Такое разное Рождество

      Величественный Атриум мерцал красными и зелеными огоньками, красиво рассыпавшимися по всему залу. Временно вместо фонтана стояла большая, нет, даже огромная ёлка. Под ней лежали подарочные коробки самых разных размеров, жаль, что это был всего лишь муляж. Такой же муляж, как и её планы на вечер Рождества.       Она кусала губы, пытаясь рассмотреть звезду на кончике ёлки и какого цвета шарик висел на самом верху — красный или зелёный? А может быть, жёлтый? В какой-то момент глаза начали слезиться, но вряд ли это было вызвано внутренними ощущениями. Возможно, виноваты маленькие фейерверки, которые периодически взрывались около ёлки. А может, всё-таки виноваты её несуществующие планы на Рождество? Гермиона ещё не определилась. Хмыкнув от собственных мыслей, она развернулась на пятках и направилась к лифту.       Мерлин побери! Только не… он!       Он стоял к ней спиной. Руки в карманах брюк, а сам он слегка покачивался на ногах вперед-назад, словно чего-то ждал. Звук её каблуков заставил его обернуться.       — А я как раз к тебе! — весело сообщил Тео, пропуская её внутрь. — Почему-то так и думал, что ты будешь на работе.       — Я ей живу, — повторила Гермиона слова Рона, которые он часто любил говорить.       Тео сузил глаза. Заметил, что она чем-то расстроена, вдобавок её чёртова привычка вечно что-то сжимать, когда нервничаешь — будь то ручка сумки или пальцы каждой руки. В любом случае, он уже это заметил.       — Скорее бы, — молила она и подняла голову к потолку лифта. Чёртовы свечи!       — Твоё платье красиво переливается в их свете.       Она кивнула и прошла ближе к выходу, обошла Тео и встала к нему спиной. Он даже и не думал, чтобы как-то немного ей уступить, наоборот, приблизился сам. Её аромат… такой знакомый… желанный… персиковый. Глубокий вдох, небольшая задержка дыхания и длинный выдох. Гермиона легонько дёрнулась, когда её голые ключицы обдало настолько тёплым воздухом, что могло обжечь. Сердце забилось в сотни раз быстрее, дыхание участилось — она паниковала. Сильно паниковала.       Тео медленно провёл тыльной стороной ладони по плечу и прошептал:       — Кажется, пара блесток слетели с платья.       Гермиона съеживается, ей становится не по себе. Неловко. Вдруг кто-то увидит их?.. Дверцы открываются и перед ними стоит недовольная Дафна Гринграсс с падающими на её голову снежинками. Снова ей неймется, желание поймать не своего парня (по крайне мере Тео всем говорил именно так) на измене скоро доведет её до Святого Мунго. Сколько можно? Даже Гермиона не настолько сильно сошла сума, когда Рон стал одним из самых красивых игроков в квиддич! Его бесконечные чемпионаты в разных точках мира, фотосессии и письма от приобретенных в каждой стране фанаток, — в какой-то степени вызывали в ней ревность, но облачко снега над ней никогда не возникало. Неужели она так сильно не доверяет своему парню, хотя… для ревности всегда найдётся повод. Иногда это может быть даже вишневая конфетка, которую ты нашла в кармане его пиджака. Со временем начинаешь ненавидеть вишню во всех её проявлениях.       И всё-таки, почему в качестве объекта ревности Дафна решила выбрать именно её? Что ещё их может связывать, кроме командировок, любви к книгам и одного просмотра фильма? Ладно двух… трёх… неважно! Ничего их не связывает вообще!       Игра в молчанку на троих её начала злить, Гермиона цокнула, тяжело выдохнула и быстро покинула сцену ревности. О нет, в этом она участвовать отказывается.       Она заперлась и прислонилась спиной к двери своего кабинета, пару раз постучала по ней затылком. Когда успело зайти всё настолько далеко? Разве они не были просто коллегами? С каких пор его дыхание начинает вызывать в ней какие-то странные ощущения, желания? Гермиона закрыла глаза, спокойно выдохнула, и в голове сразу появился один день, который она хотела бы с радостью забыть (возможно!). Это — причина влечения к нему. Да именно к нему, а не друг другу.       Гермиона выпрямила спину, поправила облегающее платье, хотя оно совсем не задралось, скорее всего она себя так успокаивала. На столе лежали бесконечные стопки бумаг, которые собраны из бесконечных отчётов о проверке вспышек магии в мире маглов. Как же с этим всем связан Теодор Нотт? О-о-о, он всего лишь навсего главный специалист по реставрации и починке тёмных артефактов, которые время от времени находит его распрекрасный друг Драко Малфой. Но, всё-таки, как это всё связано, спросите вы? Вспышки магии, артефакты и Теодор Нотт?       Довольно просто: вспышки порой провоцируют артефакты, которые Драко ещё не успел найти. Вызывают Гермиону, а с ней почему-то едет Нотт. И ладно бы, это были вызовы по Британии, нет! Нет! Это командировки! Париж, Италия, Норвегия — Нотт, Нотт, Нотт. Слишком часто, — подозрительно часто.       Вернёмся к несуществующим планам на Рождество. Грустно, но их правда не было. С Роном давно было покончено, это уже второе Рождество без него. С Драко у неё не было ни одного Рождества, да и вообще… Сейчас не о них речь! Нотт — вот кто главный герой её нынешней истории. И никто другой.       Он… он вызывает в ней какие-то довольно странные чувства. Если раньше он не привлекал её, то сейчас практически каждый день она думает о нем. Ей нравится проводить с ним время: он любит читать магловские книги, не откажет в походах в кино (как некоторые), начал сходить с ума по Queen, благодаря ей, конечно же. Часть из этого заочно объединяла их ещё в Хогвартсе, но в те времена у неё были другие интересы. Давайте честно — он идеальный парень, сложно отрицать этот факт. Вот и Гермиона перестала это делать. Но её что-то все равно удерживало… может страх? Может стыд? Что-то в душе пряталось в уголок каждый раз, когда она задумывалась об отношениях с Теодором Ноттом.       Возможно, в этом была вина её непонятных отношений с Драко, если они вообще есть. Следствие её просьбы присматривать за ним. Да, с того момента всё началось. С просьбы. И после этого… Почему бы не начать с ним отношения? Он одинок, почему Дафна думает обратное — не знают ни Тео, ни Гермиона. Даже Астория не понимает свою сестру. Блейз считает, что это лишь провокация, попытка вернуть его.       Она рухнула на свое рабочее кресло, повернулась к столу и, с нарочито громким мычанием, сложила руки на столе, словно школьник, резко положила на них голову. «Боже, Нотт, зачем ты такой хороший? Почему именно с тобой я чувствую себя лучше? Почему не Блейз, хотя… Лучше ты».       Снова вернемся к Рождеству, а то что-то начинаем забывать, о чём вообще эта история. Отмечать Гермиона собралась на работе, потому что ей попросту некуда было идти, а дома — скучно и грустно. Джинни довела её чуть ли не до нервного срыва предложением отметить праздник сначала у неё дома, а потом улететь в Париж к одному её новому знакомому. В итоге, Гермиона крикнула что-то типа «Мне есть с кем отмечать, я ему обещала» и сразу закрыла рот рукой. А вот Джинни рот раскрыла так, что стоматолог мог сразу определить, где у неё кариес.       — Это не то, о чём ты могла подумать.       — Глупое оправдание, — возразила Джинни.       — Согласна, но все равно настаиваю на своем!       — Кто он?       Гермиона сразу подумала о Тео, ведь она действительно обещала ему, но это была шутка! Правда шутка — в итоге же она одна! Но она не хотела говорить об этом подруге и расстраивать, а возможно даже злить её. В голове зародился вихрь из глупых отмазок, но Джинни неожиданно сказала:       — Впрочем, неважно. — Она знает.       В этот момент захотелось провалиться сквозь землю, прыгнуть под поезд, якорем зацепиться за дно Марианской впадины, что угодно, но не поднимать эту тему. Что Гермиона и сделала. Хотя чего ей бояться, ведь она же просто хочет отметить Рождество в одиночестве, не видя счастливые лица, а некоторые ещё и влюблённые.       Платье пришлось надеть из-за Джинни, которая очень интересовалась нарядом на предстоящий вечер. Сравнивает. Гермиона обреченно вздохнула и достала из шкафа платье, которое она назвала «платье на самый лучший вечер». «Красивое», — всё, что смогла сказать Джинни. Её печальный взгляд бил под дых, как и вся ситуация в целом. Это некрасиво, неправильно.       Гермиона достала из своего, — как назвал это Драко, — алкогольного сейфа шампанское и взмахом палочки пробка улетела прямо в потолок. Кажется она задела пару хрустальных капелек от люстры. Звук льющейся жидкости, затем лопающихся на воздухе газов, лёгкая пенка — всё это немного успокоило. Она сделала первый глоток, глубоко вздохнула и плавно откинулась на спинку кресла.       Она усмехнулась и покачала головой от очередной мысли о том, какой же хаос происходит в её жизни и жизни друзей. Сюжет меняется со скоростью света — не успеваешь привыкнуть к одному, как нужно принимать следующий.       Щелчок. Ещё один, затем следующий. Гермиона взмахнула палочкой и улыбнулась.       — Прежде чем открыть дверь, нужно стучать, — мягко сказала она и, указав свободной рукой на диван, пригласила Тео внутрь.       — Дафна. Она меня уже одолела, — пожаловался он и лег на диван. — Как только это терпел Блейз?       — Видимо никак, если сейчас он не с ней, — Тео посмотрел на Гермиону и они обменялись смешками.       — Думаешь, они опять помирятся?       — Снова.       Не спрашивая, словно хозяин этого кабинета, он призвал к себе бутылку огневиски из все того же алкогольного сейфа.       — Ты подумала?       — Да. — Гермиона кивнула и залпом выпила шампанское. — Я подумала.       — Когда переведёшься?       — Устрою тебе сюрприз, — она сделала губы трубочкой, издала звук детского поцелуя и улыбнулась.       Тео поймал невидимый поцелуй и приложил пальцы к своим губам. Это заставило Гермиону облизать губы и, чтобы как-то скрыть накрывшее (конечно же, из-за шампанского) влечение, спрятала свое лицо за бутылку, наполняя бокал. Когда бутылка оказалась на столе, Тео уже стоял напротив.       Она занервничала, не была готова. Даже не рассматривала такой сценарий в своей голове. Её глаза выражали испуг, желание, стыд, абсолютно все эмоции. Что… что делать?! Вы знаете что нужно делать? Гермиона тоже не знает.       — Хватит, Гермиона, — он сказал это с такой нежностью, которой ей давно не хватало.       Тео взял бокал из её руки и аккуратно поставил на стол.       — Давно ты перешла на шампанское?       — Рождество же, — она пожала плечами и фальшиво улыбнулась. Даже не скрывая.       Он внимательный, конечно же, в очередной раз это не прошло мимо его глаз. Тео взял её руку, поцеловал в тыльную сторону ладони и подошёл ближе. Он посмотрел на её платье и улыбнулся. Наверное понял, что в какой-то степени платье-на-самый-лучший-вечер и одновременно с этим платье-понравившееся-Тео было надето для него, или ради него… Или и для, и ради — сами решайте.       — Ты не можешь избегать меня вечность, — снова эта нежность в его голосе.       Тео смотрел на неё сверху-вниз, провёл руками по её волосам, накрутил на палец кудрявую прядь и улыбнулся. Ей нравилась его улыбка — она другая. Более тёплая — да, это определение подойдет.       — Мы прекрасно знаем, что нас многое связывает. — Тео облизал губы и пробежался взглядом по телу Гермионы.       Он все ещё держал её руку, поэтому, хитро улыбнувшись, потянул её на себя, что заставило Гермиону резко подняться. Она потеряла равновесие, но прекрасный принц спас её от падения и прижал к себе так близко, словно они склеелись суперклеем.       Гермиона молчит. Что делать?       Может быть для начала признать, что Тео прав? Она решилась, наконец-то, на самое безрассудное (за последнее время) действие — Гермиона взяла его лицо в ладони и поцеловала. С такой же нежностью, с которой он общается с ней.       Он отстранился и, улыбаясь, втянул губы. Провёл тыльной стороной ладони по лицу, поправил и без того уложенную причёску, пальцем поигрался с серёжками, затем поцеловал в ответ.       Это… это был словно поцелуй двух школьников, которые набираются опыта в поцелуях, учатся, куда деть свои руки в этот момент, стоит ли обнимать своего партнёра. Гермиону рассмешила эта мысль.       — Мы сейчас такие неловкие, словно мы не занимались сексом неделю назад, — она тихо усмехнулась.       — Пусть это будет наша ролевая игра. Так, а я уже могу опустить лямку? — нарочито неловко сказал Тео.       Он аккуратно спустил лямку, затем вторую. Гермиона поддалась и платье слетело, оставляя за собой следы блесток, которые то и дело слетали с ткани. Под светом люстры они красиво переливались на теле и Тео разглядывал больше их, чем почти оголенное тело. К тому же, он его уже ни один раз видел. Он провёл рукой по талии, прижал к себе и поцеловал Гермиону в шею, что заставило её издать лёгкий, тихий стон.       Внизу живота сразу начало слегка тянуть. Она чувствовала, как температура тела поднимается, как становится горячо, а возбуждение, которое она резко почувствовала молнией пронеслось по телу. Гермиона поняла, что она хочет… она хочет быть с ним. Сейчас, завтра, всегда. Она хочет отношений с Теодором Ноттом вне зависимости от последствий.       — Только не на столе, — сказала Гермиона, скидывая туфли, когда он хотел усадить её.       Она повела его к дивану, который еще был невинен в плане секса и знал только поцелуи. Резким движением Тео был усажен на этот самый девственный диван, облизнулся, стянул с себя пиджак. Он начал расстегивать пуговицы рубашки, Гермиона решила ему помочь. Она села на него и, покрывая его шею поцелуями, начала освобождать каждую пуговицу из петли. Руки Тео гладили её грудь, сжимали бёдра, путались в волосах: искали место, чтобы как-то удержаться, чтобы не перехватить инициативу. Хотя ему нравилась эта медлительность, даже намеренная медлительность, словно она играет с ним, усмиряет. Хочет управлять им.       Гермиона почувствовала возбуждённый член Тео и улыбнулась. Специально поерзала на нем, что заставило его немного сменить позу и нервно сглотнуть. Она помогла снять рубашку, потянулась к ремню. Он раскинул руки на спинку дивана и наслаждался картиной, как разгоряченная Гермиона, с румянцем на щеках возится с его ремнем. Она издала звук похожий на «фух» и начала съезжать на пол, стягивая попутно брюки, захватив вместе с ними и боксеры. Обувь он снял сам, она — окончательно лишила его одежды. Они улыбнулись друг другу.       Гермиона снова села на Тео, одна его рука прошлась вдоль её трусиков, чем вызвала приятное ощущение, повлекшее за собой лёгкую дрожь. Вторую — положил на грудь и большим пальцем погладил сосок, после чего поцеловал его и слегка прикусил. Дыхание стало тяжёлым. У обоих. Поцелуи Тео поднимались выше и наконец дошли до губ, которые и без того были набухшими от постоянных прикусываний. Он впился в неё, словно это их последний раз. Поцелуй был грубым, рваным, и чертовски горячим. Гермиона положила руки на его возбужденный член и начала его поглаживать, в очередной раз оценивая размеры, которые её очень даже впечатлили. Он повторил за ней, его пальцы медленно двигаются по клитору и заставляют Гермиону участить дыхание.       Тео положил руки на бёдра и усилил хватку, он любил оставлять следы на женских телах, но на этом хотелось сделать это больше всего. Она больше не могла ждать, хватит! Тео поднял Гермиону обхватив бёдра, аккуратно положил на пол и ртом стянул её трусики. Он снова оценивает её тело. Пальцем провёл по рисунку из родинок, которые расположились на её животе и были похожи на созвездие Большой медведицы. От груди и почти до лобка расположился рисунок.       Дыхание Гермионы всё ещё было частым и тяжёлым, она следила за движениями Тео и больше всего хотела, что его член уже был в ней. Резким движением она притянула его к себе, впиваясь в него поцелуем, спускаясь ниже, прикусила мочку уха. Он издал лёгкий стон. Ей нравилось, что он не молчал во время секса. Это заводило ещё больше.       Тео провёл средним и безымянным пальцами по разгоряченному клитору Гермионы и вошёл сначала ими. Она выгнулась в спине, выпуская тихое, легкое дыхание, а он принялся целовать её шею, оставлять небольшие укусы. «Ну же!» — еле слышно сказала Гермиона и он послушался. Он вошёл.       Сначала его движения были плавными, мягкими. Одну руку он подложил под её спину, держал её за затылок, словно она была опорой. Второй подхватил бедро и ускорил темп. Казалось, их тела не были до этого настолько близко к друг другу как сейчас. Движения начали быть резкими, грубыми, но это только возбуждало Гермиону.       Эти движения… Тео будто выпускал так всю злость, скрывающуюся обиду, глупую детскую месть. Из милого и романтичного секса всё переросло в жёсткий секс, но уже на полу… а не на столе.       Гермиона царапала его спину, кусала его губы, поцелуями спускалась к шее, и на один из толчков она укусила его в плечо настолько сильно, что Тео зарычал от боли. Он понял, что приближается её оргазм, как только её ногти впились с такой силой, будто она хотела сорвать с него кожу, возможно даже вместе с мышцами. Он ускорился, чтобы доставить максимальное удовольствие. И понял, что у него получилось, когда Гермиона буквально оглушила его своим стоном, выгнулась в спине, напрягла свои ноги, словно хотела удержаться за тело Тео от падения. Она осознала, что он кончил, только когда его тело навалилось на неё. Он достал свою руку из-под её спины, убрал мешающие пряди с лица и поцеловал. Также нежно, как и всегда.       — С Рождеством, — улыбаясь сказал он.       Гермиона рассмеялась в полный голос, покачала головой и поздравила в ответ:       — С Рождеством.       Поистине, один из лучших Рождественских вечеров, что у неё были. Он помог ей надеть платье и поцеловал в лопатку, поднимаясь выше. Тео втянул в себя запах её тела и оставил последний поцелуй на шее. Лицо Гермионы украсила лёгкая улыбка, она повернулась и помогла ему застегнуть рубашку, после чего завязала галстук, который она как-то ему подарила. Бордовый.       Время приближалось к полуночи и, кажется, пора было сменить место дислокации на что-то более приятное. Например, квартира Теодора Нотта. Она всё-таки обещала отметить с ним этот праздник, правда не рассчитывала на такой исход событий.       — Пошли? — Тео кивнул в сторону двери и направился к выходу.       Гермиона бросила взгляд на так и оставшийся девственным диван, пообещала себе исправить это и пошла следом за Тео.

Снято!

Теодор Нотт и Гермиона Грейнджер покидают её кабинет подозрительно поздно. Погодите! На её шее засос? Кажется, слухи об их необычной дружбе только что подтвердились.