Колокола

      Асима была напугана. Ночью ей снились кошмары, в которых Кощей доделывает начатое. Она просыпалась посредине ночи и кричала в подушку. Туркин просыпался следом и подолгу успокаивал любимую, покачивая её у себя на руках, как маленького ребенка.       На следующий день Закирова встала намного раньше. Она собрала свои вещи в школу и пошла к Айгуль. Последняя встретила подругу сразу с вопросами, но Асима молча зашла и сразу направилась в комнату к подруге. Ахмерова шмыгнула, идя следом.       Закирова села на край кровати. Смотрела на стоящую в проеме Айгуль, а потом заплакала. Мяла подол школьного сарафана. Слезы катились по щекам, задевая красный галстук. — Что случилось? — Ахмерова села рядом, приобняв подругу. Через час начинаются занятия. — До меня домогался Кощей… — протянула сквозь дрожь Закирова. Глаза Айгуль раскрылись. Дыхание участилось. Если об этом узнает кто-то ещё, то Асиму рано или поздно сочтут за шлюху. — Он тебя не… — Нет, — перебила Асима. — Нет, контакта не было… Он просто повел меня в каморку, не дал выбраться. Придавил меня к дивану, ударил, — перечислила Закирова. — Валера думает, что Кощей меня просто испугал. Я никому не говорила о случившемся.       Айгуль не находит что сказать. Она ещё сильнее прижимает Асиму к себе, вытирая слезы. Ахмерова шепчет слова поддержки на ухо Закировой, гладит по спине и говорит, что несмотря ни на что будет с подругой. Асима благодарит подругу.       Девчонки идут на кухню. Айгуль ставит чайник на плиту, зажигает газ. В чашки бросает два пакетика черного чая и делает четыре бутерброда с колбасой и маслом. Протягивает парочку к Асиме. Последняя благодарит и набрасывается на еду. Вчерашний день умотал её в особенности.       Кощей, Хади-Такташ, Желтый. Это три причины из-за которых Асима сбежала от Туркина. Пожалуй, ей нужно немного времени, чтобы признаться парню в случившемся. — Валера не будет встречаться с такой, как я, — говорит Закирова, кушая бутерброд и запивая мучное чаем. — Тогда молчи, — перебивает Айгуль. — Это будет самое верное решение, если ты не хочешь терять его. — Не могу так, — признается Асима. — Как я смогу молчать? — Я тоже много о чем молчу Марату. На его же благо. — Ого. И о чем же ты молчишь? — Асима улыбается. — О том, что выбирала между ним и Васильевым, — Айгуль смеется, доедая бутерброд и почти допивая чай. Закирова поперхнулась едой из-за смеха. Ахмерова стучит подруге по спине, также смеясь. — Серьезно что ли? — признание Айгуль поднимает настроение Асиме. От прошлых слез не осталось и следа. — Ага, — Ахмерова наливает в кружку еще кипятка, растворяя пакетик. — Ты только никому. Ясно? — Я могила.       Девчонки почти сорок минут разговаривают, смеются. Благо родители Айгуль уже на работе были, иначе ругать бы начали. Они вышли из квартирки, Ахмерова закрыла дверь ровно на два поворота и девочки вышли из подъезда, поверх надев две легкие олимпийки.       На пороге школы их ждали Валера и Марат. Асима сразу же отвела взгляд: — Бля, пошли через другой вход. — Они нас уже увидели, — выдыхает Айгуль.       Подруги поднимаются по пандусу. Айгуль обнимается с Маратом. Суворов младший берет из её рук портфель, целуя девушку в уголок губы. А Валера вопросительно косится на Асиму, так и не прерывая между ними молчания. — Кхм, — прокашливается Туркин. Марат всё понимает. Он берет Айгуль за руку и уводит девушку в школу, даже не давая ей попрощаться с Асимой. Ахмерова ничего не понимает, но вырваться из хватки Марата не пытается. Ведь понимает, что не сможет.       Валера и Закирова стоят в тишине. Обладательница фарфоровой кожи и черных бусинок молчит. Смотрит куда угодно, но не в зеленые острия Туркина. А он прожигает её своим взглядом, сутулится немного, чтобы если что услышать её бубнеж под нос. — Ты меня избегаешь? — Турбо большим пальцем притрагивается к подбородку Асимы, заставляя смотреть на него. — Что такое? Вчера ж всё хорошо было.       Девушка молчит. А потом не выдерживает. Словно гром во время ясного неба прижимается к телу Валеры и хнычет, как маленькая девочка, нуждающаяся в ласке и безопасности. Плачет бурно, сжимает его олимпийку, шмыгает. Она немного отстраняется, но чтобы наконец поймать взгляд его зеленых глаз. — Кощей домогался тогда до меня. А я тебе соврала. Но, ничего не было, — признается Асима. — Мне кажется, он хотел, чтобы я испугалась. Прошу…       А Туркин отходит от неё. Не веря крутит головой. В глазах обжигающая влага появляется, а кончик носа и щеки вдруг красными становятся. Валера это чувствует. Он даже немного спотыкается. Берет своё лицо руками. — Валер… — шепчет Асима. Этого она и боялась. — Он точно ничего не делал? — парень словно боится подходить к девушке. Он до сих пор стоит на расстоянии, словно между ними мигом возросла прозрачная стена. — Ты боишься? — Ты ведь говорила, что тебя никто не тронет. — Я не знала. Он ничего не делал. Я клянусь.       Турбо продолжает молчать, недоверчиво окидывая Асиму своим бездушным взглядом. Он вмиг теряет к девушке интерес, шмыгает себе под нос. Боялся потерять её — и потерял. Больше ничего не будет бояться. — Я спрошу у Кощея, — говорит Валер. — Мне… мне в техникум надо, — парень даже не прощается с Асимой. Он разворачивается и убегает на остановку, пока Закирова бросает на него свой полный взгляд отчуждения и разбитости.       Сердце сжалось, выпуская всю кровь. Орган обливается этой красной жидкостью. Ноги вмиг становятся ватными, еле как держат тело в равновесии. Асима клянется, что если бы не звонок на уроки, она бы простояла на пороге школы еще несколько часов.       Зайдя в школу на неё странно смотрели. Перешептывались. Показывали пальцем. Не так как в прошлый раз. К Асиме подбегает Айгуль. Последняя рвано дышала, держала в руках портфель.       Подруги переглядываются. Асима хочет спросить что-то, но Ахмерова перебивает: — Тебе домой надо. Уходи, — сквозь тугой ком говорит Айгуль. — Беги домой, Асима. — А что случилось? — с дрожью в голосе спрашивает Закирова. — Айгуль, а ты чего со шлюхами общаешься? — в разговор втискивается Лиза со своими подружками. Блондинка смеется. Асима узнает в ней девушку, которая поделилась с ней вещами ещё в самом начале, когда её похитили. — Отвали, Лиза, — отрезает Айгуль. — Асима не шлюха. Марат фуфло, раз сплетни развел. Асима сестра Вадима Желтухина. — А почему фамилии разные? — продолжает Лиза, смеется. — Или мамаша тоже шлюха? Ясно теперь в кого дочь. — У Вадима отцовская фамилия, у меня матери, — объясняет Асима, вытирая подступающие слезы.       Айгуль хватает подругу за руку, вонзая ногти ей в запястья. Асима шипит, но Ахмерова выбегает вместе с ней из школы. Девчонки быстрым шагом торопятся к остановке. Закирова что-то спрашивает, но Айгуль молчит.       Уже на остановке Асима садится на скамью, Айгуль рядом. Ждут единственный маршрут. Должен приехать через минут десять-пятнадцать, пока круг по утренней Казани сделает. — Тебя изнасиловал Кощей? — спросила Ахмерова. — Нет, — отвечает Асима в полном недоумении. — Я же тебе утром всё рассказала. — Марат тогда был. В тот день. Он сказал, что Валера себе все руки раскромсал, когда Кощей тебя в каморке… Марату пришлось всей школе рассказать, ибо их бы посчитали помазками. — Кощей меня не насиловал. Он просто меня напугал. — Марат рассказал, как слышал стоны. Твои, — Айгуль закрывает ладонями лицо, хмычет. — Ты себя защищаешь или Кощея? — Меня никто не насиловал, Айгуль. Я клянусь, честно! — Асима кладет руку на грудь, — Я же говорила, до меня домогались и всё. — Ты Валере рассказала? — Рассказала.       Айгуль нервно выдохнула, а затем соскочила со скамьи: — Я же говорила, чтобы ты ему не рассказывала. Он не так подумает и расстанется с тобой. Ты еще и не девственница.       Асима осознает всю неправильность её решений. Она кладет голову на руки, начиная плакать. Даже не обращает внимания на поддержку Айгуль. Последняя сидит на корточках, согнула коленки. Несмотря на вредные слухи, Айгуль всё равно остается рядом, даже если с ней прекратят все общаться, а родители будут против, Ахмерова всё равно будет на стороне Асимы. — Езжай домой. Или к Наташе, — советует Айгуль. — Я разберусь со школой. Пока не появляйся в школе, ладно? — Ахмерова гладит подругу по коленям, улыбается. — Я рядом.       Асима молчит. Кивает головой. Ахмерова обнимает её, а затем убегает обратно в школу. Автобус приезжает, но Асима не садится. Она не поедет никуда. Она собралась идти в старую качалку.       Все, кому она доверяла вмиг стали никем. Врагами. Общие воспоминания, шутки, разногласия, любимые места. Всё это уйдет. Когда-нибудь она увидит в толпе знакомое лицо, услышит знакомый смех, прикоснется к знакомой коже. И весь мир, который она старательно строила, даст трещину.       Это самый прекрасный обман.       Под грустные мысли она дошла до подвала, открыла скрипом железную дверь, прошла вниз. В качалке Кощей и Туркин. Первый сидел у стены с разбитым носом, а Валера еле дышал, стараясь не падать на пол. Турбо посмотрел в проем. Стояла Асима. — Он не трогал тебя, Асим. Он не трогал, — Туркин плетется к девушке, обнимает её с болью в ребрах. — Долбаеб, — хрипит Кощей. — Не трогал я твою бабу.       А Асима не обнимает его в ответ. Стоит как глыба. Глотает ту боль, которую ей принес Валера. — Марат всё рассказал уже, чтобы тебя не отшили. Теперь я шлюха, — Асима пускает хмурый смешок, стеклянными глазами смотрит на Валеру. А он обхватывает кровавыми руками её лицо, сжимает. — Нет, нет, нет, — шепчет Валера, вновь сутулится, плачет. — Никто тебя не тронет, ясно? — Валер, ты не поверил мне, — напоминает Асима, стараясь избавиться от прикосновений парня, но он стоит как вкопанный. Убирает руки с лица, чтобы перенести их на тело, прижимает к себе, обнимает, гладит. — Обними меня, — просит Валера. Асима ничего не делает. — Обними меня, пожалуйста.       Ей становится жалко его. Обнимает, также хнычет. Хочет услышать от него извинений, да момент был не тот. Извиняться, когда в комнате старший — это самоубийство. Они так и стоят в объятиях, оба молчат. Туркин немного качается, имитируя медленный танец и бубнит себе под нос какую-то песню. Асима слабо улыбается.       А сердце сжимается. Сердце сжимается и разбивается на тысячи разных осколков. Вот Валера. Обнимает её, плачет, избил старшего из-за неё, а в школе отстранился от неё, боялся даже прикоснуться. Не хотел трогать шлюху. — Ты не поверил мне, — повторяет девушка, отстраняясь. — Я думал, что… — Ты думал, я использованная, — договорила Асима. — Ты мне не поверил. Какие тогда это отношения, раз ты готов был бросить меня из-за якобы «изнасилования»? Отношения — это отношения…       Валера снова сокращает расстояние, но Асима нехотя выставляет руки перед собой, дрожит. Боится смотреть ему в глаза. — Мы не можем быть вместе, пока не научимся доверять друг другу, — выпаливает Закирова. Из всего услышанного Туркин переваривает только первые пару слов. Это бьет по нему, как тяжелый лом по затылку.       В ушах слышится звон. Помещение сужается до него и до Асимы. Даже забывает, что Кощей с разбитым носом об стенку облокотившись сидит. Забывает о занятиях в техникуме. Хочет прямо здесь и сейчас унести Асимку в каморку и там доказывать ей всю ночь своё доверие. — Сколько? — Что? — переспрашивает девушка. — Сколько тебе потребуется времени? Я тебя оставлю. Только прошу, не мучай меня, — Туркин не выдерживает. Падает на колени, разглядывая свои кровавые костяшки. Прошлые раны не зажили, как появились новые. — Я не знаю, — Асима безумно хочет подойти к нему, обнять, запустить пальцы в его локоны, но не может. Какой-то невидимый барьер не дает ей это сделать. Асима проходит в каморку, забирает некоторые свои забытые вещи и уходит. Сегодня она ночует у Наташи, несмотря на то, что большинство вещей в квартире у Валеры.       Она в последний раз бросает взгляд на Валеру, на Кощея (особенно презрительный), и уходит, захлопывая звоном железную дверь. Асима ушла, а из-под подвала слышатся крики. Это Валера. Крики гласят о разбитом сердце.

***

На следующий день       А Наташа туда-сюда носится с Закировой. Дома Вова также был. Даже несмотря на беременность, Рудакова заботится о младшей сестренке. Асиме пришлось всё рассказать и Наташе, и Вове.       Сидят все втроем на кухне. Пьют чай с имбирем. Наташа гладит живот, особенно кушая приготовленную Вовой еду. — Валера и Марат всё правильно сделали, — говорит Адидас. — Марат пожертвовал репутацией Асимы, чтобы пацанов спасти. А Валера должен был сам убедиться. Он убедился.       Наташа кидает на Суворова старшего неодобрительный взгляд. — В плане морали оба поступили как козлы, — договаривает Вова, ловя взгляд невесты. — Что мне делать? Просто так я от слухов не избавлюсь, — Асима кушает пряник, запивая его черным чаем. — У вас скоро свадьба. Мне стоит не идти. Пальцем еще показывать будут. — Вот что, — Вова шмыгает. — Я два билета покупаю. С Валерой в Москву на поезде едешь. Сто рублей дам на пару недель. Так скажем отпуск устрою. А здесь вместе с пацанами всё исправлю. И на свадьбу успеете. Ещё Вадима подтянем. — Стойте! — перебивает Асима. — Вадиму не говорите, что Кощей до меня приставал. Он убьет его, я честно. Он убил одного из Хади-Такташ. — Это я помню. Вадиму никто не скажет, обещаю. А Марату я воспитательную беседу проведу, — Вова улыбается. — Всё хорошо будет. Мирись с Валерой.       Время проходит до вечера. Асима позвонила в качалку. Она словно чувствовала, что Валера там, ибо юноша всегда заполняет боль чрезмерными тренировками. Трубку поднял Валера. Она попросила его, чтобы он пришел к Наташе. Туркин сказал, что через десять минут будет.       Рудакова уже легла спать. Вова в мастерскую уехал. И ровно через десять минут раздались настойчивые постукивания. Асима даже улыбнулась.       Открыв дверь, девушка накинулась с объятиями на Валеру. Он даже был без шапки. Хоть и март, но по вечерам до сих пор были отголоски зимнего мороза. — Мы в Москву едем. Вова билеты нам купит, — говорит Асима. — Только мы. Вдвоем. — В честь чего? — Валера гладит её по волосам, по затылку, целует в носик, целует лицо. — Просто так. Подарок, — Асима улыбается. Прижимая парня к себе. — Прости, что я так поступила вчера в качалке. Я очень сильно расстроилась…       Но парень не дает ей договорить. Грубо хватает за затылок и впивается в её податливые губы настойчивым поцелуем, изучая её рот своим влажным языком, как бы касаясь каждой десны, проводя им каждый ровный зубик. А Асима протягивает стон. Валера подхватывает девушку за зад, даже не разуваясь несет её в свободную комнату. Квартира была трехкомнатной. Одна из комнат была занята.       Заходит то ли в гостевую, то ли бывшую родительскую спальню. Запирает дверь. Бросает девушку на мягкую кровать и нависает над ней, улыбаясь. — Наташа спит в соседней комнате. И Вова… в любой момент приедет. — Меня это только возбуждает, — говорит Валера и взглядом показывает на бугорок в районе паха. Не врет. Вновь кидается на неё с мокрыми поцелуями, особенно ластится к шейке, оставляя новые засосы.       Он снимает с неё белую футболку и впивается в обнаженную грудь губами, обхватывая кольцом из губ алый сосок. Другой сосок он щипает рукой, играясь с ним. Асима протягивает нежный стон, вонзая в затылок парня свои ногти. — Давай… просто полежим, — предлагает Асима, чуть отталкивая от своих грудей парня. — Я не хочу, чтобы у нас были проблемы. — Ладно, — Валера заботливо надевает на неё футболку, правда путая зад и перед, но не важно. Ложится рядом, кладет под её голову руку, прижимает к себе. — Я люблю тебя, Валер. Люблю. Очень. — И я тебя люблю, злючка.