Ледовые Знамения

Если бы кто-то сейчас спросил Кроули волнуется ли он, то ответа бы не услышали. Он старался не смотреть на Азирафэля, чувствуя, что один только взгляд способен разжечь в нем немыслимый огонь и его драгоценная детка уедет куда-то в кювет, пока их губы будут сладостно терзать друг друга. Руки сжимают руль и переключатель скоростей до скрипа кожи о кожу, ноги жмут на газ и сцепление, будто таким образом надеются добраться до дома быстрее… Азирафэль на каждом повороте нервно вздыхает и, кажется, беззвучно молится, едва шевеля губами, его рука ни на секунду не отпускает ручку над дверью. Молитвами Азирафэля, или дьявольской удачей Кроули, доезжают они до апартаментов Энтони всего за дюжину минут, место на подземной парковке находится почти сразу… И вот они уже сидят в машине и смотрят друг на друга горящими от возбуждения глазами. Фэлл, как более здравомыслящий из них двоих, первым отводит взгляд и выбирается из машины. Кроули почти тут же оказывается рядом с ним, Бентли сверкает фарами на прощание, Энтони улыбается Азирафэлю, берет его руку, оставляет на ней нежный невесомый поцелуй. Мужчина судорожно вдыхает внезапно ставший горячим воздух и нежно улыбается ему в ответ. Кроули ведёт его за собой к лифту. С подземки можно было спокойно подняться на его этаж без ненужного общения с консьержем. И Кроули этим не раз пользовался раньше. Кнопка лифта вновь подверглась атаке тонких пальцев, остановленных почти тут же мягким прикосновением пухлых пальцев к острой скуле. Энтони мурлыкнул и потерся щекой о ласкающую руку. В лифте Кроули чуть ли не расплылся довольной лужицей — Азирафэль вплел пальцы в длинные рыжие локоны и нежно гладил кожу головы. Юноша прижимался губами к запястью и едва ощутимо прихватывал кожу. Им повезло — никто более не изъявил желания подняться на девятнадцатый этаж. В квартиру Кроули буквально ввалился, смущаясь от игривого шлепка по попе, которым Азирафэль решил поторопить его. Довольное лицо Фэлла ещё больше распалило желание Энтони, сжимая тисками удовольствия. Когда обувь была сброшена, юноша буквально вжал мужчину в стену, впиваясь в пухлые страстные губы требовательным, но нежным поцелуем. Острые клыки прикусывали язык Ангела, проникший в желанный рот. С трудом они оторвались друг от друга, тяжело дыша и смотря друг другу в глаза. — А-ангел… — Прошептал Кроули, переводя взгляд с припухших от поцелуев губ к шалым от удовольствия глазам Азирафэля. — Ангел, можно я.? Азирафэль нежно улыбнулся, потянулся и оставил поцелуй на змейке на виске и утвердительно кивнул. Глаза Кроули загорелись адским огнем возбуждения. Ещё контролируя себя, он провел Фэлла в свою спальню, где практически уронил на свою постель их обоих. — Насколько?.. — Кроули откашлялся от возбуждения, перехватившего горло будто рука опытного партнёра. — Насколько далеко ты готов зайти, Ангел? Азирафэль смущённо краснеет, отводя взгляд от молодого любовника. Его губы немного нервно подрагивают — желая скрыть то ли улыбку, то ли страх. Кроули начинает волноваться. Но Фэлл всё-таки улыбается, притягивая Энтони повыше. — Давай пока не будем торопиться, дорогой? — Кроули кивнул и нежно поцеловал подставленные губы. — У нас впереди все время мира, а сегодня было только первое из миллионов будущих свиданий. — Ты так красиво говоришь, Ангел… — Улыбается Кроули, прикусывая подбородок мужчины. Изящной змейкой он скользнул на живот Азирафэля, потираясь своей худой задницей об явное желание смущённого Фэлла. Энтони широко улыбнулся, упираясь руками в крепкую мужскую грудь. — Я так не умею… — За то ты очень красиво двигаешься, дорогой… — Азирафэль покраснел ещё сильнее и двинул бёдрами, потираясь своим стояком о Кроули, руки его незаметно легли поверх ягодиц. Голос его становился все тише, интимнее. — И на льду, и на мне… — Какие грязные приемчики использует этот Ангел. — Кроули широко улыбается и снимает свою кофту, обнажая худое, жилистое тело, не лишенное мускулов. Тонкие пальцы забираются под рубашку Азирафэля, щекоча и лаская мягкие бока, задирая её, обнажая светлую кожу. Они — будто противоположности, созданные из одной глины, но обоженные разным огнём разными мастерами. Но при взгляде на них сразу понимаешь — они созданы для того, чтобы быть вместе. Как яростный огонь и спокойная вода, как день и ночь, как свет и тень, как добро и зло — неотделимые понятия, которые не могут существовать без своей противоположности. Худой, гибкий, страстный и порывистый Кроули с огненными волосами и смуглой кожей был похож на древнего бога огня или самого дьявола во плоти, соблазняющего невинных дев и юношей на плотские грехи одним огнем своих янтарных глаз. Соблазняет мягкого, нежного, спокойного и, на удивление, пылкого Азирафэля с его почти снежно-белыми волосами и голубыми океанами глаз, напоминающего сейчас северного бога морозов и зимы, но ласковый взгляд его и мягкость навевали мысли о пухлощеких купидонах — ангелах любви. И Кроули казалось, что его сердце пронзила меткая стрела купидона — не влюбиться в Ангела под ним было практически невозможно и он был поистине удивлён тому, что Фэлл до сих пор одинок. Сердце Азирафэля же пылало в пламени соблазна демона, смотрящего на него огненным янтарем глаз и сидящего на его бёдрах. И не мог поверить, что этот огненный элементаль в чистом виде нашёл приют в нежном плену его грудной клетки. Кроули жмурит глаза, прерывая их контакт, и сладко стонет от удачного движения, задевающего чувствительное колечко мышц. С хитрой улыбкой он сползает ниже, оказываясь лицом возле натянутой ткани брюк Азирафэля. — Кроули?.. — Почти жалобно тянет мужчина, сжимая руками подушку над головой. — Что ты?.. — Чшш, Ангел… Наслаждайся. — Энтони обхватывает губами напрягшийся орган сквозь ткань, лаская. Руками он споро расстегивает молнию и пуговичку, чтобы тут же спустить с желанного органа всю лишнюю одежду. Чтобы тут же скрыть его от холодного воздуха огненным жаром воистину змеинной глотки. Кроули принимает в рот немалую длину Азирафэля почти сразу до конца, заставляя мужчину задохнуться от возбуждения. Против длинного и умелого языка Кроули Фэлл с трудом держится пару минут, прежде чем глубоко толкнуться, загоняя напряжённый член в глотку, и взорваться феерверком эмоций и чувств внутри. Энтони удовлетворенно стонет-рычит, принимая в рот жадными глотками пряную сперму мужчины. Довольно облизываясь, Кроули поднимается выше, кладёт голову на плечо тяжело дышащему Фэллу и целует его в щеку. Прижимается к его разгоряченному телу, немного мокрому от пота, но Энтони вовсе не против. Он трётся носом о короткие светлые волоски на виске, когда чувствует, как Азирафэль начинает приходить в себя после оргазма. Он поворачивает голову и целует покрасневшие от минета губы Энтони, прикусывая их, опускает руку ниже и удивлённо раскрывает глаза, когда понимает, что его партнёр не возбужден. — Энтони? — Удивлённо спрашивает он, смотря на расслабленного и разнеженного парня. Кроули лениво приоткрывает один глаз. Азирафэль смущённо проводит рукой по мягкому члену, Кроули так же лениво улыбается. — Тебе не.? — Мне очень даже да, Ангел. — Хихикнул разморенный Кроули. — Просто мне не нужна дополнительная стимуляция. Азирафэль несколько секунд смотрит на него в непонимании, прежде чем покраснеть и отдернуть руку. Кроули рассмеялся громче и закинул руки за голову. Потянувшись, он поднялся, нависая над блондином, и чмокнул его в пухлые губы. — Я в душ. Если ты не против. — Энтони мило улыбается и, не получив возражений, уходит в соседнюю комнату, покачивая соблазнительными узкими бёдрами. Азирафэль ещё какое-то время залипает в дверь, переваривая все произошедшее. Устало откинувшись на смятую их развлечениями постель, Азирафэль размышлял. О произошедшем, о сегодняшнем дне, об их отношениях. И приходил к выводу, что последний раз он был так счастлив… Да не был он никогда настолько счастлив! Чтобы быть опьяненным одним лишь запахом человека рядом; чтобы ловить себя на том, что не можешь отвести взгляд от его веснушек и гибкого худощавого тела; чтобы осознавать, что думаешь о предстоящей встречи больше, чем о будущих тренировках и возможностях. И Фэлл недоумевает, как его раньше заботило что-то кроме Кроули. Ведь сейчас он занимал все его мысли, будто его образ отпечатался в его голове, на внутренней стороне век. И Азирафэль был вовсе не против. Кроули уже вернулся из душа и, получив от него сладкий поцелуй со вкусом мятной зубной пасты, мужчина тоже направился душ. По возвращении он обнаружил умилительную картину — Энтони сладко спал, обернув вокруг своей тонкой талии одеяло и приоткрыв рот. Азирафэль нежно улыбнулся, аккуратно лёг рядом и поцеловал приоткрытые будто для него губы. Что может быть слаще, чем засыпать, обнимая любимого человека и вдыхая его опьяняющий запах?