ход с парфюмом.       — Может, да…или нет…это неважно, — он шел куда-то в одному ему известном направлении, засунув руки в карманы и периодически поглядывая на нее. — Не думай об этом. Просто идём…главное, я как благородный рыцарь спас тебя из лап дракона…       Весьма удачное сравнение, подумалось Джослин. Коротышка Элис была по истине грозной драконицей, когда дело касалось покупок. Она хмыкнула и поравнялась с Эмметтом, позволяя ему самому выбирать путь. Они шли, словно в никуда, он то редко сворачивал, то заходил в первый попавшийся магазинчик, и спустя несколько минут бесцельного хождения, снова выходил. Джослин казалось, что он сам не знал, куда шел. Вот здоровяк снова резко свернул в какой-то невзрачный коридор, судя по всему, ведущий в сторону служебных помещений. Даже не оглядевшись, толкнул дверь с надписью «аварийный выход», которая вела на лестничные площадки, предназначенные для персонала и на случай эвакуаций. Джослин заинтригованная шла за ним почти след в след. Она никогда не была в таких местах, никогда не ступала за запрещённые линии и ограждения, и сейчас испытывала восхитительное бунтарское веселье вперемешку с будоражащим страхом быть пойманными. Ей ещё не доводилось так нарушать правила — школьные прогулы и первую (и последнюю, собственно) сигарету втихаря она не считала. Это были так, детские шалости.       Они поднялись до самого конца, и Эмметт открыл последнюю дверь, ведущую, как оказалось, на крышу торгового центра. Джослин сразу ощутила на лице прохладу морского ветра, принесшего с собой запахи большого города. Она сразу же обогнала Геракла и подбежала к самому краю, смотря вдаль на залив, где виднелись белые громадины паромов и мелкие точки крикливых чаек. Внизу и впереди, всюду, стояли стеклянные коробки строгих офисных зданий, отражавшиеся друг в друге, и Джослин практически почувствовала себя в комнате с множеством кривых зеркал, где реальность искажалась и обманывала глаза. Эмметт облокотился спиной о парапет и наблюдал за тем, как она довольно обводит взглядом открывшуюся картину и вдыхает полной грудью.       — Спасибо, — от души произнесла она, повернувшись к нему.       — Всегда пожалуйста, — его лимонадные глаза искрились весельем и теплотой. — Не теряй времени и наслаждайся спокойствием. Не уверен, что это надолго.       — Думаешь, охрана нас найдет? — Джослин увлеченно наблюдала, как внизу движутся машины, отсюда казавшиеся уменьшенными моделями.       — Элис найдет быстрее.       — Теперь я понимаю, почему она так насела на меня с этой поездкой. Все остальные просто не захотели ехать с безумным шопоголиком. И никто из вас даже не предупредил…       — Мы все прошли через это, — рассмеялся здоровяк низким голосом. — Настала твоя очередь.       — Значит, я прошла посвящение в ваш орден или секту? — подыграла ему Джослин. — С кем тогда Элис пойдет в следующий раз? Или у вас что-то вроде очереди на почетное сопровождение? — Эмметт рассмеялся еще громче, запрокинув голову. — Даже Джаспер отказывается? — осторожно спросила она, не глядя на него.       — А ему-то зачем? — удивился Геракл. — Он — последний, кто согласится на это безумие, уж поверь.       — Я думала, парни частенько сопровождают своих девушек. Вот как ты Розали.       Джослин опустила голову, снова пристально разглядывая то, что творилось внизу. Ей было немного неловко задавать такие вопросы, и она чувствовала, как ее щеки начали теплеть. Да и не планировала она изначально вообще спрашивать что-либо подобное, но разговор будто сам повернул в интересующее ее русло. С тех пор, как она увидела Твигги и Ахилла, мило переглядывающихся друг с другом, ее снова накрыли сомнения. Даже несмотря на то, что Джаспер сам опроверг их все однажды, она не могла избавиться от мысли, что упустила важную деталь. Может быть, неправильно поняла слова или взгляды… Джослин запуталась. И еще сильнее терялась от того, что Ахилл вроде как ей даже понравился. Она сама не заметила, в какой момент это произошло. Возможно, когда они сидели в тишине библиотеки, плечом к плечу, и он тихо рассказывал про какое-нибудь давно забытое событие. Или когда на испанском они тренировали особо сложный диалог и он поправлял ее произношение. И Джослин было бы обидно узнать, что он был занят Твигги. Она старалась не думать об этом, но иногда все-таки в памяти всплывал эпизод, как эти двое выходили из школы, держась за руки, словно влюбленные, и где-то внутри шевелилось что-то не очень приятное, как первые мутные отголоски тошноты после неудачно съеденного сэндвича.       — Джаспер и Элис? — хохотнул Эмметт, словно она выдала забавную шутку. — Они никогда даже не были вместе, — он немного промедлил и добавил: — А у коротышки уже давно есть кое-кто.       — Правда? Я его знаю? — Джослин стало очень интересно, кто из их провинциального городка смог заинтересовать Твигги.       Здоровяк только уклончиво пожал плечами, не желая распространяться на эту тему. Она не настаивала, в любом случае испытывая облегчение после его слов. Хорошо бы, он не передал их Джасперу — ей совсем не хотелось, чтобы он узнал о ее интересах. По крайней мере, пока. Они ещё простояли какое-то время, почти не разговаривая, просто наслаждаясь фоновым городским шумом и свежим ветром. А потом Эмметт просто сказал, что пора, и также незаметно вывел их в шумное столпотворение торгового центра. Элис уже ждала их, словно точно знала, откуда они появятся. Джослин вздохнула и приготовилась с новыми силами штурмовать магазины. Но то ли Твигги уже пресытилась, то ли возымели уговоры уже всех троих, они, наконец, закончили с покупками. Джослин с тоской смотрела на многочисленные пакеты в руках Элис и Розали, прикидывая, как все их уместить в багажник и пришла к неутешительному выводу, что часть придется разместить прямо в салоне.       Твигги не думала о таких бренных вещах, она уже устремилась в галерею, подпрыгивая от нетерпения. Джослин и не догадывалась, что обычные картины могут вызывать такие эмоции. Отец уже был там, хотя и выехал на несколько часов позже. Он перемещался по залам галереи и вовсю общался с посетителями, с удовольствием объясняя свое творчество и рассказывая истории написания картин. Элис тут же поспешила знакомиться к нему, а Джослин тихо прошла вглубь. Твигги сумеет представиться и без нее. Девушке не хотелось торчать в толпе незнакомых людей, когда отец обязательно ее представит всем. Она прошла в соседний зал, где в основном висели картины с античными сценами и портреты. Энтони был отличным портретистом, он любил рисовать известных исторических личностей и увековечивать знаменательные события. Частенько его работы расхватывались университетами или музеями. Она подошла к одной из картин с изображением какой-то прекрасной дриады и сразу узнала знакомые черты лица, похожие на ее собственные. Мама. Отец почти всегда рисовал ее очертания, наверное, даже сам того не понимая. Что-то кольнуло в груди, и Джослин резко обернулась. Буквально на секунду ей показалось, что кто-то стоял совсем рядом, но она была здесь одна, не считая нескольких посетителей в дальнем конце. И все же тревожное чувство знакомого присутствия не отпускало ее. Это был почти также, когда она чувствовала, что мать рядом. Точнее, ей просто так казалось, не более. Джослин дотронулась до кольца в губе, нервно оглядываясь в поисках источника своей непонятной тревоги. Ничего. Только отголоски странного тянущего ощущения в груди.       — Джослин, — позвал ее негромкий голос, заставив вздрогнуть и обернуться.       — Папа. Отличная выставка.       — Будет ещё лучше. Хорошо, что ты здесь, — он повел ее в ещё один зал, закрытый для посещений. Здесь было пусто и темно. — Мы хотим открыть ещё один зал с историческими полотнами. У меня есть несколько работ с военачальниками Гражданской войны и революции. Думаю, разместить их вот здесь, — он прошёлся вдоль пустой белой стены, проведя по ней рукой, словно уже представляя, как здесь висят картины. — А вот здесь отлично впишется «Подписание декларации независимости». Надо будет ее доставить из Филадельфии.       Энтони был полон энтузиазма, перечисляя все свои работы, которые хотел показать. Джослин только скептически хмыкала, сомневаясь, что это сильно заинтересует публику.       — Ты уверен, что это будет пользоваться спросом? — высказала свои сомнения вслух.       — Может, и нет, — пожал плечами отец, ничуть не расстроившись ее словам. — Но мы думаем приглашать сюда школьников и студентов. Бесплатно, тем более в этом году круглая дата гражданской войне       — Ну да, сто сорок лет, точно, — усмехнулась Джослин, припоминая тот самый урок. — А почему бесплатно?       — Потому что это наша история. Мы не должны ее забывать. К тому же это будет неплохая реклама и галочка благотворительности.       — Твои картины висят по всей стране. Долго собирать их будешь.       — Мы почти все спланировали. Где-то хватит просто моего звонка, ещё в парочку мест съездит Стивенс, — отец имел ввиду своего агента. — И ещё ты, — он посмотрел с улыбкой прямо на дочь.        — Я? А я-то как смогу помочь?       — Мне нужно, чтобы ты поехала в Харперс Ферри и отобрала несколько моих картин, — Джослин раскрыла от удивления рот, но отец все продолжал перечислять. — Там в музее висят несколько портретов Роберта Ли, Макклеллана и Шермана. И ещё мне нужен портрет генерала Ли на коне. Там, где он на фоне Голубых гор смотрит с высоты на город.       Теперь ей стало понятно, отчего название города, выбранного Джаспером, было так ей знакомо. Ну, конечно. Она даже там однажды была, почти сразу после ухода матери отец взял ее с собой, когда отдавал свои полотна в местный музей. Джослин плохо помнила тот период, они оба тогда были почти не в себе после случившегося. Отец рисовал как безумный, а она без конца слонялась рядом, не зная, чем себя занять.       — А почему Стивенс не может поехать, или местные работники сами не отправят картины?       — Стивенс и так уже занят под завязку, а у меня лекции в Ванкувере. Ну же, Джослин, ты лучше всех знаешь мои работы и сможешь выбрать именно те, что требуются. Мне нужны портреты, где лучше всего видна работа сухой кистью. Одно время у меня отлично получалась игра теней и контраста, — Джослин скрестила на груди руки и недовольно смотрела на отца. — Я уже позвонил туда. Тебя будут ждать в следующие выходные.       — Полагаю, выбора у меня особо нет, — буркнула она. Не успела она немного помечтать о своих планах на следующие выходные, как отец одним махом вернул ее на землю. И даже не спросил! И теперь ей придется тащиться в чертову Западную Вирджинию.       — Джо, — отец так редко звал ее сокращённый именем, что она невольно подняла глаза, до этого упрямо не желая смотреть на него, такого полного жизнерадостной энергии и вдохновения. Энтони всегда уходил в работу с головой и получал от этого колоссальное удовольствие, несмотря на все невзгоды, что могли твориться вокруг. — Прошу. Это важно для меня. Никто лучше тебя не справится.       — Ладно. Только напиши, что ты хочешь, чтобы я там откопала, — вздохнула Джослин. — Заодно посмотрю на этот знаменитый арсенал.       — Ох, Джослин, так его давно уже и в помине нет. Стоит только символический одноэтажный домик.       Класс, даже арсенала нет. В кои-то веки выпал случай посмотреть на исторические достопримечательности, но и этой возможности ее лишили.       — Тебе все равно очень понравится, — Энтони увидел ее огорченное лицо. — Сейчас там уже все зеленеет, и погода обещает быть хорошей.       И всё-таки, до чего же это было удивительное совпадение: ей выпало готовить доклад о Харперс Ферри, и через пару недель отец просит ее поехать туда. Джослин размышляла о странностях и поразительных случайностях, что встречались в ее жизни. Иногда она действительно могла поверить в некую фатальность или судьбу, как угодно. И ей уже самой хотелось поскорее оказаться в том забытом богом и людьми городке, чтобы посмотреть своими глазами на то, про что читала. Она пыталась воскресить в памяти далёкие детские воспоминания с первой поездки, но все, что ей удалось вспомнить — это шум рек, красно-желтые пятна листвы и пахнущие пылью помещения, где громоздились десятки пустых рам, старинные фарфоровые сервизы и древний клавесин.       Она даже не смогла дотерпеть до урока в понедельник и попыталась найти Джаспера раньше, чтобы рассказать ему о своей поездке. Джослин нашла его в пустом классе в самом конце коридора. Сколько она себя помнила, этот кабинет практически всегда пустовал. Туда сносили сломавшиеся проекторы, ненужные карты, плакаты и прочий хлам. Ахилл сидел спиной к двери и читал книгу.       — Джослин, — не оборачиваясь, произнес он.       — Как ты узнал, что это я?       — Ты слегка пришаркиваешь носком левой ноги, — при этих словах Джослин внимательно осмотрела свои ноги. — Как ты нашла меня?       — Не знаю. Просто шла и все.       Она действительно не могла точно объяснить. Порой ее ноги сами вели в нужном направлении, если она хотела что-то или кого-то найти. В незнакомых местах она ориентировалась так, будто отлично знала местность и никогда не терялась. Так она всегда находила мать, когда та забывала ее в очередной галерее.       Джослин прошла и села на одну из парт, скинув рюкзак.       — Знаешь, странно так…отец попросил меня съездить в Харперс Ферри…       — Когда? — Джаспер повернулся к ней всем корпусом, отложив книгу.       — В ближайшие выходные. Это будет…       — Семнадцатое апреля, да, — он странно улыбнулся, одними губами, остальное лицо словно превратилось в камень. — Памятная дата, верно?       — Да, я тоже об этом подумала, — Джослин пристально смотрела на него, пытаясь разгадать выражение лица, но быстро сдалась. Оно было нечитаемым. — Удивительное совпадение, на самом деле.       — Жизнь — вообще самое большое удивительное совпадение. Нам пора, на урок опоздаем.       Он быстро встал и вышел из класса, хотя до начала урока оставалось предостаточно времени. Джослин недоуменно смотрела ему в след, а потом поспешила следом. Может, она застала его в плохом настроении. В таком городке, как Форкс, было немудрено пребывать в унынии. Хотя сама она порой ловила себя на мысли, что все здесь было не так уж и плохо. Джаспер ходил погруженным в свои мысли всю неделю, но исправно ждал ее почти каждый день в библиотеке, хотя они подготовили доклад уже давно, и Джослин даже успела выучить на зубок всю свою часть. И все равно, она каждый раз заставала его там, за их столом, читающим очередную книгу или делающим какие-то пометки и записи. Обычно она молча садилась рядом, доставала домашнее задание или, реже, блокнот, чтобы украдкой порисовать. Она, может, и хотела заговорить, но не решалась. Да и что бы она сказала. Какой чудесный день? Так это не про Форкс. Что с тобой происходит? Слишком странно и навязчиво.       В пятницу Джослин не пошла в библиотеку. Доклад они сегодня презентовали на отлично, больше поводов туда приходить не было, и, постояв в нерешительности в коридоре, гипнотизируя знакомую дверь, она вздохнула и направилась на улицу, к своей машине. Ей сегодня все равно предстоял долгий путь до Сиэтла, чтобы успеть на рейс до Вашингтона. А оттуда уже поездом до Харперс Ферри. Отец уже купил ей все билеты и забронировал гостиницу. Когда дело касалось его живописи, он мог проявлять чудеса расторопности.       Джаспер догнал ее, когда она открывала водительскую дверь. Джослин удивленно приподняла бровь, выжидающе смотря на него. Он ей нравился, правда, но его странное настроение в последнюю неделю порядком поднадоело и заставило ее сомневаться. А она не любила сомневаться. Так что она предоставила ему почетное право сделать первый шаг.       — Ты ведь сегодня уезжаешь? — Джослин кивнула. — Хотел пожелать тебе удачи.       — Спасибо, — она еще с минуту подождала продолжения, но он только смотрел на нее, словно запоминал все мельчайшие детали. Она снова не удержалась, чтобы тронуть злополучное кольцо в губе. — Мне пора.       — Джослин, — он придержал ее за руку, заставляя обернуться. — Все будет хорошо, — она непонимающе посмотрела на него. — Просто знай это. Что бы ни случилось, в конечном итоге, все будет хорошо.       — Господи, Джаспер, ты меня будто на войну провожаешь, — не выдержала и усмехнулась Джослин, когда его лицо едва заметно дрогнуло. — Расслабься, это всего лишь Харперс Ферри. Наверное, он еще скучнее Форкса. Скоро увидимся, — она подмигнула ему и все-таки решилась. — А когда вернусь, может, ты, наконец, пригласишь меня на свидание?       — Свидание? — Джаспер слегка удивился, но вдруг его лицо разгладилось, и он обаятельно улыбнулся, взъерошив себе волосы. Джослин даже залюбовалась такой картиной. — Да, отличная идея. Я буду ждать тебя.       Когда Джослин выезжала со школьной парковки, ее настроение еще не было таким прекрасным с самого приезда. Она до самого конца смотрела в зеркало заднего вида, как отдаляется золотисто-медовая шевелюра Джаспера, неотрывно смотревшего ей вслед. Надо же, она сама пригласила на свидание. Она решилась! Может, она даже к тому моменту сделает модную стрижку. Почему бы и нет? Ее длинные волосы уже успели изрядно надоесть, она никогда их не обстригала больше, чем на три дюйма. Интересно, ей пойдет каре или даже боб, как у Твигги?       И словно вторя ее настроению, из-за облаков показалось солнце, провожая ее из города. Серый цвет растворился в ярких отблесках света, отражавшегося миллионами блестящих всполохов в лужах. Джослин счастливо улыбнулась, помахала отцу и нажала на газ. За окном мелькали ярко-зеленые ели и сосны, сам лес из мрачного превратился в по-весеннему свежий и приветливый. Ей даже на миг показалось, что в его глубине, где-то между тяжелых хвойных лап блеснуло что-то яркое и манящее, а в груди кольнуло и затрепетало от знакомых ощущений. Джослин посчитала это хорошим знаком.       На станцию Харперс Ферри Джослин приехала на следующий вечер. Это даже нельзя было назвать вокзалом. Одноэтажное здание из красного кирпича, закрытое для посетителей. Даже одна единственная билетная касса не работала. Часть здания была перекрыта строительными лесами, портившими всю картину. И пустота. Она была единственной, кто вышел здесь.       Джослин обошла здание и сразу попала практически в центр. Прямо перед ней, через дорогу, в ряд выстроились викторианские кирпично-деревянные и федералистские каменные дома в окружении свежей весенней зелени. За ними, на расположенной выше улице, виднелся готический шпиль церквушки. А вдалеке впереди и позади нее в сизой дымке низких облаков синели горы Голубого хребта. Джослин перешла улицу, даже не потрудившись дойти до светофора — машин все равно не было — и пошла вдоль домов, глазея на цветные ставни, резные балконы и старинные вывески. Потомак стрит — прочитала она на табличке. Значит, где-то недалеко должен быть арсенал. Она прошла чуть дальше, чувствуя, как идти стало немного тяжелее — она поднималась в гору. Справа от нее шумела река Потомак, и она приблизилась почти вплотную к ней. Через несколько сот метров она наткнулась на пустое пространство, поросшее яркой зеленой травой. Кое-где сохранилась полуразрушенная каменная кладка основания — Джослин догадалась, что именно здесь когда-то и стоял тот самый арсенал. Сейчас о нем напоминала только памятная табличка. И больше ничего. Смотреть было не на что. А каких-то полтора века назад здесь кипела жизнь и громыхали промышленные станки. Она почти слышала их звон и крики людей, чувствовала запах пороха и угля.       Джослин тряхнула головой, прогоняя наваждение, навеянное горой перечитанных материалов. Она свернула на Шенандоа стрит и пошла в обратном направлении по пустынной улице. Город словно вымер, а она ощущала себя призраком, бесцельно бродящим и потерянным. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, она поближе подошла к домам, заглядывая в окна и витрины. Старинный магазин одежды и ателье с мужским костюмом кофейного цвета на манекене в витрине. Бакалейная лавка, в которой виднелись корзины и плетеные короба, ряды бутылок, висели муляжи и связки какой-то снеди. В кредит не продаем — гласила крупная надпись внутри, сделанная старым винтажным шрифтом. Аптека, сквозь окна которой в полумраке Джослин разглядела стеклянные флаконы разных форм и размеров, старинный кассовый аппарат на высоком прилавке и кажется даже восковую фигуру аптекаря. А через пару домов кондитерская, если верить надписи, работавшая со дня своего основания в 1837 году. На втором этаже были оформлены жилые помещения, и Джослин вспомнила, что в этом доме жила некая миссис Полли Фитцстивенс. Она как раз читала письмо от ее племянницы Вайолет по пути сюда. Оно было среди тех самых материалов, которые всучил ей Джаспер, а она так и не вернула их обратно.       28 марта 1861       Дорогая тетушка Полли!       С нетерпением жду встречи с тобой. Здесь в Филадельфии стало совсем невыносимо, и я мечтаю поскорее покинуть ее и отдохнуть среди чудесного горного воздуха. Доктор Крейн говорит, что он мне особенно необходим после болезни. Лишь бы только отец отпустил меня. После речи мистера Линкольна все словно сошли с ума. Говорят, будет война. Повсюду только и разговоров о войне. Но ведь это же невозможно. Как мы можем воевать друг с другом? Я ужасно волнуюсь…       Ах, милая Вайолет еще не знала, что через каких-то пару недель все именно так и случится. Интересно, приехала ли эта Вайолет сюда, и что случилось с ней. Джослин еще немного посмотрела на дом, представляя, как сейчас ситцевые занавески на втором этаже раздвинутся, и из окна выглянет молодая девушка или краснощекая дородная женщина, чтобы посмотреть, что творится на улице. Она поспешила дальше и вскоре подошла к своей гостинице. Хотя гостиницей это двухэтажное каменное здание назвать было сложно. Скорее гостевой дом с несколькими комнатами и милой женщиной за малюсенькой стойкой ресепшена.       Отключилась она практически сразу после долгой поездки, а на следующий день, не теряя времени, отправилась по данному ей адресу в местный музей, где почти весь день разбирала под чутким надзором смотрителя картины отца. Тщательно отобрав несколько портретов генералов и тот самый портрет Роберта Ли на коне, который просил отец, она расписалась в описи и составленной накладной для последующей отправки в Сиэтл. На глаза попался выполненный маслом небольшой портрет лысеющего мужчины в очках, тоже сделанный Энтони.       — А это кто?       — О, это Джон Лэтчер, губернатор нашего штата на протяжении всей Гражданской войны. Выдающаяся личность, стоит отметить, — тут же охотно отозвался смотритель.       Точно, его она тоже вспомнила. Кажется, что-то было в прочитанных ею материалах.       14 апреля 1861       Суперинтенданту А. Барбуру.       Мистер Барбур. Альфред. Обращаюсь к тебе, поскольку знаю, что ты поймешь меня, как никто другой. И верю, сможешь принять все необходимые меры. Уверен, ты, как и я, понимаешь, что вопрос нашего отделения почти решен. Съезд в Ричмонде — лишь пустая формальность. А у тебя под боком федеральный арсенал. Думаю, мне не нужно объяснять, насколько ценным он для нас является. Нельзя позволить северянам заполучить то, что по всем законам принадлежит Западной Вирджинии. Сохрани его за нами любой ценой. Любой…       — И его тоже возьму, — решила Джослин.       И на этом с пыльными утомительными делами было покончено. Она вышла на свежий воздух, обнаружив, что ясное с утра небо затянули низкие серые облака. С гор подул пронизывающий ветер, и в нем ей чудился запах костров. Еще несколько часов назад светлый городок теперь выглядел мрачноватым и темным, как будто погрузился в сумерки. Ветер все завывал, скручиваясь в узких улочках между зданиями в сложные завихрения, трепал ей волосы и раздувал полы легкого плаща. По улице прогрохотал небольшой фургон, смотревшийся совершенно неуместно посреди мостовой и старинных зданий. Где-то заржала лошадь.       Лошадь?       Джослин оглянулась в поисках животного, но нигде и близко не увидела ничего похожего. Она поежилась от странных ощущений и неутихающего ветра. Видимо, это все он завывал, а ей просто показалось.       — Надеюсь, хотя бы обойдется без дождя, — пробурчала себе под нос.       — Дождя не будет. Этот ветер несет другое, — кашлянул рядом вышедший смотритель, и Джослин вздрогнула, обругав себя, что стала чересчур пугливой в последнее время.       — Что несет? — машинально спросила она, наблюдая как тлеет огонек сигареты между пальцев смотрителя.       Его лицо тонуло в сумраке нависающей крыши, и причудливая игра теней превращала его то в морщинистого старика, то в гладкую восковую посмертную маску. Джослин не могла оторвать взгляд от жутковатого зрелища, а смотритель снова затянулся, и огонек разгорелся сильнее, освещая часть его лица.       — Говорят, в такие дни духи волнуются, вот и гонят потусторонний ветер во все стороны. Чувствуешь, он будто повсюду.       — Это просто из-за перепада высот и близости гор, — скептически возразила Джослин, и все равно почувствовала себя неуютно, когда новый порыв ветра взметнул ее волосы и бросил в лицо.       — Может, и так. Я только пересказываю то, что слышал, — он безразлично пожал плечами. — Но еще до активной колонизации на той стороне, — он указал на другой берег Потомака, куда вели железнодорожные мосты, скрывавшиеся в горных тоннелях. — Было место силы, почитаемое среди шауни. Даже сохранилось несколько символов на скалах. А потом начались войны между племенами. И ирокезы вырезали почти все местное поселение, сняли скальпы и развесили на деревьях и камнях, надругались над священным местом. С тех пор, говорят, и нет мертвым покоя. И когда оттуда дует ветер, всегда становится темнее. А кто-то даже слышит всякое…будто бы звуки прошлого.       — Вы в это правда верите?       — Нет, конечно, — он усмехнулся и потушил сигарету. — Это всего лишь легенды. Но знаки действительно там есть. Если свернуть с Аппалачской тропы и пройти немного, можно их увидеть. Кто-то даже утверждает, что находил следы крови, которая стекала со срезанных скальпов по камням. Темные, почти черные подтеки до самой земли. Ерунда, конечно. Сотни лет прошли — какая уж там кровь.       Он кивнул ей на прощание и скрылся в здании. Джослин еще какое-то время наблюдала как гаснет огонек брошенной сигареты, а потом запахнула плащ и пошла в сторону гостевого дома. Ее поезд должен был прийти через несколько часов, и она не собиралась на него опаздывать. Еще утром городок казался ей вполне милым, пусть и пустым. Но сейчас он все больше походил на заброшенный призрак. Она снова прошла мимо территории арсенала, и не смогла побороть искушении бросить взгляд на противоположный берег реки, куда указывал смотритель. Ничего, кроме густого лесного массива, она не видела. Только далекие черные зевы туннелей, уходящих внутрь гор, пустые линии путей и каменные опоры разрушенного во время войны моста. Джослин отвернулась и пошла дальше.       Громко шумел Потомак, и сквозь этот шум Джослин казалось, что она слышит металлический грохот, словно по рельсам едут тяжелые груженные тележки, и крики людей. Она ускорилась и свернула на улочку, расположенную чуть выше, которая вела мимо городского кладбища и небольшой готической церкви. Оглушительный треск заставил ее подпрыгнуть на месте и в панике оглянуться. Она всего лишь однажды слышала, как стреляли из ружья. Это было еще в Пасадене — несколько парней устроили на пустыре соревнования, кто собьет больше бутылок. И сейчас она услышала точно такой же звук. Джослин даже дернулась, чтобы инстинктивно пригнуться, но никого вокруг не было.       Нервно озираясь, она, как вкопанная, стояла на месте, боясь пошевелиться. По привычке провела языком по пирсингу. Не помогало. Сердце стучало, словно бешеное, и в ушах шумела кровь. Джослин сделала осторожный шаг, еще один. Все было тихо. Ветер подул с новой силой, бросая ей в лицо прошлогоднюю листву, лежащую аккуратными кучками между старых надгробий. Она раздраженно смахнула ее и упрямо пошла дальше, начиная злиться на смотрителя, что рассказал ей страшилку под вечер, и на саму себя, что позволила себя испугать. Снова послышалось лошадиной ржание, и в нос ударил терпкий запах сена и навоза. Джослин даже не стала оглядываться, продолжая идти против ветра.       — Какая-то глупая ерунда, — бормотала она, успокаивая себя собственным голосом. — Мне все это просто чудится…начиталась исторической дребедени…наслушалась сказок…чтоб я еще раз…       Прямо перед ней пробежала большая собака, с лаем скрываясь между деревьями. Джослин вскрикнула и смачно выругалась. Она готова была обрушиться на владельца животного со всеми проклятьями, если бы только встретила его. Но она стояла совершенно одна, в окружении тонкоствольных сосенок и серых надгробных камней. Каким-то образом, не заметив, она сошла с дороги и углубилась на территорию кладбища. Снова выругавшись, Джослин развернулась и, быстро сориентировавшись, пошла прочь отсюда. Она старалась не смотреть по сторонам, только вперед, но на периферии зрения мелькали тут и там странные очертания, размытые силуэты и образы. Все чаще слышались отдельные возгласы, словно кто-то ее звал, звуки шагов, идущих с ней след в след. Ей даже казалось, что она слышит чужое дыхание в нескольких шагах позади. Но она точно знала, что никого вокруг не было. Только она и ветер, снова дувший ей в лицо.       Джослин чисто из вредности развернулась прочь от встречного потока холодного воздуха. Не прошло и секунды, как она снова ощутила на щеках колючие прикосновения, а в нос ударил мускусный запах лошадей, прелого сена и свежей древесины. Джослин зажмурилась, чтобы прийти в себя. Она от всей души хотела, чтобы по улицам проехала хоть одна машина или прошла шумная, галдящая толпа туристов. Ничего. Вокруг стояла непривычная тишина. Она открыла глаза и увидела возле стоящего неподалеку дуба высокий силуэт. Он стоял неподвижно, будто манекен. Она не могла различить, кто это был: он был высок, как мужчина, но ей казалось, что за спиной колеблются длинные женские волосы. Впрочем, это было не важно. Джослин вдруг поняла, что она не хочет знать ничего об этом таинственном некто. Она просто развернулась, снова уже в который раз, и побежала. Дышать стало тяжело, а ноги быстро устали подниматься в гору, но она все бежала. Ей казалось, что ее преследуют и уже нагоняют. Наверное, тот самый незнакомец. А вокруг ни души, в этом чертовом городе-призраке. Все тридцать местных жителей наверняка уже сидят по своим уютным домам. И никто ей не поможет.       Впереди уже виднелась река, на который с возвышенности открывался отличный вид. Джослин видела, как постепенно загорается городское освещение, казавшееся очень далеким. Она бежала к спуску с холма, где совсем рядом был ее гостевой дом. За спиной больше не слышались шаги, только ветер гнал ее в спину с какой-то неистовой силой, и одновременно дул ей в лицо. Она была словно в центре урагана — ветер был повсюду. До спуска, отмеченного белеющими в сумерках гранитными плитами, оставалось несколько метров. Джослин прибавила скорости, как вдруг земля просто ушла у нее из-под ног, и она полетела вниз головой вперед в какую-то большую квадратную яму. Последнее, что она увидела, это приближавшийся на большой скорости темно-серый камень какого-то старого надгробия, покосившегося от времени.