…и об этом тоже напишут в песнях
и все равно позабудут
— Хм-м-м, — мычит Венти. Ему кажется, что солнцу стоило бы поумерить свой пыл. — Эй, Солнце! Не могло бы ты перестать светить? — Он прикрывает глаза рукой и кричит в небо. Люди оглядываются на него с недоумением, но идут дальше. — Мне очень больно, Солнце! Пожалуйста? Но Солнце не отвечает. Венти выдыхает разочарованно и пинает камень. Тот укатывается по дороге, и какой-то добрый гражданин спотыкается об него и роняет корзину яблок. Они расползаются по дороге (красные, блестящие, такие сочные — Венти едва держится, чтобы не упасть на одно прямо зубами). — Извините, сэр! Прошу прощения, сэр! Я помогу, — Венти почти чувствует их сладкий сок через пальцы… Ах, если он только надавит на них, то какой запах настигнет его уста… Однако добрый гражданин не предлагает ему ни одного яблока. Венти дуется и идет дальше (идет куда?) в город. — Солнце-Солнце-Солнце… как же болит голова, — шепчет Венти и шагает вдоль домов. Тут так хорошо, но как же у него болит голова! Он пытается спрятаться от лучей под крышами, но они слишком коротки, и тень вообще бежит в другую сторону. Венти ложится на стену и выдыхает. Как же больно… Он откидывает голову назад, натягивает шляпу на лицо и замирает. Ему кажется, что еще чуть-чуть — и заснет. — Вот бы яблок… ах, яблоки… — Венти? — слышит вдруг голос у своего уха и вздрагивает. Венти тут же от стены отскакивает, путается в ногах; шляпа почти слетает с головы, и он изо всех сил старается поймать ее с все еще екающим сердцем от того, что непослушная шляпа подлетает, вновь падает, пружинит об волнующиеся ладони и вновь взлетает. — Черт…! а? — девушка, что окликнула, стояла рядом виновато, но с бирюзовой шляпой в руке. — Ох, извини, — сказала она и протянула вещицу бережно, — ты в порядке? — Да-да, конечно. В полном, — говорит Венти, надевают шляпу на голову, вертит ее, пристраивая, — ваша красота ослепила меня, о, молодая принцесса! Чем обязан? Девушка смеется и отмахивается рукой. — Все хорошо, — она поправляет поля своей ведьмовской натуры и хихикает, — я лишь хотела узнать, зайдешь ты на днях в библиотеку… знаешь ли, ты все еще торчишь мне одну миленькую книжку, — девушка улыбается будто бы по-доброму, и Венти бегает глазами по каменной стене дома напротив. Это что там, грибы…? — О, конечно! Конечно-конечно, я-то совсем позабыл… Покажи-ка, где библиотека, леди моей души, и, может, я и смогу что-нибудь придумать. Девушка все поглядывает на него озадаченно, но к библиотеке ведет. Дома, дома, люди, прилавки… Венти дорогу не запомнил совсем, но был весьма и весьма счастлив зайти в помещение. — Очень трудно поймать тебя на улицах города, Венти. — Да, извини, я просто… немного занят. Ну, знаешь, работа и все дела… всякие дела. — Ах, конечно… я все понимаю. Я никогда не узнаю, каково быть на твоем месте, Венти, и я безмерно благодарна за все, что ты делаешь… Венти не спешит садиться рядом, нет. Он эту девушку слегка побаивается, а потому очень заинтересованно рассматривает стеллажи и бесконечные ряды книг. — …пусть даже я не совсем понимаю, в чем именно заключается твоя работа… «Принцесса и кабан», «Баллады оруженосца», «Путеводитель по Тейвату». Венти скользит по ним рукой — корешки такие потертые и приятные… Он берет одну в руки и рассматривает обложку внимательно. — …однако правила библиотеки действуют для всех, даже для тебя, — девушка лениво теребит прядь русых волос, и Венти бы спросил, почему она носит эту огромную шляпу даже здесь, однако он сам тоже в шляпе, и это было бы слегка нечестно, поэтому он промолчал. Потом он подумал о потертостях на обложке «Путеводителя». Ее читали много раз или лишь однажды, но очень усердно? Заурчал живот. Тишина библиотеки заставила Венти покраснеть. Покраснеть, как яблоко. Ах, если бы только одно, одно маленькое, красное яблочко… — …я не хочу давить на тебя, Венти. У тебя есть столько времени, сколько потребуется, однако за этой книгой уже стоит очередь, и я, конечно, никак не хочу давить на тебя, однако было бы очень здорово… ах, Венти! Ты проголодался? — Что такое «Тейват»? Венти не совсем понимает нешуточного удивления, ударившего по голове Лизы, но, кажется, в этом виноват ВОПРОС. ВОПРОС — вот, что было началом. — Итак… ты потерял память или просто хотел поужинать со мной? — спрашивает Лиза, слушая активный хруст яблок. — Не мог бы ты рассказать о своем последнем воспоминании? — Но я ведь уже рассказал, разве не так? Я проснулся под больши-и-им деревом. Там было очень хорошо и спокойно, и меня окружали бескрайние поля, и теплый ветер ласкал мои щеки… Я пробыл там целый день! Ты видела таких сияющих голубых бабочек? Они садились мне на щеки и не давали уйти! Было так щекотно, что я решил посидеть еще чуть-чуть, — Венти укусил яблоко и, кажется, укусил слишком большой кусок. Лиза бы хихикнула, если бы ее так не взволновала история барда. — В тот момент ты помнил что-нибудь? Хотя бы что-то? Например, о том большом дереве? — Ах, нет, совсем ничего. В моей голове была блаженная пустота. — А сейчас? — Сейчас в моей голове одни яблоки. Он расстраивает ее? Но на губах Лизы улыбка, так что Венти продолжает говорить все глупости, что приходят в голову. — Ладно. Что произошло дальше? Как ты оказался в Мондштате? — В Мондштате? Здесь, ты имеешь ввиду? Ах, кажется… кажется, сначала я провел ночь у того дерева. Там было немного холодно, и бабочки улетели с закатом, так что это было совсем не весело. Однако утром они вернулись, и я остался еще ненадолго. Кажется, я провел там еще одну ночь… да, точно. Я помню, что злился на бабочек. Они дважды обдурили меня! Разве это честно? — Две ночи? Когда ты ел что-то в последний раз, Венти? — Я… э, не помню. Кажется, сегодня утром кто-то растерял свои яблоки… Ах, нет. Я помог собрать их в корзинку совершенно безвозмездно, глупый я… — Я понимаю. Может, ты хотел бы что-нибудь помимо яблок? — Нет, яблоки очень хороши. Спасибо. — О, ладно. Как тебе угодно. Но ты точно уверен, что не хочешь ничего кроме них? Дюжина яблок не покроет два дня голодовки. — Хм… но я ничего не хочу. Не нужно утруждать себя. Но Лиза все равно заказала ему цыпленка в медовом соусе. И Венти его съел. Только кости остались, но кости Венти отдал собаке, которая совсем неподозрительно ошивалась неподалеку от «Хорошего охотника». — Потом мне стало очень скучно. И я не хотел провести так еще одну ночь, потому что мне было холодно и грустно, так что я походил туда-сюда, осмотрелся и заметил… Мондштат. — И ты прошел такой путь, не ев несколько дней и с пустотой младенца в голове? Венти крутил огрызок яблока за черенок и смотрел на него очень печально. — Агась. Я ушел от дерева, когда уже начало темнеть, и пришел сюда к рассвету. Солнце светило так больно… и все еще светит. Но твоя шляпа очень помогает, — говорит Венти и хихикает, глядя на Лизу из-под широких фиолетовых полей. Лизе жалко даже смотреть на него. — Я просто ходил вокруг, ходил, ходил… — Знаешь, что я хочу сделать, Венти? Тот заинтересованно поворачивается и вздрагивает, когда теплые женские руки хватают его за щеки. — Хочу откормить тебя и уложить в кроватку! — А? — Ах, мой бедненький — столько натерпелся! Ты хочешь еще чего-нибудь съесть? Может, оладьи? — Нет, спасибо, я… — Пойдем домой. Ты точно соскучился по теплой постели, не так ли? Венти не совсем понимал, что от него хотят, но Лиза была очень добра, и она дала ему шляпу, тоже очень добрую — та прятала его от несговорчивого Солнца — и накормила его дюжиной лучших яблок в его жизни, и цыпленком в медовом соусе, хоть Венти и слабо представлял, как маленькие желтые цыплятки могут выглядеть вот так (эта штука не выглядела мило, как настоящий цыпленок, так что Венти подумал, что никому не навредит, съев ее), так что Венти доверял ей. Тем более, Лиза, кажется, знает его, а Венти себя не знает больше, поэтому было бы разумно остаться рядом. Итак, Венти пошел за ней, воодушевленной и причитающей о том, как Венти, должно быть, устал, и вскоре они вернулись… в библиотеку. — Зачем мы снова здесь? — Что-то не так? Здесь просторно, тихо, уютно и вкусно пахнет… а еще я тут живу. — Вау! Прямо здесь? — Да-да, только во-он за той дверкой, милый. Итак, они здесь. Лиза тут же занавесила все окна плотными темными шторами, и Венти выдохнул с облегчением. Солнце, злое Солнце… — Извини, у меня нет никакой одежды для тебя. Хотя я не уверена, что ты вообще когда-нибудь менял свою. В любом случае, располагайся. Отдохни. А потом мы вместе что-нибудь придумаем насчет твоих воспоминаний. — О, замечательный план! Мне он очень по душе. Как тут можно развлечься? — Венти кружится на месте и бегает глазами по комнате: книжные полки, стол, чернила на столе, книги, еще книги, кровать (наверняка такая мягкая и уютная), вычурная люстра с серебряными звездочками… — Ох, думаю, тебе будет лучше сначала поспать… на свежую голову ты сможешь рассказать мне больше, не так ли? — Рассказать? Что я могу рассказать тебе? Извини, кажется, я растерял все истории… — Нет-нет, все хорошо. Ничего страшного, если ты не вспомнишь. Поговорим, когда у тебя не будет болеть голова, хорошо? Венти снимает ведьмовскую шляпу (Лиза забирает ее прежде, чем он успевает запаниковать оттого, что не знает, куда эту штуку деть) и садится неловко на кровать. Он тут же чувствует, какой, оказывается, тяжелой была его голова весь день — она утопает в нежности подушки; его руки нащупывают тепло (черт, ему что, было так холодно?) прячутся за одеяльцем, ноги прижимаются друг к другу, и Венти очень, очень хочется закрыть глаза… Лиза хихикает. Надевает шляпу, игриво щурится, с особой нежностью, и тихонько закрывает за собой дверь. Венти охватывает странное ощущение. Такое хорошее и расслабляющее. Такое… такое… Ах. Кажется, он проспал до самой ночи. Венти разлепил глаза с неохотой, перевернулся на спину… тело как будто окаменело. Он потянулся и громко зевнул. Потер глаза кулаками, попытался рассмотреть что-нибудь, но комната такая темная, что ничегошеньки не разглядишь. Однако глаза быстро привыкли. Кажется, он здесь совсем один. Так тихо. Только тиканье часов. Тик… так… тик… так… Венти думается, где Лиза. Если она живет здесь, но здесь ее нет, то где же ей тогда быть? Ах, неужели из-за Венти ей пришлось спать на улице? О, нет-нет-нет! Венти следовало отказаться. Венти нужно найти ее и освободить комнату. Да, так будет правильно. Но он понятия не имеет, где ее искать. Раз Лизы здесь все равно нет, значит, можно попользоваться этой кроватью еще немного, правда ведь? А потом он уйдет. Уйдет и не будет мешать. Точно. Ему стоит одолжит это восхитительное одеяло и вернуться к Дереву. Интересно, где ему взять яблоки? Растут ли они на деревьях или их нужно выкапывать, как помидоры? Венти подкладывает руки под голову и теряется где-то в потолке, пока не натыкается взглядом на люстру. На эту волшебную люстру и ее серебряные звездочки. Одна там, другая тут… Венти может соединить их, и получится… хм… трапеция с хвостом. Это любопытно. Венти очень взволнован. Он вспоминает, как лежал под Деревом, и вокруг летали голубые бабочки и садились ему на руки. А потом Солнце (плохое Солнце) садилось, забирало с собой весь свет и бабочек, и тогда Венти становилось одиноко. Он глядел в небо и думал об этих сверкающих белых точках. Что это? Они так далеко и близко одновременно. Их так много. Откуда бы им взяться? Венти вдруг представил, что эти точно можно соединить точно также, как и звезды на люстре Лизы. «А, так эти точки — то были звезды». Как он мог забыть? Венти ощутил острую потребность в небе. Ему так хочется увидеть его, прямо сейчас, да, прямо сейчас! Голубое, синее, темное и бездонное… Венти вскакивает с кровати и подходит к окну. Раздвигает занавески осторожно, прищурив глаза (помня о плохом Солнце), однако свет не появился. На улице действительно стояла ночь, такая, какую Венти и хотелось увидеть. Ни облачка. Одни звезды. Венти облокотился на подоконник и уставился на них. Красивые белые точки. Волнующе манящие. Да, это довольно точная мысль. Ох, сколько времени прошло? Ему кажется, словно он спал вечность, а затем еще столько же смотрел в окно. Он взглянул на тикающие часы. Ничего не видит. Подходит ближе — два сорок четыре. Или сорок семь… В любом случае, это довольно поздно. Вряд ли Лиза вернется сегодня. Тогда, возможно, он сможет остаться еще ненадолго? В комнате было несколько дверей: одна — та, что вела в комнату, а другая… Венти открыл ее без всяких сомнений, и юношу тут же встретило собственное лицо. Венти глаза расширил комично и едва не сбежал, однако собственные дрогнувшие в удивлении губы так насмешили его, что весь страх исчез в то же мгновение. «Хм.» Венти смотрел на себя в зеркало и не узнавал ничего, что видел в отражении. Пухлые щеки, наверное, остались после яблок. Глаза такие яркие, сверкающие, что даже немного неуютно от того, как они смотрят на него. Венти улыбнулся. Подмигнул. Высунул язык. Поднял брови. Нет, все не то… почему он не узнает себя? Как будто бы не на свое отражение смотрит, а на незнакомца, что очень навязчив в своем подражании. Венти решил не зацикливаться на этом ощущении слишком сильно. Голубые косички… черт, у него все это время были косички? Но почему они голубые? Какая краска могла бы так долго держаться на волосах? Кстати о волосах… Венти прикоснулся рукой к голове. Отражение тоже прикоснулось к голове, и юноша почувствовал тепло своей ладони. Что ж, это определённо странно. Он пробежался пальцами по своим косичкам и стянул резинки на концах. Прошелся между прядями аккуратно, с детским любопытством, и подумал, что (это все так ужасно) ему стоит помыться (почему они голубые?) да, ему невероятно хочется помыться. Венти включил кран и сунул голову под струю воды. Она тут же обожгла затылок и намочила воротник, заставила вскочить и сдержать восклицание, так и норовившее вырваться из легких. Руки так не слушаются… Венти смахнул капли со лба, откинул прилипшие пряди и расстегнул рубашку. (Наверное, это из-за долгого и мучительно сладкого сна). Снять корсет стало небольшой трудностью. Венти крутился у зеркала, горбился и корчился, пытаясь разгадать эту штуку, пока наконец не потянул за бабоччку на спине. Давление тут же покинуло его тело, и Венти выдохнул с облегчением. Что ж, это приятное открытие… Одежду он скинул на пол аккуратной кучкой и попытался залезть в ванну. Одна нога наверх, через бортик; руки опираются на стену (ванна такая холодная) ноги будто деревянные — слишком неуклюжие и неповоротливые. Венти мельком глядит в зеркало. Худощавое тело, бледная кожа — такая бледная, что видна отчетливо в темноте. Венти не знает, нравится ли он себе или нет. Предпочитает больше не задумываться об этом, также как и о странных чувствах. Вода смывает с него намного больше, чем Венти ожидал. Становится почему-то так легко и хорошо… Он трет свои плечи, наслаждается запахом мыла (что это, роза? жаль, что не яблоки), тем, как оно пенится на коже белой волной, как стекает вода по животу и голеням, щекочет приятно, и так тепло, тепло и чисто ощущается его тело… Венти вытирается настолько сухо, насколько может, одевается (одежда неприятно прилипает) и выходит обратно в звездную комнату. Он лишь надеется, что Лиза не будет злиться за то количество мыла, которые ему пришлось потратить. А еще за мокрые лужицы, которые он оставляет за собой. И за то, что он использовал ее полотенце. Хотя, наверное, все-таки стоит извиниться. И за ту книгу (какую книгу?) которую он когда-то взял и не вернул, пусть и не мог вспомнить об этом (почему?) Он осторожно приоткрыл другую дверь (она не заскрипела) и выглянул из-за стены. Темно. Однако Венти мог различить очертания книжных полок и сияющие в темноте ослепительные страницы. Венти ступил вперед, держась за стену боязно и — включил свет ненамеренно. Он тут же дернулся от неожиданности и закрыл лицо руками. — Жестокое Солнце, ты все никак не хочешь покинуть меня? — прошептал он громко и застыл, привыкая. Затем медленно раздвинул пальцы, снова замер. Открыл глаза — и библиотека озарилась приглушенным сиянием с высокого потолка. Такая тревожная благодать! Совсем никого, тишина, однако Венти все равно не хочется ходить тут без спросу. Ему ведь позволили остаться только в звездной комнате, так ведь? Но тут так красиво и интересно… Венти спускается по лестнице. Он проходит мимо книг медленно, пытается прочесть заголовки, но они сливаются все в одну кашу, так что Венти бросает это дело. Он берет книги по одной и рассматривает обложки. В какой-то момент на страницу падает капля воды оглушительно, и Венти пугливо захлопывает книгу и ставит на место. Он не читает не строчки. Книги просто манят его почему-то, вот и все. Хотя лучше бы ему вернуться. Да, лучше вернуться и поспать еще немного, до утра. Утром Лиза будет здесь и… и они что-нибудь придумают. Уже в сонной неге, пусть и не такой уютной, как у Дерева, Венти жалеет о том, что намочил чужую подушку. Едва ли она высохнет к утру.