Роза среди шипов

Когда я закончила петь, воцарилась тишина. Я огляделась и обнаружила, что Эрик смотрит на меня широко распахнутыми глазами, будто не веря им. Его губы слегка приоткрылись. Однако когда он понял, что я смотрю на него в ответ, он моргнул и отвернулся. Сглотнул. — Я думаю, — проговорил он хриплым голосом, — что тебе определённо не помешали бы уроки. — Я же говорила тебе, что не хочу петь. — Моё лицо вспыхнуло от стыда. Он вскинул на меня глаза. — Нет, я не… я не хотел сказать… — Он на мгновение закрыл рот. — На самом деле твой голос… он довольно хорош. Не просто неплох, как мои рисунки. А довольно хорош. — Спасибо, — тихо сказала я. Эрик кивнул, уставившись на меня с выражением удивления и страха; как будто он стоял на краю обрыва, глядя на захватывающий дух пейзаж, зная, что сделать еще один шаг было бы смертельно опасно, но желая подойти ближе к источнику красоты. Он прочистил горло и сказал: — Он просто нуждается в некоторой… некоторой полировке и настройке. Вот и всё. — Он остановился — Прошу меня извинить. Эрик встал, чуть не споткнувшись о собственные ноги, и быстро направился к двери, чтобы уйти. Я могла ошибаться, но мне казалось, что у него дрожали руки, когда он взялся за дверную ручку. Назнин вернулась через несколько минут, чтобы помочь мне закончить завтрак.

***

Несколько часов спустя в мою дверь негромко постучали. — Войдите, — крикнула я. Я сидела, прислонившись к изголовью кровати, обложенная подушками — я решила оставаться в таком положении теперь, когда могла, — с неподвижными руками на коленях, укрытых одеялом. Я повернулась и посмотрела на дверь, когда она открылась, чтобы увидеть Резу, за которым следовала Парвана. Хотя Реза вошёл, держа в руке полированную трость горчичного цвета, которая постукивала и слегка двигалась по земле перед ним, его няня осталась в дверях. Она посмотрела на меня извиняющимся взглядом и задала вопрос. — Простите. Я говорю только по-французски. — Я покачала головой. — Она спросила, ничего, если я войду. — Реза просиял, но его глаза оставались стеклянными. — Отец сказал, что я могу, если ты не против, при условии, что я закончил свои уроки Русского. — Да, я не против. — Я улыбнулась и кивнула женщине в дверях. Реза не обернулся, когда заговорил с Парваной, которая кивнула в ответ и ушла, не закрыв дверь. — Мы должны оставить дверь открытой, — сказал он, как будто это было досадной помехой. Он прошёл вперёд, и его трость наткнулась на кровать. — Это кресло? — Это кровать. — Ой. — Почему я раньше не видела тебя с этой тростью? — Мне не нравится ею пользоваться, — объяснил он. — Мне нравится, когда Эрик рядом; он сажает меня к себе на плечи, и мне не нужно её использовать. — Он поднял трость, как будто хотел показать её мне. — С ней я чувствую себя другим, потому что больше никто не должен её носить. — Он снова постучал по кровати и протянул маленькую руку, чтобы нащупать матрас и простыни. — Можно я посижу с тобой? — Если хочешь. Но будь осторожен, не сядь мне на ноги. Я не могу убрать их с дороги. Он кивнул и осторожно положил трость на пол. Он ощупал простыни в поисках моих ног, но я лежала достаточно далеко, чтобы его короткие руки не нашли их. Довольный результатами, Реза упёрся ладонями в матрас и подтянулся, притянув колени к поверхности и повернувшись так, чтобы я могла видеть его профиль. Его ноги свисали с края кровати. — Отец сказал, что ты друг Эрика, — сказал он тогда. — Мхм. — Ты приехала в гости из Франции? — Полагаю, можно и так сказать. — Я опустила глаза — На что похожа Франция? Тебе там нравится? — Да. — Я сделала паузу. — Там очень красиво. Я скучаю по ней. При слове «красиво», он поник. — Как долго ты здесь пробудешь? — Я… не совсем уверена, Реза. — Я хотела сменить тему. — У тебя есть какие-нибудь любимые животные? К нему вернулся интерес — его спина выпрямилась, и он улыбнулся во все лицо. — Мне нравятся тигры! — Тигры свирепы! — Я тоже не смогла сдержать улыбки. — Я слышал, у них большие острые зубы! — Он взволнованно болтал ногами. — Какое твоё любимое животное? — Мне нравятся синие птицы. — Оу. — Он скорчил гримасу. — Я знаю, что это не так захватывающе, как тигры. — Рассмеялась я. Он снова улыбнулся. — Мы можем быть друзьями? Всё моё существо смягчилось. — Да, Реза, конечно, мы можем. — Эрик тоже мой друг, но я хочу больше друзей, потому что он приходит сюда только иногда. — Он склонил голову набок. — Сколько тебе лет? — Восемнадцать. — Ты старше меня. — Да. Так и есть. — Я ухмыльнулась. — Эрик тоже старше. Мне шесть. Через восемь месяцев мне будет семь. — Он снова сделал паузу, всё ещё болтая ногами, а затем просиял. — О! Я хочу тебе кое-что показать. — Что это? — Я сейчас вернусь. — Он соскользнул с кровати и потянулся за своей тростью. Поспешно, но не бегом он вышел из комнаты, вытянув трость. Он вернулся через несколько минут с чем-то похожим на куклу в свободной руке. Он облокотился на кровать, хотя и держал ноги на полу, и вытянул куклу. Это была не кукла, а скорее статуэтка — крошечный человечек с фарфоровой кожей, одетый в красные шёлковые одежды, с алой маской на лице. Его ножки были прикреплены к круглому куску дерева, а в руках он держал чёрную скрипку. — Тебе видно? — Спросил Реза. — Да. — Мне захотелось протянуть руку и взять фигурку. — Это твоё? — Да. Эрик подарил его мне. Он сам его сделал. Ну, это объясняло, почему фигурка похожа на Эрика — у неё даже волосы были такие же чёрные. Конечно, он создал куклу по своему образу и подобию. Но, в самом деле, на неё было удивительно смотреть. Она была красивой. — Это очень мило, Реза. Эрик проделал замечательную работу. — Я даже не показал тебе лучшую часть, — сказал он, его лицо сияло. — Здесь где-нибудь есть столик? — Справа от тебя. — В какую это сторону, ещё раз? — Он не двинулся с места. — Трость у тебя в правой руке. — Хихикнула я. Он кивнул и двинулся вправо. Трость нашла ножки стола, и он поставил фигурку на его поверхность. Он бросил трость на кровать рядом со мной и быстро хлопнул в ладоши. При этом фигурка, двигаясь плавно, раскрыла объятия, держа смычок в одной руке, а скрипку в другой. Она низко поклонилась, согнувшись в талии, как будто Реза был королём. Затем я с крайним изумлением увидела, как этот крошечный автоматон приложил смычок к струнам и заиграл самую изысканную музыку — не хуже, чем у моего отца. — Это невероятно, — прошептала я. Очевидно, Эрик ещё и изобретает, вдобавок к магии и музыке. — А потом, если я снова хлопну, — сказал он и сделал это, — музыка прекратится. — По его команде фигурка еще раз поклонилась, выпрямилась и замерла. — Ты забыл упомянуть, Реза, — раздался голос Эрика; он появился в дверях с бумагами в руках, — чем быстрее ты хлопаешь, тем быстрее он играет. Лицо Резы расплылось в улыбке. — Ты здесь! — Я здесь! — Та лёгкость, которую я видела раньше, сквозила в каждом его движении, когда он подошёл к мальчику и поднял его, посадив себе на плечи. Но он не остался стоять. Вместо этого он сел на кровать и посмотрел на меня. — Добрый день, Кристина. — Теперь Надир знает, что ты здесь? — Да. — Эрик поднял бумаги. — И я кое-что принёс. — Снова чистые листы бумаги? — Не в этот раз. — Он улыбнулся и протянул мне бумаги, чтобы я посмотрела. Я изучила первую страницу, а затем снова посмотрела на него. — Музыка. — Можешь прочитать? — Музыку можно читать? Я думал, её слушают. — Заговорил Реза с плечей Эрика. — Музыкантам, — ласково объяснил Эрик, — нужно уметь читать музыку, прежде чем они смогут её играть. Для музыки существует целый алфавит. — Ты умеешь читать музыку, Эрик? — спросил он. — Да. Это мой любимый язык. — А Кристина умеет? — Нет, — наконец ответила я. — Я не умею. — Я знала, что чем выше была нота в наборе строк, тем выше её пели или играли. Но не больше. — Но я уверен, что ты сможешь, если научишься, — сказал Эрик. — Ты кажешься умной и образованной. Например: каков закон всемирного тяготения Исаака Ньютона? — Э-э… — Чего? — Вещи… падают? — Видишь? — Его глаза блестели. — Схватываешь на лету. Я уставилась на него. Сейчас он вёл себя исключительно по-доброму. Это странно. Возможно, всё потому, что Реза сидит здесь. Но затем он снял Резу со своих плеч и поставил его на пол, попросив его взять свою игрушку и трость и поиграть в своей комнате. Мальчик повиновался, хотя и с исключительным разочарованием. Эрик встал и закрыл дверь, когда тот ушел. Он повернулся ко мне. — Я бы хотел начать учить тебя правильно петь. — Хорошо. — Я кивнула — Но прежде, чем я это сделаю… — Он шагнул вперед. — Надир пришёл в мои покои с новостями. — Он прочистил горло. — Новостями о том, кто пытался тебя отравить. И, конечно, что это будет означать в дальнейшем. Для меня и для тебя.