Жертва доверия, или Любовь в деталях

Гермиона сидела за столом в полупустом кабинете — древние руны не пользовались особой популярностью среди студентов. Так как главная сложность была в запоминании огромного количества информации — символы, все их обозначения, которых зачастую было несколько, обучение проходило в основном самостоятельно. Кабинет всегда был в полном распоряжении желающих посидеть над словарями в тишине, а редкие уроки объединяли учеников нескольких факультетов и курсов, так как начать изучение дополнительного предмета можно было на любом году обучения. Но даже так за каждым из рядов письменных столов в кабинете сидел только один ученик, они могли позволить себе такую роскошь, как личное пространство. На третьем курсе Гермиона подружилась с когтевранкой Белль, правда, дружба их не выходила за границы кабинета Рун, и как бы не приятно ей было общение с девушкой, к концу каждого проведённого за одной партой занятия хотелось стукнуть подругу чем-то тяжёлым по голове — так её раздражало постоянное сопение под ухом, когда каждая извилина мозга должна быть погружена в перевод текстов. Так что сейчас Грейнджер сидела за третьим столом первого ряда, отстранённо уставившись в страницы рунического справочника. Однако, мысли её были далеки от учёбы. Как попасть в дом, охраняемый мракоборцами? Гермиона не знала, чего ей хотелось больше: чтобы они там всё-таки были или чтобы заверения Дамблдора о том, что её родители будут под охраной, оказались ложью, сказанной с целью успокоить девушку. Она вспоминала расположение всех окон и скрипящих ступеней, разум её беспокойно прыгал от одного укромного места в родительском доме к другому. Ей хотелось быть подготовленной к любой ситуации. Конечно, Гермиона имела полное право входить в собственный дом так же, как и попросить родителей написать письмо в Хогвартс с сообщением о том, что их любимую дочь ждут по важному семейному делу. Однако, непонятно было, кому можно доверять. Возможно, это была паранойя, но чутьё подсказывало Грейнджер, что в свои планы стоит посвящать только необходимый минимум людей. Внезапно громкий голос окликнул её, отвлекая от мрачных мыслей: — Мисс Грейнджер, я надеюсь, ваше внимание сосредоточено на уроке. Древние руны не терпят невнимательности, — преподавательница поправила прямоугольные очки на кончике носа и поёжилась: в замке с каждым днём становилось холоднее. — Прошу прощения, профессор, я задумалась. Пожалуйста, продолжайте, — Гермиона перевела взгляд на доску с нарисованным символом, его значение она не услышала за тревожными мыслями, но решила, что попросит у кого-нибудь конспект. Только она успела нарисовать последнюю линию, как профессор взмахом волшебной палочки стёрла с доски старые записи и тут же начала наносить новые. В углу доски появился треугольник, выделенный красным цветом. Это означало, что при написании руны, которая появится вслед за ним, важно учитывать порядок начертания линий. Как всегда, изображение оказалось намного сложнее обычного, но Грейнджер тщательно перенесла руну на пергамент, пронумеровав порядок линий, и вслед за учителем написала справа: «Перерождение», дополнительное значение — «Равновесие» или «Искупление» в контексте руны «Боль». — Эта руна практически не используется в прямом значении, в большинстве случаев трактуется именно как «искупление» и встречается в основном в около религиозных текстах восьмого и девятого веков. Как видите, знак довольно древний. В те времена большое внимание уделялось мести, считалось, что провинившийся должен понести наказание за свой поступок, чаще всего физическое. Во время гонений магов руна стала использоваться в тёмных ритуалах, с помощью которых наказывали обидчиков, как волшебников, так и магглов. Есть вопросы? Да, мисс Грейнджер? — профессор Бабблинг посмотрела на свою студентку, одобрительно кивнув. — Что касается знака, две спирали символизируют жизнь и смерть, как и везде, так? — получив утвердительный кивок, девушка продолжила. — Почему они соединены ромбом? Обычно для указания связи используют одну линию, как мост или круг, если действие циклично, но я ни разу не встречала ромб, — Гермиона надеялась, что, вернувшись в свой образ отличницы, заставит преподавательницу забыть об её невнимательности в начале занятия. — Действительно, это так, я не уверена, но, возможно, руна была трансформирована в период использования её в Тёмной магии. Как мы знаем, в ней часто используются различные артефакты, скорее всего, для ритуала нужны были объекты, кратные четырём, или что-то в этом роде. Как я уже говорила, знания эти очень древние и дошли до нас не полностью. Я ответила на ваш вопрос? — женщина вновь поправила очки, что-то отмечая в своём блокноте. — Да, благодарю, — Гермиона уткнулась в свои аккуратные записи, дополняя их новой информацией. Традиционно началось время, отведённое на отработку написания рун. Под мерный шорох перьев Грейнджер снова вернулась к обдумыванию плана. До вечера оставалось не так много времени. Время в этот день ощущалось странно. Оно тянулось, как растаявшая карамель, но при этом словно закручивалось в ужасающий смерч и вгоняло её в такую тревогу, что она одновременно испытывала нетерпение и страх перед приближающимся побегом. Борясь с неприятным чувством в животе, Гермиона неторопливо направлялась к полю для квиддича, где уже должна была закончиться тренировка команды Гриффиндора. Грейнджер надеялась застать друзей там, чтобы сообщить им идею, пришедшую на ум буквально пару минут назад. Протеевы чары, которые она использовала для зачарованных галлеонов в прошлом году, при некоторой корректировке можно было легко применить и на других объектах. Галлеоны представлялись не самым удачным вариантом, потому что в одном из сценариев проникновения в дом Гермиона представила, как монета с оглушительным звоном падает на пол в не очень подходящий момент, а дальше друзья направляются прямиком в Азкабан. Так что девушка твёрдо решила выбрать самый незаметный вариант и уже сделала это. Гарри и Рон сидели на нижней скамье трибун, переговариваясь о чём-то с напряжённым выражением на лицах. Их волосы липли ко лбу от пота, спортивная одежда была в пятнах земли — видимо, сегодня они не раз падали с мётел. Подойдя к ним ближе, Гермиона машинально оценила физическое состояние каждого и, не найдя серьёзных травм, сказала: — Привет. У меня есть важная новость, — осмотревшись вокруг, Гермиона не нашла рядом с ними чужих любопытных глаз и немного расслабилась. — Гермиона, — парни приветливо ей кивнули. — Подождём Джинни? Она ещё в раздевалке, — они многозначительно смотрели на неё, пытаясь понять, связан ли этот разговор с их планами на вечер. — Да, подождём, — Грейнджер села на скамейку рядом с Гарри. — Как прошла тренировка? — подробности игры были ей совершенно не интересны, однако приходилось поддерживать видимость обычной дружеской беседы перед другими студентами, покидающими стадион. Парни в свою очередь рассказывали о квиддиче с искренним восхищением. Наконец, поле опустело, и Джинни вышла из женской раздевалки. — Наконец-то! Мы уж думали отправлять Миону на поиски, — пробормотал Уизли, двигаясь в сторону, чтобы дать сестре возможность сесть рядом с Гарри. Джинни выглядела радостной, воспользовавшись предложением Рона и положив голову на плечо Поттера. — Итак, вот, что я хотела вам сказать, — начала Гермиона, нервно поправляя волосы. — Интересно, что сегодня на ужин? Я умираю, как хочу пирог со шпинатом! — перебила её Уизли. — Джинни, это здорово, но, может, мы наконец… — такое поведение подруги вызвало негодование, как можно так себя вести, когда на кону стоят жизни людей? Уизли тем временем беззаботно мотала ногой, и Гермиона уже хотела высказать своё недовольство, как из-за раздевалки вышла пара студентов с покрасневшими лицами. Они вздрогнули, увидев людей на трибунах, и поспешили в сторону замка, предпочитая неловко смотреть на пожухлую траву под ногами. — Оу, — выдохнула Грейнджер, — хорошо, я поняла. Теперь можно? — Да, но перед этим должна сказать, что сегодня вечером девочки с пятого курса планируют наложить проклятье на Лаванду в коридоре пятого этажа, — Джинни всё ещё не выглядела обеспокоенной. — И что? Мы точно не собираемся к ним присоединяться, — не понял Гарри, нахмурившись. — А то, если Гермиона им помешает, она и алиби получит, и с Лавандой помирится. Не нужно заводить себе врагов среди тех, с кем делишь комнату, — заявила Уизли, приподнимая голову с чужого плеча. — Такое себе алиби быть замеченными после отбоя в коридорах, — не согласился Рон. — Есть идеи получше? Нет? Тогда план такой, — и Джинни стала посвящать друзей в то, о чём думала всю тренировку. *** Парвати сказала: «Арка за портретом дамы с огромной собакой», — вернее, написала в письме, которое Лаванда сжимала в одной руке, одновременно освещая себе путь тусклым «Люмосом». Нужная арка нашлась не скоро, заставляя пропетлять и задуматься: какую информацию нужно сообщать настолько далеко от посторонних ушей? Наконец, за очередным поворотом показалась деревянная картинная рама, прокравшись мимо неё, девушка попала в неосвещённый коридор, встретивший её такой непроглядной темнотой, что, казалось, осветить его не сможет и сотня свечей. — Парвати? — позвала Браун шёпотом, пытаясь привыкнуть к сумраку. — Ты здесь? — место было до крайности жутким, и холод медленно, но верно, расползался по телу, норовя добраться до сердца. — Парвати? — прошептала снова. В ответ она услышала жалобный всхлип. Усилив свет на конце палочки, девушка резко выдохнула и шагнула во тьму. Спустя пару шагов Лаванда заметила, что заклинание не освещает ровным счётом ничего. Она видела магический свет, но ни одного предмета, на который он бы падал, даже пол оставался невидим. — Да что такое, — сердито пробормотала Браун себе под нос и наклонилась, чтобы осветить хотя бы пол, но, к собственному ужасу, увидела, что туфли стоят на такой же плотной тьме, которая окружала её со всех сторон. Воздух вдруг стал плотным, словно она оказалась в давно заброшенном подвале, лишённом притока кислорода. Дыхание сбилось, и страх охватил её целиком, заставляя руки трястись в попытках удержать палочку влажными ладонями. — Парвати! Кто-нибудь! —девушка застыла на месте, не в силах сделать и шага. Слёзы текли по щекам, но Лаванда даже не замечала их. Этот давящий, лишающий воли ужас прекратился так же внезапно, как и начался. Раздался негромкий хлопок, и Браун обнаружила себя стоящей в неярко, но всё же освещённом коридоре. Она в панике бросилась к ближайшей стене и прижалась к ней всем телом, упираясь ладонями в камни и пытаясь унять тремор. Широко распахнутыми глазами Лаванда осмотрелась вокруг. Гермиона Грейнджер решительно сжимала палочку, направленную на четырёх незнакомых девушек. — Что здесь происходит? — спросила Гермиона, чётко выговаривая каждое слово. Девушки громко взвизгнули и бегом бросились в ближайший коридор, не заботясь о том, чтобы остаться незамеченными. Грейнджер повернулась к испуганной гриффиндорке. — Пятикурсницы, как мне кажется, — она обеспокоенно посмотрела на Лаванду. — Ты в порядке? Это был «Тёмный лабиринт», жуткое проклятье, продержалось бы сутки, но они не успели его закончить. Ты запомнила их лица? За такое исключение — самое слабое наказание, — Браун пыталась выровнять дыхание, слишком быстрое для того, чтобы что-то ответить. Воспользовавшись паузой, Гермиона продолжила, смущённо опустив глаза. — Лаванда, послушай… То, что я всем рассказала про тебя и… Малфоя. Я не хотела, честно! Я просто пыталась понять, кто подарил ему шкатулку, а когда догадалась, не смогла сдержаться и… — Знаешь, — Браун отошла от стены, хотя ноги её всё ещё ощущались ватными. — Я всегда считала, что у тебя больше мозгов. Не хочу тебя видеть. — Лаванда… — тихо начала Гермиона, подходя ближе. — Уходи, — зло прошипела девушка. Гермиона развернулась, шмыгнула носом и направилась в спальню, утирая слёзы. Лаванда недолго смотрела на её удаляющуюся спину, прежде чем отправиться вслед за однокурсницей, боясь остаться одной. Грейнджер шла всё быстрее, и, когда она скрылась за поворотом, Браун пришлось преодолеть некоторое расстояние бегом, чтобы не оставаться в одиночестве. Кутающаяся в мантию фигура маячила перед глазами весь путь до гриффиндорской гостиной. Вернувшись в спальню, Лаванда заметила Гермиону спящей на своей кровати, с головой укрытой одеялом. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. *** — Я аплодирую стоя! Это просто гениально, — Рон старался восторгаться шёпотом. Не более минуты назад он наблюдал за тем, как ловко Джинни выбегает из-под мантии-невидимки и сменяет Гермиону, занявшую место подруги. Все трое — Гермиона, Гарри и Рон — задерживают дыхание, когда мимо пробегает Лаванда Браун. Она, не заметив подмены, спешит за удаляющейся фигурой в конце коридора. — Идём быстрее, — Грейнджер саму сотрясала нервная дрожь от провёрнутого обмана. Прижавшись друг к другу и стараясь не отставать ни на шаг, друзья двигались к статуе Григория Льстивого. Однако, парни всё не могли заткнуться, норовя испортить всю операцию. — Что эти девчонки на самом деле использовали? — не унимался Гарри. — Что-то связанное с прыщами, не успела разглядеть, — ответила ему подруга. — Здорово ты её напугала, — добавил Рон. — Думаешь, они не поняли, что это ты её заколдовала? — Даже если догадались, никому не расскажут, — Гермиона ответила самым тихим шёпотом, на который была способна. Дальнейшие вопросы она игнорировала, и вскоре они незамеченными добрались до начала тайного хода. Гарри подвёл друзей вплотную к статуе, придерживая их за локти, затем протянул руку, которая на миг стала видимой, и немного наклонил кубок, который сжимал в пухлой руке высеченный из камня мужчина. Раздавшийся скрежет отодвигающейся каменной плиты был довольно громким, но ребята понадеялись, что в такое время поблизости никого нет, и, быстро юркнув в открывшийся проход, сбросили с себя мантию. Проход оказался старым, заброшенным и покрытым пылью. Но друзья этого и ожидали, гораздо хуже оказалось бы обнаружить следы недавнего использования потайного выхода из замка. Поттер шёл первым, освещая дорогу. Он то и дело спотыкался о валяющиеся под ногами камни. Примерно через пятнадцать минут пол сменился с каменного на земляной — видимо, всё это время путь проходил внутри замки, и вот они вышли за его пределы. Редкие капли воды, падающие с потолка, ударяли по нервам. Несколько раз Гермиона упала, запнувшись о корни и комья земли, так что теперь колени её саднили, а джинсы были испачканы. Наконец, туннель окончился кирпичной стеной. Никто не захватил с собой часов, так что время, потраченное на путь, было примерным, но по общим ощущениям ребят — шли они не меньше часа. Выход открылся обычной «Алохоморой», кирпичная кладка отъехала в сторону, как раздвижная дверь, за ней показался тёмный, неосвещенный клочок улицы. Пахло действительно помойкой. Прокрасться по улицам спящей деревушки, укрываясь мантией, не составило труда, и через несколько минут троица уже стояла у чёрного входа во «Всевозможные вредилки». Первый поход в Хогсмид для первокурсников был пару дней назад, близнецы тогда заработали рекордную выручку. Конечно, родителям пришлось опуститься до шантажа, чтобы убедить сыновей окончить школу, так что теперь Фред и Джордж посещают занятия в свободном режиме, тем не менее по графику сдавая все экзамены на хорошие баллы, к удивлению учителей и зависти студентов. Квартира их была небольшой — кухня с барной стойкой вместо обеденного стола была одновременно и гостиной, за счёт приютившегося у стены дивана, ванная да одна спальня. Привыкшим к скромной, но дружной, жизни, парням было здесь вполне комфортно. Но когда в крохотную комнату набилось пять человек вместо двух, стало откровенно тесновато. К счастью, задерживаться надолго не пришлось. — Мы бы поболтали, — сказал Джордж. — Но, видим, вы спешите, — продолжил Фред, хватая под руки Гарри и Рона, и аппарировал с громким хлопком. Джордж шагнул к оставшейся стоять у двери Гермионе, галантно подставляя ей локоть. Глаза его светились весёлым огоньком, а по веснушчатому лицу расползалась улыбка. — Не ожидал от меня такого, да? — спросила Грейнджер, шумно выдыхая и пытаясь успокоиться перед самой сложной частью их миссии. — Напротив, ждал, пока ты что-то такое выкинешь, — парень дождался, пока Гермиона возьмёт его за руку, и они аппарировали. Попрощавшись молчаливым кивком, они разделились на группы — Фред и Джордж, как и договаривались, отправились в ближайший парк, находящийся в пяти минутах ходьбы от места аппарации, а Гарри, Рон и Гермиона, набросив на себя мантию-невидимку, двинулись в сторону дома Грейнджер. Улица была хорошо освещена фонарями, белые окна дома яркими пятнами выделялись на фоне кирпичных стен. Тишина, слышен был только далёкий звук машин, но здесь всё было погружено в спокойный сон. Картина, открывшаяся глазам друзей, была вполне мирной, ровные ряды одинаковых домов, тонкие кипарисы между ними — ни следа трагедии. — Где сгоревший дом? — шёпотом спросил Гарри. Гермиона взглядом указала на здание на противоположной стороне дороги. Обычный дом, даже немного ухоженнее остальных, ни опавшего листика на газоне, ни забытой газеты у двери. Дом выглядел настолько идеальным, что Грейнджер сразу поняла, — это иллюзия и, надо сказать, не самая качественная. «Конечно, на дом наложены магглоотталкивающие чары, а иллюзия для журналистов-волшебников, чтобы они не крутились здесь в поисках сенсации», — подумала девушка. Она повела друзей ближе к дому, в котором прошло её детство. В одном из окон на первом этаже горел свет. Затаив дыхание, Гермиона огляделась по сторонам, никого постороннего не было. Тогда она достала палочку и произнесла поисковое заклинание, но ни обнаруживающих, ни защитных чар на доме не было, как не было и охраны. «Ёбаный Дамблдор, — мысленно ругалась Гриффиндорка, — так я и думала». Друзья глядели на неё в ожидании. Ещё несколько мгновений она смотрела на дом, затем направила палочку на своё запястье, через мгновение на руках парней появилась одна и та же надпись: «Никакой, блять, охраны, идём». Гарри двинулся было к главному входу, но Гермиона придержала его за локоть и направила в обход дома. Здесь находилась неприметная дверь, выкрашенная белой краской, которая вела в небольшой, но ухоженный садик. Наконец, друзья вошли внутрь. Ещё раз проверив помещение на наличие заклятий, двинулись в сторону гостиной, из которой лился свет и слышался звук включённого телевизора. — Подождите здесь, — сказала Грейнджер, оставляя парней в узком коридоре и в одиночестве проходя в комнату. Гарри и Рон встали, прижавшись к стене так, чтобы видеть оба конца коридора, на случай, если появятся нежданные гости. Под мантией-невидимкой их не было видно, но они должны были предупредить подругу в случае опасности. «Странно, что их не охраняют», — сказал Гарри посредством заклинания. Рон некоторое время в задумчивости смотрел на своё запястье, затем направил на него волшебную палочку и отправил сообщение Гарри. «Может, они не хотят привлекать внимание, выставить охрану — это прямым текстом сообщить Ты-знаешь-кому о том, что эти люди важны. Но тот факт, что заклинаний нет — это странно. Дамблдор бы не говорил, что их защитят, не будь он в этом уверен. Я думаю, Гермиона права, и в Министерстве действительно есть предатели». «Если кто-то специально убрал защиту с дома, значит, на них готовится нападение?» — Рон в ответ пожал плечами. Несколько минут прошли в тягостном ожидании, из гостиной не доносилось ни звука, должно быть, Гермиона наложила Заглушающее заклинание. Уизли устало прислонился к стене и подавил зевок. Внезапно Гарри, стоявший спиной к нему, толкнул его локтём. — Смотри, — прошептал он, видимо, что-то поразило его настолько, что он забыл о необходимости соблюдать тишину. Рон выглянул из-за его плеча. Мантия-невидимка делала обзор немного размытым, но Уизли, тем не менее, смог разглядеть, куда указывал друг. На полке стояли фотографии. Обычные, маггловские фотографии, с изображённой на них семьёй Грейнджер. На всех была изображена маленькая Гермиона, в компании темноволосого мужчины и женщины, как две капли воды на неё похожей. Однако, на глазах у парней обычно статичные изображения стали двигаться. Фигуры людей заволокло дымкой, а когда она развеялась, их подруга пропала со всех фотографий. — Что она делает? — прошептал Рон. — Не уверен, но кажется, она только что стёрла себя из их жизни, — тихо ответил Поттер, продолжая сверлить взглядом пустые места на семейных фото. В этот момент дверь, ведущая в гостиную, открылась, из неё молнией выскочила Гермиона и, бросив на ходу: «Подождите минуту, мне нужно в комнату», побежала по лестнице на второй этаж. Однако, не успели парни обменяться и парой фраз, как она уже вернулась, на ходу убирая в сумку какую-то книгу. — Миона, ты как? — спросил Рон едва слышно. Та в ответ неопределённо мотнула головой, отчего кудрявые волосы ударили по лицу стоявшего рядом Уизли, направила на своё запястье палочку, и секундой позже парни прочли: «Я применила Обливиэйт», — на своих руках.