Маленький принц и колючий цветок

Глаза Минхо, когда он вернулся в комнату, не отрывались от пола. Он шмыгнул к столу, чтобы выхватить оттуда пару учебников и тетрадей. В этот момент на него поднял слегка заинтересованный взгляд сидящий здесь же Джисон, и сердце старшего неуклюже споткнулось в груди. Это сподвигло его поторопиться еще больше, и уже вскоре он сбежал от всего, что его беспокоило, от болезненно пульсирующих в голове мыслей. Минхо устроился в парке, так удачно освободившемся от людей, на своем любимом месте и буквально нырнул в домашнее задание, да только то и дело ловил себя на том, что не запомнил совершенно ничего из того, что прочитал на последних двух страницах. И отвлекали его даже не раздумья о Джисоне. Он думал о самом себе. О том, что только что сделал и почему, о споткнувшемся сердце, о непонятном чувстве тоски по уютным аниме-вечерам, что тонкой невидимой нитью постепенно оплетало его все сильнее. Конечно, он догадывался, что все это может значить, знал название «недуга», который начинается с очень похожих симптомов. Симптомов, что казались совсем незначительными поначалу, но медленно и верно превращали тебя почти в одержимого. Нет, он уже не настолько глуп и неопытен, чтобы опять без оглядки нырнуть в этот омут. Он не позволит себе остаться с разбитым сердцем. Снова. При этом Ли также понимал, что чем усерднее он будет бороться и сопротивляться, тем легче этот омут подобно самому настоящему болоту его засосет. Поэтому он приказал себе успокоиться и прекратить внутреннюю панику. Он просто будет вести себя, как обычно, в привычной для себя манере. Ну, подумаешь, представил Джисона в своих пикантных фантазиях, в этом нет ничего такого уж странного. Парень был и правда симпатичным, а у Минхо до того случая на своей кровати уже давно не то что не было секса, но и чего-то, даже отдаленно его напоминающего. Вот все и перемешалось. Это осознание даже дыхание облегчило, как пастилка с самой ядерной мятой. Воздух вокруг показался чище и легче, а домашнее задание — не таким уж сложным. Даже с какой-то толикой удовольствия он принялся его делать, и время тут же ускорило свой ход. Минхо мог еще долго сидеть на берегу пруда под приятной тенью, но тепло стало превращаться в самую настоящую жару, а на лбу начали выступать мелкие капельки пота. Теперь возвращение в комнату хотя бы не казалось таким страшным. Он направился обратно к общежитию, когда в общий чат их съемочный команды пришло сообщение от Чана: «Эй, Минхо-я, Джисон-а, раз вы тоже остались, может, сходим куда-нибудь?» Предложение звучало более заманчиво, чем сидение в четырех стенах, но имя Джисона в сообщении немного смущало. Идти на встречу с Чаном вместе с ним после недель игнорирования будет как-то странно. С другой стороны, никто не рассказывал старшему, что между ними что-то произошло, и отказываться как будто не было причины. В конце концов Ли напомнил себе об обещании не заморачиваться так сильно и просто жить, не оглядываясь каждую минуту на Хана. Пока он пришел к решению, в чате уже появилось новое сообщение. Короткое «давай» от младшего. Нет, ну что такое! Теперь, когда Минхо согласится, не будет ли казаться, что он захотел пойти из-за Джисона? А если откажется, тоже будет ясно, что это опять-таки из-за того же Джисона! Так, нет. Никаких лишних мыслей и глупых предположений! Надо просто делать то, что считает нужным сам, будто Хана и не существует. «Окей, куда пойдем?» — напечатал Ли с ложным спокойствием.

***

После недолгих обсуждений парни выбрали просторный светлый стейк-хаус минутах в десяти ходьбы от кампуса. К величайшему счастью Минхо, Чан зашел за ними с Джисоном, и они направились к точке назначения втроем, иначе он бы просто не выдержал прогулку вдвоем после того, как они и так достаточно неловко собирались и одевались в полной тишине, иногда косясь в сторону друг друга и будто делая вид, что пойдут сейчас совершенно в разные места. Да уж, и что это за дружеская встреча, что начинается подобным образом? В присутствии третьего человека обоим хотя бы удавалось профессионально делать вид, что все нормально. Они общались с другом, спокойно обсуждали повседневную чепуху и даже смеялись, и лишь случайные переглядывания придавали всему происходящему чудаковатый оттенок. Когда они дошли и заняли столик у окна, Чан с Минхо сели рядом на одну сторону, Джисон — напротив, и вот это было уже неудобно. Пока говорил младший, Ли не знал, куда деть глаза, и таращился то в стол, то осматривал интерьер и так давно знакомого кафе. Когда же говорил он сам, Хан тоже пытался избегать зрительного контакта, однако вскоре оба понимали, что так выходит еще глупее, и все-таки заставляли себя посмотреть друг на друга. Тогда Минхо непременно забывал, о чем только что говорил, и сбивался или случайно опускал взгляд на губы парня напротив и скользил вниз по его шее и красивым ключицам, выглядывающим из-под круглого ворота свободной футболки. Тот, кажется, это замечал, и они снова сталкивались взглядами. А взгляды эти были отчего-то столь громкими, выражали такое огромное множество невысказанных слов, что в них можно было утонуть. Увы, никто из них не умел читать язык взглядов друг друга, и старший в моменты вроде этого готов был нервно выругаться вслух. Сами они, возможно, и считали, что странности в их поведении не привлекут внимания, однако стоило Джисону отлучиться в уборную, Чан тут же повернулся к Минхо: — Что такое? Вы опять поругались? Ли был слегка разочарован тем, что его искусство скрывания эмоций оказалось не на таком высоком уровне, как он рассчитывал, но продолжал пытаться держать лицо. — О чем ты? — он склонил голову набок, рассмотрел кусочек мяса и положил в рот. — Чтобы поругаться, надо изначально быть друзьями, наши же отношения находятся в стазисе с самого первого дня. Так что ничего нового. На это заявление старший лишь откинулся на стуле и покивал своим мыслям, пряча многозначительную улыбку. — Ага, ну да. — Эй, что за выражение лица?! — Слушай, я знаю, ты не любишь, когда к тебе лезут в душу, поэтому не буду вытаскивать из тебя то, о чем ты говорить не хочешь, но знаешь… — Чан посмотрел в ту сторону, куда ушел Джисон, а Минхо невольно навострил уши, — он ведь тоже выглядит расстроенным. Как и ты. — Правда? — удивился Ли совершенно искренне, но быстро взял себя в руки и добавил небрежно: — да у него по жизни такое лицо. — Минхо, — заговорил Чан подозрительно мягко и даже положил руку на плечо младшего, — если он тебе… — Да блин! — поспешил перебить тот, пока слова друга не успели сформироваться в полное предложение. Он абсолютно точно не хотел сейчас слышать его окончание или хотя бы допускать мысль о чем-то подобном. Лучше уж он сам сейчас что-то скажет, пока не начались разговоры о каких-то там чувствах или пока он не уловил сострадательные интонации в речи хена. Он не любил, когда его жалели. — Просто кое-что произошло! Он выпалил это на одном дыхании, решив, что может поделиться хотя бы частью этой истории с хорошим другом. Чан, как никак, был единственным в их компании, кто был старше самого Минхо, и иногда казалось, что только с ним он мог на что-то посетовать, признаться, что не знает, что делать с какой-либо проблемой или попросить совет. Загвоздка состояла в том, что Ли и сам не представлял, как описать сложившуюся ситуацию. То, что было между ним и Ханом, и сексом-то нельзя было назвать, а если говорить, как есть, он точно умрет со стыда. — Просто кое-что произошло, и между нами возникло некое недопонимание! — на выдохе выдал он коротко и быстро. — Он, кажется, считает меня каким-то моральным уродом или типа того и не идет на контакт. А я что, должен умолять его со мной поговорить, что ли? Чан медленно кивнул, пытаясь из крох информации составить ясную картину. — И вы решили ходить и просто молчать? — Я пытался невзначай с ним заговорить, пытался развязывать узелки в его мозгах. Но если он сам этого не хочет, я ничего не могу с этим поделать! — М-м, — со знанием дела снова кивнул старший и, заулыбавшись, потрепал сидящего рядом по плечу, — кажется, я начинаю понимать, о чем ты. Минхо же от этих слов окатила прохладная неприятная волна, и ему отчасти захотелось перемотать время назад. Что это он там начал понимать?! Но Чан продолжал, не обращая внимания на бледность друга: — Зачем пытаться говорить невзначай? Может, вам стоит просто обсудить… хм… то, что вызвало то недопонимание? — Я тоже пытался, — пробормотал Ли. — По шкале от одного до десяти насколько яростно ты выглядел в тот момент? — Ну, не знаю… В пределах нормы! — словно оправдываясь, защищался Минхо, однако тут же вспомнил, что, возможно, некоторая доля резкости присутствовала, когда он пытался подступиться к Джисону. Старший фыркнул. — Пределы нормы Ли Минхо — это сильное превышение нормы для другого человека! — Ну спасибо, хен. Парни ненадолго затихли, заметив, что обсуждаемый возвращается, и пока он шел из другого конца зала, Бан быстро добавил негромким голосом: — Он же совсем молодой, у него, очевидно, не так много опыта в общении. Вспомни себя на первом курсе! — убеждая, он вдруг хохотнул, — кстати говоря, ты два года назад и он сейчас — вы даже чем-то похожи! В общем, просто попробуй проявить мягкость. Вам еще в одной комнате жить, будет неприятно все время находиться в ссоре. — Да уж, — тускло прокомментировал Минхо, исподлобья посматривая на приближающегося Джисона, — угораздило же связаться с первокурсником — Связаться? — вздернув бровь, с неким поддразнивающим лукавством спросил Чан. Но Минхо так и не успел выдать все, что думает об этих намекающих интонациях друга, потому что Хан уже был здесь. Мастерски Чану удалось переключиться, и он стал болтать совершенно расслабленно с Джисоном о каком-то исполнителе, которого услышал недавно. Они оба принялись обсуждать музыку, младший все рассказывал о корейских певцах и группах, старший знакомил того с американскими и британскими, у Минхо же в голове стоял белый шум. Быть мягким, идти на уступки, еще и показывать свою возникшую совсем не к месту нужду в другом человеке — все это не очень-то ему нравилось. Но с другой стороны, часть его так жаждала вернуться хотя бы к тому подобию дружбы, что начала между ними возникать. И зачем оно ему вообще надо? А если уж решится, то как снова завести это нелепый разговор? «Итак, приношу свои глубочайшие извинения за то, что мое тело тебя хочет»? «Давай сделаем вид, что ничего не произошло»? Нет, это как из американской мелодрамы для школьниц. Просто сказать «прости»? Но мысль о том, что придется притворяться, будто считает произошедшее случайной ошибкой или винит себя за это, претила Минхо. Он привык говорить честно, без этих любимых многими людьми увиливаний и недосказанностей. Да, тот случай был спонтанным, даже немного дурацким, но точно не нежеланным какой-либо из сторон, и, откровенно говоря, сам он о нем не жалел. Собственные мысли поглотили настолько, что он едва слышал, что происходило вокруг. Вынырнул Ли из своего довольно глубокого внутреннего мира, лишь когда к столу подошла официантка, чтобы их рассчитать. Оплатив, они стали собираться обратно, и Минхо постарался снова включиться в беседу, чтобы хотя бы не выглядеть как сломанный робот. Однако, стоило им выйти на улицу, мозг его снова дал сбой. Потому что ни с того ни с чего Чан вдруг вытащил из своей сумки, словно кролика из шляпы, край ноутбука и бодро выдал: — Ладно, мне надо дойти до торгового центра, сдать это древнее чудовище в ремонт. Еще увидимся! И, весело махнув рукой, стал удаляться. Минхо с Джисоном, оставшись наедине, недоуменно переглянулись и тут же снова отвернулись в разные стороны. Старший занервничал. Это был идеальный момент, чтобы последовать совету Чана. Но слова не то что застряли в горле, они даже не шли на ум, а когда он пытался что-то придумать, они будто нарочно путались друг с другом, превращаясь в запутанные клубки из обрывков колючих нитей. Что удивительно, внешне Минхо оставался совершенно невозмутим, и лишь пальцы бесконтрольно сжимались в кулаки и вновь разжимались. В молчании, которому позавидовала бы любая библиотека, они шли в сторону общежития, пока здание не возникло в поле зрения. Здесь стоило бы испытать облегчение, однако Ли только больше напрягся. Он крутил мысли и так, и сяк и придумал по крайней мере, с чего можно начать. А там уж сориентируется… как-нибудь, по ходу дела. Осталось только вытолкнуть слова из себя. Вот сейчас, еще через пару шагов. Нет, после того, как пройдут то дерево. Или зачем так спешить? Можно заговорить в лифте. Да и в общежитии у них ведь будет еще полно времени. «Нет, — с замершим сердцем сказал он себе, — надо перестать тянуть и сделать это быстро. Как с ампутацией». — Джисон-и… — наконец собрался он, но ровно в ту же секунду рядом прозвучал и другой голос. — Хен… От удивления оба аж остановились и захлопали глазами друг на друга. — Говори ты, — уступил младший и даже слабо улыбнулся, от чего волнение Минхо только усилилось. Он уже было собирался делать жутко нетипичную для себя вещь, а именно — оправдываться за свое поведение, объяснять как-то, сам не придумал как, ту вспышку желания или вести нелепый разговор с Ханом о его границах, зоне комфорта и способах ее отстаивания. Ценой неимоверных усилий он заставил себя спрятать свои коготки и приказал строить из себя котенка, а не шипящего на всех подряд кота, но в начале все-таки хотел дать выговориться Джисону. — Давай ты, — тихо произнес он и тоже отчего-то не сдержал легкую, почти незаметную улыбку. Хан с повышенным интересом изучал плитку под ногами, пиная стык между ней носком кеда. — Давай досмотрим «Атаку титанов». Это предложение было явно не тем, что старший ожидал услышать. Оно звучало скорее вопросительно, а внимание Джисона все так же было сосредоточено на асфальте. Когда же он поднял взгляд, Минхо не мог на него не уставиться и с упоением читал эмоции в его темных глазах. Робость, сомнение, напряжение, надежда. — Давай, — ответил он, и колокольчики смеха прорвались в его голос. Все его формулировки и предложения, столь долго мариновавшиеся в голове, вдруг оказались не нужны и растворились подобно капле краски в целой ванне воды. Отчего-то эта простая фраза от Джисона заставила его ощущать себя и очень глупо, и счастливо. Настолько, что он немного забылся и погладил младшего по плечу, чуть касаясь шеи. Осознав свои действия, Минхо тут же отдернул руку и поджал губы, за долю секунды пряча улыбку. Знакомый напускной холод тронул черты его лица, когда парни, все еще не зная, как теперь себя вести, возобновили шаг. Однако внутри ему и правда хотелось смеяться.