***
— Ты опять была недостаточно внимательна. Сначала. — строго произнес Райнер, подавая руку, сбитой с ног, протеже. — Райнер, давай передохнем? — взмолилась девушка. — Ты сам вообще когда-нибудь устаешь? — Разумеется. Но сегодня ты даже не стараешься. — парень внимательно посмотрел в разноцветные глаза. — Что-то случилось? — Уже год прошел. Близятся каникулы. А я не хочу возвращаться к тете. — Знаю я. Но это всего на пару дней? — Да, но… за время, проведенное здесь, я старалась как можно реже вспоминать о доме. Ты не представляешь, как я не желаю ее видеть… — А вот я все бы отдал, лишь бы еще раз вернуться домой. — Райнер шумно присел на траву. — Только когда у тебя отнимают возможность, начинаешь по-настоящему что-то ценить. Сердце ухнуло, и Лее стало стыдно за свои жалобы. Ей хотя бы есть куда возвращаться. — Все во дворце будет напоминать мне о папе, и том, что Аделаида делала с нами в детстве. — Ты знаешь, тебе необязательно это делать, если не хочешь, — можешь остаться. Многие здесь потеряли своих родных, поэтому, на время каникул тут будет масса народа. К сожалению. — Жоэн поедет. И мне нужно. — аргументировала Лея. — Ну, раз выбора нет… придется тебе переступить через себя. — Знаю. Надеюсь, что время пройдет быстро…***
— Вас там вообще хоть кормят? Аделаида осуждающе смотрела на то, как племянники накинулись на еду, будто дикие звери, позабыв о всяких манерах. Вопрос был риторическим и женщина вновь завозилась с приборами, разрезая и без того мелкий кусочек говядины пополам. — Лея, милая, скажи, как твои успехи? Девочка замерла. Обычно, эта ее ласковая присказка не сулила ничего хорошего. Тяжело сглотнув, Лея ответила. — Хорошо. — И только? — тетя промокнула губы салфеткой. — А должно быть «отлично». Аделаида резко перевела колючий взгляд на Жоэна. — Ну, а ты? Хотя бы тебе удастся меня порадовать? — У меня отличные оценки по всем дисциплинам, и хорошие шансы попасть в Военную полицию. Женщина кивнула, но особой радости не выказала. — Если так пойдет и дальше, то тебе необязательно вступать ни в один корпус, Лея. Заклай добился чего хотел, формальности мы соблюли. — тетя снова медленно завозилась приборами по тарелке. В отличие от остальных кадетов, Жоэна и Лею вынудили вступить в 104й учебный корпус. Обычно набор проходил добровольно, за редким исключением, как в случае с Сенклерами. Их отец был командиром Военной полиции, а позже стал военным преступником. Его «грехи» перед человечеством должны были искупить дети. — Но это неправильно, тетя! — Манеры! — строго осадила она воспитанницу. — Простите, тетушка… я лишь хотела сказать, что на курсе далеко не худшая. Я не дотягиваю до успехов брата, да, это так, но только лишь из-за того, что я девочка. — Если ты не попадешь в Военную полицию, то не попадешь никуда. Я не позволю, чтобы моя племянница патрулировала район, разнимая пьяниц. Вариант того, что Лея захотела бы пойти в Разведкорпус, Аделаида даже не рассмотрела. Она была права. Не такой судьбы желала себе Лея. Она мечтала приносить пользу, ощутимую, такую, чтобы тетя наконец-то ее похвалила. — Тогда я вступлю в Разверкорпус. Там нет конкуренции за места и эта служба гораздо почетнее Военной полиции. Глаза Аделаиды округлились, словно два блюдца. — Ты с ума сошла?! Даже думать об этом забудь! Я не пущу тебя погибнуть за стенами! Что это было? Это такая забота? Почему Лее всегда казалось, что тете на них все равно? Девушка считала, что Аделаида печется только об имидже своей семьи. Пусть Жоэн и Лея и не ее родные дети, однако, они носят ее фамилию. А все из Сенклеров должны оставить в истории след. Лея не смогла бы этого сделать, погибнув в поле за стенами под ногами разъяренного титана. Она лишь стала бы одной из многих несчастных, кому не повезло. Одним из множества имен на могильном камне. — Я решила, тетя, что если не войду в десятку лучших, поступлю в Развед… — Не позволю! — яростно перебила женщина. Седая прядь выпала из объемной укладки и агрессивно закачалась. Лея не ответила. Не время. Чувство голода как рукой сняло. Ужин закончился с привкусом горечи во рту. Родственники покинули столовую, как только тетя закончила трапезу. Жевала она слишком долго, по крайней мере им обоим так показалось. — Я иду в конюшню, хочешь со мной? — спросил Жоэн, когда они оба проходили фойе. Отвлекшись от своих размышлений, Лея уставилась на брата. — Угу. — Пойдем. Девушка не очень любила приходить сюда. Все здесь напоминало о том, как плохо у нее получалось грациозно держаться в седле. — Не понимаю, о чем ты думала? — А? Жоэн бессильно посмотрел на сестру. — Зачем сказала, что хочешь в Разведку? Пыталась ее разозлить? — Я не хотела! — оправдывалась Лея. — Я не знала, что тете есть до этого хоть какое-то дело. — Ну, разумеется, есть. Ты ведь понимаешь, что она волнуется? — Пфф. — девушка фыркнула губами, как это сделал бы ее недовольный гнедой. — Всю жизнь она лишь самоутверждалась за наш счет, а теперь начала переживать о моем благополучии? Неужели она так проявляла свою заботу? Нет, скорее контроль. Все должно было быть так, как говорила Аделаида, а посмеешь ослушаться, — получай по пальцам, или коленям, или по спине. Лея качнула головой, избавляясь от болезненных воспоминаний. Все это происходило до их зачисления в Кадетский корпус. Сейчас же она не пыталась наказать племянников, даже за поведение за столом. Не может быть, чтобы тетя и впрямь соскучилась по ним. — Фррр. Щеку Леи обдал ветерок с запахом сена и каких-то овощей. — Лето! — девушка протянула руку к шее жеребца и аккуратно погладила. — Ты меня узнал? Лето вырос за время с их последней встречи. Пусть у Леи и не получалось непринужденно скакать на коне, это не мешало ей полюбить его. Он был самым ласковым и умным животным на свете. Никогда не пытался скинуть ее, не фыркал оттого, что девочка, порой, могла не соизмерить силу и больно пришпорить его. Конь все понимал. Недалеко от них, в соседнем деннике, Жоэн уже седлал свою вороную — Веспер. Эта кобыла намного своевольнее, чем Лето. Она не прощала ошибок. Именно поэтому на ней всегда ездил Жоэн. Сестру иногда злило, что у него получается все, за что бы он ни взялся. Лея просто завидовала. — Хорошая девочка! — на классическую похвалу, лошадь заржала и чуть отступила. После того, как Жоэн заседлал Веспер и помог Лее с Лето, они выдвинулись на вечернюю прогулку. Впервые, находясь на ипподроме, на Лею никто не смотрел осуждающе. Она могла не держать спину ровно, могла прибавить ходу, могла громко смеяться и за этим не последовало бы наказание. Девушка почувствовала себя уверенно. В голову пришла безумная мысль. — Поедем в город? — крикнула Лея, оборачиваясь к брату. Жоэн не ответил. Он лишь азартно блеснул глазами и промчался вперед нее в сторону ворот. — Догоняй! Адреналин забурлил в крови. Лея позволяет себе слишком много. Да нет, ерунда. Они просто развлекаются. Ведь они еще дети… Жоэну исполнилось пятнадцать, как и большинству кадетов первого курса. Лея была помладше. На задворках памяти оставались по-настоящему детские воспоминания. О том, как они играли с братом в саду, прятались по всему дворцу, чувствовали себя свободно, как и подобает их сверстникам. И в каждом из воспоминаний фигурировал отец. Только с ним они могли расслабиться, только он их безоговорочно любил. С тетей же они себе такого позволить не смели. Жили как диковинные птицы в золотой клетке. — Иииххаааа! — Лея торопила Лето вперед, нагоняя брата. В ушах завывал ветер. Редкие, богато одетые прохожие, с ужасом, неодобрительно смотрели на мчащих подростков. Плевать. Лишь бы Аделаида не увидела. Однако Лея ощутила полную вседозволенность, и решила, что даже тетка не страшна. А если и получит от нее, то это будет действительно за дело. Впервые за всю жизнь. — Осторожнее, не гони так! Лея сбавила ход, они с Жоэном поравнялись и теперь медленно прогуливались верхом. Вокруг мелькали магазины. Не такие как за пределами Сины, это были не лавки с торговцами в обшарпанной одежде, а самые настоящие здания. Надо сказать, что и цены здесь заламывали втридорога. К счастью, они приехали сюда не за этим. — Как же хорошо. — Жоэн блаженно потянулся в седле. На его лице нечасто можно встретить довольную улыбку, но сейчас она касалась его губ. — Давно я не чувствовала себя такой… живой. — Жаль, у нас не так много времени. Смеркается. Утром нужно было уезжать обратно в Корпус, а до того собрать с собой одежду. Это умозаключение испортило обоим настроение. Дети еще некоторое время ездили по улицам Митраса. Редкие горожане обращали на них внимание. Пока ребята не увидели кое-кого знакомого. — Мари? Молоденькая девушка сначала не поняла, кто ее окликает, но заметив Жоэна и Лею, радостно подбежала к ним. Они спешились. — Жоэн?! Лея?! Вы ли это? Такие большие стали! Я так рада вас видеть! — Мы приехали во дворец, навестить тетю. А потом решили немного прогуляться. — ответил парень. — Как у тебя дела, Мари? Почему мы не видели тебя по приезду? — защебетала Лея. — Дело в том, что я больше не живу в Летнем дворце. — Что?! Но, почему?! — Так сложилось… что я вышла замуж. — Мари застенчиво улыбнулась, румянец проступил на ее и без того розовых щечках. — Мы за тебя очень рады, Мари… но мне будет тебя не хватать. — Лея взяла девушку под руку и прижалась к ней щекой. — Ах, вы всегда были ко мне слишком добры! Я не забуду вас. — молодая няня ласково посмотрела на своих воспитанников. — Расскажите, как проходит служба? Надеюсь, что с вами обходятся подобающе? Мари не из простолюдинов. Она была младшей дочерью дворцового фармацевта. Работала у Сенклеров няней, и никогда не видела жизни за пределами Сины. Поэтому об обстановке за стенами ей было невдомек. Молодая девушка лишь хлопотала с детьми и иногда выходила за покупками в город. Только сейчас, на контрасте с ее воспитанием, Лея предположила, что, возможно, именно такой Аделаида и хотела бы ее видеть? Чтобы Лея повзрослела, трещала по-девичьи с подругами ровесницами, вышла замуж за благородного лорда… Вероятно, к этому ее и готовили с детства. А она заявила, что подастся в солдаты… теперь девочке стало понятно негодование тети. — Мы попали в 104й набор учебного корпуса. Нам там нравится, инструкторы умные, а еще они очень добры и обходительны. Даже несмотря на то, что Мари отличалась некоторой наивностью и простодушием, слова Жоэна не произвели нужный эффект. — Человечеству, как никогда нужны сильные бойцы. Поэтому к нам относятся… неплохо. Могло быть и хуже. — объяснил Жоэн уже более откровенно. После того, как парень улыбнулся, няня улыбнулась ему в ответ. — Я желаю вам обоим только счастья. И если ты так отзываешься, то я тебе верю. Я буду счастлива, если ты станешь сильным и отважным, таким, как покойный лорд Джозеф, мы будем гордиться тобой. — Мари едва заметно погладила свой живот, затем с улыбкой обернулась к Лее. — И тобой. Мари беременна. Вот это новость! Но они так и не успели обсудить больше. Из шляпного магазинчика вышел молодой статный человек и, поздоровавшись с собеседниками новоиспеченной супруги, поспешил увести ее.***
— Ну и дела… Мари вышла замуж. Повариха Нэн уволилась. Конюх Финн переехал в деревню к родным. Как много всего случилось, пока нас не было! Рассуждала Лея, трамбуя большую стопку вещей в дорожную сумку. — А ты времени зря не теряла? Уже все обо всех разузнала. Жизнь в Кадетском корпусе явно пошла тебе на пользу. — Не издевайся, Жоэн! Кэти обмолвилась, только и всего. — Да я и не сказал ничего такого. — брат улыбнулся. — Ну, я пойду к себе. Увидимся утром. Э? А это что? Парень затормозил у двери, глянув на холщевый мешок позади сестры. — О, это я решила, что неплохо было бы взять с собой что-то из еды. — девушка довольно открыла сумку, продемонстрировав содержимое. — Представляю, как Саша обрадуется! Три палки колбасы, ароматная выпечка, большущий кусок вяленой говядины, коробочки с сухофруктами, четыре баночки с разными сортами чая. — Да ты кладовую обнесла! — парень усмехнулся. — Тихо ты! — Лея воровато оглянулась. — Тетя даже не заметит. Жоэн притворно-осудительно прищелкнул языком. — В случае чего, я в этом не участвовал. — пошутил он. — Ну, в таком случае, я и делиться не обязана. — съязвила сестра. — Жадина. Выходя, Жоэн показал Лее язык. — Доброй ночи, Жоэн. — пожелала девушка. — И тебе. В бывшей комнате Леи повисла тишина, нарушаемая скрипом дверок шкафа и шуршанием тканей. Когда с одеждой было покончено, Лея наконец-то легла в постель. Краем глаза она заметила на туалетном столике свой детский художественный набор. Ничего особенного, мелки да карандаши, но при воспоминании об умиротворенных вечерах за рисованием воображаемых героев любимых сказок, на сердце потеплело. Она давно не практиковалась. За весь проведший год в Кадетском корпусе, у Леи не возникало желания взяться за карандаш. А что если попробовать? Девушка быстро поднялась с постели, и, пока не передумала, сгребла принадлежности в дорожную сумку. За любимым занятием она рассчитывала отвлечься, в моменты, когда будет совсем уж тоскливо и невыносимо. Бумага всегда с удовольствием принимала все ее переживания на себя. Побои тети, постоянное отсутствие отца из-за работы или ссора с Жоэном. Но будет ли теперь на это время? Мысли о предстоящем учебном годе не давали заснуть. А вдруг требования теперь станут жестче, и она не справится? Все же однокурсники превосходят ее в возрасте, и не только. Вдруг она получит травму, и ее отправят домой? Одну, без брата… Все эти раздумья кружили голову, в плохом смысле, поэтому наутро Лея проснулась совершенно разбитой. Аделаида даже не вышла проводить племянников за ворота. Всю жизнь ее периодически тревожили сильные головные боли. Кэти передала, что этим утром хозяйке особенно нездоровится. Что ж. Пусть так. От этого им было даже проще. Не пришлось притворяться, что весь следующий год они будут друг по другу скучать, а она переживать. Начальство корпуса разрешило кадетам привезти своих лошадей, у кого они были. Так что, Сенклерам крупно повезло, что тетя муштровала их верховой ездой. Пора было уезжать. Лея в последний раз оглянулась на Летний дворец со спины Лето, сердце странно взметнулось и они поскакали прочь.