Кто любит красоту,
по одной этой причине
неспособен любить безобразие.
Мори Огай не просто так выбрал нейрохирургию как что-то, чему хотел бы посвятить остаток своей жизни. Данное решение было принято ещё в молодые годы, когда после окончания школы перед ним встал вопрос поступления. Строение, особенности функционирования, запрет к прямому исследованию мозга человека интересовали Мори ещё с юного возраста. Будучи пятнадцатилетним подростком, когда у других мальчишек играли гормоны, и они прятали под кроватями или в тумбах журналы интимного характера, бегали за одноклассницами, самоудовлетворяли себя, в моменты, когда оставались одни дома — Огай же в это время прятал книги по анатомии человека и животных, считая свое увлечение чем-то, что не есть нормальным для его возраста. И правда, было в этом что-то странное. Ребяческие игры в те времена были довольно странными, и, в некотором роде — жестокими. Например, для дворовых мальчишек считалось довольно веселым занятием —надувание лягушек через трубочку, но мучения земноводного на этом не заканчивались. Для пущего веселья, дети мастерили некое примитивное устройство, что было схоже с удочкой. Оно представляло собой короткую палку, диаметром которая напоминала ручку бейсбольной биты. С одной из сторон была закреплена леска, к которой затем и привязывали надутую ранее лягушку, и с размаха, словно кнутом, били по столбу или дереву. Подростки наблюдали как та лопается, и ее внутренности, лапки, голова секундным взрывом рассыпаются в воздухе, словно салют, затем падают в разнобой на землю оставив после себя множество едва ли заметных, красочных следов мертвого земноводного. Мори Огай никогда не участвовал в подобном. Такие игры вызывали у него отвращение к глупости своих одногодок. Ведь лягушки — это живые создания, они, конечно, не имеют сознания и подсознания, но все же — хорошо подходят для первых шагов в изучении строения и составляющей живых организмов. От этого он и сидел у края противоположного берега озера, вылавливая лягушек в небольшую банку, чтобы затем отправиться во двор, для воплощения задуманного. Препарировать лягушек, просто ради интереса, было скучно. Поэтому, юный Мори вел научный дневник, в котором описывал каждый свой опыт, в надежде, что в будущем он войдёт в историю с потрясающим мир открытием, только вот, не с лягушками — а с людьми. ××.××.×××× Сегодня удалось выловить взрослую лягушку. Подопытная особь №9 Внешних особых отличий нет:У подопытной особи имеются неповреждённые парные пятипалые конечности, типичные для наземных позвоночных животных. Тело широкое, короткое и упрощённое.
У подопытной особи нет хвоста (что говорит о том, что особь является взрослой и прошла процесс метаморфозы); хвостовой отдел позвоночника видоизменён в палочковидную кость уростиль; рёбра отсутствуют.
Обладает хорошо развитыми конечностями; задние конечности длиннее передних, имеют более мощную мускулатуру и обычно приспособлены к прыганию.
Детально изучив внешний вид и особенности объекта, приступаю к вскрытию.
У подопытной отсутствует система мышц (брюшных, диафрагмы и межрёберных).
Сердце является трёхкамерным (что характерно для рептилий).
Насыщенная кислородом кровь из лёгких поступает в сердце через левое предсердие, а обогащённая углекислым газом кровь из тканей, а также насыщенная кислородом кровь из кожных вен — через правое.
Таким образом, в левом предсердии кровь у подопытной артериальная, а в правом — смешанная.
Специальный клапан регулирует подачу крови из желудочка сердца в аорту или в лёгочную артерию, в зависимости от типа крови.
(В анатомии лягушки имеется: Правое предсердие, лёгкие, аорта, икра, толстая кишка, левое предсердие, желудочек сердца, желудок, печень, жёлчный пузырь, тонкий кишечник, клоака)У объекта педицеллярные зубы, расположены в верхней челюсти. Вероятнее всего, с их помощью животное удерживало пищу перед тем, как её проглотить (однако, зубы недостаточно крепки для укусов или поимки жертвы). Язык у лягушки липкий, раздвоенный. В пассивном (мертвом) состоянии язык свёрнут во рту. Он прикреплён спереди к челюстям.
Выделительная система индивида схожа по своей структуре с системой млекопитающих. У неё есть две почки (мезонефрос), фильтрующие мочевину и другие продукты жизнедеятельности из крови.
Полученный фильтрат почки концентрируют в мочу, которая затем проходит через мочеточник и скапливается в мочевом пузыре. Из мочевого пузыря продукты жизнедеятельности организма попадают в клоаку и оттуда — наружу.
Нервная система лягушки состоит из головного мозга, спинного мозга и нервов, а также периферических нервных ганглиев. Многие части головного мозга лягушек соответствуют частям человеческого мозга.
Головной мозг состоит из двух обонятельных долей, двух церебральных хемисфер, шишковидного тела, двух зрительных долей, мозжечка и продолговатого мозга.
(Особенности мозга проверю на следующей подопытной, попытавшись сохранить ее живой при вскрытой черепной коробке) Однако препарирование лягушек и разделывание их на части является самым безобидным, что было сотворено руками юного Огая. В списках препарированных животных имелись дворовая собака по прозвищу Жучка, соседская кошка, которая неудачно вышла прогуляться, белка, что повелась на предложенные ребенком орешки, мыши, купленные на местном рынке, крысы, которые по неосторожности попались в липкую ловушку в плодовой их дома, хомячки, купленные матерью. ××.××.×××× Сегодня удалось в лесу, что рядом с домом, поймать белку. Подопытная особь №35Дабы сохранить мех от загрязнения, был использован крахмал. Им я осыпал места разрезов, обнажившиеся мышцы, свежие кровяные пятна на меху.
Уложил подопытную спиной на плёнку, головой к моей левой руке.
Для обычной препарации, выполняется разрез не брюшной полости, а кожного покрова, стараясь сохранить целостность объекта, разделяя меховой покров на пробор. Для эксперимента №35, требуется вскрыть брюшную полость, дабы изучить и изъять внутренности.
Делая разрез скальпелем вдоль брюха, мы разделяем его на две стороны пинцетом. По пробору осторожно разрезаю кожу от конца грудной кости до заднепроходного отверстия, прорезая тонкую брюшную стенку, что повлекло за собой выпадение кишечника, выделение крови и кала. Края брюшного разреза пальцами рук раздвигаем, для большего удобства зафиксировал в таком положении древесными палочками, и промокнул места кровотечения ватными тампонами, присыпая их крахмалом.
Строение белки обычное, ничем не различается с анатомией кошки, поэтому, снял шкуру с туловища и задних конечностей.
Бедро необходимо было вытянуть из-под кожи брюха, спуская кожу с передней части ноги. Между бедром и кожей я ввел пинцет, отодвигая кожу от мускулатуры, и перерезал ее ножницами в коленном сочленении. Левой рукой зажал голень и осторожно стянул с нее оболочку чулком до пальцев, следя за тем, чтобы не вырвать конечность из шкурки (что могло вызвать лишнее кровотечение и повреждение скелета). Бедро остается при мясной тушке, кости голени — при шкурке. Таким же путем, была препарирована и вторая конечность. В месте отчленения задних конечностей от кожи спины и мышц туловища пальцами отделяю в области позвоночника и таза кожу до основания хвоста.
Закончив с нижней частью туловища, я приступил к верхней части, а точнее, к голове. Содрав покров с головы подопытной, все же, пришлось смириться с тем, что скелет, тем не менее, не получится оставить в сохранности (иначе к мозгу не подобраться)…
Проводя свободное время за опытами над животными, конспектируя все в свои научные дневники Мори Огай только подпитывал свой интерес. Однако, со временем никакие животные не могли удовлетворить его любопытство. Должно быть, только благодаря какому-то чуду, подросток держал все в тайне. Окончив школу, юный живодёр поступил в медицинский университет на отделение «Лечебное дело», предварительно сдав три экзамена (биологию, японский язык, химию), на высший балл. Вот тогда, в девятнадцатилетнем возрасте, Мори Огай впервые попал в место, которое он шутя назвал «рай для экспериментов», но, если говорить на более понятном языке, то добрался до практики по изучению анатомии в морге. Однако, полностью насладиться учебным процессом будущему нейрохирургу так и не удалось. Неожиданно начавшаяся война на территории Японии, забрала не только множество жизней, но и сломала будущее тем, кто желал воплотить свои мечты в реальность. Конечно, это не отразилось на Огае, призыв как военного нейрохирурга на фронт только раскрыл перед ним новые возможности. Некоторые операции он проводил добросовестно, излечивая солдатов, но вот тех, кого, как он считал, — даже не стоит пытаться спасти, мужчина оперировал для своих утех, изучая и улучшая свои навыки, проходя ординатуру в горячих точках. Солдаты гибли тысячами, от чего эксперименты Мори оставались без внимания почти до самого конца. Был один человек, который проведал о проделках нейрохирурга, но главнокомандующий военной группой Нацуме Сусэки, приказал Серебряному Волку не вникать в дела Огая, ведь спасал он жизней намного больше, чем губил. Фукудзава находил поступки Мори настолько отвратительными, что молчание сохранял лишь с уважения к главнокомандующему военной группы, который был по совместительству его наставником. В один из мрачных военных вечеров, Юкити принес на своей спине к Огаю (ибо иных врачей в медпункте не имелось), полуживого, с дырой в черепе, перемотанной грязной тряпкой. Не в силах даже смотреть на презренного военного врача, Серебряный волк даже хотел остаться и наблюдать, чтобы Мори не натворил глупостей с его сослуживцем. Однако Огай выставил его из медицинского пункта (а точнее, небольшой палатки болотного цвета). — Даже не думай. — Строгим голосом, стиснув зубы, предупредил Юкити, ведь они оба прекрасно понимали, что Фукудзава имел в виду. Однако, в ответ Серебряный волк лишь заметил добродушную улыбку охотника, что без усилий доставал добычу из ранее выставленного капкана, что вызвало неприятное ощущение тошноты и омерзения. Что творилось внутри палатки, остаётся загадкой и по сей день, однако, лишь известно, что солдат погиб, но вот пал он от травмы, или от опыта Мори Огая — тайна, покрытая кровью и мраком. Нейрохирург вышел из палатки, вытирая вымытые руки белым полотенцем, самодовольно глядя на Фукудзаву. — Безобразие. — Коротко бросил Серебряный волк. Скривившись от досады и отвращения, он начал уходить от хижины дьявола. Терять сослуживцев ему пришлось не впервые, но щемящая боль каждый раз, как впервые, пронзала его доброе сердце. — Верно. Вот это верно! Это — безобразие, моё самое главное в жизни призвание! — Воскликнул ему в след Огай.