Ошибка Гарри Поттера

      Что-то сдавливало грудь. Было тяжело сделать вдох. Щупальца страха заползли внутрь, и Гарри проснулся.       На него немигающе уставились два круглых жёлто-зелёных глаза с вертикальным зрачком. Серый жирный кот сидел на груди Гарри и смотрел словно на свою добычу.       — А ну брысь! — Гарри согнал Цуйку с одеяла и наконец вдохнул полной грудью.       Цуйка распушил хвост и важно удалился из комнаты.       Внимательный кошачий взгляд внезапно напомнил о произошедшем накануне, а также о предложении Чарли и Нотта.       Он терялся в догадках, почему Чарли довольствуется ролью наблюдателя. На совершенно добровольной основе, между прочим.       Гарри не мог понять таких отношений лишь по одной причине — сам он являлся жутким ревнивцем и собственником. Конечно же парни на одну ночь не располагали к подобным чувствам, но если бы имелся постоянный партнёр, то смотреть на то, как он трахается с другими…в общем, Гарри не мог познать своим скудным умишком священной сути добровольного куколдинга.       Впрочем, на данный момент всё устраивало. Серьёзных длительных отношений он не планировал ни с Ноттом, ни тем более с Чарли, поэтому их предложение выглядело весьма привлекательным. Лёгкий, ни к чему не обязывающий трах поможет скрасить вынужденное унылое деревенское существование. Будет веселее тянуть эти три месяца лета, а там, глядишь, и домой.       Чарли хочет смотреть, как его партнёр трахается с Гарри? Ну, если самому нормально, то тогда и Гарри наплевать. В конце концов, стесняться ему нечего.       Приняв душ, он вышел на кухню. На столе валялись надкусанный полузасохший бутерброд с сыром и куча хлебных крошек.       Гарри плюхнулся на стул, сместил крошки на край стола вместе с несчастным бутербродом и налил чаю.       — Доброе утро, — заспанное лицо вошедшего на кухню Нотта изобразило приветливую улыбку. Первым делом он закурил, оперевшись на край раковины.       — Курить с утра — дело неблагодарное, — сказал Гарри, отхлёбывая чая. — Желудок будет болеть.       — Мне плевать, — хмыкнул тот и демонстративно затянулся. — Ты подумал над предложением?       — Подумал. Согласен.       Нотт расплылся в блаженной улыбке. Или не блаженной, а просто померещилось.       — Отлично. И собирайся давай. Сегодня нужно наблюдать за яйцами, возможно, вылупятся малыши.       — А Чарли?       — Чарли уже там.       — А ты даже не будешь завтракать? — удивился Гарри.        — Нет, — отмахнулся Нотт. — Потом сразу пообедаю.       Гарри посмотрел на него с жалостью: люди, не евшие с утра, вызывали полнейшее непонимание. Он задумчиво почесал плечо.       — Ты мазал руку зельем от укусов, что я тебе дал? — заметил Нотт его движение.       — Конечно. Только что-то не особо помогает.       — Быть такого не может, — закатил тот глаза. — Наверняка ты забыл.       — Ну, может, парочку раз пропустил. Да пройдёт.

***

      Пошёл четвёртый час, как Гарри сидел и гипнотизировал глазами три огромных золотистых яйца. Он даже подходил ближе и прикладывался ухом к скорлупе, но оттуда не доносилось ни звука.       Может, Нотт опять развёл его? Их с Чарли очередная шуточка в честь посвящения?       Он встал, размял затёкшие конечности, походил из угла в угол, рассмотрел в деталях забор загона и уселся обратно.       Ничего не происходило. Вот абсолютно ничего.       Ни-че-го-шень-ки.       По-любому его разводят как дурачка.       Гарри решительно поднялся и просто вышел из заповедника. В конце концов, тут бродят и другие сотрудники, заглядывают к нему и наверняка смеются.       Домой возвращаться смысла не было, поэтому он углубился в деревню. Спустился к извилистой узкой речке, расположился на каменистом бережке, снял ботинки и носки, задрал штанины и опустил ступни в тёплую, как парное молоко, воду.       Пейзаж взору открывался восхитительный: голубое небо, убелённое молочными облаками, ромашковые поля, просторно раскинувшиеся до самого горизонта, аккуратные стога сена и изумрудно-зелёные горы.       Честно признаться, имелась своеобразная прелесть в деревенском антураже. Например, когда ты устал от суеты городских будней, смога, гудящих клаксонов автомобилей и обилия неоновых вывесок, ярко пестреющих на фасадах магазинов. Тогда успокаивающая зелень лугов, пастельные тона полевых цветов и уютно-кармелитовые стога сена, становящиеся в полуденном солнце медово-золотыми, даровали покой и умиротворение.       Резкий толчок в спину прервал медитативное созерцание румынских ландшафтов, и Гарри полетел прямиком в воду, погружаясь по уши.       Возле берега было мелко, и он, фыркая от воды, залившейся в рот и нос, сразу же вынырнул на поверхность, разрываясь от негодования.       На берегу стоял Нотт со скрещенными на груди руками и сердито смотрел на мокрого Гарри.       — Ты охуел? — крикнул Гарри, выбираясь из реки. Чёрт возьми, теперь он мокрый.       — Это ты охуел, — процедил тот. — Ты какого хрена свалил из заповедника? Или ты идиот? Я же сказал тебе, сидеть и ждать!       — Сколько можно ждать-то? Там ни движения даже не было! Я подумал, вы опять меня разводите!       — Ты, Поттер, точно дурак. Как ты Тёмного Лорда-то убил? Или это Грейнджер с Уизли постарались, а ты все лавры на себя взял? Твоя мордашка больше подходила для почитания?       — Заткнись, — грубо сказал Гарри и толкнул Нотта в грудь.       — Правда глаза колет? — забавляясь, ответил Нотт, отступив на шаг. — Ты знаешь, придурок, что дракончики вылупились без тебя, разбежались по загону, и их нечаянно затоптали взрослые особи?       — Что? — застыл Гарри.       — Что слышал. Малыши погибли. Из-за тебя.       — Блядь, — пробормотал Гарри. — Но вы тоже виноваты! Не надо было ранее меня держать за лоха! Ничего не объяснили толком!       — У тебя было только одно задание! — рявкнул Нотт. — Сидеть и ждать! Что непонятного, тупой ты идиот!       Он снова с силой толкнул Гарри, и тот полетел обратно в речку, правда, в последний момент успел зацепиться рукой за штаны Нотта и утянуть за собой.       Они барахтались в тёплой воде, пытаясь как можно больше досадить друг другу. Несмотря на то, что Гарри объективно был сильнее Нотта, тот извивался как уж — гибкий и быстрый. Он ускользал от хватки Гарри, не давая себя утопить. Всё это напоминало плавание лягушат в болоте.       Наконец, Гарри удалось совершить захват со спины, и он заключил Нотта в кольцо из рук, крепко прижимая к своей груди.       Мокрые чужие кудри назойливо лезли в рот, Гарри отплёвывался от них и пытался убрать носом в сторону. Он пропустил момент, когда захваченное тело перестало сопротивляться и замерло в руках. Гарри ещё елозил кончиком носа по шее Нотта, когда тот хрипло произнёс:       — Гарри, что ты делаешь?       Гарри остановился. Нотт часто дышал из-за их потасовки, спина и шея — неприлично близко, — пылали жаром, отражающимся от жара собственного тела.       Руки сами скользнули под майку и огладили впалый рельефный живот Нотта, напрягшийся от его касаний. Пальцы скользили по коже, рассекая толщу воды, уровень которой достигал плеч.       Нотт молчал, не сопротивляясь и не останавливая Гарри.       Гарри обвёл ладонями бока и внезапно замер. Пальцы ощутили неровности, которые могли быть чем-то вроде огромных шрамов.       Нотт резко вывернулся из объятий.       — Что это у тебя? Раньше же не было?       — Раньше были маскирующие чары, — буркнул тот.       — Это шрамы? От чего?       — От чего же, блядь? — почему-то разозлился Нотт. — От драконов, конечно. Не важно.       Гарри решил не продолжать тему, хотя в голове возникло множество вопросов.       — Слушай, дракончики совсем погибли? Все до единого? Сколько их было? — он остыл от перепалки, выплеснув злость, и теперь вдвойне ощутил тяжесть вины и нескончаемую жалость.       Лицо Нотта смягчилось.       — Никто не погиб. Я солгал. Но такой вариант вполне имел бы место, если б я не пришёл вовремя. Поэтому и разозлился.       — Я виноват. И прости, погорячился.       — Да, ты виноват, — он провёл рукой по шее Гарри. — Но можешь искупить свою вину.       — Где-то за нами подсматривает Чарли?       — Ты точно дурак, — покачал головой Нотт. — Конечно, нет. Он не знает о драконах.       — Я просто не совсем вас понимаю.       — Может, заткнёшься? — Нотт приник к его губам, потеревшись вставшим членом о пах.       Вода охлаждала раскалённую кожу, плеск невысоких волн звучал тихой музыкой, лаская слух. Они снимали с себя тяжёлую одежду, что стесняла движения, и целовались урывками. Рвано, смазанно, но оттого более сладко.       — Моя палочка… — Гарри вытащил волшебную палочку из кармана. — Думал, потонула, пока дрались.       Нотт закинул их одежду далеко на берег и снова прильнул к Гарри.       — Колдуй больше смазки и защитных чар. Водоёмы — не самое благоприятное место для траха, — со знанием дела сообщил Нотт.       — У меня было только в ванной, — признался Гарри.       — Ну, технически то же самое. Не забудь защитные чары. Я оставил свою палочку в заповеднике, так торопился отыскать тебя.       Гарри произнёс нужные заклинания, благо имел их в своём арсенале достаточно, и подхватил Нотта под бёдра, удерживая на весу. В воде тяжесть тела совершенно не ощущалась, и так легко было войти в подготовленный заклинаниями анус.       Контраст освежающей воды и горячих стенок, сжимающих член, ошеломлял.       Нотт обхватил его шею руками, покрывая прохладными поцелуями, посасывая мочку уха и щекоча мокрыми кудрями лицо.       Вместо привычных интенсивных фрикций Гарри покачивался, ловя ритм волн и практически не выходя. Член Нотта, зажатый между телами, тёрся о кожу, и Гарри ощущал металлический шарик, скользящий по животу. Это сводило с ума.       Он не сдержался и напористо ворвался в глубину влажного рта; лицо остудила влага холодных щёк и мокрые ресницы.       Гарри коснулся языка Нотта, наверное, впервые исследуя его пирсинг — в прошлый раз они почти не целовались, а других партнёров уже позабыл.       Он охаживал чужой проворный язык со всех сторон, наслаждаясь бархатом слизистой и твёрдостью металла, отличного по температуре, и был доволен тем, что ему позволили полностью обхватить губами подвижный орган.       Нотт громко застонал в поцелуй, что отдалось вибрацией по позвоночнику и вызвало мурашки на коже, и без того покрытой ими от поднявшегося ветра, высушивающего капли воды с кожи, остужая.       Внутри было тепло и приятно. Гарри первый раз в жизни хотелось оттянуть финал, растягивая томительно-плавное удовольствие, и просто насладиться процессом.       Он не был знаком с духовными практиками, медитациями и только краем уха слышал о тантрическом сексе, но уверился — если увлекаться тантрой, то только такой.       Гарри чувствовал каждого своего партнёра, и каждый раз гамма ощущений — своя. Совершенно разные коктейли, но никогда он не задерживался в моменте. Всегда финал один — получить оргазм. Желательно, сначала партнёра, потом свой. Или эгоистично только собственный.       Но сейчас… чуть более горячие поцелуи, чуть больше томления во взгляде, особая пластика тела, особый шарм. Гарри не останавливал процесс, но ощущал единение с природой, — волнами, солнцем, ветром. Не стыдно и не страшно отпустить чувства на свободу. Свой оргазм и оргазм партнёра вообще штука не критичная, если подумать здраво. Это лишь момент. Есть совершенно особый, иной союз. Союз идущего и проводника.       Никто не подстраивался друг под друга, это было сочинением в соавторстве. По куплету, по ноте, по слову.       Волны наслаждения, как и волны волшебной речки накатывали медленно, но верно. В животе уже скручивался тугой узел, и шёпот Нотта, щекочущий ухо, лишь приближал к концу.       — Гарри, я близко…       Он снова поцеловал чувственные прохладные губы, находя в этом особое удовольствие, более резко качнулся, вызывая плеск воды, и кончил.       Дрожь била обоих — то ли от эйфории, то ли от того, что ветер слишком разыгрался.       — Ты как? — спросил Гарри.       — Охуенно. Можешь отпускать меня.       Гарри с сожалением опустил Нотта, без чужих объятий стало ещё холоднее.       — Кажется, гроза собирается.       Задрав голову, Гарри увидел тяжелые свинцовые тучи, пригнанные лихим ветром.       — Надо скорее бежать до дома, пока не ливануло.