Лекарство от меланхолии

Джеймс не знал, как он выглядел, когда вышел за порог, но как только Данди увидел его, насмешливая ухмылка исчезла с его губ, и он сразу же посерьёзнел. Он шагнул ближе к Джеймсу, прикрывая его своим телом от возможных посторонних глаз в проходе. Но на корабле по-прежнему было пустынно и тихо, если не считать скрипа льда и шагов вахтенных на палубе. - Сюда, сэр, - мягко сказал Анри. Он называл Джеймса «сэр», только когда они были на людях, так что это было достаточно необычно, чтобы привлечь его внимание и сосредоточить его на этом, а не на бушующем внутри смятении. Данди взял Джеймса за руку и провёл к нему в каюту - которая, к счастью, находилась недалеко от каюты сэра Джона, так что присутствие Джеймса в проходе было очень кратким. - Боже правый, Джейми, - сказал он, когда раздвижная дверь была заперта. - Ни слова! - прошипел Джеймс, заново приходя в ярость от беспокойства во взгляде Данди. - Этот... шум. Кто-нибудь слышал? - Я слышал, - сказал Данди. - Но всё творилось очень тихо. Удары вряд ли было слышно, я думаю, дверь хорошо их заглушала. А вот твои... твои... крики протеста, возможно, да. Во всяком случае, никто не приходил с расспросами. Не в силах больше сдерживать накопившееся раздражение, Джеймс хлопнул рукой по столу, отчего книги и перья подскочили и с шумом посыпались на пол каюты. - Тише, - сказал Анри и, подойдя к нему ближе, обхватил его за талию. - Полегче. Джеймс вырвался из его рук, или попытался это сделать, но Данди держал его слишком крепко. Казалось, что после этой вспышки в нём поубавилось энергии: Джеймс вздохнул и расслабился в объятиях, слегка пошатнувшись, когда опирался на Анри. - Тише, дорогой, - велел Данди, и его рука сомкнулась на набухшем члене Джеймса. - Иди сюда. После стольких лет он знал, как его ласкать - движениями вверх-вниз, которые предпочитал Джеймс, а также мягким поглаживанием кончика, чтобы подразнить крохотное отверстие. Это не заняло много времени, не то что после всех этих унижений от рук сэра Джона. Джеймс закрыл глаза и прижался головой к плечу Данди. На его более лёгком кителе не было погон, что позволило Джеймсу уткнуться лицом в ткань. От Анри исходил приятный, знакомый запах. Утешительный. Его рука двигалась быстрее, крепче, целеустремлённее. Джеймс отпустил руку, вздрогнул и излил семя в кулак Анри с рваным вздохом, заглушенным одеждой. - Вот так, - сказал Данди, продолжая поглаживать Джеймса, пока он выжимал его досуха. - Всё в порядке. Оргазм был не таким бурным и не таким приятным, как хотелось Джеймсу, но облегчение нахлынуло на него сразу. На него навалилась странная усталость. Во время порки ему не хотелось плакать, но слёзы всё равно грозили пролиться, а сейчас ему очень хотелось зарыдать, но слёзы не шли. Данди достал платок, не выпуская Джеймса, и очень осторожно вытер ему лицо, стирая не только пот, но и остатки выделений сэра Джона. - Он испачкал тебе волосы, - заметил Анри, вытирая руку. - Не очень мило с его стороны. Смутившись, Джеймс лишь издал невнятный звук, прижавшись к нему. - Смею предположить, что всё пошло не так, как мы себе представляли. Мне очень жаль, что я вообще вбил тебе в голову эту мысль. - Не надо, - сказал Джеймс. Он отстранился, чтобы отрицательно помотать головой. - Это было... не совсем неприятно. Данди издал тихий смешок: - Это больше похоже на тебя, да. - Ближе к концу я просто... Я бы хотел, чтобы он...- с этими словами Джеймс сделал разочарованный жест рукой и не закончил фразу. - Я знаю, - сказал Анри. - Но это вряд ли могло случиться, учитывая его характер. Никому из нас не должно было прийти в голову, что дело может закончиться именно так. Я поражён, что вы вообще зашли так далеко. - Отлично. Впечатлить тебя - вот какова была половина моего стремления, - сказал Джеймс, намереваясь сказать это с сарказмом, но как только он это произнес, то понял, что это неправда. Он взглянул на Данди, и тот снова рассмеялся: - Знаете, я склонен добавить «Это не будет непристойностью, если окажется у меня во рту, сэр» к твоим легендарным фразам, наряду с... - Немедленно замолчи! - Джеймс прижал пальцы ко рту Анри, чтобы тот больше не говорил, возможно, немного слишком резко, но это только заставило его засмеяться сильнее. - Ладно, ладно. Пошли, я посмотрю, можно ли здесь хоть что-то спасти. Данди помог ему раздеться, хотя снять сапоги, не садясь, оказалось непростым делом. Джеймсу пришлось стоять на одной ноге, опираясь на койку, чтобы сохранить равновесие, пока Анри снимал каждый из сапог. Затем он полностью снял с него брюки, но длинные кальсоны опустил только до середины бедра, чтобы оставить задницу Джеймса открытой и осмотреть её. Он поднял рубашку и, наклонившись, присвистнул. - Ну, он тебя здорово отделал, - сказал он, покачав головой. - Да, хорошо, приступай к делу! - Я уже! Данди погладил его одним пальцем, проведя по одному из рубцов. Джеймс вздрогнул от невесомого, словно пёрышко, прикосновения, в равной степени приятного и болезненного, и не в меньшей степени потому, что он ощущал контраст между ненормальным теплом, исходящим от его зада, и естественной прохладой руки Анри. - К завтрашнему дню у тебя останутся неприятные синяки. Я бы не подумал, что он настолько злобен, чтобы бить тебя наотмашь. Он чуть не рассёк тебе вот здесь. - Джеймс зашипел от нажима пальца Данди на чувствительную кожу. - И ещё и задел как раз те места, на которых сидишь. Завтра за завтраком тебе будет не до веселья. - На которых сижу? - Боже мой, ты действительно был избалованным ребенком. Вот тут. - Восхитительные пальцы Генри погладили то место, где зад Джеймса переходил в бёдра, - особенно пульсирующее от боли. О да, вспомнил он, сэр Джон несколько раз бил его по этому месту. - Завтра, когда ты сядешь за стол, тебя ждёт адская расплата. Но в целом могло быть и хуже. Ты был очень храбр. Данди ухмыльнулся, и Джеймс почувствовал, как его лицо покраснело от детского подтрунивания. - Я рад, что мы не встретились, когда были мальчишками, - с некоторым возмущением огрызнулся он, пытаясь натянуть подштанники. - Я бы тебя возненавидел. Его так и подмывало броситься на койку и спокойно понежиться там, пока сердце не перестанет колотиться, а разум не успокоится от излишеств последнего часа, но Джеймс обнаружил, что лучше не натягивать подштанники, чтобы охладиться в полярной прохладе корабля. Но забраться на койку было не так-то просто при таком состоянии одежды. Немного пыхтя, он умудрился лечь лицом вниз и пополз вверх по постели, чтобы устроиться поудобнее, не обращая внимания на веселое хихиканье Анри. - Бедняжка, - проронил тот. - Немного прохладной воды может унять жжение. - Моя вода сейчас, наверное, замёрзла, - проговорил Джеймс, глядя на тазик для умывания, который мистер Бридженс оставил для него в тот день. На половине поверхности действительно образовалась тонкая льдистая плёнка. - И я не собираюсь звонить, чтобы принесли ещё. - Чем холоднее, тем лучше. Анри поднял тазик и поставил его на единственный стул в каюте, рядом с койкой. Затем открыл один из сундуков Джеймса и достал оттуда чистый белый носовой платок, который опустил в воду. Присев у койки Джеймса, Данди отжал мокрую ткань и скрутил её в шар. Джеймс ахнул. Как чудесно - леденяще холодная ткань на его горящей заднице. Он издал тихий стон, потрясённый неожиданной глубиной столь простого облегчения. Данди осторожно поглаживал его, проводя влажным шариком платка по рубцам, одному за другим, пробуждая и разжигая ощущения, которые до этого были притуплены страданиями. Джеймс не мог не извиваться, прижимаясь к покрывалам, чтобы не только вырваться, но и насладиться смущающим дискомфортом. Он был слишком истощен, чтобы снова почувствовать желание, по крайней мере в его более явном проявлении, но оно, конечно, вызывало у него изрядное возбуждение. Он повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Данди, который с невозмутимым выражением на лице занимался его лечением. - Знаешь, ты не обязан этого делать, - заметил Джеймс. - Нет? - Генри приподнял одну бровь. - Мне позвать Гудсира? - Не смей! Но нет, просто оставь платок. Я сам всё сделаю. - Не глупи, - сказал Данди. - Я не возражаю против того, чтоб заниматься тобой. Он был так же методичен, как и при ведении дел на корабле, не оставляя ни одного дюйма нетронутым холодной тканью. В какой-то момент он снова окунул платок в воду, развернул его и положил на одну ягодицу, покрыв тканью большую её часть. Джеймс снова застонал - в подушку, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство. Это было так приятно. Спустя несколько мгновений аналогичная процедура была проведена и с другой ягодицей, и Джеймс впал в состояние удовлетворённого оцепенения. Это было так успокаивающе, что он почувствовал, что начинает задрёмывать, но при этом не спал. - Ну вот, - произнёс Данди. - Постарайся заснуть, если сможешь. Не знаю, нравится ли тебе спать на животе, но придётся потерпеть. - Ммм, - пробормотал Джеймс, всё ещё не понимая, что чувствует. Данди вернул стул и тазик на свои места. Он также подобрал книги и ручки, которые Джеймс в порыве гнева сбросил со стола, и разложил их по местам так же аккуратно, как и раньше. Джеймс чуть было не сказал ему, чтобы он оставил это Бридженсу, но догадался, что на это Анри снова ответит: "Я не возражаю". Поэтому он молча наблюдал за тем, как тот наводит порядок в каюте, подобно тому как он заботился о Джеймсе. Затем Данди наклонился и поцеловал лицо Джеймса, совсем близко от его рта - мягкий поцелуй, обескураживающе нежный. Казалось, он готов уйти. - Гарри, - сказал Джеймс, его голос был немного хриплым. - А ты? Останься... - Я? - Анри погладил его обтянутую рубашкой спину, позволив своему взгляду блуждать по всё ещё непокрытой заднице Джеймса. - Каким бы соблазнительным ты ни был, полностью раздетый, я думаю, что предпочел бы иметь с тобой дело, когда ты захочешь именно меня. Возможно, через день или два. Джеймс насмешливо хмыкнул: -Временами ты такой нудный собственник. - Немного есть. Но все равно... - Он ласково взъерошил волосы Джеймса. - Ты можешь отправить меня в объятия кого-нибудь другого. Так что мы будем квиты. - О... - Джеймс удовлетворённо вздохнул, подумав, что, если его будут гладить по волосам, он всё-таки уснет. - Кок. Мистер Уолл. Я знаю, ты хочешь его. - Нет, - возмутился Данди. - От него мне нужна только выпечка. - То же самое. Для тебя. Не так ли? Скудное освещение всё же позволило ему заметить, что Данди покраснел. Джеймс хихикнул в подушку. - Тише, ты. Я уйду, пока ты не продолжил свои возмутительные обвинения. Я приду разбудить тебя в две склянки, если ты к тому времени не проснёшься сам. Через некоторое время после ухода Данди, когда Джеймс пытался поудобнее устроиться на узкой койке, ему пришло в голову, что трость всё ещё у сэра Джона. Никто не предполагал, что это будет единичный инцидент между ними. Сэру Джону это понравилось, очевидно, он получил от необычного сценария достаточно удовольствия, чтобы ослабить бдительность, так что если целью Джеймса было порадовать его, то он, безусловно, преуспел. Но, судя по тому, как его отшили, такое вряд ли повторится. Не так ли? Джеймс скорчился на кровати, не зная, радоваться ли ему повторному действу или ужасаться. Конечно, не с помощью ужасной трости, но, может быть?.. На коленях у сэра Джона? Чтобы он шлёпал его рукой? Джеймс ещё немного поёрзал, всё больше возбуждаясь от этой мысли, и погрузился в тревожные сны.