Ошибка Гарри Поттера

      Ноги подкашивались, и если бы не плечо Тео, то Гарри, наверное, растянулся бы на земле.       — Хэй, герой, ты пьяный быстро кончаешь или, наоборот, не можешь долго закончить? — спросил тот.       — Пьяный я сплю обычно, — глупо хихикнул Гарри, обнаруживая, что они уже оказались на территории их дома-теремка, на уличной беседке.       — Тогда пей, — Чарли сунул под нос флакон с пахнущим зельем, в котором Гарри признал Отрезвляющее. — Но только половину, а то будешь один трезвый. А так немного посвежеешь.       Гарри взял фиал, не с первой попытки попал в рот, — часть жидкости полилась по шее, — и сделал несколько глотков, после чего зелье отобрали.       — Достаточно, — засмеялся Тео.       Гарри действительно протрезвел. Не до конца, конечно, но в мыслях определённо стало полегче. Осталось то самое пьяноватое предвкушение чего-то озорного и хулиганского, когда море по колено и ты готов на самые отважные мероприятия. Немного схоже с Феликсом Фелицис, правда, от алкоголя чувствовалось большее расслабление, чем от зелья удачи.       На губах ещё горел огненный поцелуй, но уже с привкусом зелья. Гарри облизал зудящие губы и заметил взгляд Тео. От блядских тёмных глаз с поволокой скрутило в паху.       — Эм-м… м-х-м… — Тео внезапно смял его рот поцелуем, прижимая к деревянной стене домика и не давая возможности что-то спросить.       — Наконец-то мы добрались до дома, где ты сможешь меня оттрахать, — произнёс он в поцелуй.       Гарри не заметил, как они очутились в комнате, пока яро целовались и сдирали с треском одежду.       Тео, подтолкнув к кровати, повалил на матрас и уселся сверху, прижимаясь к бёдрам Гарри горячим пахом. Его ладони блуждали по телу, прихватывая кожу, а затем Тео наклонился и обхватил губами сосок. Гарри простонал, скользнул руками к его ягодицам, сдавливая их и немного разводя в стороны.       — Хочу почувствовать твой член в себе, — произнёс Тео, чуть прикусывая ареолу, тем самым посылая миллионы мурашек. — Горячий, толстый, пульсирующий и влажный, — взгляд снизу вверх обжигал Гарри. Бархатистый розовый язык показался изо рта, блеснув металлическим шариком, и покружил на соске. У Гарри задрожали руки и ноги от столь вульгарного, но безумно возбуждающего жеста. — Тебе же нравится, когда ты растягиваешь мою дырку своим большим членом?       — Да, — выдохнул Гарри. Он провёл пальцем между ягодиц Тео, погладив вход, слегка надавливая. — О, ты снова подготовился?       — Чтобы не тратить время, — зрачки Тео слились с тёмной радужкой и казались бездонными.       Гарри подтолкнул его бёдра вверх, Тео понял и приподнялся, потянувшись к тумбочке. Гарри взял из его рук смазку и обильно нанёс на болезненно-твёрдый член. Немного поводил по расселине головкой, распределяя лубрикант, и приставил ко входу. Тео резко опустился, глубоко насадившись на его плоть.       — М-м-м, — протяжно издал он, закатив глаза.       Стало так тепло и тесно. Изящный пенис Тео поблёскивал сочившимся из уретры предсеменем и глянцем пирсинга в уздечке, особенно, когда с пошлыми шлепками ударялся о живот.       Хотелось глубже, ближе, плотнее. Гарри с нажимом вёл ладонями по беззащитно открытому горлу с острым кадыком, по влажной груди, вздымавшейся от частого, сбитого дыхания, по животу, рефлекторно втянувшемуся, а затем ниже: обхватил поджатые яички и нежно их смял.       — Да, вот так, — задыхался Тео, всё яростнее и резче двигаясь. — Выеби меня, Гарри.       Пульс бешено забился в висках, ушах, горле, заглушая дыхание, что со свистом вырывалось через сомкнутые губы. Гарри хотел ещё больше насладиться узкими стенками вокруг члена, кожистыми морщинками мошонки под своими пальцами и капающей на запястья липкой влагой. Плескавшийся остаток алкоголя в крови пьянил и лихорадил, открывая потайные двери в его душе.       — Хороший мой, — тихо сорвалось с губ на выдохе.       Было сладостно до дрожи, до слёз, до замирания в груди — невыносимо сладостно!       Тени на стене всколыхнулись, Гарри взглянул на них боковым зрением и… замер. Твою ж мать! Он совсем позабыл, что у них с Тео имелся безмолвный тихий зритель.       Впрочем, Чарли не был совсем тих, но Гарри так очаровался скачущим на члене Тео, что ничего не слышал и не замечал.       Веки Чарли были чуть опущены, губы разомкнуты, временами язык проходился по ним, увлажняя пересохшую слизистую. Он сидел в кресле неподалёку от кровати, бесстыдно расставив ноги, и гладил себя через ткань брюк, где наблюдалась внушительная выпуклость.       Гарри отвёл глаза, посмотрев снова на Тео. Провёл руками по смуглым бёдрам, крепко сжимая кожу. Гарри чувствовал на себе взгляд Чарли — пристальный, голодный, похотливый и… будоражащий. Было что-то странно-любопытное в том, как Чарли следил за процессом и ласкал себя. Значит, они возбуждали его: Тео, насаживающийся на член Гарри, их общие вздохи и стоны.       Гарри словно раздели. Он и так был раздет, но сейчас, будто обнажили ещё больше — что невозможно. Щёки и уши запылали, жар неумолимо расползался ниже по шее и груди, и даже алкоголь, бурлящий в крови, не спасал от мучительно-острого стыда.       — Тебе так идёт красный, — хрипло произнёс Тео, замедляясь и проводя рукой по горячей щеке. — Очень по-гриффиндорски.       От слов Тео, от того, что смущение заметили, Гарри вспыхнул ещё больше. Он с трудом сдержал детский порыв закрыть лицо руками.       — Алая форма аврора тоже прекрасно смотрелась бы с красными ушками, — Тео наклонился, ложась на грудь Гарри, и прикусил мочку уха. — Смущённый аврор — это сексуально.       Гарри не мог внятно объяснить даже самому себе, почему чувствовал стыд. В период расцвета своих похождений по клубам и барам, его нередко обнаруживали занимающимся сексом в общественных местах — туалете, примерочной, на улице. Было плевать. Он даже знал, что кто-то дрочил в соседней кабинке, подслушивая.       Но сейчас, зная, что смотрит Чарли — было… невыносимо. Невыносимо позорно, непристойно, похабно.       Чарли был братом Рона, его лучшего друга. Он помнил Чарли ещё подростком, когда тот забирал Норберту. Гарри ещё тогда относился к нему немного с благоговением, восхищаясь опасной профессией, вызывающим внешним видом и тем, что Чарли нарушал правила. Он казался старше, мудрее, опытнее, словно был братом не только Рона, но и его — Гарри. Взрослый, умный старший брат, с которого стоит брать пример. Которого ставили в пример в семье Уизли. Не как Перси, конечно, но всё же.       И теперь этот старший брат смотрит на то, как Гарри трахает его парня. Смотрит, мастурбирует, наслаждается. В этом было что-то инцестуально-откровенное. Постыдное. Что отдавалось стуком сердца в горле и расползалось мурашками по телу. А ещё подводило к краю.       Гарри сжал в кулаки простынь и стиснул зубы, стараясь не кончить раньше времени. Алчный взгляд Чарли ползал по их с Тео телам, измазывая похотью и пороком.       Яйца почти звенели от напряжения, пот катился градом, когда Гарри пытался сдержать неприличные стоны. Ему не удалось, и он позорно заскулил от того, как туго сжимались стенки ануса вокруг члена.       — Да, Гарри, не сдерживайся, — глаза Тео были пугающе черны. — Мне нравится, как ты стонешь. Хочу слышать твой голос.       Гарри не желал смотреть на Чарли. И в то же время его тянуло смотреть. Он скосил глаза, и дыхание перехватило — Чарли отодвинул резинку трусов и освободил от ткани набухший толстый член с багровой влажной головкой. Ладонь резко задвигалась по стволу, пошло хлюпая. Тонкая кожица крайней плоти то натягивалась, то собиралась. Гарри впервые так сильно проклял свою близорукость, но зато его воображение превосходно справлялось с тем, что недоставало зрению.       — Хочу сильнее, — прозвучал голос Тео.       Гарри не мог сильнее, теперь он вцепился руками в бёдра Тео, пытаясь замедлить его.       — Я не могу, — сдавленно проговорил он. — Скоро кончу.       Тео упёрся руками ему в грудь, выгнувшись в спине, как кот. Мокрый от смазки член тёрся о живот Гарри. Тео заглянул в глаза и произнёс, облизав нижнюю губу.       — Кстати, я готовил свою дырку не сам. Меня готовил Чарли своим членом, — прозвучало слишком распутно даже для этой ситуации. — Во мне ещё осталась его сперма. — Простая фраза, сказанная невинным тоном, снесла Гарри крышу напрочь. Он больно впился пальцами в бёдра Тео и резко бросил:       — Вставай на четвереньки. Хочу взять тебя сзади.       Гарри почти скинул с себя Тео, поднялся на колени и грубо притянул к себе его таз, когда тот встал в указанную позу. Он надавил на шею, вынуждая лечь грудью на кровать, и одним резким толчком ворвался в горячее отверстие.       Спина Тео прогибалась так, что, казалось, лопатки вот-вот соприкоснутся, точно крылья вспугнутой птицы. Он подавался назад, подмахивая тазом. Округлые ягодицы так и манили отшлёпать их или просто смять до боли пальцами, что Гарри и сделал, не в силах сдерживать свои порывы. Чарли определённо нравилось происходящее, он тихо постанывал, надрачивая член и не отводя внимательных глаз с того, как Гарри трахал Тео.       — Сильнее, Гарри, — всхлипнул Тео, он совсем упал грудью на матрас, уткнувшись лицом в покрывало. Спина прогнулась в позвоночнике, ноги разъехались в стороны, дрожа.       Гарри неистово вбивался в растраханную задницу, неприлично выставленную на всеобщее обозрение. Вожделение, алкоголь, тихая злость и отголоски стыдливости кипели внутри него, расходясь пульсирующими волнами от низа живота к члену.       — Дотронься до меня, — попросил Тео.       — Я думал, шлюшки вроде тебя умеют кончать только от чужих членов в заднице, — грубо сказал Гарри.       — Пожалуйста… — Тео повернул голову, на щеке краснел отпечаток складки простыни.       Гарри сжалился и обхватил его член, дроча рвано и быстро. Возбуждение захлестнуло неукротимой яростью бури только от того, как сомкнутые в кольцо пальцы двигались по налитому пенису.       Тео ещё больше отставил зад, выгибаясь сильно, что, казалось, сломается.       Внутри всё сжало, скрутило, пламя прошлось по позвоночнику и собралось внизу живота. Сладкая дрожь пронзила тело до кончиков пальцев, ещё пара фрикций, и Гарри с глухим рычанием содрогнулся в спазмах наслаждения, кончая ярко, сильно и долго, до искр, вспыхивающих под веками, до вскриков, срывающихся с сухих губ.       Ладонь, запястье, простыни — всё было залито спермой Тео, который излился вслед за ним, падая на постель с разъезжающимися от напряжения ногами, выкрикивая его имя и грязные словечки в одном предложении. Гарри рухнул вниз, накрывая сверху собой.       Лёжа на взмокшей широкой спине Тео, Гарри бросил взгляд в сторону, успев увидеть, как Чарли кончает, брызгая белыми каплями себе на брюки.       Алкоголь почти выветрился из головы. Приятная нега и расслабленность в теле неумолимо сменялись неловкостью, которая грозила снести хлипкие барьеры разума. Гарри сполз с Тео и судорожно прикрылся краем простыни, что было абсолютно глупо и бесполезно. Он смущённо взъерошил волосы, не зная, куда себя деть. Тео развернулся на спину и в отличие от него не стеснялся своей наготы. Чарли же привёл себя в порядок, пошарил в карманах, достал пачку сигарет и принёс Тео. Тот вытащил одну и зажал губами, Чарли чиркнул зажигалкой, давая прикурить.       — Будешь? — спросил он Гарри.       — Да, — покурить явно не мешало. Он поджёг сигарету, взяв зажигалку.       Гарри сделал несколько затяжек, глядя, как Чарли проводит рукой по волосам Тео, распутывая слипшиеся от пота кудри, а затем целует. Внутри ворочалось что-то нехорошее и неправильное. Неуместное.       — Пожалуй, пойду к себе, — озвучил он.       — Уже? — спросил Тео удивлённо. — Хотя, ты, наверное, не привык к таким вечеринкам. Тогда сладких снов, Гарри. Всё было супер, — он наклонился к нему и чмокнул в губы.       Когда Гарри очутился в своей комнате, он обессиленно опустился на кровать. Позабытая сигарета сиротливо тлела в руке.       Складывалось ощущение, что не он выебал, а его. А ещё он знал название тому чувству, которое разгоралось в груди. Гарри уже не маленький мальчик, чтобы не разбираться в том, что ощущает. Такого не случалось с ним давно, в общем-то никогда. Это было то, что так давно жаждал и что так долго искал в череде безликих мужчин.       Гарри влюбился.