Я болен тобой

Злата

Проснулась я от того, что меня настойчиво трясли за плечо. Разлепив глаза, уставилась на хозяйку дома и в следующую секунду резко села в кровати, уже готовая выслушивать целый поток негодования по поводу совместного сна с Валерой, но поняла, что парня рядом нет. И женщина что-то мне там говорит с улыбкой. Решив отложить на потом вопрос о том, куда и когда девался парень, попыталась вникнуть в суть ее слов. — … давай только быстро, хорошо? — Что? — переспросила я и уловила недовольный взгляд Майи Сергеевны. — Говорю, собирайся быстро, мне надо пораньше на работу, а тебя кто-то должен еще и до школы довести, сегодня эта участь выпала мне, — повторила она свои слова и уже развернулась, когда я попыталась резво вскочить с кровати, но запуталась ногами в одеяле и просто рухнула вместе с ним на пол. Женщина повернулась на звук, и я отвечаю, она чуть не рассмеялась в голос. — Погодите, — меня не особо волновало, что я лежу у ее ног и гляжу снизу вверх, — вы же вчера слышали нашу с Гавриловым договоренность. Я из дома ни ногой. — Слышала, — кивнула Майя Сергеевна, — а еще знаю, что Мише с его страстью к психам и маньякам, только сумасшедших пострадавших и подсовывают. Но мы в Казани, где идет разгул группировок, тут скорее маньяка прибьют за то, что не в том районе преступление совершает. А я работаю с детьми, проблемными детьми, и я не хочу что бы в городе стало на одного такого ребенка больше из-за того, что я послушаюсь зеленого пацана. Давай, Злата, собирайся, до школы провожу, а там тебе никто ничего не сделает, обратно тебя заберет Гаврилов. — А Валера не может меня проводить? — я поняла, что спорить с ней просто бесполезно. У нее свои правила и установки, а еще она видимо меня считает чокнутой. — Да он еще ночью убежал, оставил записку и был таков, — пожала женщина плечами, — наверное, что-то опять в клубе их произошло. Не спортсмены, а какие-то отбитые уголовники у них там занимаются. Стоило ей выйти из комнаты, как я принялась распутывать одеяло и прикидывать, что могло произойти, что бы он сорвался куда-то в ночи. Ничего толкового в голову не шло, Универсам мог собраться и по мелкому для меня поводу, но масштабному по их мнению. Зато поняла, что Валера говорил правду, его мама настолько ушла в работу с головой, что не замечает под носом собственного сына, такого же участника группировки, как и те, кого она пытается на путь истинный наставить. Ну или просто оформляет и в детскую колонию отправляет. Спортивный клуб у Валеры, очень, блять, реалистично. По пути в школу мы заглянули домой к Диме, дабы я могла взять рюкзак с необходимым, правда для этого мне пришлось предстать в глазах Майи Сергеевны параноидальной истеричкой, ведь первой я заходить в квартиру не хотела, а от нее требовала достать служебное оружие. И оказалась я внутри только, когда она обследовала все комнаты и крикнула мне. А вот уже в школе, где я оказалась чуть ли не в числе самых ранних пташек, так как до уроков было еще сорок минут, подошла к нужному классу и просто уселась на подоконник напротив закрытой двери. В школьных коридорах редко бывает тихо, и сейчас эта тишина подталкивала к нерадостным размышлениям. Если верить Гаврилову, а с учетом всех книжек, что я у него увидела и тому блеску в глазах, когда он говорил о пользе психологии в делах милиции, то я все же верила. Не понимала, правда, но верила. Ну как я могу понять, что заставило этого уебка из разряда жертвы перенести меня в соперники? Какого он ждет от меня следующего хода? Что я подобно ему убью кого-то? В чем тут соперничество должно выражаться? Или дело в том, кто кого первым поймает? Но на моей стороне и хадишевские и менты, а с его… только какая-то супер способность не попадаться ни при каких обстоятельствах. Но с другой стороны, мне же он попался тогда на остановке. Так он тогда ни от кого и не прятался, а сейчас знает, что одна из группировок города за ним бегает. А если и про ментов узнает?! Снова убьет что ли?! Блять, как же это все сложно! — Злата! — рявкнули позади меня и от неожиданности я чуть не свалилась с подоконника, на который забралась с ногами, а потом в поле моего зрения появился Паша, — ты какого хрена в школе? — ПДН привел, — фыркнула я, а заметив в его руке ключ от класса, мигом вскочила на пол, — поговорим внутри? Учитель открыл дверь и стал доставать из своего портфеля тетради, видимо в мое отсутствие была какая-то контрольная. Закончив с этим, он принялся намывать доску, бегая между ней и раковиной в углу класса, следом написал чисто и тему урока. И молчал. Не знаю о чем он думал, но я решила все же прервать эту могильную тишину и ввести мужчину в курс дела. — Олесю Хайдукову вчера убили, — выпалила я и моментально удостоилась внимания Паши, — тот самый уебок. Оставил на ней картонку с запиской для меня. Федя скорее всего уже сообщил Сане об этом, мы вместе ее нашли. И я обратилась в милицию. — Правильно, — от настолько неожиданного слова и одобрительного тона учителя, я удивленно вскинула голову, открывая взгляд от парты и ошарашенно уставилась на него, — что? Думала буду ругать? Не буду, Злат. Хадишевские работают по-своему, менты по-своему, но результат будет в любом случае. Просто, когда его будут искать с двух сторон, быстрее найдут. А это в моих интересах между прочим. — Как так? — Я это скажу один раз, можешь записать и перечитывать иногда, — улыбнулся Паша, усаживаясь за свой стол, — за эти дни, что я работал один, понял, насколько сильно ты мне нужна. Я натаскивал тебя постепенно, понемногу вводил в курс дела и формулы, и знаешь, что оказалось? Что ты в последние месяцы столько работы проделывала одна, причем идеально, что я расслабился чересчур сильно и воспринимал тебя как должное. Мол плачу тебе и все на этом. Мне пришлось отменить два свидания за эти дни, чего ни разу не было с тех пор, как ты у меня появилась. Ты не просто работала, ты давала мне время на жизнь. — Очень трогательно, — улыбнулась я в ответ, а потом прищурилась и выдала, — так может ты за свои свидания накинешь мне еще пять процентов с продаж? — Злат, а ты не охренела? — фыркнул он, — скажи спасибо, что я за эту партию тебе хоть что-то заплачу, хотя работаю по сути один. — Да ладно, я просто спросила! — вскинула я руки в сдающемся жесте. — А почему тебя, кстати, ПДН в школу привело? — неожиданно переключился Паша на другую тему, — убийствами опера же занимаются. — А мне достался очень молодой и очень мнительный опер, — пожала я плечами, — не отпустил домой, позвонил сотруднице ПДН и выбил три дня на мое проживание под ее крылом. — Блять, Злат, не могла к Феде поехать? Еще не хватало нам пристального внимания со стороны ПДН, они же там все повернутые, в каждом втором видят проблемного ребенка, — раздраженно протянул мужчина. — А че сразу не к тебе тогда? — хмыкнула я, складывая руки на груди, — заслуженный педагог СССР, куча грамот и благодарностей от власти. Всяко лучше безработного пацана с вечно побитой мордой. Он только открыл рот, как дверь открылась в класс и зашли двое учеников — наши отличники. Поздоровавшись с учителем, окинули меня любопытным взглядом и положили портфели на свое неизменное место за первой партой. Они стали о чем-то тихо переговариваться, а я же пересела на последний ряд. Одноклассники приходили и приходили, а спустя пару минут после звонка в кабинет влетела и Оля. Она быстро извинилась и найдя меня взглядом, молниеносно преодолела расстояние и уселась рядом. — Спасибо, что маякнула, что жива вообще, — зашипела подруга на меня, доставая учебник, — три дня ни слуху ни духу. На звонки не отвечаешь, дверь не открываешь. — Я болела, — нагло соврала я. — Я знаю, Павел Юрьевич сообщил, — продолжала она тихо негодовать, — но могла бы хоть раз ответить, я че только не передумала за это время. Даже в больницу ходила, спрашивала не поступала ли Зотова. — Мне было так хреново, что Дима забрал меня к себе, — выдала я полуправду, вспомнив о том, что Паша и правда должен был договориться со знакомым врачом о справке для меня. — Знаешь, ты иногда так бесишь своей безответственностью к людям, которые за тебя переживают, — фыркнула Оля, привлекая внимание впереди сидящих учеников и учителя, но он спустил нам тихие разговорчики на тормозах. А на одноклассников было как-то плевать. — Прости, — тихонько протянула я. — Помнишь я говорила о романе, что нашла у мамы? Ну для взрослых, — подруга же пихнула в мою сторону какую-то книгу, — вот он. Прочитаешь и тогда я приму твои извинения. — А как это вообще… — я не стала заканчивать вопрос, словив на себе донельзя злобный взгляд девушки, — идет. Засунув книгу в портфель, запоздало поняла отчего она так впаривала ее мне, да еще и с таким условием. Оля крайне романтичная натура, видимо данное произведение оставило свой след в ее мировоззрении и она хочет поделиться им со мной. А потом скорее всего и обсудить. Уроки пролетели незаметно, был только один омрачающий фактор на каждом их них. Каждый учитель спрашивал, не знает ли кто-то отчего Олеси нет. И пока ее подруги спокойно пожимали плечами, да заявляли, что она скорее всего просто заболела, я из раза в раз невольно видела перед глазами ее тело. Почему милиция не сообщила о смерти ученицы директору? А стоило нам с Олей выйти на крыльцо, как я тут же заприметила около милицейского бобика Гаврилова. Видимо Майя Сергеевна и правда ему позвонила, да потребовала меня встретить. Ну и отлично, заодно и подругу мою подкинем. Подхватив девушку под руку, потащила к машине, игнорируя ее вопросы. — Михаил Игнатьевич, мы можем подвезти мою подругу? — сходу спросила я, кивая на неожиданно замолчавшую девушку, — Оль, знакомься — оперуполномоченный сотрудник милиции. — Здравствуйте, — тихо выдала она, протягивая руку. — Здравствуйте, — он ответил на рукопожатие, а потом аж весь подобрался, — можно просто Миша. — Можно просто — Оля, — смущенно улыбнулась она, не спеша одергивать руку. О-о-о, вот это дела! Я переводила взгляд с парня на подругу и такому поведению было только одно объяснение, молниеносная взаимная симпатия. Они оба молчали, но руки не расцепляли, так что я уже заочно принялась радоваться тому, что ей в кои-то веки пришелся по душе не группировщик. И видимо взаимно. Вот вам и карма в чистом виде. Пока она искала себе исключительно парня из этой сферы жизни, получила мента в итоге. И пока я искала кого угодно, лишь бы не группировщика, именно с таким и встряла по самое не хочу. — Младший лейтенант, вы нас по домам развезете? — вернула я тему разговора на нужную тропу. — Да, да, конечно, — он торопливо схватился за ручку и открыл заднюю дверь, — подвезем правда только Олю, а с вами проедем в участок. — А зачем Злате в участок? — мигом позабыла подруга о романтическом настрое и теперь сверлила непонимающим взглядом Гаврилова. — Оль, я тебе завтра все расскажу, хорошо? Там ничего такого. Да, Михаил Игнатьевич? — я умоляюще глянула на парня. — Да, — решительно кивнул он. Девушка пол дороги все равно пыталась выяснить причину моей связи с милицией, отчего, когда мы ее высадили и младший лейтенант бросился сопровождать ее аж до двери в квартиру, я облегченно выдохнула. До завтра я придумаю складную ложь, но говорить правду подруге ни за что не буду. Потом, когда уебка поймают и посадят, тогда можно. А так я лишь жути на нее нагоню и будем вместе шарахаться от каждого шороха. В участок мы попали лишь к четырем часам дня, а мой организм истошно требовал еды, так что я сейчас не откажусь и от конфет, что вчера предлагал Гаврилов. Но он и тут меня умудрился поразить. Достал из шкафчика стола пакет с пирожками и придвинул ко мне. — Не знал, какие вы любите, так что тут с картошкой, капустой и беляш. Я во все глаза смотрела на опера, потом уставилась на еду и потянувшись к пакету, достала первый попавшийся и откусила. Да, холодный, но все равно неимоверно вкусный. Пока я с неким недоверием поглощала пирожки, парень уже и чай нам организовал. — А как… — Майя Сергеевна позвонила утром, сообщила, что отвела вас в школу, а мне надо забрать, по пути еще заехать к ней за ключами от дома, — пожал плечами Гаврилов, видимо мой неозвученный вопрос был слишком предсказуем, — не мог же я оставить свидетельницу голодной. — Кстати, — я делаю маленький глоток горячего чая, — у хадишевских есть портрет этого уеб… преступника в общем. Завтра могу принести. Позвонить Паше и попросить того связаться с Федей, да передать рисунок мне плевое дело. Зато так и милиция узнает, как он выглядит. — Отлично, — улыбается младший лейтенант, — но я хотел поговорить с вами по другому поводу. Я с самого утра обзванивал другие участки и собирал хоть какие-то сведения о подобных заявлениях. Я про изнасилование. К сожалению, мы живем в такое время, что девушки решают забыть об этом преступлении, а не искать справедливости. Мне удалось найти только двоих. Изначально я хотел попросить вас проехать к ним со мной, но могу ограничиться и рисунком. — Хорошо, но если что, имейте ввиду, я могу поехать, — киваю я, хотя даже представления не имею, как можно просить девушку снова мысленно вернуться в такой ужасный момент жизни. В дом Майи Сергеевны я попала, когда еще никого не было. Переодевшись, сунула нос в холодильник и протяжно вздохнула. Ну да, мы вчера все доели, на полках ни одной кастрюли, но хоть продукты есть. Валера же для меня готовил, настал мой черед. И почему я вообще пытаюсь во всем с ним сравнять счет? Пока я самозабвенно тушила мясо и превращала сваренную картошку в пюре, видимо не услышала ни хлопок закрываемой двери, ни шаги по коридору, так что когда обернулась глянуть на настенные часы, мой взгляд зацепился за фигуру в дверном проеме и я невольно вскликнула. Хорошо хоть не подпрыгнула на месте от испуга. Валера стоял с приподнятой рукой, предплечьем упираясь в косяк и разглядывал меня. На носу царапина, на правой скуле наливается синяк. Но это пол беды, меня напрягал его взгляд. Такой потерянный, можно даже сказать пустой. Видимо не зря ночью куда-то сорвался. — Что случилось? — я откинула от себя ложку на стол и подошла вплотную к парню, накрывая его щеки ладонями, — Валер? — Дима сегодня вернется, — голос у него сухой, нет той расхлябанной манеры речи. — Мне он ничего не говор… — я обрываю себя на полуслове, воспоминая, что это мне он любимый брат, а для них автор. И в голову закрадывается подозрительная мысль. — Случилось что-то очень плохое, раз потребовался он? — Одного нашего пацана убили, — его слова заставляют мигом вспомнить тело Олеси и я невольно вздрагиваю, что не укрывается от внимания парня и он качает головой, — нет, не твой маньяк. Группировка. К своему стыду я чувствую облегчение. Не моя вина. Убили не из-за меня. Мне жаль убитого, правда жаль, но осознание того, что эта кровь не на моих руках, не позволяет мне оценить масштаб трагедии. Трагедии для Универсама, для Валеры, для Димы. А еще понимаю, что сейчас нужна Валере. Как был он мне нужен то бессчетное количество раз. И я снова сравниваю счет. Кладу ладони сперва ему на плечи, а потом делаю последний шаг между нами и приподнимаясь на носочки, крепко обнимаю за шею одной рукой, а второй зарываюсь его в волосы на затылке и чуть надавив, опускаю его голову. Он лбом упирается мне в плечо, а я просто глажу его по волосам и шепчу какие-то невнятные слова утешения. Потом чувствую, как он кладет ладони мне на поясницу и прижимает к себе сильнее. Блять, я его таким растерянным еще ни разу не видела и не знала толком, что мне делать. Что мне говорить. Почему он всегда находил для меня правильные слова, а я только что-то из тривиального «все будет хорошо»?! — Выключи, пока все не сгорело, — врывается мне в ухо его шепот, и я сперва не понимаю о чем он, а потом резко кидаюсь к плите и перекрываю газ. Готово блюдо или нет, меня сейчас мало это волнует. Оборачиваюсь и вижу, что парень уже сидит на табуретке, упираясь локтем в столешницу и подпирая голову кулаком. И глаз с меня не сводит. От столь пристального внимания, когда именно я должна себя так вести, теряюсь. Он еле кивает на соседнюю табуретку, но учитывая, что оказывается слова утешения не мой конек, то я решаю действовать иначе. Не могу говорить, так хоть действиями попытаюсь дать ему понять, что я хочу его утешить. Проигнорировав табуретку, подхожу к Валере и просто усаживаюсь к нему на колени, снова запуская пальцы ему в волосы на затылке и мягкими движениями массирую голову. В какой-то момент он закрывает глаза, а потом протягивает руку за моей спиной и обхватив за талию, дергает меня на себя. Еще ближе. — Говори, Валер, — я вспоминаю, как он мне сказал эти же слова и просто зеркалю их. — Пацану всего четырнадцать было, — начинает парень и тут же утыкается носом мне в шею. А я слушаю. Слушаю о том, как лучший друг убитого с погонялом Ералаш бросил его, как он врал и изворачивался, как они отпиздили разъездовских, которые оказались не при делах. Как отшили малолетнего труса и ублюдка. А потом он заговорил о сцене у морга. Сдавленно и хрипло, еще сильнее прижимая меня к себе, но уже двумя руками. И признался в том, что слышать от группировщика наверное никому не доводилось. Как он смотрел в ночное небо и глубоко дышал, сдерживая слезы от душераздирающих криков бабушки этого Ералаша, когда ее завели в морг. На этом моменте я приподняла его голову и теперь уже я бездумно оставляла поцелуи где придется, совсем как он вчера. — Злат, — Валера внезапно с полным осознанием и серьезностью посмотрел мне в глаза, — мы выясним, кто это сделал. И если это твои хадишевские… — Они бы не убили ребенка, — тихо тяну я, не смея глаз отвести. — А ты вот прямо всех их досконально знаешь? — презрительно фыркает парень, — и за каждого поручиться можешь? — Ну… нет, — честно отвечаю я, а потом спешно добавляю, — но вот Федя, он бы такого не… — Не допустил? — заканчивает за меня он, — вероятно. Не зря старший. Но твой Федя мог и не знать. Я не запугиваю тебя, Злата, я просто констатирую факт, что если это они, то потом не обижайся, что мы изрядно проредили твою крышу. Я может и хотела что-то сказать, но замолкаю. И просто разглядываю решительно настроенного парня. Мне не хочется верить, что те, кто бегают в поисках моего уебка вдруг изменили вектор своих действий и убили ребенка. Но если это так, то даже Паша будет недоволен. А еще я уверена, что Федя и правда не при делах. Следом в голове проскальзывает мысль, что я могу и сама узнать о причастности хадишевских к этому зверству. Федя узнает об этом ради меня, а Саня ради нашего сотрудничества. Но стоит ли мне в рабочие отношения вмешивать личные? — Валера, — я кладу ладонь на его скулу, где уже виден синяк и осторожно поглаживаю щеку подушечкой большого пальца, — не обижусь. Ты мне важнее. Вздох облегчения срывается с его губ и я понимаю, что тут дело было не в том, как я поведу себя после, а в том, чью сторону приму здесь и сейчас. И я выбрала. Почувствовав его губы на своих, хотела ответить на поцелуй, когда мой слух меня наконец-то не подвел и я услышала хлопок входной двери. Следом раздался голос Майи Сергеевны, что благодарила сына за ароматный ужин. Я же молниеносно попыталась соскочить с колен Валеры, но меня не отпустили, а лишь крепче прижали к себе. Я в непонимании глядела на парня и продолжала свои попытки вырваться. — Валер, а ты… — женщина замолкает и замирает на пороге, а я через свое плечо вижу ее ошарашенный взгляд, — что происходит? — Мам, — он наконец-то размыкает руки на моей талии и я вскакиваю на ноги, — познакомься теперь официально. Злата — моя девушка. Я затравленно гляжу то на парня, то на его мать, но заметив мягкую улыбку, что посылал мне Валера, поняла, что происходит. Я выбрала его в противовес рабочим отношениям, а он выбрал меня в противовес семейным. Итак понятно, причем всем нам троим, что я не девушка мечты. Знаю, что Валеру бесит мое отношение к варке наркотиков и тому, что я сама охренеть как люблю выкурить Каннабис, мать его считает меня чокнутой, а я же… у меня столько проблем, которые только усугубляются, что не каждый парень станет так гордо представлять меня своей девушкой семье. А он сделал это. — И что-то мне подсказывает, что это не за сутки произошло, — хмыкает Майя Сергеевна, буравя меня нечитаемым взглядом, — так что это за цирк с первым знакомством вчера был? — Хотел посмотреть, как ты отнесешься к ней не зная, что она моя, — спокойно пожимает плечами Валера. Ага, прекрасная отмазка! Да она думает, что я чокнутая! — Отлично, — поджимает губы женщина, — в следующий раз давай без представлений. — Следующего раза не будет, — уверенно заявляет он, удостаиваясь сразу двух пар прожимающих глаз, только с разных сторон, — Злате семнадцать, подожду полгода и затащу ее в ЗАГС. — Чего?! — восклицаем мы с ней одновременно. И мы обе злимся, я мигом понимаю это, когда наши взгляды пересекаются. Она явно недовольна выбором сына, а я того же мнения. Какой нахуй ЗАГС?! Это он так воодушевился моим рассказом про Федю?! Или у него мозги расплавились после взаимного принятия?! Ну нет, не бывать такому! Я выйду замуж только по любви! А мы не просто далеки от подобного чувства, я даже не уверена, что мы дойдем до этого. Наши переглядки прерывает настойчивый звук дверного звонка и я резко отпрыгиваю назад, пятясь, пока не врезаюсь поясницей в подоконник. Этот уебок ведь не мог меня найти?! Верно?! А если и смог, то тут сотрудница пусть и отдела по делам несовершеннолетних, но у нее есть пистолет. Да и Валера тут, он не даст меня в обиду. Но все это говорит рациональная сторона, та же, что уже проходила подобное, заставляет кидать беспомощные взгляды на парня и его мать. Руки начинают подрагивать и я быстро хватаю нож с тумбы. — Мам, открой! — требовательно просит Валера, а сам подходит ко мне и мягко касается моего запястья, — Злата, отдай нож. Все хорошо. Я мотаю головой и лишь сильнее сжимаю рукоятку. Я очень хочу ему верить, я могу ему верить, но страх все же оказывается сильнее. Парень проводит пальцами по моей ладони, очерчивает подушечкой пальца каждую мою костяшку, заставляя расслабиться. Я должна ему доверять, но пальцы будто судорогой свело и я не могу отпустить единственное свое оружие. — Злата, — родной голос врывается мне в голову и я замечаю брата в дверном проеме. Пальцы разжимаются, нож падает на пол и отскочив, куда-то улетает. А я же срываюсь с места и уже в следующую секунду висну на его шее, позволяя себе поддаться всем эмоциям. Слезы не заставляют себя ждать и я утыкаюсь носом Диме в ворот свитера. Он обнимает меня за спину и крепко прижимает к себе. Вот кому мне не нужно даже пытаться довериться, я ему с детства безоговорочно верю. — Дим? — слышу я удивленный голос Майи Сергеевны, — вы что, знакомы? У меня в голове тут уже проноситься рассказ Валеры, где он сообщил, что он с моим братом знаком очень уж давно, еще со времен бокса. Видимо он таскал старшего товарища домой и его мама с ним знакома. — Майя Сергеевна, — Дима чуть отстраняется от меня, но все еще держит одну руку у меня на лопатках, — это моя сестра. — Ты никогда не говорил о сестре, — хмурит она брови. — Вы же знаете, не люблю распространяться о семье, — спокойно говорят брат, а потом кивает на Валеру, — иначе бы этот персонаж ее еще лет в пятнадцать захомутал. — Эй! — я ударяю его кулаком в плечо, — никто меня не хомутал! — Хомутал, хомутал, — кивает Дима, — Майя Сергеевна, я заберу ее домой, хорошо? Валера рассказал о вашей помощи и я безмерно благодарен. — Забирай, конечно, — улыбается женщина, — но завтра загляни ко мне на работу. Подпишешь пару бумажек и я со спокойной совестью спущу это дело на тормозах. — После обеда обязательно заскочу, — заверяет ее брат и начинает толкать меня к выходу. — Вещи хоть собрать можно? — фыркаю я, когда оказываюсь около двери в комнату Валеры. Дима кивнул, уже натягивая ботинки, а я ломанулась в соседнее помещение. Покидав в портфель одежду, поняла, что он не закрывается, так что пришлось вытаскивать часть и нести в руках. Вернувшись к брату, просто нагло впихнула вещи в его руки и тоже стала надевать куртку да сапоги. Хозяйка дома обняла на прощание Диму, но проигнорировала меня. Оказавшись на лестничной клетки, я с каким-то сожалением провела пальцами по двери. Я бы была не прочь еще два дня засыпать с Валерой. Мы сейчас нужны друг другу, как никогда раньше. Внезапно дверь открывается и я вижу в проеме Валеру. Он резко захлопывает дверь и не обращая внимание на моего брата, а по совместительству его автора, подходит ко мне вплотную и нагнувшись, накрывает мои губы своими. Поцелуй отдает горечью, я прямо чувствую ее, но все равно поднимаю руки и обнимаю парня за шею. В какой-то момент я чувствую, как он проводит языком мне по нижней губе и инстинктивно приоткрываю рот, впуская его в себя. Горячее дыхание, вкус его губ и крепкие объятия заставляют мне прижаться к нему езе сильнее. — Турбо! — врывается в мой мозг недовольный голос брата, а потом меня просто нагло дергают назад, — ты на ней сперва женись, а потом устраивай такие показательные проявления чувств! А пока не обессудь… В следующую секунду кулак Димы летит в сторону Валеры, но тот удачно его блокирует и отрыгивает в сторону. Пусть он и выглядит расслабленным, но я вижу, как у него взгляд цепляется за любое движение со стороны моего брата. Второй удар — в этот раз левой рукой, — снова блокируется. Я склоняя голову набок и не понимаю их действий. Они ведь не один год тренировались друг с другом, тут не выйти победителем. — Дим, это ты не обессудь, — тянет Валера, подходя ко мне ближе и оставляя легкий поцелуй на виске, — но до ЗАГСа дотянем. А пока, как видишь, даже ты меня в нокаут не уложишь, когда дело касается Златы.